Хроники избранных Хранителей. Том 1

Глава 5 Маленький отряд

Спалось из ряда вон плохо: во-первых, дневной сон напрочь отбил усталость, а потому треть ночи прошла в тщетных попытках найти удобную позу, во-вторых, за окном на холме торчали силуэты проклятых, что тоже не добавляло спокойствия, в третьих, пришлось успокаивать жирного пикси, который от вида последних растерял родовое благородство и по-фаталистски ревел о неизбежности смерти. Ни наставники, ни Оройт не объявлялись. Из положительного: еда магов оказалась терпимой. Как ведается, спасибо, что покормили.

Где-то в районе рассвета пришёл Лин, чтобы забрать новоиспечённых Хранителей на завтрак и познакомить их с магами ордена. Йольм чуть ли не плевался от досады, что его разбудили раньше полудня, но потом успокоился, узнав, что его будут торжественно представлять другим. Мы лишь скептически усмехнулись на пару с Ренеттой. Всего на трапезе присутствовали порядка двадцати магов. Как впоследствии рассказал Оройт, большинство владели одним — в лучшем случае двумя элементами, меньшинство — тремя и только один — всеми четырьмя. Замок хоть и был значительно старше крепости, всё равно являлся к ней скорее приятным дополнением. Никад был типичным рыцарским городом с существенным преимуществом в виде магов ордена, оттого сюда частенько приезжали для тренировок и изучения боевого мастерства. Конечно, магическую составляющую, по словам главы, сильно извратили, но, в общем и целом, уважали, хоть и не понимали. А потому готовы были платить, на том город и жил.

— Нынешние рыцари просто дилетанты, — сокрушался тот, — они надеются, что железное дерево пробудит какой-нибудь элемент, и они смогут щеголять этим при своих дружках.

— А это не так? — Марвин удивлённо приподнял тёмно-пепельные брови.

— Нет, не так, юноша! — Старик ударил бы его указкой по голове, окажись она под рукой. — Но эта вера делает нам репутацию, а репутация — финансы.

Новоизбранных Хранителей привели на небольшую тренировочную площадку, выделенную для особых гостей. Неподалёку стояли группы других воспитанников, разделённые по возрасту на подростковые и совсем для детей. Все выглядели измученными и сонными, поскольку подъём по древней традиции магов ордена начинался с рассветом.

— На ближайшую неделю ваша задача научиться хотя бы не ронять оружие, — Оройт подвёл подопечных к скуластому мужику, больше походившего на мешок камней, чем на человека, — это Хад, ваш тренер по мастерству владения мечом.

Коренастый воин встал и оказался ещё больше, чем выглядел до этого. Из положительного: чисто визуально он был лишён излишнего пафоса, столь присущего рыцарям.

— Обычно я тренирую детей, но почтенный Оройт попросил меня в этот раз об одолжении. Сильно не обольщайтесь, я согласился, чтобы вы не сдохли в первый день.

— Пф, — Ренетта скептически выдохнула.

— Поуважительней, мадам. Вы вообще давно во внешний мир выбирались?

— Оставлю вас. — Верховный маг доброжелательно улыбнулся. — Встретимся когда-нибудь позже. — Лин и Ренетта сели в отдалении, чтобы понаблюдать за нами с Йольмом.

— Видимо, мир действительно в заднице, — Хад сплюнул и отошёл к стойке с оружием, всё исключительно из железа, причём сомнительного качества. — Дылда с хорошими мускулами, ты, кажется, секиры хотел? — Марвин молча кивнул. — Попробуем сразу с двух рук. Фея будет работать с клинками — специально для тебя нашёл зубочистку по размеру, потом придумаем что-нибудь по-серьёзнее.

— Я пикси, неотёсанный ты…

— Лишнее слово, фея, и станешь моим носовым платком. — Хад сказал это на удивление спокойно.

Тренер отложил оружие, спустил Йольма на землю, а дальше заставил бегать, прыгать и тянуться, жестоко штрафуя на дополнительные упражнении при любой халтуре. Пикси хватило на четверть часа, после чего того заставили летать по полосе препятствий. После первого часа тренировок Хранителям разрешили взять перерыв и выпить воды.

— Что, легко тебе?

— В кузне бывает и тяжелее.

— О, так ты у нас кузнец! Бравое дело, тебе будет легко.

Йольм фыркнул, гладя потёртые крылышки.

— Фея будет вашим секретным оружием. Чтобы резать артерии и вены много сил не надо, надо много ловкости. Ты пока слишком жирный для этих целей.

— Это идеальный вес в моём народе!

— Чтобы тебя сожрали? Безусловно.

Йольм ещё больше надулся.

— Мы всё равно будем пользоваться только магией… — зло прошептал пикси.

— Хах! — Широкое лицо Хада растеклось в улыбке. — Сразу видно, что ты ни разу не был в настоящей схватке. Магия может стать единственным оружием в двух случаях: или ты опытный маг, или ты Элементал. В противном случае в активной битве ты высохнешь за полчаса, всё зависит от уровня мастерства. Вставайте, лодыри! — Где-то фоном хохотом заливалась Ренетта и холодно наблюдал Лин.

Следующие часы тренировок до полудня были идентичны: Хад заставлял нас напрягаться до предела разными группами мышц, давал небольшой перерыв и снова гнал по кругу. Йольму было очевидно плохо, всё его лицо вспрело и оттого блестело на свету, но на каких-то морально-волевых он всё равно держался. Меня утомляли разве что упражнения на растяжку или ноги, в остальном же нагрузки были приемлемыми и даже ожидаемыми. В целом, примерно так я и представлял себе рыцарское ремесло. Безусловно, военная карьера крайне перспективна и привлекательна, и оттого так распространена. Но, во-первых, это тяжелейший многолетний физический труд в купе с дисциплиной, а во-вторых, это глубокая наука, на которую не у каждого выскочки хватало сил, а потому подавляющее большинство оставались солдатами и едва ли продвигались дальше. Я знал случаи, когда, заработав по молодости, деревенские возвращались домой и оседали в Вермалле. Строили дом, брали в жёны молодую девицу, обживали хозяйство на накопления и жили мирно до скончания жизни. Собственно, деревня хоть и старела, но в населении едва ли убавлялась. Подозреваю, в других местечках было так же.

Около полудня слухи о нашем прибытии в Никад разошлись достаточно сильно, чтобы местные ученики сбежались посмотреть на потуги наших тренировок. Детишки были белоручками, хоть и не взбалмошными. Я понял это по их лицам и рукам: первые чистые, с правильными чертами, хоть уставшие, вторые — уже огрубевшие в результате обучения. Видать, Никад и правда был чем-то вроде элитной академии. Мелкие всё время перешёптывались и иногда посмеивались, слыша проклятия Йольма. Интересно, что среди воспитанников были не только мальчишки, но и девочки. Да, их было значительно меньше, но достаточно, чтобы заметить местное половое разнообразие. Кто-то из особенно смелых подобрался к Ренетте с Лином и принялся их донимать, чтобы те показали «какой-нибудь крутой приём». Слуга огня в очередной раз лишь посмеялась и пригрозила прижечь любопытные носы, после чего подставила ладонь под подбородок и подула по её направлению на подростков. Это образовало поток огня, который быстро прошёл по толпе. И хоть никто не обжёгся, и одежда с волосами даже на йоту не опалились, должный эффект был произведён, и толпа разбежалась. Хад в благодарность даже наклонил голову, Ренетта ответила тем же в его адрес.

Чуть позднее полудня нас с Йольмом отвели в новую башню в небольшую комнату, которая должна была стать для нас в будущем и трапезной, и классом для занятий. Пикси съел всё без единого возмущения, что похлёбка недостаточно изысканна для его благородного величества. Видимо, всё благородство выбили несколько часов плебейского физического труда.

— Здорово, Хранители, — Ренетта влетела быстрее, чем мы смогли это понять, — хорошие новости для вас. Приехала ещё одна.

— Ещё одна? Она женщина? — Йольм заметно поубавил в силах, а потому возмущался меньше обычного.

— Да, но надрать зад она сможет с не меньшим успехом.

— У нас, пикси, женщины занимаются только изящными искусствами.

— Ага, а мужчины, судя по всему, гедонизмом. Как вы выживали все эти годы, ума не приложу.

