Хроники избранных Хранителей. Том 1

Глава 11 О цене искупления

Проснулся я под вопли Йольма: «Вставай, скотина!», — вперемешку с ощущением холодной воды на лице. Видимо, я и правда поздно заснул, раз жирдяй прибег к таким мерам. Впопыхах я спустился вниз и почти упал на стул. Сирин что-то пошутил про лишние кружки хмеля на ночь, но мой мозг не смог этого обработать. Сейчас задачи передо мной стояли предельно простые: поесть, встать, закинуть вещи на лошадь и ни в коем случае не уснуть. С последним я облажался и задремал сразу, как доел последний ломоть хлеба.

— Марвин, выезжаем!

Я резко открыл глаза и поднялся со стула. Это было опрометчиво, мою голову встретила какая-то дрянная железяка, висевшая на стене, типо украшения или трофея — Шнерд его знает. Я вскользь обернулся, когда выбегал из таверны, — шишкой меня одарил тёмный щит, который хозяин дома услужливо повесил аккурат рядом со столом. Хороший, к слову. Мастер явно не скупился на качестве материалов и работы. Но это не спасло ни его, ни его мать, ни его изделие от моих проклятий.

Видимо, я и правда сильно ругался, потому что даже Йольм воздержался от острых шуток в мой адрес. Остыл я, только когда боль в голове сменилась жаждой. Жизнь в бегах быстро надоедала: пейзажи приживались, разговаривать не хотелось, да и было незачем, а конская задница наездника впереди служила своеобразным маятником — если долго смотреть, заснёшь. К восходу солнца все феи испарились, в отдалении посреди полей виднелись небольшие цветущие леса, служившие им домами. Дорога была на удивление пустой, мы не встретили ни одного всадника, который скакал бы к нам навстречу, это настораживало. Вальгард в своё время упомянул, что основные торговые пути идут южнее и уже потом пролегают вдоль пограничья. Дескать, так безопаснее из-за регулярных патрулей. Это было нам на руку: не пришлось светить своим присутствием, да и тренироваться можно было относительно безопасно. Но что-то всё равно меня смущало. Я не мог избавиться от этих навязчивых мыслей. Может, это последствия той битвы с… тёмной? Воспоминания отзывались ноющей болью в груди. Раньше я бы их забетонировал, а сейчас я смотрел им в лицо каждый раз, когда они неожиданно возникали перед глазами. Да, я потомок смрадного семейства. Да, почти вся моя жизнь — ложь. Да, у меня нет дома. Ну и отлично, значит, вот такой он я. В общем, прошлое ранило, но не являлось первопричиной моих беспокойств. В середине дня у нас снова был небольшой привал с тренировкой. Лин выкачал из меня последние силы — у меня посинели все пальцы, а лист, как назло, едва сдвигался с места. Это уже лучше, чем вчера, но прогресс явно был слишком медленным. Йольму разделял мои страдания. Гордот заставлял его вертеться до тошноты и при этом удерживать горсть земли в воздухе, пикси даже выдыхал ругательствами. Единственной, кто смог существенно продвинуться, оказалась Нуи. Пальцы она больше не обжигала, напротив, даже смогла ненадолго создать пламя на всей ладони.

— Как ты это делаешь? — Я выглядел потным и жалким.

— А? — Она посмотрела меня своими фиолетовыми глазами легко и непринуждённо.

— Всё дело в тренере, дружище, — Сирин вальяжно положил руку на плечо нимфы, я проигнорировал. Очевидно, Лин был не хуже учёного-недоросля.

— Просто получается, и всё. Я сначала немного боялась, что обожгусь, но потом перестала, и всё получилось. Я не думаю и сразу делаю. Вероятно… — Она замялась. — Дело в моей специфике нимфы. Я же рождена, чтобы защищать лес и в случае чего отдать свою жизнь за него. Поэтому мне не страшно обжечься или умереть.

— Она дело говорит, — к нам присоединился Эфай, — чтобы активировать магию, нужно просто действовать, не задумываясь. А вот чтобы её направить, требуется техника. Стиль. Тут уж без лишних мыслей не так. Сирин, ты согласен?

— Как с языка снял! Нуи, хочешь немного подумать?

Нимфа удивилась и молча кивнула.

Мда, секрет тривиальный, как наковальня. Не думать. Потрясающе.

Чтобы отвлечься, я посмотрел на горы, видневшиеся вдали. Они наблюдали за полями безмолвным силуэтом. Если подумать, они были выше всего, что было построено на объединённых землях. Родина гномов, богатейший источник различных пород. Я невольно облизнулся — больно хотелось посмотреть на их шахты и что они там добывают.

— Нравится? — Гордот неожиданно оказался рядом со мной. На его плече лежал и периодически икал зелёный Йольм.

— Помилуйте, — пикси еле выдыхал из себя слова.

— Медальон мы вроде разбили, но ему по-прежнему слегка нездоровится, — Гордот кивнул в сторону подопечного. — Ты раньше бывал в горах?

— Не приходилось.

— Кузнец и не бывал в горах? — Гном произносил каждое слово растянуто.

— У нас же железное дерево. Не обижайтесь, но ровню ему подобрать непросто.

— Понимаю, сам уважаю его. Но, уверен, моей родине было бы, чем тебя удивить, — он с гордостью слегка высунул свой меч из ножен.

— Да, потрясающая вещь, «сердце земли». Я ещё в Никаде приметил. Как вам удалось его достать? Неужели шахты гномов настолько глубоки?

— Дело вовсе не в шахтах. В моём случае, по крайней мере. Я же маг земли: поднапрягся и достал металл себе по душе. — Он глухо захохотал.

— А почему именно этот? Есть и другие не менее редкие.

Он задумался.

— Раньше, очень давно, я ходил с другим мечом. Этот сменил позже, он напоминает мне о том, как я стал Слугой. Ну и цвет нравится, что уж лукавить, — в моей голове зажёгся какой-то огонёк, — все эти светлые лезвия кажутся мне слишком вычурными, как будто не видели настоящей битвы. А вот чёрный меч впитывает в себя каждую каплю крови…

— Чёрный, чёрный, чёрный… — Я полуосознанно забормотал, в голове забегали картинки, паззл сложился.

— Марвин, ты не перегрелся?

— В той крепости были чёрные доспехи… новые.

— Не понимаю тебя.

— Марвин, чтоб тебя, меня и так мутит, — Йольм еле сдержался.

— Вальгард сказал, что не успел обновить амуницию в той крепости. Но у них были новые доспехи! И…

— И что? У них там такой беспорядок, что и дюжины лет на уборку не хватит…

— … в таверне были такие же, только сильно старее, уже изношенные.

— Что? — Гордот побледнел.

— Что здесь происходит? — К нам подтянулись и остальные, выглядело так, будто сумасшедшего меня сейчас будут класть лицом в землю.

— Ничего. Просто странно. — Меня отпустило, загадка была разгадана, а остальное меня не волновало.

— Чёрные доспехи, говоришь… — Лин, словно по запаху, повернулся к гному, — Гордот, тебя что-то волнует?

Гном глухо смотрел на землю и едва дышал, его просто пригвоздило.

— Гордот? — Эфай дружески подошёл к товарищу и положил ему ладонь на спину.

— Простите меня, я оплошал. — Он поднял полные раскаяния глаза на орка. — Давным-давно на Королевство фей напали, и они обратились за помощью к Герцогу. Или он сам им помог. В любом случае, его армия участвовала в решающей битве и победила. Они носили чёрные доспехи.

— Как ты мог об этом забыть⁈

— Сирин! — Эфай неожиданно строго осёк своего подопечного.

— Ренетта бы точно не забыла, — Гордот тяжело посмотрел на спящую девушку, — я не знаю, кто сейчас тут живёт. Но такими доспехами пользовалась только армия Герцога. И если с момента его гибели ничего не изменилось, это либо реликвии, либо последователи. Я склоняюсь ко второму.

— Хозяин таверны сказал, что тот щит ему подарил владыка земли. Выходит, он за одно с Герцогом. — Лин задумчиво ходил из стороны в сторону. — Да, нехорошо. И границ его владений мы тоже не знаем.

— Думаю, южнее уже по-другому, — Гордот по-прежнему стоял со стеклянным взглядом, — война затронула только ближайших к горам фей.

— Это всё равно риски. Марвин, говоришь, в крепости тоже такое было?

— Да, только посвежее.

— Значит, привезли недавно. — Лин задумчиво посмотрел по сторонам, а потом быстро пошёл к своей лошади. — По коням! Снимаемся сейчас же!

— Может, кто-то объяснит мне, какого Шнерда мы снова куда-то торопимся? — Сирин с недовольством подбирал вещи с земли.

