Хозяйка кафе при академии магии

Глава 26

Личный управляющий — это бесподобно!

Сидишь себе в кресле, млеешь, чай с бергамотом цедишь, а он стоит, вытянувшись по струнке, дуется от осознания собственной важности и докладывает.

Синьора Катц при виде сыночки прыснула в кулачок и сбежала в спальню отсмеиваться. Эдан и ухом не повёл, продолжил отчитываться, причём, судя по длине отчёта, у Эдана двадцать пять часов в сутки, и он не спит, не ест, а крутится бешеным электровеником. Наблюдать за Эданом вроде бы и забавно. Мальчишка же! Но лично меня смеяться не тянет. Он столько успел, столько провернул, что не могу не уважать его хватку и потрясающую работоспособность.

— Тали, смотри, поваром займёмся сегодня в конце, когда утвердим меню. Нам нужна посудомойка, она же пусть будет уборщицей.

— Лучше бы тоже парня взять.

— Хм… Почему бы и нет? Сейчас нам нужно выбрать артистов. То есть официантов.

— Артистов?

— Ну да, — ухмыляется Эдан. — Господа ходят в театр поглазеть на оперную диву, помечтать, как они с ней…, — Эдан отчаянно заливается румянцем и скомкано заканчивает. — Вот и ты, я так понял, хочешь, чтобы дамы приходили поглазеть и помечтать.

— Всё верно, поглазеть и помечтать, руками не трогать.

— Значит, официанты нам нужны не только расторопные и отличающие луковый суп от сырной нарезки, но и притягательные для дам, как артисты.

— И если кто-то ловкий сумеет жонглировать чашками, — почему бы и не добавить номер?

Эдан от возмущения подпрыгивает:

— Тали, нет! Чашек не напасёшься. Пусть с ножами жонглирует.

— Кхм, — какой добрый, однако.

— Смотри, кафе я снял, подруг маминых у мамы арендовал, как ты и сказала, она им приглашения разослала и почти все ответили согласием. Начинаем через полтора часа, так что выдвигаемся. Опаздываем уже.

А почему опаздываем-то, если в запасе полтора часа?

Спросить я не успеваю.

Эдан одним мастерским движением собирает бумаги, которые показывал мне до этого, подбивает стопку, прячет в папку, и я моргнуть не успеваю, как остаюсь одна. Синьора Катц выглядывает из спальни:

— Тали, не волнуйся, я помогу встретить подруг. И не увлекайся, пожалуйста, как в прошлый раз. Мне не жалко Сорокатравный бальзам, я хоть всю бутылку тебе спою, но всё же побереги себя.

— Спасибо.

В коридоре, на полпути к выделенным мне гостевым комнатам, я останавливаюсь. Хочется минуты тишины, чтобы собраться с мыслями, ещё раз прикинуть список дел. Вроде бы я ничего не упустила… Эх, а ведь я могла продать на аукционе артефакт из каталога Системы, разом стать богатой и… И что? Возлежать на золоте размякшим овощем без мозгов? Ха, нет уж! Кафе, мечты о собственном городе — мне нравится моя новая жизнь!

Я захожу в спальню:

— Фырь-фырь, ты где, радость моя?

В ванной уже сухо, Фырь наплескался, а Мия успела прибраться. Вроде бы и хорошо, не нужно спешно ловить расшалившегося духа в полотенце и бояться за платье. Но где теперь его искать?!

— Ау-у? — безуспешно продолжаю звать я.

Хм…

— Тебе не нравится отзываться на «Фырь»? А как тебе нравится?

Интересно, мне достался дух повышенной вредности или они все такие?

— Фырь, я зашла сказать, что собираюсь в кафе и дальше по делам. Я хотела позвать тебя с собой, но раз ты против… Не скучай!

Помахав, я поворачиваюсь к двери. Не знаю, слышал меня Фырь или нет, но времени на поиски и уговоры у меня точно нет. Эдан уже в нетерпении топчется в холле и смотрит на меня очень укоризненно. Я же не спускаюсь, а сперва бегу в кабинет синьора Катца. Дела делами, а с дедушкой следует поздороваться, пожелать ему хорошего дня и извиниться, что утренняя шахматная партия не состоится. Я ловлю себя на том, что мне искренне жаль. К шахматам я равнодушна, учиться игре я не собираюсь, но мне приятно, что синьор Катц от души наслаждается нашей игрой.