Йольм только фыркнул.

— Их встретил Лин, они скоро поднимутся.

— А с кем она приехала? — Оставалось всего два наставника: Слуги земли и воды.

— Гордот, славный малый, великий воин из расы гномов. Владеет магией земли, пожалуй, дольше, чем все, кого я знаю лично. Но Лин пока придёт без него, познакомитесь позже. Меня прислали вас развлечь и передать новости. Ну, как прислали, я сама пришла, — она вольяжно прошлась по классу и встала напротив шкафа с книгами. — Занятно, они собирают детские сказки.

— Ренетта, а женщина может стать рыцарем?

Огненная девушка едва заметно насторожилась.

— Да, при большом желании. А к чему вопрос?

— Просто тут их много среди воспитанников ордена. У нас на кузнечное дело очереди не выстраиваются, да и война дело не женское, уж если откровенно.

— Ты прав, Марвин, — она стала чуть серьёзнее, — тут несколько моментов. Война нынче, да и всегда, дело прибыльное и бесполое, это значит, что и прославиться, и пострадать может, в принципе, любой. Не смотри только на физическую силу, да, платить будут меньше, но всё равно будут, коли приспичит. Кроме того, многие ремёсла если не требуют, то крайне поощряют базовый боевой опыт, например, лекари, летописцы, стратеги, послы и прочее. Наконец, военное образование крайне статусно, особенно у высших эшелонов аристократии. Есть ещё научные академии, но их воспринимают скорее как изящное дополнение. Куда солиднее обучаться прикладной науке, а если она ещё и при магическом ордене, то вдвойне ценнее. Таких дам чаще берут в жёны, чаще оставляют наследство, а иногда передают главенство в семье. Довольно редко, но могут. Ещё во время обучения можно встретить будущего жениха. Как-то так.

— Никогда бы не подумал, что в нашем захолустье будет столько знати, — я откинулся на спинку стула и посмотрел в сторону холмов. — С другой стороны, мог бы и догадаться, деревня не бедствует, заказы всегда были.

— Оттого ещё более удивительно, что ты вырос абсолютным невежеством, — Йольм подлетел к соседнему стулу.

— Ничего, сейчас вам проведут небольшой экскурс по объединённым землям, эти знания можно наверстать.

Скоро появился и Лин в компании третьей Хранительницы. Она оказалась такой же раскосой, как и Йольм, ростом несколько выше среднего, со светло-розовой кожей и россыпью веснушек. В целом, в ней всё казалось бы обычным, если бы не три вещи: золотистые волосы, ярко-фиолетовые глаза и выдающаяся красота. Она выглядела одновременно и как человек, и как что-то нечеловеческое. Её кожа градиентно темнела ближе к конечностям, а те, в свою очередь, выглядели крайне тонкими и хрупкими. Одежда у неё была тонкая, светлая и мешковатая, как будто даже лишняя. Йольм был очарован почти сразу и рассыпался в ухаживаниях и комплиментах.

— Йольмеггель Арей Первый, для вас можно Йольм.

— Нуи, рада познакомиться, — она скромно поклонилась.

— Марвин, кузнец. Очень приятно. — Я протянул руку, чтобы поздороваться.

— Да как ты смеешь шнердово невежество! — Пикси разразился в воплях. — Где твои манеры? Она же леди, она сама должна подать руку!

— Всё нормально, я так понимаю, это просто людская формальность, — Нуи улыбнулась.

— Вы не человек? — Внутри меня воцарило облегчение, люди не бывают такими.

— Простите нашего дикаря, он больше трёх десятков лет прожил на окраине леса, но не удосужился узнать хотя бы толику его истории! — Йольм плевался слюной.

— Вы совсем не знаете истории леса?

— Не интересовался.

— Даже про семихвостых оленей и багровых кабанов?

— Это наша детская сказка, все в деревне её знают чуть ли с рождения.

Нуи склонила голову в довольной позе.

— Большего им и не нужно, — она прошла к одному из столом и прилежно села за него, — я друид, вы могли слышать о моей расе нимф, мы живём по всем уголкам земли.

— Настоящая лесная нимфа, — пикси почти растекался от удовольствия.

— О нимфах слышал. — Я вернулся на своё место. Передо мной было создание природы в чистом виде, их редко кто видел, за исключением русалок, которые жили совершенно открыто.

— Начнём. — Стоявший до этого безмолвно Лин встал перед нами и начал долгую лекцию об устройстве нашего мира с пометкой, что это лишь краткий экскурс.

Как выяснилось, об объединённых землях я был осведомлён намного больше Йольма и Нуи, как минимум, об их географии. Что же касалось истории, знания были разрознены: Йольм знал всё об истории Великих, Элементалов и Хранителей, Нуи не знала ничего, я только о битвах последних нескольких сотен лет, и то поверхностно. В общих чертах, Лин лишь дополнил то, что рассказал мне в нашу первую встречу в Вермалле. Он создал мир, в котором столпами магии элементов были Элементалы, Великие могли достичь могущества путём овладения мастерством стихий. В какой-то момент эти две группы не поделили господство и начали кровопролитную войну. Четыре Элементала были равны по силе двум Великим, но был нюанс. Элементал — это, по сути, воплощение стихии, одна из четырёх ног стула, на котором стоит мир, его смерть была бы равносильна концу света и означала бы исчезновение одного из элементов навсегда. И хоть в абсолютном выражении, если мерить условными показателями, один-на-один Элементал должен был проиграть Великому, на практике этого не происходило. Да, второй брал мощью, но первый — мастерством. Будучи Слугой ветра, Лин в качестве примера рассказал, что его Элементал мог лишать дыхания и создавать абсолютный вакуум или замораживать воздух внутри противника вместе с лёгкими. Великие брали силой и количеством, Элементалы — мастерством. В качестве сдерживающей силы ценой жизни одного из Первородных Великих были созданы Хранители. Механизм нашей природы следующий: выбираемся при условии, что имеем внутри себя частицу создателя, то есть питались или достаточно долго дышали лесом. Выбор происходит единовременно и случайно, дальше мы обучаемся владеть каждым из четырёх элементов и в конце взаимовыбираем два из них. Математика простая: если у Хранителя силы ветра и воды, он обладает половиной мощи Элементалов ветра и воды, — итого четыре Хранителя по силе равны четырём Элементалам, по мастерству — в зависимости от опыта и тренировок. Как мерила мира, мы можем наложить табу — запрет на использование элемента. Это не документ, а именно физический стоп. Табу означает хаос стихии, ломающий механизм её использования и существования. Маленькое заклинание способно убить мага, а проклятье на разрушение мира — едва сдвинуть бочку, и предсказать это невозможно. Благодаря такому механизму война была остановлена, потому что ни Великие, ни Элементалы не хотели рисковать. Чтобы избежать внутренних разногласий, Хранители также связаны смертью: убьют одного — умрут все, поэтому в наших интересах если не дружить, то защищать друг друга и договариваться в первую очередь между собой. Чтобы не было желания убить Хранителей, также есть два механизма: первый — магия Великих и Элементалов на нас не действует, второй — без нас начинается стихийный дисбаланс, который тоже не очень выгоден. Как выяснилось, он не так страшен, как табу. В общих чертах, сложнее использовать заклинания. Чем больше мастерство мага или чем большим числом стихий он владеет, тем хуже, без нашего вмешательства энергии между собой не дружат, и потому быстрее изнуряют. Не то чтобы критично, но крайне неприятно, а потому все очень ждут нашего просвещения. В общем, от отсутствия этого знания в своей жизни я ничего не потерял. Материи, о которых рассказывал Лин, по-прежнему были слишком высокими. Озвучивать я этого не стал, чтобы не бесить Йольма, буквально светившегося от оказанной ему случаем чести. Нуи только тяжело вздыхала, как будто молчаливо соглашаясь со своей новой судьбой. Что за новая судьба? — Либо около вечная жизнь при условии перманентной взаимозащиты, либо скорая смерть без всяких условностей. Вот уж точно «дар», нечего сказать. Дальше Лин рассказывал про возможности и обязанности Хранителей, механику контроля силы, порядок совершенствования мастерства, но это были уже технические детали.