— Не спорь, малыш. — Эфай помогал Нуи забраться на лошадь. — По дороге спросишь.

— Нет уж, извольте! Я не могу доверять тем, кто держит меня в неведении! — Парень возмущался, но от других не отставал.

— Если хозяин этой земли — последователь Герцога, у него должны были быть агенты в крепости. — Лин холодно смотрел вдаль, пытаясь что-то уловить. — Сразу они нас не взяли из-за своей малочисленности. Но передать весточку дальше вполне могли. Впереди развилка, где у них есть шанс нас перехватить.

— С чего ты взял, что они нас узнали? Но! — Гордот аккуратно поскакал, придерживая слугу Огня.

— Просто догадка. — Лин тяжело посмотрел на спящую девушку. — Я почувствовал запах Ренетты, когда мы были в крепости. Тогда я посчитал, что мне почудилось, но слова Марвина говорят об обратном. Кто-то из местных носил её метку, и это явно не друзья.

— Метку? Ты вообще о чём? — Сирин непонимающе спорил с наставником. Орк лишь снисходительно посмотрел на бунтаря.

— В Никаде Ренетта воспользовалась силой духа и поставила метку своего имени на Вальгарда и того… второго. Все, кто произносит её имя, получают такую метку.

Я вспомнил тот момент: она попросила не запоминать нашу внешность, а пользоваться кодовым словом «Игнис» и передавать его только доверенным людям. Выходит, это было колдовство. С учётом особенностей силы духов она сильно рисковала. В моих глазах она перестала выглядеть как совсем уж взбалмошная девица. Но опасности, которым она себя подвергала, до сих пор казались мне избыточными. Я посмотрел на Йольма: он подлетел к Ренетте и принялся гладить её ладони. Пикси не проронил и слезы. Пусть и не словами, но и в этот раз она нас поддержала. Дальше мы скакали быстро и молча. Приближался закат, значит, скоро в поля должны были выйти феи, которые тоже так себе союзники. Мы как раз достигли перекрёстка. Лин, не задумываясь, повернул налево, в сторону Предгорья. Когда солнце своей нижней границей достигло земли, мы остановились напоить лошадей, да и сами, что уж лукавить, припали к источнику. Когда я оттирал дорожную пыль с лица, ко мне подошёл Лин.

— Можешь сдуть вот тот листок с камня?

Я так удивился, что потерял любые органы восприятия. Мы пытались сбежать от погони, времени еле хватало, а он просил тренироваться? — Шнерд с ним. Я молча напряг пальцы и попытался в очередной раз сдуть треклятый лист, получалось паршиво. После где-то пятой попытки я оглянулся на орка, тот вовсе не смотрел в мою сторону, его глаза были закрыты. Потом он глубоко вздохнул и повернулся.

— Спасибо. Давай на коня.

Дальше он крупным шагом нагнал Гордота и Йольма и что-то им прошептал. Те молча кивнули и напихали себе в карманы землю. Дальше пикси приподнял небольшую горсть в воздух и стал аккуратно водить её из стороны в сторону. Гном выжидал по пять-десять секунд, потом резко бил одной своей рукой об другую, отчего на дороге позади нас на разном расстоянии возникали то ямы, то большие бугры. Эфай забрал Ренетту себе, чтобы Гордот мог беспрепятственно колдовать. На скаку ему это удавалось с большим трудом: Йольм плохо держал равновесие и периодически ронял землю, из-за чего приходилось использовать карманные запасы. Они скакали позади нас вместе с Лином, впереди был Эфай с Ренеттой и Нуи, а посередине парой мы с Сирином. Меня нагоняли воспоминания о первой ночи, когда мы пытались спастись от проклятых, тогда тоже была единственная цель — скакать вперёд и как можно быстрее. Солнце скрылось за горизонтом, и начались сумерки, встретившие нас холодом. Я повернулся на Лина, тот задумчиво смотрел по сторонам. Картина вокруг нас складывалась непростая: впереди не находилось ни одной известной нам деревни. Если быть точнее, едва ли нам вообще была известна хоть какая-то деревня в округе. От абсурда я даже сплюнул. Назад нам возвращаться было нельзя: на юге потенциальная засада, на западе крепость, а на востоке — вообще неизвестно что. Нашим единственным спасением было либо Предгорье, что далеко, либо какой-нибудь лес, где жили феи. Такой как раз маячил за тремя холмами где-то на уровне горизонта. Переговариваться на скаку было непросто, челюсть дрожала, а топот нескольких лошадей перебивал голос, но я всё же крикнул Лину:

— Нам в лес?

Он, едва шелохнувшись, ответил:

— Надеюсь.

Постепенно дорога стала совсем тёмной, и мы едва могли её различить. Весенняя погода умеет обманывать, нечего сказать. Постепенно мы стали видеть силуэты фей, работавших в полях в отдалении. Сначала они были безучастны, но потом, по мере приближения к лесу, заметили за нами шлейф из ям и холмов, часть из которых попадала на поля. Дорога находилась в минуте от спасительных деревьев, но мы не спешили туда ехать и, наоборот, резко остановились. Лин и Эфай спрыгнули с коней и приблизились к границе дороги. На поля они ступить не решались.

— Ты знаешь, что надо делать? — Тифон тихо шептал напарнику на ухо.

— Пока нет. Посмотрим. — Орк отвечал так же бесшумно.

Со стороны леса к ним вышли несколько фей. Вблизи они были похожи на каких-то духов, которые отсвечивали бледно-жёлто-зелёным. Ходить они умели спокойно, но предпочитали слегка парить над землёй, чтобы не топтать побеги и не пачкать ноги, судя по всему. Лица у них были надменными. Не как у Йольма, который выглядел добродушным, несмотря на все свои замашки, а как у мелких феодалов, получивших полграмма власти. На них свисали полупрозрачные туники, которые едва ли что-то прикрывали. Мой стыд затыкал только непомерный холод, который этим тварям был неведом, судя по их виду. Когда они подошли ближе, я рассмотрел их детальнее: вытянутые черты лица, острые подбородки, уши и носы, вытянутые пальцы и худощавые конечности. Увидь я такое пару месяцев назад, без раздумий попытался бы убить. Какая ирония, что эти малявки были нашим единственным спасением.

— Приветствую, господа. — Лин поклонился, Эфай повторил за ним. Феи не шевельнулись, их было всего трое и небольшая «свита» из шести сородичей позади. — Меня зовут Лин, я слуга Ветра. Это Эфай, слуга Воды. Также с нами есть слуги Земли и Огня, — орк указал на Гордота и Ренетту, — и четверо новоизбранных Хранителей.

Феи принялись с интересом рассматривать всю нашу компанию, хоть и пытались скрыть это дежурным хладнокровием.

— Мы пришли просить вас о помощи, — головы фей резко повернулись, — в обычной ситуации мы бы не прибегли к этому и не обратились бы к вам, но обстоятельства критичные. За нами погоня. Мы подозреваем, это сторонники тёмных сил и… — один из крылатых поднял руку, перебив Эфая.

— Прошу доказательств.

Его голос оказался звонким, хоть и явно грубоватым, как будто с нами говорил мальчик в последние дни перед тем, как у него сломается голос. Лин молча кивнул, подошёл к моей лошади, взял одну из секир и показал её феям. Лица хозяев полей всё больше наполнялись интересом. Дальше орк подошёл к каждому из нас и приставил секиру так, чтобы кожа была зажата между лезвием и его рукой. Под нашей кожей едва-едва виднелись какие-то странные переливы разных цветов, которые, стоило убрать оружие, тут же пропадали.

— Полагаю, вы знаете это дерево и дальнейшие доказательства не нужны, — с этими словами он убрал секиру на место. Один из фей возразил.

— Вы доказали, что они Хранители. Но свои титулы не подтвердили.

— Прошу простить, — Лин быстро повторил ту же процедуру на наставниках.

— У девчонки едва виднеется огонь, а твой цвет вообще из-за темноты не разглядеть, — теперь уже возражал другой фей, более наглый. — Вы не похожи на слуг.

— Были бы элементальные потоки стабильны, а наша подруга цела, вы бы получили желаемый результат. — Орк не дал им возможности возразить. — А теперь я попрошу вас также представиться.

— Я Льихат, — первым заговорил самый главный, посередине, — это Мъяфь и Эбх. Мы главные в этой части леса и полей.

— Благодарю, — Лин уважительно наклонил голову, феи не шелохнулись, — я повторю просьбу моего товарища. За нами погоня и мы нуждаемся в укрытии, скажите, на каких условиях вы могли бы предоставить нам защиту?

— Смотря о какой защите идёт речь, — трое косо переглянулись и окинули нас высокомерными взглядами.

— Для нас будет спасением, если вы проведёте нас через лес и укроете от преследователей. Шансы невелики, но у нас всё равно появится возможность оторваться.