Окинув меня цепким взглядом, он понимает без слов:

— Тали, тебе не кажется, что ты спешишь с наймом? Всё же, у тебя ещё ничего нет, кроме свидетельства на землю и лицензии.

— Скоро будет, дедушка. Не волнуйтесь, мы с Эданом всё тщательно рассчитали.

— Тщательно… Ты помнишь, что я не переведу дополнительных денег, пока не увижу смету, в которой каждый пункт будет обоснован?

— Дедушка, конечно, помню. Нет необходимости. Уверена, мы уложимся в меньшую сумму, чем та, что вы выделили.

— Да?

— Вы очень скоро в этом убедитесь.

— Хорошо. Успеха, Тали. С нетерпением жду хороших новостей.

— Спасибо, дедушка!

Вот теперь можно ехать.

Я слетаю по ступенькам, и Эдан закатывает глаза, но благоразумно помалкивает, лишь подаёт мне локоть, а потом помогает забраться в салон экипажа. Правда, извозчику он приказывает не трогать, а гнать.

Уже в экипаже Эдан пересаживается на сидение ко мне, лицом по ходу движение, а освободившийся диванчик использует вместо стола и раскладывает папки:

— Тали, как я это вижу. Сперва мы должны убедиться, что претендент вообще годен на работу официантом. А уже на втором этапе отбора оценивать привлекательность.

— Согласна.

— Я рассортировал претендентов по цветам волос. Ты же говорила, нужны разноцветные, вот и будем набирать из каждой группы. В первой папке блондины, во второй — русые, потом шатены, отдельно рыжие и последняя папка — брюнеты.

— Верно. Тебе, например, девочки нравятся светленькие или тёмненькие? Кто-то с тобой во вкусах совпадёт, кто-то нет, и наша задача зацепить, как можно больше.

— Мне нравятся умные, — Эдан оттопыривает нижнюю губу и поспешно отворачивается.

А в следующую секунду вздрагивает, потому что под сидением начинается неясная возня. Эдан вскакивает и невесть откуда выхватывает нож, в другой руке у него появляется кристалл на цепочке. Я ошеломлённо хлопаю глазами. Ничего себе мальчик…

— Мря? — с видом полнейшей невинности из-под сидения выбирается Фырь, демонстративно встряхивается и задней лапкой стряхивает пылинки с кончика хвоста на Эдана, а затем ловко запрыгивает наверх и плюхается ко мне на колени.

— О, я знаю! Я буду звать тебя Врединка, м?

— Мр-ря.

Со смешком я запускаю пальцы в мех, чешу за ухом, и фырчание плавно переходит в тихое мурчание, дух почти не издаёт звуков, но ощутимо вибрирует. Можно не сомневаться — от удовольствия.

Вскоре экипаж останавливается перед кафе, которое на время станет нашим испытательным полигоном. Честно говоря, я сомневаюсь, что стоило тратиться на аренду, но не ждать же результатов аукциона. Пока денег на арку нет, будем исходить из того, что их нет и не будет.

Мы втроём, Эдан, Врединка и я, входим в кафе.

Навстречу тут же выходит управляющий. То есть это я думаю, что управляющий. Кем ему ещё быть? Эдан делает шаг вперёд, чтобы представить мне мужчину, но Врединка, спокойно сидевший у меня на руках, внезапно настораживается, шумно принюхивается, дёргает ушами и поворачивается мордочкой к боковому залу.

Я замираю и тихо спрашиваю:

— Эй, что-то не так? Там опасность?

В оригинальной «Фаворитке герцога» на Эдана не покушались, он пострадал случайно из-за того, что оказался в момент нападения вместе с братом. Я была уверена, что дедушка контролирует ситуацию.

Но теперь события развиваются иначе…

— Уходим?

Азарт, предвкушение высот… От них во взгляде Эдана и следа не остаётся, Эдан полностью собран, сосредоточен, готов к удару с любой стороны. Не мальчишка, а юноша, которому можно смело довериться.

— Фр-рь, — оборачивается Врединка.

— Судя по его спокойствию, — я провожу пальцами по меху, — мы его поняли неправильно. Опасность не при чём, что-то иное.