Из класса мы выползли с изрядной головной болью и желанием поспать, но у Хада были на нас совершенно другие планы: к мы снова тренировали выносливость. Несмотря на опыт, даже мне такие нагрузки были тяжелы, что уж говорить о Йольме, который чуть ли не выл от боли на каждом новом упражнении. В этот раз без крыльев он продержался уже чуть больше четверти часа. Нуи же оказалась на удивление крепкой. Тяжёлые предметы она поднимала с трудом, но вот с собственным весом и телом справлялась отменно. Я слышал о том, что нимфы не чувствуют усталости, дескать потому что природа никогда не спит и самодостаточна, но вскоре мы убедились, что это не так. Друид действительно была на порядок выносливее, но у этого была своя цена: через полтора часа она просто свалилась и не встала.

— Типичная нимфа, — Хад подхватил девушку на свою спину, — не чувствует ни усталости, ни голода, пока не доведёт себя до изнеможения.

— С ней точно всё будет хорошо? — Йольм словно забыл про боли в мышцах.

— Точно, фея. Ей нужно научиться отслеживать расход сил и расширить текущие физические возможности, всё как у вас.

— Я не фея, я пикси! Феи — отдельный биологический вид!

Воин гонял нас до наступления сумерек, потом поспешно отпустил обратно в башню. Ужинать нам снова принесли сразу в комнаты, после насыщенного дня я уснул, едва переодевшись в ночную рубаху, и уже не слышал ни голосов, ни топота копыт, ни беготни по замку.

Наутро я узнал, что в ночи приехала последняя пара: Хранитель и Слуга воды. Они ехали с другой окраины леса и потому прибыли последними. Наставник оказался очень общительным и деятельным, в чём-то похожим на Ренетту, только в разы спокойнее. Его звали Эфай, и он был из крайне малочисленной расы тифонов — полулюдей-полуживотных, обитавших в диких землях. Об этом говорили редкие голубоватые в цвет раскосых глаз чешуйки, разрозненно покрывавшие его тело. Своего истинного облика он не демонстрировал, но мне было бы интересно посмотреть. Из всех сказочных существ из моего детства именно тифоны вызывали наибольший восторг. В остальном он несильно выделялся: слегка загорелая кожа, русые волнистые волосы до плеч, хорошее телосложение и средний рост. Одежда у него была свободная и даже мирская, по нашим меркам. Визуально ему было не больше сорока лет, если переводить на человеческое летоисчисление. Он встретил нас чуть позднее завтрака прямо перед тренировкой. Вместе с ним был и подопечный, четвёртый в нашей группе избранных — на этот раз, человек, Сирин. Он тоже был ростом несильно выше среднего, с тёмно-русыми волосами, карими глазами и очень красивыми чертами лица, ему было на вид чуть больше двадцати лет и он носил очки. Я чуть было не принял его за друида и собрата Нуи, но он достаточно быстро представился. В отличие от нас, он не являлся коренным жителем леса, а был учёным из академии, приехал с целью исследования и к своей большой «удаче» переел местных грибов, вкусив частичку Первородного. Его предки были горцами, отчего ему досталось скуластое лицо, слегка горбатый нос и крайне густая шевелюра, в остальном же это был самый визуально нормальный персонаж в нашей компании. Орк, пикси, ведьма, тифон, друид, гном, и мы с Сирином, да и я, откровенно, тоже глыба под два метра ростом. Незаметными мы точно не будем. У замка и нашей площадки с утра толпились зеваки, пытавшиеся рассмотреть новых Хранителей, несколько гонцов были высланы из крепости с новостными свитками, и только один из них принадлежал ордену, а остальные — частные. Дети хоть и побаивались новых предупреждений от Ренетты, всё равно носились поглазеть на нас. Не знаю, каким пойлом нас пичкали, но мышцы на удивление быстро восстанавливались и почти не болели. Хад продолжал тренировать нас основам: дыхание, распределение нагрузки, растяжка, контроль напряжения. Мне было нетрудно: когда работаешь в кузне, оттачиваешь силу и точность удара, да, касается это только рук, но, однажды изучив принцип, применять его дальше намного проще. Хад оказался тем ещё прохиндеем, но он не грузил нас лишним там, где времени и так было в обрез. Нуи развивала ловкость, мне давали больше упражнений на тяжесть и выносливость, Йольму на скорость, а Сирину на технику. Хад говорил, что маленький отряд воюет с силой самого слабого его члена, и потому начал давать групповые упражнения. С учётом размеров Йольма и сил Нуи, основную нагрузку должны были брать мы с Сирином, что нам вполне удавалось. Мне была более удобна роль исполнителя, такого коня-тяжеловоза, который готов использовать избыток сил для блага команды, мой сотоварищ же оказался на первый взгляд неплох в тактике и стратегии — при командных тренировках он быстро координировал нас троих, отчего нам не приходилось думать, только делать. После полуденного обеда у нас стабильно шли лекции Лина, который рассказывал про расы, территории, принципы разделения власти и бюрократии. В последующие дни его сменил Эфай, который вбивал нам в головы теории стихий. Легче всего это давалось Сирину, всё-таки он был академиком, у остальных же просто разбухала голова от боли. На тренировках спустя несколько дней нам всё же выдали настоящее оружие: мне — секиры, Нуи — лук, Йольму — клинок и Сирину — меч. Дрались мы сначала на куклах, а потом и против Хада. Хоть наша друид больше и не падала от бессилия, всё равно было заметно, что выжимала она себя по максимуму. Так прошла первая неделя. Сдружиться с другими Хранителями не получилось: под конец дня все падали без сил. Только Йольм иногда залетал в мою комнатушку, чтобы пожаловаться на страдания и потом отрубиться на подушке.

В одну из ночей я всё же нашёл в себе волю покинуть кровать и получше осмотреть портреты людей, висевшие вдоль лестниц нашей башни, благо, нас из неё в итоге не выселили. Мечи воинов, как и доспехи, были не старше шестисот лет, насчёт магов же я не был так уверен. Причём располагались портреты в хронологическом порядке от старейших сверху к новейшим снизу. В начале преобладали портреты именно братьев ордена.

— Интересуешься? — Лин образовался рядом со мной слишком неожиданно.

— Не спится.

— И давно ты не видел снов?

— Как приехал.

— И что снилось?

— Ха. Поляна с козами и какие-то шары.

— Не так плохо, — орк отвернулся и подошёл к одному из портретов. — Йольм снова ночует у тебя?

— Ага. Он болтает, а потом проваливается, как будто ему больше не с кем.

— Поверь мне, дело совсем не в разговорах.

— А в чём?

— Он очень боится остаться один. Пикси крайне чувствительны к потусторонним силам, он постоянно ощущает присутствие призраков, но не хочет об этом говорить.

— А здесь есть призраки? — Я был искренне удивлён.

— Да, башня была перестроена на костях магов, их портреты висят наверху башни. Незадолго после этого тут построили военную крепость и замок ордена оброс городом.

— И к чему такие жертвы?

— Сила их душ защищает Никад от нападения проклятых из степи. Если ты не заметил, они приходят каждую ночь и тщетно бьются об невидимый купол, пока тщетно. Гордот помогает ордену с укреплениями по ночам, только благодаря этому мы смогли добиться отсрочки в неделю.

— Сюда пришлют подкрепление?

— В лучшем случае личные отряды благородных семей, чьи дети тут находятся. Объединённой армии есть чем заняться.

— Лин, я же могу спросить? — На языке вертелся животрепещущий вопрос.

— Спросить да.

— В чём смысл нашего просвещения для других? Зачем это нужно?

— Не совсем понимаю твой вопрос, для баланса, разумеется, — он повернулся ко мне и скрестил руки на груди.

— Ну вот мы живы, маги могут колдовать, да, чуть тяжелее, но могут же. Есть армии, есть аппарат власти, наше просвещение облегчит кому-то жизнь, но едва ли ощутимо.

— Это в тему того, что ты простой кузнец и тебя не касаются высокие материи. Я верно понял?

Я просто кивнул.