Старейшины, хотя старыми я бы их не назвал, отвернулись и принялись перешёптываться. Свита, стоявшая за ними, с любопытством рассматривала наш маленький отряд и тоже мало-помалу сплетничали. Завидев необычное скопление, другие феи тоже к нам подтянулись. Впервые за долгое время мы раскрыли себя и были в центре внимания. Голоса становились громче, когда, наконец, один из главарей не скомандовал:

— Тихо!

Маленькие существа тут же умолкли.

— Совет принял решение, — он сделал форменную паузу, — мы не можем дать вам убежища, сожалеем.

Как ножом по груди. Я посмотрел на Лина — тот и бровью не повёл, а вот Эфай был, похоже, в ужасе.

— Но… почему?

— Есть древнее соглашение, по которому мы не можем заключать союзы без ведома феодала. Даже если мы проведём вас через лес, мы должны будем о вас сообщить. А жертвовать многовековым договором мы не готовы: наша обязанность защищать свой народ в любых условиях. Спасая вас, мы подвергнем риску себя. Но главная причина нашего отказа в том, — на этой фразе моложавый индюк выглядел особенно напыщенно, — что с вами гном. А мы не терпим в своих рядах потомков узурпаторов и предателей.

Гордот смотрел спокойно и не отвечал, хотя в его глазах промелькнула старческая жалость. Эфай попытался, было, что-то возразить, но Лин его остановил:

— Мы уважаем ваше мнение и немедленно удалимся. И всё же я хотел бы подтвердиться, что мы верно друг друга поняли, — сейчас он звучал не снисходительно-научно, а немного угрожающе, как мне показалось, хотя разница в интонациях была минимальной. — Вы отказываетесь предоставить убежище Хранителям, которые являются представителями высших сил, и слугам Элементалов, потому что испытываете неприязнь к расе одного из них?

— Верно. — Старейшина скорчил гримасу злорадства, что ему удалось воспользоваться своей мизерной властью, ни о какой «защите народа» речи уже не шло, он просто хотел поквитаться за старые обиды. Врезал бы. Лин же глазом не повёл.

— Вы не боитесь возмездия? Или кары?

Феи усмехнулись. Я же смутился, по позвоночнику пробежал мороз.

— Ваши Хранители пока юнцы, такие мрут как мухи, — они хотели развернуться и уйти, но в последний момент добавили, — раз вы так верите в высшие силы, попросите защиты у них.

— Стойте, погодите! — Издалека послышался тонкий крик. Под непонимающие взгляды соплеменников к нам выбежала маленькая фея, совсем крошечная. — Позвольте мне проводить их!

Старейшины посмотрели на неё с презрением, но потом переглянулись и смягчились.

— Полно. — Один из них махнул рукой. — Можешь не возвращаться, Рньифи. — И дальше уже не оборачивались.

Лин осторожно посмотрел на незнакомку, потом кивнул и посадил её к себе. Мы спешно сели на лошадей и погнали вперёд. На этот раз позади скакали Лин с Сирином, а Гордот с Лином — впереди. Они о чём-то незаметно переговорили, когда мы отъехали на достаточное расстояние от фей, и перегруппировались так, чтобы теперь на первой линии была моя лошадь. Не обращая внимания фею, Лин попросил меня повторять упражнение с пальцем до тех пор, пока поток ветра не сдует холку коня в обратную сторону.

— Меня зовут Лин, а это Марвин, Йольм, Эфай, Гордот, Нуи, Сирин и Ренетта, — орк обратился к фее.

— Да, я слышала, Хранители и их наставники, — она отвечала бойко, — я Рньифи, помогу вам с коротким путём.

— Ты бывала в Предгорье?

— Иногда, — она скосила глаза от стеснения, — из меня хороший проводник, и я знаю местность.

— Что ж, мы благодарны тебе, Рньифи, тогда веди нас.

Его лошадь оторвалась вперёд, а я сидел и снова гнул пальцы с переменным успехом. Меня поразило то, как легко мы доверились какой-то случайной спутнице, народ которой нас только что предал. Удивительно, в каких местах мне отзывалось моё старое мировоззрение. Ведь, если подумать, эти феи жили по тем же правилам, что и я: моя лачуга с краю — и ничего не знаю. Кто же мог предположить, что мне это когда-нибудь выйдет боком. Но жизнь не забывает напоминать, что она состоит из случайностей и иронии. Йольм что-то бурчал, уверен, это были проклятья. Нуи ехала совершенно подавленной, Сирин пытался её ободрить, на мой взгляд, безуспешно. Я повернулся в сторону Гордота, тот был безмятежен, как скала. Не знаю, что за история скрывалась за словами тех мелких, но старостью и горечью от неё веяло знатно.

Меж тем ночь окончательно опустилась на поля, и, если бы не лёгкое свечение Рньифи, мы бы погрузились в полный мрак. Она вела нас на небольшом расстоянии от леса, постепенно увеличивая дистанцию. В какой-то момент мы оказались на едва различимой тропе посреди поля. Земля не располагала к мягкой езде: кругом были бугры и растения, — отчего шатало меня ещё больше. Видел я перед собой примерно ни зги, только мягкий ореол феи маячил где-то впереди, так что об успехе моих магических потуг судить не мог. Ветер обдавал меня в лицо сильнее, чем мои натуженные пальцы. Сложить — напрячь — направить. Уже просто как заклятье какое-то. Что там Нуи говорила? — Кажется, для этих инструкций никогда не будет подходящего момента.

Я, как отупевший идиот, смотрел на торчащие волосины моей клячи. Отличить их от обычной травы или галлюцинаций в потёмках не получалось. Рука ныла и коченела, а Лин так и не дал команды остановиться. От перенапряжения, сумрака и долгой езды меня стало тошнить, смотреть по сторонам было бесполезно — только сильнее мутило. Я потерялся в пространстве и оставил подсознание на уровне инстинктов: не упал — и хорошо. Контролировал только движения пальцев — да и то, откровенно, уже надоело. Я просто ждал сигнала от Лина. Напомнило, как Хокке учил меня оттачивать удар молотом — тоже методично, долго и раздражительно, зато помогло. Сначала сложно, потом привыкаешь и само получается. Но то было много лет назад, а для новых испытаний я порядком закостенел. Внутри указательного пальца нарастал неприятный зуд, я пытался не обращать на него внимание, но он раздражал моё и без того не радужное настроение. Чтобы не прерывать упражнение, я пытался почесать его в процессе — безуспешно, в конце концов я развернул большой палец так, чтобы ноготь прошёлся по злополучному месту. В момент, когда я сделал это, из кисти вырвалась воздушная волна, прошедшая овальным потоком впереди меня. От удивления лошади заржали, а Лин обернулся.

— Молодец, — он оценил мой обомлевший вид, — давай теперь по очереди: десять на одну, десять — на другую.

Я про себя выругался.

— Осталось совсем немного, потерпи, пожалуйста, — меня поддержала Рньифи.

Я поднял глаза и увидел неожиданно крупные силуэты гор. Они и до этого были немаленькими, а теперь, по мере нашего приближения, становились там вообще громадными. Небольшая, но яркая луна хорошо очерчивала их силуэты. Я обернулся вокруг и понял, что она окутывала все окрестности этой едва светящейся пеленой. Каких чудес не увидишь, если пересмотришь на холку собственной лошади. Справа чернел кудрявый лес фей, а они сами уже расползлись по полям аккурат за нами. Где-то через полчаса деревья поредели и слились с полями, только тогда Лин разрешил мне расслабиться. Я посмотрел на свои руки — они тряслись, как тряпки на ветру.

— Болят? Ну, не переживай, это хоть конечности, а не желудок, — Йольм сменил соседа по лошади, чтобы докучать уже мне. — А вот у Нуи природный талант.

— Ага.

— Единственное, не нравится мне этот мальчишка. — Я искоса посмотрел на пикси, который в одночасье сделался мне и другом, и сплетником. К тому же, слышать от него слово «мальчишка» в контексте его габаритов было комично. — Вьётся рядом с ней всё время, хохмится.

— Как ты сказал?

— Вьётся всё время и хохмится.

— Йольм, снизойди до моего деревенского языка и происхождения, будь добр. И без того голова трещит.

— У тебя от деревенского только причёска, неуч. Ты же у нас какой-то там полублагородный лорд или ещё что.

— Тьфу на тебя, — я аж сплюнул. — А что до Сирина, он способный, энергичный, к тому же, влюблённый, дай ему проявиться.

— Тоже мне, влюблённый, — пикси насупился ещё больше, — зуб тебе даю, что-то с ним не так! У него точно грязные мысли по поводу Нуи! Я по его глазам вижу, что он хочет попробовать межрасовый…

— А тебе самому Нуи не нравится что ли? — Задавать каверзные вопросы я любил.