Эдан согласно кивает, но не расслабляется, а Врединка… Или лучше Вредик? Точно, Вредик! Вредик выворачивается из моих рук, мягко спрыгивает на пол и, шмыгнув куда-то за портьеру, моментально исчезает.

Я смотрю ему вслед. Не знаю, что Вредик почувствовал… Ладно, потом разберёмся. Раз он не хватает меня за подол и не тянет за собой, значит, пока нет необходимости. Я перевожу взгляд на управляющего.

— Тали, позволь представить тебе Лена Вайтера, секретарь Дамира, именно Лен Вайтер помог нам организовать сегодняшний отбор.

То есть это не управляющий кафе, как я предположила, а кто-то из доверенных людей семьи. Значит, надо быть вдвойне приветливой, и я улыбаюсь:

— Рада знакомству с вами, Лен Вайтер. Спасибо за помощь.

— Что вы, синьорина, это мой долг.

Угу…

— Всё готово к началу отбора?

— Да, синьорина. Мы ждём прибытия синьоры Катц и гостий. Желаете пока взглянуть на претендентов?

Пролистать все анкеты я так и не успела.

— Они уже все здесь?

Кстати, сколько их?

— Двое пока не явились, синьорина. Поскольку час, к которому они должны были явиться, уже истёк, я не знаю, должны ли мы их допустить к участию, если они всё же появятся.

— Посмотрим, — неопределённо пожимаю я плечами, судить по одной оплошности неверно, тем более у претендента может оказаться уважительная причина. — Давайте взглянем.

— Претенденты в боковом зале.

Там, куда умчался Вредик?

Хм…

Я осторожно отвожу портьеру и заглядываю в зал под её прикрытием. Та-ак… Столы и стулья сдвинуты к дальней стене, чтобы освободить пространство. У стены с прихода за конторкой сидит невзрачный паренёк в наглухо застёгнутом сюртуке, на конторке выложены папки, отдельно лежат списки с именами. Претенденты толпятся у сдвинутых столов, молча ждут распоряжений. Я быстро пробегаю по лицам взглядом и не замечаю ни одного недовольного. А ведь они не только неизвестно сколько на ногах, но и вряд ли могли получить хоть глоток воды.

Впрочем, официантам и предстоит всю рабочую смену быть на ногах…

— Тали?

Я всё ещё не решаюсь показаться кандидатам на глаза. Что могло заинтересовать Вредика?

И тут один из претендентов резко поднимает голову.

Он не смотрит в сторону портьеры, наоборот, поворачивает голову боком, ухом к нам, он будто прислушивается к своему чутью, не доверяя глазам. Странно, ведь обычно люди предпочитают смотреть.

Я внимательнее всматриваюсь в его лицо…

Ян?!

Но теперь, когда я это поняла, это он! Без сомнения, он. Я не узнала его сразу лишь по одной единственной причине — его глаза. Его глаза должны светиться изумрудным сиянием, блёклым, полупрозрачным — когда Ян спокоен, и нестерпимо ярким — когда Ян испытывает острые эмоции.

Однако сейчас света нет. Вообще нет. Как это возможно?!

— Тали, что с тобой? Тебе плохо? Ты побледнела.

Да тише ты! А если Ян услышит?

Ну и что, что услышит?

Я отшатываюсь от портьеры, оборачиваюсь. Эдан искренне обеспокоен, и мне становится стыдно за свою мысленную резкость. Я выдавливаю улыбку, беру Эдана под руку, отвожу в сторону и шёпотом поясняю:

— Всё в порядке, но мне нужно отойти в дамскую комнату.

Эдан не сразу отпускает меня, внимательно всматривается в моё лицо, и, лишь убедившись, что падать в обморок я не собираюсь, кивает. Я замечаю, что он колеблется, проводить меня или нет. Я успокаивающе пожимаю его руку и ухожу одна.

Мне удалось взяться себя в руки, но как только я оказываюсь одна в дамской комнате, всё моё спокойствие разлетается вдребезги. Я тяжело опираюсь на мраморный край раковины, встречаю в зеркале испуганный взгляд своего бледного отражения.

Открыв холодную воду, я опускаю под струю обе ладони, а затем прикладываю пальцы к пылающим щекам.

Ну и что меня так взволновало?

Наверное, прежде всего неожиданность. И — с собой надо быть честной — встреча.