— В чём-то ты прав, — он тяжело вздохнул и начал спускаться вниз, — отчасти из-за этого магию изучают всё меньше. Зачем? Ведь это сложнее и опаснее любого другого дела, даже военного. Но на магии основан наш мир. Благодаря магии существуют разные расы, культуры, еда, города — она плотно вплетается в нашу жизнь, и потому её часто не замечают. К тому же именно магия даёт высшую власть. Ни одна армия в чистом виде на одной физической силе не способна противостоять Элементалу или Великому. А дальше, сам понимаешь. Когда есть сила, дающая власть, должна быть сила, её контролирующая. Ты мог не задумываться об этом, но, например, ордена следят за тем, чтобы никакой маг не вызвал бесконечный дождь или пожар. Они вмешиваются и восстанавливают баланс, и так дальше по иерархии. Насколько помню, старейшина твоей деревни владеет стихией воды, так вот его должность тоже не простое совпадение. Во многих местах так делают, чтобы защититься от опасности. Так что ты ошибаешься, когда говоришь, что на обывателей это не влияет. Влияет, вы просто об этом не задумывались.

— Логично. Но все они сейчас могут колдовать, так зачем нам просвещаться?

— Как я говорил, вы — мерила баланса. Его отсутствие сказывается тем сильнее, чем выше мастерство мага. Я сейчас не могу колдовать и вполовину своих возможностей — просто не смогу совладать с таким потоком, и так же у других. Да, какой-нибудь проходимец как колдовал лёгонький огонёк, так и будет, но вот остановить пожар продвинутый маг огня сможет уже с бОльшим трудом. Иными словами, на обывательском уровне никто ничего не заметит, пока не начнётся хаос, а, поверь мне, он рано или поздно начнётся. Если уж не естественным ходом, то по чьему-то злому умыслу, — Лин кивнул в сторону холма, на котором, я знал, копошились проклятые. — Тебе ещё многое предстоит узнать о власти, Марвин, всем вам. Поверь мне, это намного больше, чем просто отдавать приказы.

— А сразу нельзя рассказать? Или это тоже очередная тайна?

— Можно, но слова без опыта — пустой трёп, это ты и без меня понимаешь. Тренируйся, слушай уроки, больше общайся с другими Хранителями и доверься своему наставнику, — мне даже показалось, что на этих словах орк игриво улыбнулся, — ты не первый и не единственный, перед кем лежит тяжёлый путь.

Мы разошлись и я тут же провалился в дрёму, предварительно накрыв храпящего Йольма носовым платком.

В небе пролетела одинокая птица, знаменуя окончание светлого дня и приход сумерек. Среди улочек старого города мелькала плотно сбитая фигура. Опаздывать очень не хотелось, но и не остановиться было сложно: слишком давно ему не выпадал шанс вот так просто насладиться мгновением. Эфай задержался в проулке между двумя каменными зданиями, ходить приходилось окольными путями, чтобы не привлечь лишнего внимания. Он огляделся по сторонам и засмотрелся на отблески солнца, падавшие на светлые камни. Этот случайный вид напомнил ему о родных краях, где всегда было много тепла и зелени, а каменные дома отделывали с особым изяществом.

Эти воспоминания отвлекли тифона от важной детали: тишины. В городах она бывает нечасто, вдали всегда слышны чьи-то голоса или пьяные пения. С одной стороны, этот шум утомляет, а с другой — гарантирует, что ты не один и тебя услышат. К тому же, для оживлённого Никада выглядела эта тишина нарочито неестественно. Он поймал себя на этой мысли буквально за мгновение до неизбежного. С крыши невысокого домишки спрыгнул безликий ассасин. Редкостная неприятность. Их орден появился даже раньше, чем армия объединённых земель, и брали они туда любого, кто пройдёт испытания. Какие? — Никто не знал. Поговаривали, что их агенты сами вербуют приглянувшиеся воинов, но были случаи, когда в ряды ассасинов попадали ещё детьми. Служить они могли кому угодно, даже воевать друг против друга, но подчинялись одному главе. Кем он был — такая же тайна. Давным-давно считали, что это Герцог, но орден не восстал после его смерти, и версия себя отжила. Одно было известно наверняка: они натренированы выполнять самую чёрную работу и осечки дают разве что в случае смерти, что довольно редко.

Второй ассасин был на крыше более высокого здания, но уже выдал себя на спуске. Эфай напряг жабры и достал из-под плаща два длинных острых клинка и схлестнулся с первым безликим. Свой лан сянь он отдал на сохранение Гордоту, который и так почти круглые сутки не покидал пост. Удары наёмника были короткими и быстрыми, он наносил их небольшими ножами, видимо, надеясь на скорый ближний бой на узком проулке. Его выпады длились не больше секунды, отчего уследить за ними или спрогнозировать становилось невозможно. Тифон закрутил клинки между мускулистых пальцев, прижимая противника к стене, тот быстро отпрыгнул в сторону, встав вдоль дороги так, чтобы спины обоих были открыты.

«Плохо дело».

Места для привычных извилистых атак не хватало, пришлось поставить ноги на ширине плеч и биться по обе стороны от себя. Особая техника боя Эфая заключалась в мастерском владении всеми частями тела, он мог драться обеими руками одновременно, быть гибким, ловким и одновременно сосредоточенным. Подступить к нему первый нападающий уже не мог: был риск лишиться руки. А вот второй оказался большей проблемой. Тот использовал шпагу и, хоть был менее маневренным, зато дотягивался до тифона без проблем и был сзади. Прижать одновременно обоих к стене было проблематично — был риск заманить самого себя в ловушку, перетащить их на одну сторону казалось более реальным. Эфай присел на корточки, сделал подсечку клинками сзади себя, перекатился спиной назад, прижав руки к груди и расправил руки с оружием, направив его в разные стороны. Концы лезвий задели стены домов, но цель была достигнута: ассасин со шпагой предпочёл перепрыгнуть и избежать удара, а не атаковать, но не предусмотрел второй взмах клинками и не успел развернуться, а потому получил лезвиями по задней стороне голеней и свалился на колени. Второй был по-прежнему цел. Он выхватил у упавшего шпагу, оставив при этом во второй руке клинок.

«По-любому ещё совсем мальчишка, — подумал Эфай, глядя на короткие рывки безликого, — может позволить себе растрачивать много энергии вникуда»

Тифон сложил клинки рукоятями вместе, взял в одну руку и начал крутить восьмёркой, наставив их на соперника. Наёмник насторожился, но прыгать с места на место не перестал и сделал быстрый выпад шпагой, пытаясь дотянуться до цели. Эфай отбился. Этот бросок был ожидаем. Медлить было нельзя. Он снова взял по клинку в каждую руку и начал круговые движения руками крест-накрест, локти были сдвинуты вместе, из-за чего лезвия не задевали стен и держали ассасина на расстоянии без шанса дотянуться даже шпагой. Эфай двинулся вперёд, стараясь находиться по центру проулка. Достигнув лежавшего убийцу, он пробил ему голову сапогом, по камням заструилась багровая полоса. Опыт научил добивать сразу и без колебаний.

Малец оказался не таким зелёным. С одной стороны, от осознания, что ему предстоит драка с интересным противником, в венах тифона приятно забурлила кровь. С другой, потасовка явно затянулась. Ассасин отскочил, вынул из карманов сюрикены и начал метать их по сопернику, целясь сначала по незащищённым ногам. Один из них больно порезал голень, тифон захромал, вниз по ноге пошла тёплая кровь.

«Шнерд», — было ужасно обидно после стольких лет сражений проколоться на таком пустяке. Да, сюрикены в долгих боях использовались крайне редко, но вот в таких уличных потасовках всякие отморозки не гнушались их метнуть, предварительно смазав каким-то ядом.