— Нравится, но не так, — Йольм заёрзал на моём плече.

— Как не так? Ты ж не знаешь, как именно она ему нравится.

— Дурень ты.

— Ты меня хоть чайником назови, от этого я менее прав не стану. Ей стало лучше, она больше не теряет сознание, колдовать вон научилась. Тебе б порадоваться, а ты козлишься.

— Я волнуюсь, а не козлюсь. Чайник недоделанный.

Я даже хохотнул, а Йольм, как минимум, улыбнулся, или мне просто показалось.

— Они так легко расстались с этой феей, как будто она для них ничего не значит… — пикси неожиданно стал серьёзным.

— С учётом того, какими скотами оказались её сородичи, это даже хорошо. Кстати, как там Гордот? — Мысль сама из ниоткуда возникла в голове.

— Вроде хорошо, — Йольм бегло оглядел наставника, — мне сложно сказать, голова раскалывается. Предположу, что это очень больно, когда тебя ненавидят за то, за что ты не в ответе. Но ему уже много лет, а опыт сглаживает боль, знаешь ли.

Я промолчал. В чём-то я был с ним согласен, но внутренняя чуйка говорила другое. Каменное лицо не всегда означает неучастие, иногда — это защита окружающих от собственной боли. Да, наши сопровождающие — не малые дети, но и не машины. Хотя, Шнерд его знает, они ничего про себя не рассказывают. Позади слышались эмоциональные звуки разговора между Сирином и Нуи, я обернулся. Мда, Йольм в этой битве точно проиграл. Они играли в какую-то игру, чтобы скоротать время и не уснуть, кажется, загадывали друг другу загадки. Удивило меня другое: яркий огонёк где-то в отдалении.

— Мы что, проехали деревню?

На мой вопрос обернулись сразу все, не до конца понимая его сути, но мой взгляд указал на причину беспокойства.

— А ведь и правда, свет! — Нуи обрадовалась, наставники же нахмурились.

— В том месте нет деревень. Это лес, там живут феи, — Рньифи вступила в разговор, — если точнее, мы уехали оттуда, практически.

— Это огонь. Пожар! — Эфай почти перешёл на крик.

— Если феи не решили себя поджечь, это наши преследователи, — Лин развернул коня, — Рньифи, сколько нам до безопасного места?

— Совсем немного, не больше часа.

— Не больше часа? — Сирин завизжал. — Да эти мордобои нас ещё и перегнать успеют!

— Они не знают, где мы. Мы с Марвином стёрли следы, — так вот за что страдали мои пальцы.

— Воины не ступят на земли Предгорья. Просто поверьте.

— О, отличная идея! Поверить фее, которую вышвырнули из собственной деревни! Отличный план! Есть ещё гарантии?

— Да завались ты! — Йольм перебыл Сирина. — И без того паршиво, а ты только хуже делаешь!

— Я не виноват, что вы совершаете идиотские решения!

Гордот и Эфай переглянулись. Мне показалось, они так пытались понять, надо ли вмешиваться, но в итоге сошлись во мнениях и не стали.

— Рньифи, веди. Вперёд!

Лин скомандовал, и мы последовали за ним. Позади нас пожар всё разгорался, и вскоре лес превратился в пылающее зарево. Довольно жестокая и болезненная смерть. От одного его вида глаза высыхали, поэтому в какой-то момент я перестал оборачиваться. Зато стали видны близлежащие окрестности. Всё отчётливее была заметна возвышенность, на которую мы поднимались. Это делало нас лёгкими мишенями, но, видимо, наша крылатая сопровождающая знала своё дело и завела нас за холм, со стороны дороги и леса нас было не разглядеть. По крайней мере, не сразу. Деревья загорались слишком быстро, явно магия или очень опытные головорезы. Значит, погоню за нами устроили серьёзную. Мда, если выживем, нужно будет расспросить ту фею, кто тут за навозом следит, собирает и производит. Просто даже для общего развития.

— Смотрите, там птицы! — Посреди топота копыт и шума ветра в ушах прозвучал голос Нуи.

Прямо над нами летели две птицы, с виду небольшие, но реальную высоту оценить было сложно. Мы и видели-то их исключительно из-за отблесков пожарища.

— О, вон ещё одна! — Сирин не отставал.

К двум пернатым над нами присоединилась третья и их щебетание стало чуть более громким.

— Это следаки, их специально обучают для погонь на дальних расстояниях. Сложно, долго и дорого, но эффективно, — Сирин говорил быстро и уверенно. — Иногда изучать искусство боя в библиотеке, а не на поле, бывает полезно.

— Их можно убрать? — Йольм больно вцепился в плечо, видимо, опасаясь, что птицы его унесут.

— В этом нет смысла, нас уже засекли, косяк собирается воедино, другие клювастые укажут на наше направление. — Будто в подтверждение слов Сирина, подлетела ещё одна птица.

Благо, до Предгорья оставалось совсем немного, уже явно виднелась пепельная безжизненная земля и холодные камни. Деревья росли, но такие же блёклые и безжизненные, как будто неизвестный великан просто повтыкал палки. Мы выровнялись в один ряд, теперь я заметил напряжение в глазах нашей сопровождающей. Похожую настороженность выражал и Гордот. Всё-таки не зря это место негласно считалось гиблым. Да и обходить его стороной никто просто так не будет.

— Ты уже бывала там?

— Да, но совсем недолго, — фея обернулась и выпалила в меня ответ, я заметил на её лице стёртые слёзы.

Серая почва была всё ближе. В момент, когды мы достигли её, я на всякий случай зажмурился, ожидая столкновения с невидимым барьером, но нас пронесло. В нос тут же ударили ароматы сухости и как будто пыли. Здесь вообще бывали дожди? Топот копыт тоже стал приглушённым, а шелест ветра почти рассеялся и превратился в эхо. Я посмотрел на небо: птицы перестали нас преследовать. Паршиво. Отскакав чуть вглубь, мы резко повернули направо наискосок, двигаясь на северо-восток, постепенно приближаясь к горам. Рньифи постоянно оглядывалась по сторонам, как будто выискивая кого-то. Или что-то.

Мы не остановились, пока загнанные лошади не начали хрипеть. Как раз рядом нашёлся хиленький ручеёк с горной водой. Все уже порядком вымотались, так что вынужденный привал по совпадению был необходимым. Мы спрятались под огромным валуном и принялись разводить костёр. Фея настояла, чтобы мы сделали его как можно меньше и скрыли за другими камнями. На вид в этой местности не было ни дорог, ни селений, ни жизни, что уж говорить. Едва собрав ветки, мы почти свалились на землю, где-то на горизонте по-прежнему пылало зарево — хоть что-то цветное. При свете костра я рассмотрел свои руки — они покрылись иссиня-жёлтыми пятнами от перенапряжения, вены вздулись, кожа была в мозолях.

— Ничего, дальше будет легче, — Эфай постучал меня по спине, — формировать энергетические потоки — та ещё работа. На, поешь. Гордот, у нас вообще много еды осталось?

— На супах ещё пару дней продержимся, — гном разливал горячую жидкость в небольшие чаши.

— Плохо. Рньифи, тут есть деревни поблизости?

— Нет, только поселение гномов. Но, чтобы добраться до него, нужно либо подняться на дорогу в горы, либо найти один из входов, это непросто. Большинство из них завалены. — Она ела и плакала одновременно. К фее тут же придвинулись Нуи с Йольмом и обняли её. — Извините.

Пытаться выведать у неё больше сейчас было бесполезно.

Ночь покидала землю, уступая место рассвету. Казалось, небо — это единственное, что менялось на землях Предгорья. На возвышении стояли двое — высокие фигуры в совершенно разных одеяниях. Один походил на жреца или кардинала, второй — на зажиточного пирата. Они осматривали окрестности и, в особенности, горизонт, на котором тлело пожарище. Их спутники уже спали или были в укрытии, по крайней мере, они так думали, поэтому они могли позволить себе поговорить.

— Ты ведь не знал, что их сожгут?

— Догадывался.

— Шнерд… И как давно?

— Почти сразу, как мы приехали к лесу.

— Только не говори, что их можно было спасти…

— Не говорю.

— Чтоб тебя Лин! Они же живые! Там были ни в чём неповинные феи! Мы должны были… — Он едва сдерживал крик.

— Они тоже должны были. — Орк резко прервал собеседника. — И?

Тифону нечего было сказать в ответ. Они спорили и говорили о разном.

— Это же жизни. Там могли быть дети, старики.

— Да, они там были. А ещё там были старейшины, которые управляют ими. И более молодые феи, которые могли высказаться против. Они отправили нас умирать из соображений геноцида, хотя мы к этому едва ли причастны. Отчего ты не пытаешься осудить это их решение? Ведь именно оно стало причиной наших действий. Или тебе жалко только тех, кому плохо в конце?

— Ты прав, но я просто по-другому смотрю на это. Я вижу сухой остаток и цену, которую пришлось заплатить. Скажем так, несправедливость этой платы меня удручает. Опять много боли.

— Я понимаю. Сам об этом задумался, мы ведь могли их спасти или хотя бы предупредить.

— Могли??? — Из-за веток раздался рыдающий голос, оба повернулись на него. — Вы… Почему вы этого не сделали⁈ — На свет вышла красивая нимфа с заплаканными фиолетовыми глазами, она всхлипывала и едва не срывалась на крик. — Да что же вы за существа такие⁈ Разве вы как великие маги не должны нести ответственность за тех, кто слабее? Да даже если это не так, мы в ответственности как будущие Хранители, а теперь из-за вас наши руки в крови без нашего ведома! И как вы могли так поступить с Рньифи!

Она почти сорвалась на крик, а от её рук стали подниматься вверх искры.

— Тише-тише, Нуи, — Эфай подошёл к ней ближе и погладил по плечу. — Лин, думаю, стоит объясниться. — Он повернулся к нимфе. — Я не обещаю, что тебе станет легче, но поговорить об этом лучше, чем молча злиться.

Она кивнула. Лин тоже.

— Мы испортили дорогу за собой, чтобы врагам было сложнее нас преследовать. Изначально цель была только в этом, но эти же рытвины были нашим следом. По ним отслеживали, куда мы движемся. Феи этого не поняли. Мы могли им об этом сказать.

Нуи тяжело вздохнула.

— Они знали, что мы нуждаемся в помощи и находимся в тяжёлом положении. А также то, что вы Хранители, а мы высшие маги. Будь элементы в балансе, мы могли бы уничтожить и их, и наших преследователей за это невежество, но условия нынче иные. Они это знали. И воспользовались этим, чтобы отказать нам и отправить на верную смерть.

По её щеке потекла слеза, Эфай тут же приобнял подопечную. Осознание, что жертва не всегда невинна, никогда не даётся просто.

— Итак, зная, что они желают нам смерти, передо мной стоял выбор. — Лин ходил кругами и рассуждал, прижав палец к подбородку. — Первое, мы уезжаем и оставляем за собой те же окопы, что и раньше. Второе, мы уезжаем и заметаем следы. Второе означало бы, что мы подставляем фей, ведь для преследователей наши следы заканчивались у леса. Если бы я предупредил их, они бы либо оказали сопротивление и попытались нас задержать, либо заставили бы выбрать первый вариант. И я сделал то, что сделали они — предпочёл собственные интересы. Разница лишь в том, что моё решение оказалось успешнее, чем их. Даже если бы они не поплатились сейчас, мы бы спросили с них в будущем.

Нуи упала на грудь Эфая от скорби и зарыдала.

— Бедная… Рньифи…

— Нуи, ты абсолютно права, что на нас лежит большая ответственность, — Лин приблизился, — но иногда она заключается не только во всеобщем спасении, но и в наказании.

— Я бы даже сказал, в выборе между спасением и наказанием, но Лин прав.

— … вы расскажете об этом… Рньифи?

Наставники переглянулись.

— Мы оставим выбор за тобой, — Эфай ответил первым и погладил её по спине, — учись принимать решения, даже если они ложатся на твоё сердце болью. А теперь, отдохни. Давай провожу тебя.

— Не надо… — Всхлипывая, Нуи отошла в сторону. — Я сама. Спасибо… что поделились…

Она медленно спустилась вниз и скрылась за камнями.

— Эфай?

— М?

— Ты ведь не знал, что она подслушивает?

— Догадывался.

— Хах… И как давно?

— Почти сразу, как мы начали разговор.

Слова Рньифи оказались правдой: за то недолгое время, что мы поспали, нас никто не догнал. Кочевой образ жизни давал о себе знать, и спина с каждым новым пробуждением на земле болела всё меньше. Увечья как будто тоже стали заживать быстрее. Узнав об этом, нас с Йольмом и Нуи почти сразу после завтрака отправили отрабатывать магию под присмотром Эфая. На мою неудачу, заклинание с пальцами я уже выучил, вернее, оно меня так достало, что делал я его уже машинально, поэтому мне показали парочку других, чуть более сложных и мощных. Теперь руки болели от кистей до плечей, цель была простая: сдвинуть камень. Воздухом. Не выругался я только из уважения к Нуи. Она, кстати, тоже продвинулась и теперь училась придавать огню форму, типо верёвки. Выходило довольно изящно. Йольм по-прежнему страдал от тошноты и ревности к Сирину, но ворчал уже меньше. Можно сказать, у нас троих уже вырисовывались особенности стилей. Я давил на силу, Нуи — на гибкость, а Йольм — на жалость. Позади пока оказывался только Сирин, но и его приставили к делу. Гордот на пару с Рньифи и ним пытались понять, как дальше ехать. Все трое одинаково плохо знали карту, а фея находилась ещё и в шоковом состоянии. Она периодически тряслась, дёргалась на каждый звук и норовила зареветь. Ещё она настаивала на возвращении к границе с Королевством фей, чтобы, в случае чего, можно было быстро сбежать с территории Предгорья. Чем именно был этот «случай», она не уточняла, точнее, утверждала, что не знает, но о возвращавшихся ничего хорошего не слышала. Гордот предлагал держаться гор, дескать, там хоть живность поймать можно, а Сирин настаивал на возвращение в королевство или, как минимум, нахождение на его границе. Сходились они только в том, что ехать нужно было на восток, в сторону Великого ущелья. В итоге голосования всё-таки решили неспешно вернуться к границе и пока ехать параллельно ей. Нуи вызвалась взять к себе Рньифи и, видимо, легко нашла с ней общий язык.

По пути я ещё несколько раз осмотрел местность. При свете дня она казалась ещё мрачнее, чем ночью — просто блёклая гористая земля, состоящая из смеси песка и пыли. Даже воздух тут иссушивал горло. Неудивительно, что стая птиц перестала нас преследовать, как и те безвестные головорезы, что за нами гнались. Гнетущая атмосфера этого места ощущалась, но внутренней тревоги почему-то не было. Это не те тёмные тучи и ожидание бури на Пограничье, здесь была пустота, а не ужас и опасность. Правда, к вечеру тревога отчего-то только разрослась. Моим персональным измерителем стал Йольм, который буквально дрожал, хотя было тепло. Компания Нуи творила с Рньифи чудеса, та смогла поспать и даже иногда улыбалась, хоть и выглядела испуганной.

Опасения оправдались там, откуда мы этого не ждали. С наступлением первых признаков заката лошади встали на дыбы и отказались ехать вперёд. Эфай чуть не уронил Ренетту от неожиданности. Нам едва удалось их усмирить и привязать к какой-то ветхой палке рядом. Поблизости не было ни воды, ни сносного укрытия. Мы пытались колдовать, чтобы выстроить какую-то защиту и напитать энергией наших наставников, но не получалось. Это как когда пытаешься поджечь камин — искра просто не высекается. Фея прижалась к Нуи, та по-матерински обняла её, как будто защищая от внешнего мира.

— Вы довольно быстрые, — из мрака доносился старческий голос. — Мне пришлось попотеть.

— Кто ты?

— Покажись!

— Тише-тише, не так быстро. — Некто тяжело закашлял. — Подождите старые кости.

Из тьмы к нам вышел старый гном с длинной седой бородой и в каких-то лохмотьях. Его кожа свисала мешками, а сам он должен был видеть, как минимум, сотворение мира.

— Помогите… — Рньифи дрожала.

— Тёмный! — Эфай отшатнулся.

— Не без греха, — гном тяжело улыбнулся, зубы у него, на удивление, уцелели. — А, вы, верно, не самые простые странники, раз так быстро это узнали. — Никто из нас ему не ответил. — Что ж, ваша воля молчать. Я не займу у вас много времени и перейду к сути моей работы. — Он нашёл булыжник, отряхнул его и, скрипя, сел. — Я наложил заклятье, блокирующее вашу магию. Совсем честно, вы выпили воды из одного из ручьев и подышали местным воздухом. И то, и другое пропитано моим заклятьем.

— А он силён, — Сирин говорил полушёпотом.

— Если вы откажетесь пройти испытание, вы умрёте, советую не проверять. — Отличное начало. — Если согласитесь, получите шанс выбраться отсюда живыми. Ваш выбор?

— Полагаю, его нет. — Гордот ответил первым. — Испытание.

Старый гном слегка замешкался, мне даже показалось, что впотьмах у него мелькнули зрачки.