Потратил безликий всего четыре штуки, сколько оставалось — было непонятно, но в руку помещалось точно не больше. За новой партией наёмник не полез, а с возросшими силами рванулся к Эфаю, который едва успел увернуться от предыдущих приёмов и согнулся в спазме от боли. Шпага прошла критически близко к уху, спасли только боевые инстинкты — рука с клинком сама выставила блок. Драться без магии было непривычно, точнее не так. Ограничивать использование магии было непривычно. Любое неосторожное заклинание — и город может снести волной. Или упадёт всего пара капель. Нельзя предсказать. Настроиться на разрозненные потоки силы было возможно, но для этого требовалась концентрация, время и спокойная обстановка. Не тот случай. Но вот использовать свои расовые особенности вполне безопасно, разве что в такой обстановке бесполезно, да и выдавать себя ещё больше не хотелось. Но боль в ноге злила и раззадоривала, а если яд попал в кровь, времени на раздумья не оставалось. На всякий случай он растопырил жабры на задних сторонах предплечий и голеней, а уши приятно зачесались после обретения более острой формы. Наёмник на этот раз не отпрыгнул назад, а остался вблизи, готовясь воспользоваться более привычным ножом. Из-за неожиданности его выпада, Эфай сдвинулся и оказался почти прижат к стене, пространства для манёвра с клинками не оставалось: требовалось место для маха. К несчастью мальца, он знал слишком мало о своей цели. Атакуя шпагой, он убрал вторую руку с оружием за спину для сохранения баланса и теперь замешкался, возвращая её в боевую позицию. Вторая рука при этом всё ещё была вытянута и по-прежнему держала шпагу, отчего грудь и шея оказались открыты. Инстинкты снова взяли своё: Эфай атаковал ассасина, как лев атакует лань, только куда менее изящно. Вытянувшаяся морда с длинными клыками вцепилась в глотку, а когти на руках проткнули солнечное сплетение и разорвали его, прокрутившись внутри. Вторая рука запросто переломила конечность со шпагой, раздался глухой хруст костей — тифон даже в состоянии полузверя знал, куда нужно надавить. Наёмник попытался было всадить нож в соперника, но не успел. Его торс покрылся прочной чешуёй, которую тот не смог пробить, и лезвие выскочило из слабеющей руки. Безликий повалился на землю. Сейчас Эфай смог разглядеть его наивные голубые глаза. Сначала они застыли в ужасе смерти, а потом спокойно отдали душу ей в руки.

Тифон закрыл веки усопшему, вернулся в обычную форму и поправил плащ. На губах оставался привкус человека. Он осмотрел ногу и попробовал собственную кровь из раны: яда не было, — просто повезло. Слуга Воды присел к трупам и отвернул их плащи так, чтобы было видно грудную клетку. У обоих чуть выше сердца виднелась татуировка — прямая полоса с двумя вертикальными чертами в начале.

«Низший ранг. Мелкий однозначно хотел выбить повышение».

Всего было семь рангов ассасинов: член ордена, ученик, низший, средний, высший, мастер и глава. Одна горизонтальная полоса означала вступление в орден, по мере продвижения ассасину добавляли вертикальные линии, первая — в начале горизонтальной линии, последняя — в конце, всего четыре от «ученика» до «высшего». Дальше был «мастер», обладателю ранга рисовали вторую горизонтальную черту так, что татуировка походила на решётку, он мог руководить отрядами ассасинов рангами ниже. Наконец, «главе» сверху набивали точку, по крайней мере, так поговаривали. Ему подчинялись все мастера.

Скорее всего, убийцы оказались здесь случайно или приехали, потому что были ближе других к Никаду. Если бы это была организованная облава, прислали бы безликих рангом повыше. Эфай решил оставить эти рассуждения на потом. Сейчас нужно было спешить к границе купола.

Следующие дни проходили как и прежде, разве что в городе несколько прибыло армии. На тренировках из нас продолжали выжимать последнее, отчего Нуи хоть и стояла на ногах, потом незаметно для всех упивалась лечебным чаем, лишь бы не сдавать позиции и не падать без сознания. Она старалась это скрывать, но мой закалённый нюх было сложно провести. В конце концов, Хокке учил меня определять состав сплавов по одному запаху, что уж говорить о выпитых снадобьях. Я даже перестал возмущаться ночному соседству Йольма: жирдяй хоть и был избалованным и невыносимым, всё же находился с нами в одной тарелке. Кроме того, он каким-то странным образом продолжал сохранять свой показной снобизм, чем иногда даже веселил. Если плата за то — чувствовать призраков и из-за этого бояться спать одному, что ж, можно и потерпеть, тем более, он не храпел. Сирин, казалось, был самым приспособленным из нас четверых. Он прекрасно владел историей, умел руководить и в принципе был хорошо осведомлён о расстановке власти в объединённых землях. Когда была возможность, он спрашивал нас о лесе и нашей жизни до всего этого. Иными словами, новая роль Хранителя была ему как влитая. Поначалу я думал брать с него пример, но понял, что вешать медвежью шкуру на волка несподручно. Мы были разными, и дорога у каждого из нас была своя, поэтому я сконцентрировался на тренировках. Владение одновременно двумя секирами оказалось для меня чем-то естественным, я переменно напрягал и расслаблял мышцы, когда тренировал маховые движения. Союзником к моей силе стала инерция, которую оставалось только иногда поддерживать и направлять. Хад предпочитал работать с одним орудием в руках, чтобы экономить силы и удерживать баланс второй свободной рукой. Из соображений практичности я с ним согласился, но всё равно настоял на тренировке на двух, когда бы ещё мне представилась возможность. В нашей команде я был эдаким силачом, а потому тренировался чуть больше других. Йольм и Сирин солидарно поддерживали моё решение, а вот Нуи принципиально не хотела отставать и продолжала доводить себя до изнеможения. Несмотря на мои неоднократные предупреждения, в конце концов, в один из вечеров она упала и едва могла напрягать лёгкие для дыхания. Хад приказал отнести её в лазарет, и сам куда-то скрылся. Вид у друида был болезненный: вся белая, с пеной в носу и у рта, с полопавшимися сосудами на глазах. Она целенаправленно доводила себя, зная о последствиях, что невероятно меня бесило.

— Извини, что доставила проблемы, — первая фраза, которую она выдавила из себя в лазарете, когда её принялись лечить, — опять.

— Одними извинениями ты себе лучше не сделаешь. — Меня раздражала её показная жалостливость. — Лучше научись отдыхать и оценивать нагрузку, от тебя большего не требуют.

— Я знаю, — она печально опустила ресницы, — я сама от себя это требую. Мне нельзя отставать от вас, иначе я подвергну всех риску.

— Без сознания ты будешь совсем бесполезна. — Голова гудела от её глупости.

— И это я знаю, просто… я не имею права останавливаться, когда кто-то из вас продолжает тренировку. Да, я слабее, но я должна держать темп!

— Это просто эгоистично.

— Отчего⁈ — Её лицо наполнилось непониманием, детской наивностью и надрывом.

— Ты предпочитаешь собственное эфемерное «должна» реальному риску обморока на поле боя. Лично я не вижу тут и дюйма командного духа, исключительно твоё желание отыграться на собственных комплексах. Нравится жалеть себя, страдать и терять сознание? Твоё право, но раз уж наши четыре жизни повязаны, будь добра научиться думать не только о себе.

Она не успела ответить, в комнату без стука влетел Йольм, который тут же начал сокрушаться о её здоровье, словно курица-наседка. Жалкое зрелище. Если ты слаб — имей в себе силу хотя бы признать это. Я просто вышел. По пути мы пересеклись с Сирином, он тоже выглядел обеспокоенным и спросил о случившемся, я рассказал без подробностей.

— Нехорошо. Сейчас это всего лишь обмороки, но когда мы начнём отрабатывать заклинания, она может извести себя до смерти, и нас заодно. — Парень выглядел задумчиво и шагал из стороны в сторону. — Я буду следить за Нуи внимательнее, может, тогда получится ограничить её потуги на самоубийство. — Он со смешком хмыкнул и пожал мне руку. — Спасибо, что принёс её.

Я молча пошёл обратно на тренировочную площадку, пока не стало совсем темно. Методичное повторение одних и тех же упражнений оттачивает мастерство и отвлекает от лишних мыслей.

С того дня Нуи не смотрела мне в глаза и почти не разговаривала, как я и ожидал, собственный эгоизм она так и не преодолела. Плевать, что нам надо сплотиться, важнее ведь её надуманные обиды. Благо, Сирин сдержал своё слово и не выпускал её из своего поля зрения, а, когда надо, останавливал и заставлял отдыхать. Йольм же, напротив, содействовал этому параду тщеславия: то хвалил, то жалел друида, то доставал её вопросами о самочувствии, а в придачу к этому ещё и осуждал меня за «малодушие» и дальше по списку благородных черт, которых у меня, по словам пикси, не взрастили. В разгар одной из таких публичных разборок, на которые он любил тратить драгоценное время перерывов между тренировками, к нам пришёл Оройт. Поскольку с момента нашего приезда он едва ли радовал нас своим присутствием, мы искренне удивились. Как выяснилось, новости о нас разлетелись несколько быстрее, и теперь благородные особы хотели оперативно занять своё место под солнцем наших новых статусов. Пока нас отводили, из коридора к нам неожиданно прильнула Ренетта, находившаяся в явно гневных чувствах.