— Что ж, это разумно. Я вижу, что здесь находится один из моих сородичей, поэтому хотел бы объясниться. Давным-давно наша раса была на грани уничтожения, и с тех пор любой чужак, ступающий на эти земли, должен доказать чистоту своих намерений. Мой друг, я бы не тронул вас, если бы вы шли по одной из гномьих троп. Но вы неместный.

Гордот кивнул.

— Скажем так, давно не бывал.

— Мне правда жаль, — старик сказал это с тоской и потянул дряблые руки. — Что ж, испытание простое. Чтобы пройти дальше, вы должны добровольно отдать мне по одной конечности за каждого.

— ЧТО⁈

Сирин вздрогнул, а Рньифи зарыдала ещё больше. Мы все дрогнули от этих слов.

— Считается ли павший боец? — Лин указал на Ренетту.

— Увы, она дышит, заклятье и в ней тоже.

— Да что ты за изверг такой! Неужто сложно отменить его для неё одной?

Лин с укоризной посмотрел на Сирина, тот проигнорировал.

— Это правила, юнец. Иначе — смерть. Кстати, — он потряс пальцем, — есть и хорошие новости. Первая: добровольное самоубийство одного из вас спасеёт всех остальных. Вторая: конечности околобессмертных считаются за одну, сила духов довольно быстро их заменяет, а потом и вовсе восстанавливает.

— Тогда в чём смысл отрезать руку, например, если ты Великий? — Теперь уже я решил спросить. — И как вы вообще об этом узнаете?

— Это по-прежнему довольно больно. Да и отращивать новую небыстро. А узнаю никак, просто проклятье не снимется и кто-то умрёт. Я дам вам время подумать, а потом попрошу встать в ряд тех, кто отдаст свои конечности.

Мы отошли в сторону и встали в круг. Довольно быстро решили, что все наставники отдадут по руке или ноге за самих себя. Оставались мы вчетвером, Ренетта и Рньифи. Ренетта не могла решать за себя, а следовательно, и что-то отдавать. Рньифи… да просто это было нечестно по отношению к ней. Общая атмосфера давила. Я слабо представлял себя, каково жить калекой, но это лучше, чем вовсе не жить. Но отдавать больше одной конечности…

— Погодите, — Нуи о чём-то задумалась, — господин гном, а есть ли другие ограничения?

— Нет, создание. Больше нет.

— Отлично! — Она повернулась к нам. — Я же нимфа, я умею отращивать конечности! Правда, без двух ног мне будет сложновато, но это ненадолго.

— Ненадолго — это? — Йольм обеспокоенно подлетел к подруге.

— Это несколько недель в худшем случае. Если буду хорошо отдыхать и есть.

— Ох… — пикси схватился за голову.

— Да это бред. Этого просто не может быть! Как мы будем сражаться и учиться без рук или ног⁈ — Сирин паниковал явно больше других.

— Если выбирать между смертью и этим, всё не так и плохо. Погибнет хоть один из нас — умрут и остальные трое.

— Заткнись, Нуи. Это сейчас не к месту.

И я, и Йольм, и все вокруг обомлели от такой грубости. Больше всех была шокирована сама Нуи. Эта фраза была сказана так, чтобы сделать больно именно ей.

— Я отдам две ноги за себя и за Рньифи. — Она, чуть дрожа, отошла в сторону.

— О, какая жертвенность! Раз тебе не жалко, скинься и за меня.

— СИРИН! — Гордот сказал это так громко, что тот отшатнулся и упал на землю. Если б я не видел его, то подумал, что закричали сами горы.

— Ого! — Старик хохотнул где-то позади. — Не будь на вас блокировки магии, он бы неосознанно тебя убил, малец.

Наш умник только откашлялся. Гордот же отступил назад и далее не сказал и слова.

— Он прав, — Нуи, не смотря на парня, говорила в пустоту, — Сирин слишком взволнован, чтобы добровольно что-то отдать. Если мы его заставим, это будет жертва впустую. Я отдам ещё одну руку.

— Нуи, нет!

Йольм заплакал. Теперь рыдающих было двое, но он хоть собирался рассчитаться за себя самостоятельно, в отличие от мелкого засранца. Итого, оставалась Ренетта. Я вздохнул, ну, была не была.

— Я за Ренетту и за себя. Одна рука и одна нога.

— Марвин, ты что⁈ — Йольм чуть не высморкался мне в лицо.

— Я обеими руками работать умею, мне одной хватит. Научусь так же с ногами, поставлю взамен деревянную палку. Скромная плата за спасение от моей семьи.

— МАРВИИИН! — Йольм окончательно повис на мне.

— Тогда, полагаю, решили, — Нуи чуть-чуть сопела и по-прежнему дрожала, но всё равно держалась уверенно.

Она шагнула вперёд первой, мы пошли за ней. Рньифи схватила её за рукав.

— Нуи, спасибо…

— Всё будет хорошо.

— Прости, Нуи, — Сирин сидел на земле и растерянно смотрел вниз, — и спасибо. Ты очень храбрая.

— Спасибо. — Она даже улыбнулась.

Старый гном поднял лицо, кожа замоталась из стороны в сторону.

— Готовы? Прошу вас встать плечо-к-плечу и вытянуть свои конечности в линию, по ней я буду рубить в первый раз.

Йольм орал в истерике, когда вытягивал свою пухлую ножку. Грешным делом, подумал, что из неё можно было сварить неплохую похлёбку.

— Эй, — я свистнул ему, — не переживай, ты же всё равно почти не ходишь. Мог бы ради приличия помочь нам с Нуи.

— Марвин, ты вообще не помогаешь! — Его лицо опухло ещё больше обычного.

— Ладно, Шнерд с тобой. Представь, что ты прыгаешь в воду с высоты. Бывало у тебя такое?

— Когда летать учился…

— Тут то же самое. Больше боишься, чем реально страшно будет. Правда, в итоге без ноги останешься, но это мелочи. Ты даже не почувствуешь.

— Господа, гхм, — тёмный прокашлялся, — я режу.

— Закрой глаза и зажми нос, — только успел выпалить я Йольму.

Старик достал из ножен старый потрёпанный меч и пробормотал фразу на древнем языке, что-то вроде «Да спадут оковы», его вены и глаза наполнились чёрным цветом и передали тёмную силу в клинок. Тот вытянулся и заблестел, будто был не из металла, а из воды. Дальше последовала просто адская боль. Мы взвыли разом, наставники в меньшей степени, а вот наши вопли были истошными. Если за нами кто-то гнался, услышал бы и за несколько миль. Я еле заставил себя посмотрел на то место, где была моя рука. Рана была прижжена и не кровоточила. Пришлось сглотнуть свои слёзы и сдержать стоны, у меня просто забрали часть тела. Шнерд бы всё это побрал!

— Ты прав, не так и страшно, — Йольм сказал мне это почти сразу, как перестал визжать около минуты, но потом снова заревел.

Тёмный гном внимательно осмотрел наши конечности, лежавшие на земле. От одного их вида меня тошнило, но я всё равно их оглянул. На месте порезов образовывалась чёрная пелена, и на ней постепенно выжигались кресты. Последним такой появился на ноге Йольма. Похожие метки появились и у нас.

— Жертвы приняты, поздравляю. Шесть жизней спасены, но я вижу, что вас больше.

— А как вы узнаете, в пользу чьей жизни зачтётся жертва? — Сирин спрашивал откуда-то издалека. Трус.

— Я и не узнаю.

— Шнерд. — Я сплюнул. Второго захода было не избежать.

— Кто-то готов отдать ещё одну клешню за товарищей?

— Давайте. — Нуи вытянула вторую ногу, на месте первой зиял мрачный знак, я последовал за ней. Нас оставалось двое, она по-прежнему дрожала и боялась. Кто же знал, что её склонность к самопожертвованию окажется такой полезной и болезненной.

— Зажми руку в зубах.

— М? — Она подняла на меня покрасневшие глаза.

— Так менее больно. И задержи дыхание, Йольму это помогло.

Она улыбнулась и сделала ровно так. Гном повторил свой акт кровавой жатвы, и наши ноги отвалились под лязганье проклятого меча. Тут уже не сдержался и завопил я — плоть жгло, мышцы болели, я был на грани потери сознания. Постепенно до меня доходила мысль, что я теперь навсегда останусь таким. Немощным и слабым. Больше никогда не смогу нормально стоять, ездить и вообще не факт что выберусь из Предгорья с такими-то увечьями. Из глаз машинально брызнули слёзы. Но ладно. Ренетта тоже знала, что может погибнуть, и всё равно пошла на это ради нас и благой цели. Я хотел верить, что моя нога ушла ей, а не скотине Сирину. Тот подхватил меня с Эфаем и оттащил в сторону. Рана опять была прижжена. Я закрыл глаза и дал волю слезам. Оставалась одна жизнь.

Смотреть было тяжело, я видел перед собой только фигуру Нуи, она тоже плакала в отчаянии, без двух ног, и еле передвигалась, но всё же вытянула вперёд руку. Да, всё должно было отрасти, но сколько в реальности это займёт времени — неизвестно. Сирин даже не дёрнулся. Зато вперёд вылетел Йольм, лицо которого превратилось в распаренный пельмень и вытянул вторую ногу прямо перед Нуи.

— Режь скорее, тварь ты бессердечная! — Вопил он, заслоняя своей маленькой тушкой удивлённую Нуи.

— Сколь угодно. — Гном пожал плечами, и я снова услышал мученический крик товарища.

Сентиментальные, глупые, подвергающие себя ненужному риску, они в итоге отдали больше, чем были должны, и сидели рядом, обнимая друг друга. На отрубленной ноге показался последний крест. Я закрыл глаза и дальше молча плакал. Итого каждый из наставников отдал по руке, Нуи с Йольмом — обе ноги, а я — каждого по одному.

— Все девять жертв приняты, — тёмный достал из-за спины большой мешок и собрал туда то, что некогда было нашими частями. — Это нужно сохранить их, чтобы заклятие смерти не подействовало, отдам вам их в конце пути, а дальше делайте, что хотите.

— В конце пути? — Эфай приближался, видимо, шёл ко мне.

— Ну да, не оставлю же я вас здесь умирать. Вы прошли испытание, я доведу вас до тропы гномов.

— Это тоже часть проклятья?

— Нет, это часть моей доброй воли. Эй, у вас там что-то блестит, юная леди.

Тут я уже открыл глаза и посмотрел на Нуи. Сидела она спиной, да и видел я расплывчато, но, готов, поклясться, её слёзы светились голубым, и от каждой новой растекался маленький ручей. От испуга она отшатнулась и чуть не упала на спину, но Гордот вовремя её подхватил.

— Увы, иногда плата такова, — Эфай был совсем рядом со мной, — о, погляди-ка! — Он поднял одну из двух моих уцелевших рук. Внутри волнами пульсировал голубой цвет, словно под кожей была вода, а не кровь. Либо я совсем уже кончился. Руку и ногу это не вернуло, но зато пришло наитие, просто родилось из ниоткуда и решило вырваться сейчас.

— Гальфав Ар' Льйиф. (Призываю поток.)

Я стукнул ногой и дал силе выход. Из-под земли раздался гул и поднялся столб гейзера. От неожиданности из-под рук Нуи забил сильный ручей, а Йольм завизжал и попытался спрятать голову в руки, но тут же крик кратно усилился. Удивительно, как при стольких воплях он до сих пор не осип. Его вены тоже стали голубыми, видимо, стихия воды решила прийти к троим из нас сразу. От неожиданности он затрясся и, видимо, вызвал этим дождь. Эфай захохотал, придерживая пузо одной рукой. Из-под серой земли била вода, рядом тёк ручей и сверху капали капли.

— Молодёжь, что за бардак вы тут устроили… — Тёмный недовольно чесал седые патлы.

— Простите… — Нуи пыталась что-то сделать, но вода не останавливалась.

— Какое простите? Он вам руки отрубил! — Сирин пытался выйти сухим из воды.

Мои попытки постучать второй раз и остановить гейзер не увенчались успехом.

— Нужно дождаться, пока всплеск энергии закончится, — Лин оттащил Нуи и Йольма, — в вас и так много энергии, поэтому она использует любой шанс на выход. Дальше уже, как повезёт. Научитесь придавать ей форму — и станет попроще.

— С каждым годом всё чуднее, — гном убрал меч в ножны и ударил им по земле, из пепла образовалась небольшая повозка. — Помогите запрячь эту клячу вашими лошадьми, остальные поскачут позади на привязи. И садитесь.

Те, у кого остались обе ноги, помогли нам сесть и закинули вещи. Удивительно, но раны практически перестали болеть. Лин сказал, что это целебное действие силы духов, которую мы выпустили вместе с новообретённой энергией воды. Эфай ходил особенно гордым. До этого момента его элемент отставал от других, а теперь вырвался в лидеры. Да, какой ценой, но для него, видимо, это было вторично. Ну да, его рука-то отрастёт. Тем временем, наши конечности тёмный вальяжно бросил на место кучера рядом с собой.

— Кхе-кхе…

— Будь здорова, Нуи. — Мы с Йольмом сказали почти хором.

— Спасибо, но это не я.

— Кхе-кхе-кхе…

Звуки доносились со стороны, оттуда, где…

— Ренетта!

Наставники как один бросились к перевязке, на которой лежало доселе её обездвиженное тело. Мы придвинулись к краю повозки от любопытства. Ведьма чуть двигала руками и ногами, пытаясь вспомнить, как ими пользоваться и управлять. То же самое касалось и нормального дыхания. Наконец, она открыла глаза и сделала глубокий вдох, наполнив грудь воздухом. Тут же и дождь, и гейзер, и ручей исчезли. Сила, которая забрала нашу боль, вернула ей сознание и исчерпала себя. Жаль, новые ноги и руки она не отращивает. Вернее, отращивает, но если имеет форму, а до неё нам было далеко. Эфай с Гордотом напару подняли Ренетту и посадили рядом с собой в повозку. Она по-прежнему плохо соображала, но постепенно приходила в себя. Лин залез к нам последним. Гном оглядел нашу потешную группу и тронулся.

— Мда, столько чудес за сегодня. Не удивлюсь, если нас сегодня посетит сама смерть! Ха-ха! Хотя, эти места она, кажись, никогда не покидала. Но! — Скрипящий голос слился со звуками досок, и повозка тронулась.

По пути Ренетта окончательно пришла в себя. И, хоть была слаба, отчитывала по очереди каждого наставника. Гордота за то, что «напрочь забыл хотя бы поинтересоваться, что происходило на его родине и её окрестностях последние пару тысяч лет», Лина за потерю бдительности, ведь «какой идиот пытается скрыться от погони, следуя по очевидным и проторенным дорогам», а Эфая просто на сдачу за то, что «не остановил тупость этих двоих».

— В этой части Королевства фей ещё со времён войны с Ольден-Гхардом плотно сидели войска Герцога! Даже если он сдох, это не значит, что последователей не осталось!

Наставники сидели, как ученики, которых отчитывает недовольный мастер. Мы посмеивались ровно до тех пор, пока её внимание не переключилось на нас. Насколько Ренетта была разительна, настолько же трогательна: она и порадовалась, и посочувствовала, и пообещала найти способ вернуть нам утраченное, и Сирину пощёчину залепила. Эфай пытался, было возразить, но она была настроена категорично. Гордот слегка улыбнулся в знак одобрения. Йольм страдальчески попросился на руки к столь непереносимой им раньше наставнице, расплакался и уснул, пригревшись на ней. Давненько он не выглядел таким счастливым. Наконец, её внимание пало на нашего мрачного сопровождающего. Конечно, к этому моменту она знала, через что нам пришлось пройти.

— Значит, вы кто-то вроде стража Предгорья?

— Мда, — старик отвечал тяжело, — вроде того.

— И вы тёмный маг?

— Ха! — Его смешок был похож на разлом древесины. — Да, именно так.

— Странно, что про вас никто ничего не знает…

— А что, надо знать? Достаточно помнить, что место гиблое и не соваться.

— Незавидная у вас учесть, должно быть. — Она намеренно его раззадоривала.

— Какая есть.

— И вы сами её выбрали?

— Можно и так сказать. А вы кем будете? Должно быть, учителя и ученики? И что занесло вас сюда?

— Можно и так сказать, — Ренетта вела себя довольно спокойно, учитывая, что перед нами был незнакомец с особенностями. — А занесла… череда выборов, скажем так. Вот расхлёбываем последствия.

— Понимаю. Все там бывали. Видал пепелище на горизонте, вы оттуда?

— Да, проезжали мимо. — Нуи прижала к себе Рньифи.

— И что случилось?

— За нами была погоня, и они… сожгли лес фей, — каждое слово давалось нимфе с особым трудом.

— Ох, мне жаль. Правда.

— Спасибо. Это ведь тоже… в своём роде… череда выборов.

Мы замолчали.

Ну, зато теперь у меня стало меньше больных пальцев.

Спустя несколько часов мы доехали до выступа одной из здоровенных гор. Лезть на неё в одиночку было бы опрометчиво: такая громадина и вдали, и вблизи не имела конца в высоту. Повозка остановилась недалеко от свалки валунов, наш сопровождающий спрыгнул и скомандовал отвязывать лошадей.