Комната, в которую нас притащили, была у центрального входа в замок. Видимо, она специально отводилась для внешних переговоров и встреч, ведь за всё время дальше главного холла мы не видели ни одного стороннего посетителя. Только магов, учеников, тренеров и обслугу. Внутри всё было крайне формально: вытянутый стол с одним стулом во главе и несколькими по обе стороны от него, слегка приоткрытое окно, пара цветков, драгоценные статуи и огромные книжные шкафы для окончательного эффекта. Нас ждали два человека, с виду августейших или около того. Было видно, что они только с дороги. Ренетта села напротив них вместе с нами, Оройт занял место по центру. По непонятной причине напряжение только нарастало и как будто даже само собой разумелось вне зависимости от нас как Хранителей.

— Господа, позвольте представить нас друг другу. — Глава ордена взял на себя инициативу с началом разговора. — Я верховный маг и глава ордена магов замка Никад Оройт. Перед вами четыре нынешних Хранителя, они не назовут своих имён до просвещения, и Слуга огня, их сопровождающая. — Дальше он указал на людей напротив нас. — Это сыны домов Рима-Ланей и Канчелло, они приехали поприветствовать вас от имени своих семей. — Мужчины слегка склонили головы.

— Рэндалфр Рима-Ланей, глава пограничного отряда Рима-Ланей, рад знакомству, — первый назвался, у него были светлые волосы, редкая щетина и острое лицо, он выглядел как воин, но точно им не являлся, скорее уж много гулял на коне.

— Вальгард Канчелло, глава пограничного отряда Канчелло, моё почтение, — второй смотрелся более грубо и матёро, этот видел как минимум одну битву, если не участвовал.

— Мы хотели лично поприветствовать новых Хранителей от имени наших семей и предложить им всю необходимую поддержку в сопровождении по объединённым землям и просвещении. — Светленький был явно главнее, хоть по рангу они как будто были равны.

— Благодарим за оказанную честь, господин Рэндалфр, но просвещение Хранителей — ответственность исключительно Слуг Элементалов, ровно как и их сопровождение. — Ренетта и глазом не повела, отвечая ему. — Поэтому до момента овладения силами итоговое решение об обучении и защите наших подопечных принимаем исключительно мы.

— Мы осведомлены об особых условиях становления Хранителей, уважаем их и ни в коем случае не претендуем на изменение, — тот продолжал с показной почтенностью, — это наша обязанность и основа чести как представителей древних родов оказать содействие в реализации ваших планов. Уверен, и другие благородные семьи выразят те же чувства, что и мы с господином Канчелло. В наших силах дать вам достойных мастеров, охрану, жильё и питание в любом месте объединённых земель, и мы хотели озвучить вам это лично. Слуга огня, вашему отряду предстоит неблизкий путь, и мы желаем поддержать вас в нём.

— От своего имени, имени других наставников и Хранителей, я благодарю вас за оказанную честь, — Ренетта играла куда более умело, чем нахлобученный высокородный простофиля, — господин Рэндалфр, господин Вальгард, наш путь, к сожалению, не может быть раскрыт, однако, вы правы, мы действительно ступим на объединённые земли и потому будем нуждаться в поддержке. Я попрошу вас в секретности, столь максимальной, насколько возможно, передать информацию о нашем возможном прибытии вашим самым доверенным лицам в объединённых землях, для нас высшим проявлением вашей добродетели будет помощь хотя бы одного из них. Для опознания отряда используйте только моё имя — Игнис. — Я заметил, как её рука слегка шевельнулась, касаясь расписного горна на бёдрах. — Мы будем называть его в качестве кодового слова, другим способом опознать нас не удастся.

— Но, позвольте, мы можем дать ваши визуальные ориентировки.

— Уверена, на имени Хранителей захотят поживиться и будут использовать образы наших подопечных или нас, будучи самозванцами. Слухи распространяются достаточно быстро, до вашего прибытия мы уже успели развернуть нескольких гонцов на правах ордена, на территории которого сейчас находимся. Вопрос нескольких дней, когда в объединённых землях распространятся описания. Я настаиваю на использовании только моего имени. Поверьте, Слуги Элементалов не раскрываются попусту.

— Хорошо, будь по-вашему, — Рэндалфр с плохо скрываемым недовольством снова склонил голову. — Хочу повторно выразить благодарность вам, Слуга огня, и Хранителям за оказанную честь быть представленными друг другу. Мы с Вальгардом отправимся завтра поутру, если от нас что-то понадобится до этого времени, мы к вашим услугам. Адрес мы оставили у охраны замка.

— Мы взаимно чтим вашу поддержку и преданность традициям предков. Господа, — Ренетта встала и дождалась, когда благородные гости покинут комнату, после чего устало отошла к окну. — Моя воля, я бы и этих петухов развернула, почтенный Оройт.

— Орден может отказать в личной встрече гонцам, в крайнем случае, доверенным лицам семей, но их членов мы обязаны впустить. — Ещё более задумчивый, чем до этого, ответил маг.

— Рима-Ланей отреагировали слишком быстро. Я уверена, только с этой целью они и держат своих щенков на границах. Прибытие Канчелло чуть более ожидаемо, их род испокон веков защищает территории объединённых земель. Не знаю, как сейчас, но раньше они точно были на светлой стороне. Почтенный Оройт, у вас есть свежая карта пограничных крепостей? Если столкновение с аристократами неизбежно, предпочтительнее сделать это с более лояльной их частью.

— Прошу прощения, — вмешался Сирин, — но, кажется, стоит хотя бы примерно разъяснить нам, что происходит. Лично я не особо понимаю термин «светлая сторона», зачем нам прятаться от тех, кому выгодна наша жизнь и тем более отказываться от их помощи. И это вдобавок к тому, что вовне крепчают, как минимум, проклятые за холмом, а, кроме них, ещё шнерд-знает-что, в каких количествах и по каким причинам.

— А ты нетерпеливый малец, — глаза Ренетты сверкнули красными искрами, — мы думали оставить это на десерт, но, так уж и быть, попрошу Гордота и Эфая поменяться днями классов, чтобы удовлетворить ваше любопытство. — Теперь брысь обратно на тренировку. — Вынужден признать, то, как она сочетала в себе политика и уличную девицу выглядело непривычно.

В привычной комнате для занятий в тот день нас встретил уже заметно седеющий старик с массивным телосложением в крупных тёмных тяжёлых доспехах. У него были густые длинные волосы, заплетённые кое-где в косы, и такая же каштановая борода, маленькие, но зоркие глаза и огромный нос. Его взгляд был обращён куда-то в пол и лишь изредка поднимался на нас. Я помнил, что Гордот был гномом, но для своей расы он оказался сильно выше среднего роста. Кроме того, внимание сразу приковал и огромный двуручный меч, сделанный из металла, который кузнецы между собой звали «сердцем земли», поскольку достать его можно было только из каких-то невероятных глубин. Сам меч был чёрным и лишь к краям и узором оттенял в более серый, рукоять же я узнал сразу — родное железное дерево, довольно суровое решение для воина. Метки на клинке были угловатыми, вполне в стиле гномьих мастеров, больше меня удивило другое: «сердце земли» было взято невычищенным: на мече блестели мелкие кусочки минералов. Двойной риск для воина в бою: слишком грубая рукоять и примеси в металле.

— Кажется, все уже в сборе, — его глубокий и тяжёлый голос прервал мысли, — тогда, пожалуй, можем и начать. Меня зовут Гордот Терра, я Слуга земли и по совместительству один из наставников. Наш урок будет краток. Ваших предшественников убили. Причём не одного, а всех сразу. Поэтому советую внять каждому слову старших, это единственный способ для вас избежать смерти. Начну издалека: в нашем мире очень много тёмных сил по разным причинам. Кто-то был проклят, как ваши соседи, кто-то подвергнут сильным заклятьям, кто-то имеет тёмные помыслы и использует силу ради корыстных целей, а кто-то, — он вздохнул, — пытается сломать мировой порядок и стать его новым предводителем, либо занять рядом с ним своё место под солнцем. И ради своих целей они не гнушаются самых зверских методов. Я плохо сведущ в устройстве власти, но на данный момент самым известным представителем и предводителем последних является Герцог. С его смерти прошло не менее пяти столетий, но пожить и оставить после себя он успел достаточно.

— Извините, а насколько достаточно? — Нуи робко подняла руку.

— Впервые его увидели в эпоху восстановления мира, она началась чуть больше трёх тысяч лет назад сразу после войны Великих и Элементалов. Ещё вопросы? — Нуи виновато опустила глаза, Гордот же причмокнул, будто пробуя историю на вкус. — Сначала все думали, что Герцог погиб, а у сторонников не найдётся равного ему лидера. Но сила, убившая сразу четырёх Хранителей, закрепила наше убеждение, что в какой-то форме он ещё жив. Усугубило ситуацию и то, что народы объединённых земель перестали видеть смысл в Великих, Элементалах и Хранителях. Время идёт, память имеет свойство стирать воспоминания и легенды. В конце концов, простой люд, сам того не ведая, шёл на поводу у Герцога и поддерживал его идеи, параллельно всё чаще осуждая высшие силы и отдаляясь от них. Для многих его смерть стала настоящей трагедией.

— Почему так? — друид снова задала вопрос.

— Нуи, представь, что тебе нужно много тренироваться, чтобы поднять камень, а потом предлагают зелье, дающее нужную силу одномоментно. Или не предлагают, а просто везде рассказывают о его чудодейственных свойствах. Или предлагают больше тренироваться и дополнительно по капле принимать снадобье. Общее в этих историях одно: никто не предупреждает и намеренно умалчивает, что после его долгого приёма ты лишишься души и станешь рабом продавца. Знающие будут кричать об этих последствиях, но ты им не поверишь, ведь снадобье работает и камень ты подняла, а значит, продавцу уже доверяешь больше, чем каким-то там критикам. Герцог — великий мастер манипуляций, Нуи, и до последнего убеждал всех в своих благих намерениях. И, поверь мне, пока не настанет время тьмы, а оно, судя по всему, близко, никто и не поймёт, что зря принял зелье.

В комнате стало непривычно тихо.

— А насколько сильным был Герцог? — Сирин прервал молчание.

— Смотря, что ты считаешь силой. — Гном отошёл к окну, посмотрел куда-то вдаль, будто принимая невидимое для нас решение, а затем вернулся к доске и начал рисовать. — Есть две формы силы: власть и магия. Первая попроще, определяется вашим наследством, владениями, завоеваниями, войсками. Ниже всех — простые крестьяне, ремесленники и торговцы. Дальше идут более зажиточные из них разной степени богатства — шевалье, затем — главы деревень, сёл или городов — это бароны, чуть выше крупные титулованные землевладельцы — графы, те из них, кто отличился на войне или при дворе — герцоги, наконец, во главе земель находятся короли или владыки. Все объединённые земли поделены на такие королевства, некоторые из них огромны, некоторые — крошечные. Внутри каждого из них могут использоваться свои уникальные названия, но сводятся они к тем титулам, которые я перечислил. Титулы могут передаваться по наследству и не всегда напрямую связаны с реальной властью, поэтому в именитых фамилиях и расовых особенностях нужно разбираться.

— А магия?

— Вот тут намного интереснее, мой мальчик. — Гордот сел на стул задом наперёд и упёрся грудью в его спинку. — Среди древнейших родов особенно почётно иметь не только бумажку с титулом, но и подтверждённую силу. Теоретически любой житель может её в себе открыть, но определить свой уровень он самостоятельно не может. Весь институт магии сосредоточен в орденах: там её изучают, развивают, поддерживают баланс и контролируют, а также проверяют мастерство владения. Есть два пути развития магии: изучение одной стихии или нескольких элементов. Выбирая первый путь, вы не станете Великим, но сможете приблизиться к силе Элементалов. Иерархия простая, например, вы решили сконцентрироваться на земле: ученик Земли, подмастерье Земли, мастер Земли, архимастер Земли и слуга Земли.

— Последнее звучит не особо внушительно, — Сирин усмехнулся.

— На этом уровне, — Гордот пропустил его издёвку мимо ушей, — сознание мага частично сливается с элементальными потоками и они взаимно поддерживают друг друга. Более того, маг одной стихии отчитывается только перед Элементалом или более старшим магом. Они могут быть в орденах, но не обязаны подчиняться их главам и в целом свободнее в выборе образа жизни. — Он сделал паузу, оглядев нас. — Теперь о втором пути, когда изучаются несколько элементов. Распределение похожее, но с поправкой на количество. Есть ученик, подмастерье, маг, архимаг, магистр и в конце Великий жизни или Великий энергии. Все, кроме последних, обязаны называть свои элементы. Например, кто-то неплохо владеет водой и едва-едва колдует огнём, скорее всего, он будет учеником двух элементов: воды и огня, — стихии перечисляются в порядке убывания по мощи. Ранг присваивается строго орденами. Вот вам ещё пример, Оройт — архимаг воды, земли, огня и воздуха.

— А зачем изучать один элемент, если можно больше? Выглядит так, будто маги, выбравшие первый путь, слабее. — Сирин не унимался.

— Архимастер Земли может сравниться по силе с магистром четырёх стихий, а слуга — сильнее магистра. Дело в том, что эти два пути сводятся к одному: познанию баланса мира между жизнью и смертью, — ведь именно из него берёт начало вся магия. Выбравшие одну стихию ищут ответы только в ней и потому приближаются к её первозданным источникам — Элементалам, столпам мира. Те же, кто познаёт несколько, стремятся к пониманию порядка взаимодействия сил больше, чем к погружению в их основы.

— То есть, четыре слуги равны одному Великому?

— Здесь эти числа неприменимы. Даже сравнение Элементалов с Великими условно, вам об этом уже рассказывал Лин.

— А кем в итоге был Герцог? — Я не выдержал, голова пухла от информации.

— В терминах его страны, владыкой. Да, звали его Герцогом, потому что он был первым среди равных, но реально он был выше всех. А что касается магии… это тайна, покрытая мраком. Он не утверждал уровень и не использовал… обычные элементальные силы. Я склонен думать, что он являлся магом нескольких стихий и явно не низших уровней. Но скажем так, на его родине не было магистров и орденов, которые бы не подчинялись ему. — Гордот замолчал и внимательно осмотрел каждого из нас. — Вам довелось встретить интересное время, — Он встал со своего места, грузно опираясь на меч, — время перемен. И ваша миссия — сделать их светлыми. В противном случае Герцог или другая сила превратит мир в хаос. Если я не ошибаюсь, в этом и состоит работа Хранителей — защищать баланс сил. За сим всё. — На этих словах он вышел из комнаты, а его шаги отдалялись от нас по коридору тяжёлым эхом. Что ж, Гордот и правда был краток.

Мы остались сидеть в полушоковом состоянии. У меня была всего одна встреча с проклятыми, но её вполне хватило, чтобы испытать отчаяние и ужас, а заодно и поверить в загробный мир. И по словам Слуги земли, это была лишь одна из форм зла. Может, не самая примитивная, но точно не в списке сильнейших. И даже ей мы с Лином не были способны противостоять.

— Вы когда-нибудь встречали тёмные силы? Кроме тех проклятых за холмами, — Нуи, казалось, вот-вот заплачет.

— Я читал кое-что в своё время в академии, но совсем немного. Дело в том, — Сирин запнулся, — что для объединённых земель изучение тёмных сил — сродни смертной казни. Это разрешено только магическим орденам и некоторым учёным. И то… не без несчастных случаев.

— А что ты изучал в академии? — Йольм подлетел к столу парня.

— Историю. Она и привела меня к лесу. Это настолько неизведанное место, что про него едва ли напишут в книгах.

— Ты сказал про несчастные случаи, — Нуи вернула беседу в изначальное русло, — а что может произойти? Если ты осведомлён об опасности тёмной магии, то и использовать её не будешь.

— Всё несколько сложнее, — Сирин протёр глаза под очками, встал и начал ходить кругами, — повторюсь, я знаю крайне мало, только про несколько инцидентов, когда старшие профессора академий злоупотребляли этими силами. Скажем так, тёмная магия стращает, а затем овладевает душой того, кто с ней знакомится. Нужно иметь стержень внутри, чтобы покорить её искушения. Вдобавок, — он остановился и посмотрел на нас, — никто не знает, сколько таких проклятых и неупокоенных бродит по земле, а это ведь тоже власть, ресурс. На объединённых землях строго следят, чтобы на него никто не покусился.