— Не переживайте, здесь вы в безопасности. Это тропа гномов, дорога открывается только тем, кто о ней знает.

— А если, скажем, чужаки выпытают это у одного из гномов? — Ренетта язвила.

— На этот случай есть я. — Он обернулся и сделал глубокий вдох. — К слову, за вами следует кто-то необычный, пока не очень долго и по границе, но уверенно. Я открою вам лаз в гору и уйду. Если вам повезёт, очень скоро встретите кого-нибудь и вам помогут.

— Что значит «необычный»? — Йольм чуть не поседел от страха.

— Этот кто-то устойчив к некоторым элементам. Не всем. И от заклятья их это не спасёт, но всё равно занятно.

Наставники почти сразу побледнели, как и Сирин.

— Безликие ассасины. Верно? — Он еле выдавил из себя вопрос.

— Шнерд. Этого следовало ожидать. Значит, на нас уже объявили охоту. — Ренетта от злости ударила сухой ствол и разнесла его в щепки.

— А это кто? — Иногда эти просвещённые забывали о том, что в их рядах есть троица несведущих. — Тоже тёмные маги или приспешники Герцога?

— Потом, — Ренетта сказала как отрезала, — сейчас они наши преследователи. Собирайте вещи.

Старый гном, шатаясь, подошёл к груде камней и ударил мечом в землю. Под ней прошло крупное тёмное пятно, которое потом слилось с камнями и превратило их в пыль, обнажая обширный вход в пещеру, окаймлённый изящной резьбой по камню. Мы постепенно водрузили вещи и калек на лошадей. Со мной поначалу возникли проблемы, но Лин привязал мне палку в качестве протеза ноги, и я смог хромать самостоятельно. Когда дело было сделано, Ренетта предложила Рньифи выбор: вернуться назад по безопасной тропе или пойти с нами дальше. Фея выбрала второй вариант, по сути, возвращаться ей было некуда. Страж заверил, что блокировка магии перестанет действовать, стоит нам покинуть земли Предгорья, но на всякий случай пообещал засыпать вход несколько погодя, чтобы мы успели осмотреться.

— В добрые дальние, странники. Надеюсь, ваше путешествие закончится победой. А, кстати, — он лихо кинул в нас мешок с конечностями, — вам это нужнее, покажите моим собратьям, как встретите, и они вас пропустят.

Йольма тут же вырвало.

Маленький отряд уже продвинулся вглубь, а старый гном всё сидел у входа и тяжело смотрел в темноту. Мысли, мысли, мысли. Старая голова ломилась от них и оттого ещё сильнее болела. За многие годы он успел стать частью этой безжизненной пыли. Он долго думал, что является единственным её обитателам, теперь же считал, что не живёт в ней, а состоит из неё. Было приятно тряхнуть сединой и впустить в сердце эмоции. Наконец, он встал и призвал свою проклятую повозку с призрачным конём. Нужно было «поприветствовать» следующих гостей.

— Уже уходишь?

Знакомый голос. Сколь много радости, воспоминаний и горечи он значил для старого стража.

— Я, — слова предательски сипели, — до конца надеялся, что это не вы. Или что вы не узнаете. — В нём слышался стыд. — Столько времени прошло, я и не знаю, чего больше хотел: найти или избежать этой встречи.

Из темноты пещеры вышел высокий гном с седоватой каштановой бородой.

— Судьба удивительна своими поворотами. — Он звучал мягко и неотвратимо.

На глазах стража появился едва заметный отблеск.

— Столько лет… столько жизней… Учитель, простите меня… Я… Я был неправ… Я так подвёл всех и вас…

По его иссушеным щекам потекли, казалось, уже чуждые ему слёзы, он упал на колени и закрыл лицо руками. Второй гном подошёл и по-отечески обнял его.

— Я горжусь тобой, Йервик. Я горжусь, кем ты стал.

— Я… Я… Монстр, учитель… Сколько боли я принёс… — Он говорил с тяжестью и навзрыд, его разрывало изнутри с каждым вздохом и словом.

— А вот сейчас ты меня расстроишь. Помнишь ведь, что я говорил? Оболочка не так важна, как суть. Или столетия успели рассеять твою память?

Его рыдания сменились короткими смешками. Большая фигура наставника обволакивала и согревала его, как облако.

— Мне нужно возвращаться к остальным.

— Я знаю, простите… И спасибо… Мой тёмный долг тоже не ждёт. Да и… — Он вытер слёзы и отошёл в сторону. — Заклинание нужно завершать, а то вы уйдёте слишком далеко.

— Нам по-прежнему грозит смерть?

— Ха-ха, — страж посмотрел ему в лицо, — смерть грозит всегда, разве нет?

— И то верно.

Гном вздохнул.

— Тогда, прощай, будем надеяться, судьба ещё сведёт.

— Погодите… Один вопрос. Могу?

— Конечно.

— Моя сестра. Михта. Как она прожила свою жизнь?

На лице Гордота дёрнулась давно забытая морщинка. Только теперь она освещала не печаль, а радость.

— Поверь мне, очень счастливо.

— Гордот! Гордот!

— Простите, задержался.

— Не могу зажечь даже искорку, тут совсем темно… — Нуи вспотела, пытаясь выполнить простенькое заклинание.

— Тот чудик уже закрыл дверь или пока нет?

Мы прислушались к звукам пещеры: кое-где стекала вода, слышались потрескивания горных пород, даже странный лёгкий звон — эхо наших разговоров. Единственным источником света сейчас была Рньифи, но этого не хватало для нормального шествия. Наконец, позади послышался грохот камней. Пещера была засыпана, и мы остались без пути к отступлению. Раны неприятно защипали. Чернота, наложенная на них заклятьем, рассеивалась, обнажая красные обрубки.

— У нас же есть, чем обработать? — Ренетта принялась рыться в тюках.

— Погоди… — Лин указал на плотный мешок, который покрывался пятнами крови. — Он шевелится.

От плеча и бедра протянулись странные чёрно-алые пылинки, соединившие меня с мешком. Воздух заполнили пульсирующие переливающиеся волны, казалось, они бились в такт моему сердцу. Когда связь стала очевидной, мои рука и нога вылетели изнутри и встали на свои прежние места. Снова ощутилось адское жжение, да и костыль отлетел довольно неудачно. На месте раны помимо жжения возникло странное шевеление на грани с щекоткой, как будто кто-то чесал мои мышцы. Страшно и необычно одновременно, я даже дёрнулся — нечасто чувствуешь собственные внутренние органы. Когда боль поутихла, я заметил следы чёрных шрамов на местах бывших порезов. Нечто похожее было и у остальных. Нуи попробовала заклинание ещё раз — и на ладони вспыхнул светлый огонёк.

— Ого, довольно интересно, — Ренетта осмотрела ножки Йольма. — Я знаю о том, что сила духов — это тоже, своего рода, контракт, как и у обычных элементов. Но чтобы он был привязан к местности — это удивительно.

— Так он и не привязан. — Лин разминал новообретённую руку и обратился к нам. — Этот тёмный мог бы быть очень сильным магом, судя по тому, какую мощь он выдерживает.

— Ты о чём? Он же просто рубит и убивает, разве нет? — Эфай снимал Нуи с лошади и разминал ей ступни.

— Вся эта местность под действием убивающего заклятья. Иными словами, любой, кто сюда придёт и просто пробудет дольше пары часов, умрёт.

— Прям-таки любой? — Ренетта недоверчиво посмотрела на товарища.

— Исключений три: сам страж, глава безликих ассасинов и, в теории, властитель тьмы, если бы он существовал. Иными словами, все, кто устойчив к силе духов и один избранный по каким-то причинам.

— Что ж, это ты у нас главный по проклятьям. — Девушка рассмеялась.

— Тогда зачем ему здесь находиться? И зачем он… рубит конечности? — Эфай не отставал.

— Полагаю, если он уйдёт или погибнет, заклятье станет мгновенным и никто не выживет. Горы гномов навсегда будут изолированы от остального мира, — Гордот сказал это с ощутимой тяжестью.

— Даже рядом с ущельем? — Тифон недоверчиво посмотрел на гнома.

— Думаю, там тоже найдётся смертоносная полоса. По сути, он использует только одно заклятье, которое ставит и снимает печать на ранах. Эта печать — наш ключ к выходу отсюда живыми и восстановлению утраченных конечностей.

— Так он… был хорошим? — Рньифи тихо спросила в пустоту.

Я не нашёлся, что ответить или подумать. Да и не только я.

— Тьма — это такая же сила, как и любая другая. Служит она во благо или во вред — решает носитель. Тот страж и правда крут, нечасто я встречала такие положительные примеры. — Ренетта поправила волосы и зажгла небольшое пламя в ладони, решительно выдохнув. — Ну, вперёд?