— Судя по всему, не так уж и строго, — я не мог не вставить свою лепту. — Раз они набирают мощь буквально у всех под носом.

— Ой, ты годами не замечал проклятых буквально через дорогу от своей деревни, — надутый Йольм возник у меня перед лицом буквально из ниоткуда.

— По ночам в степи холодно, там нет смысла находиться.

— И что, прям всей деревне?

— Ладно, признаю, я слепец и не замечаю событий дальше вытянутой руки с молотом, но кто из вас, и я сейчас обращаюсь к Йольму и Нуи, хоть раз выбирался за пределы леса, чтобы меня сейчас осуждать?

Оба молчали.

— Гордот прав, пока не станет слишком поздно и плохо, никто и не заметит. Но знамения уже есть повсюду. — Сирин встал рядом и посмотрел в окно. — Мы ведь выдвигаемся через три дня, верно?

Я кивнул.

— Тогда стоит продолжить тренировки и стараться не думать лишнего. — По его лицу было отчётливо видно, что сам он поступит иначе.

В тот же вечер я оставил храпящего Йольма в комнате и решил пройтись по замку. Раньше на это не было ни сил, ни желания, а сейчас неожиданно взыграл то ли интерес, то ли азарт. У каждого из троицы были какие-то тайны. Почему Йольм и Нуи никогда не покидали лес? Почему торговля моей деревни с Никадом продолжалась, хотя проклятые становились сильнее? Почему вдруг Сирин один направился в лес, хотя, по его словам, ничего о нём не знал? — Ответы я вряд ли узнаю, не в ближайшее время точно. Но мне некуда было деть чувство, будто я бездействую и оттого что-то ускользает у меня из-под носа. А лучший способ его заглушить — занять себя, отвлечься. Тренировки укрепляли мышцы и отвлекали мозг, сейчас мне требовалось ровно противоположное. Я покинул башню и оказался у центральной лестницы, дальше поднялся на несколько этажей вверх, там была библиотека. Йольм как-то упоминал, что мне иногда стоит туда заглядывать, что ж, вот его совет в кои-то веки и пригодился. У входа меня встретил молоденький маг, видимо, из совсем уж юных воспитанников, он осмотрел меня с интересом, но пропустил без вопросов. Внутри меня ждали шкафы, заполненные рукописями и книгами. Просторный зал занимал добрую часть замка и был прекрасно освещён. Было видно, что библиотеку собирали несколько столетий, а то и больше тысячи лет. Посреди всего этого великолепия находился массивный узорчатый стол с увесистыми летописями. За ним восседал дряхлый старик, синоним слова «древность» в слегка выцветшей голубовато-серой мантии.

— Не спится по ночам? — спросил он, не поднимая глаз.

— Хотел почитать что-нибудь перед сном.

— Ищете что-то конкретное?

— Да, желательно про Древний лес и его обитателей.

— Хах, — тут он уже посмотрел мне в лицо, — вовремя ты, сынок. Боюсь, многого показать не могу.

— Отчего же? Он же буквально у вас под боком.

— Как остроумно. Будь эта фраза ножом, за столько лет она не смогла бы разрезать даже тухлый помидор. — Намёк был ясен. — Замок был построен уже после появления леса. Сначала его пытались изучать, но никто из магов оттуда не возвращался, так что попытки прекратились. Единственные упоминания — сказки местных. Так было до смерти первых Хранителей. Потом появились вторые и рассказали ордену магов Никада, что жили и обрели свою силу в лесу. Около шести сотен лет назад третьи Хранители подтвердили эту закономерность, но не более. Считай, я сэкономил тебе несколько часов сна.

— А как же академики? В нашем отряде есть человек, который пришёл в лес извне и выжил.

— Сирин? Да, славный малый. Бойкий, молодой и с большими амбициями. Я думаю, последнее и привело его в лес. В конце концов, раз это место даёт мощь Хранителям, отчего бы не дать её кому-то ещё… Но это мои домыслы, мальчику просто повезло, должно быть, он пробыл там совсем недолго. А что до остальных… либо они, как Сирин, едва ступили вглубь, либо не вернулись.

— А что насчёт пикси, друидов и прочих? Про них же должно что-то быть?

— О, этого добра у нас навалом. Держи четыре прохода налево, там рассказано про всех известных существ этого мира, даже анатомия есть.

— Благодарю, и последний вопрос. У вас есть что-то про тех проклятых и войско, которое хотело уничтожить лес?

— Не более того, что ты сказал.

— Совсем ничего? Это же абсурд! — Меня переполняло возмущение.

— Трагедия обошла замок стороной, а те маги, которые пошли в бой, погибли вместе с войском.

— Так у вас есть рукописи.

Старик молчал.

— На правах Хранителя я хочу их видеть.

— Ты ещё непросвещённый, а Хранители нынче мрут как мухи.

— Тогда я позову кого-то из Слуг Элементалов, чтобы разрешить этот спор. — Откровенно говоря, аргументы про статус были последними из моего арсенала.

Старик недовольно хмыкнул.

— Прямо до конца, в разделе хроник замка.

— Ещё раз благодарю.

Было видно, что этими стеллажами уже давно никто не интересовался, либо, что более вероятно, к ним просто не пускали. Разве что интересовавшие меня книги кто-то относительно недавно уже перечитывал, но это неудивительно с учётом того, что проклятые быстро набирали силу, а единственный источник знаний о них лежал тут, в библиотеке. К моему разочарованию, как и сказал старик, ничего ценного в рукописях не было. Все они были авторства некого Дшера и сухо описывали сначала приход войск Герцога, потом их нападение на лес и смерть от неизвестных сил. Орден понёс чудовищные людские потери. Из сильнейших членов ордена выжили лишь несколько, они и наколдовали волшебный купол, чтобы оградить себя от возможных последствий той страшной полусостоявшейся войны. В память о погибших в одной из башен повесили их портреты, на этом история и закончилась. И хоть это нигде и не было указано, но в тексте были явные несостыковки относительно числа погибших и выживших. Не нужно быть академиком, чтобы понять, что в те времена орден процветал, погибло однозначно множество магов, но портреты повесили лишь для сильнейших. Что случилось с более слабыми братьями? Сколько людей ушло воевать с лесом? Почему они это сделали? Наконец, история не сходилась с рассказом Лина. И верилось почему-то больше ему. Этот летописец Дшер однозначно знал намного больше. Как минимум, он оказался среди выживших, а значит, история была намеренно искажена и недописана. Я с огорчением вернул книгу на полку и пошёл читать про пикси, друидов и других своих новоявленных соседей.

— Всё настолько плохо?

— Сам погляди. — Он швырнул на стол кусок гниющей плоти. — Сегодня один из них пытался коснуться меня и затвердел.

— И много таких?

— Пока один.

— Это когда-нибудь было раньше?

— Нет, могу вас заверить.

— Вы уверены, что в округе нет никого из тёмных?

— Приезжих в последнее время сильно прибавилось, кто-то мог затесаться.

— Я не нашёл. Откровенно говоря, я думал, вы умеете это чувствовать. Сам я полагаюсь разве что на опыт, наблюдательность и небольшие трюки.

— Увы, нет.

— Но у вас же есть особые способности.

— Ты прав, но они ограничены одним элементом.

— К тому же сейчас их опасно использовать, Хранители ещё не просветились, серьёзная магия рискованна.

— Но двое из вас, тем не менее, её применяли.

— Как вы верно выразились, это лишь трюки.

— Я могу дать вам две ночи. Дальше слишком опасно и для вас, и для нас. Кто знает, сколько волшебный купол ещё сможет сдерживать проклятых. Я сомневаюсь, что в городе остались ассасины, но прибыть они сюда могут в любой момент. Поезжайте по другой стороне реки, до крепостей Канчелло не больше пары недель в умеренном темпе, но некоторые гонцы почти без сна умудряются добираться и за четыре дня.

— Боюсь, нам ближе вариант с двумя неделями.

— Ты уверена, что они по-прежнему верны Ему?

— Вот и проверим.