Ходок – 13

Глава 24

Берн Уктар — Ухо и Глаз Лорда-мага Протектората Нейтен в Ругазе был в бешенстве. За долгие годы пребывания в этой, прямо скажем, не очень обременительной, но, очень уважаемой и хорошо оплачиваемой должности он привык к уважению, и не побоимся этого слова — к определенному подобострастию со стороны «командированных», присланных из Нейтена в Ругаз, однако в последнее время все изменилось, и понятное дело, что не в лучшую сторону.

Командиры двух спецгрупп, прибывших для задержания хартыга, появившегося из Леса, и наворотившего немало дел по дороге в Ругаз, где оборотень, предположительно, обретался в настоящее время, чихать хотели и на распоряжения резидента нейтенской разведки и на его приказы и на его чрезмерно раздутое чувство собственной важности. Да что там командиры — рядовые бойцы этих подразделений в гробу видали Берна Уктара с его директивами и указаниями. Ну, по крайней мере, именно так резиденту это представлялось.

С наймом жилья, в преддверии Турнира, дела обстояли откровенно плохо, поэтому все десять человек — две оперативные звезды расположились на постой в штаб-квартире резидентуры, никак к проживанию такого количества людей не приспособленной, чем вызвали дополнительный разлив желчи у Уха и Глаза.

Вместо небольшого, но уютного двухэтажного особняка с гостиной, столовой, спальней, гостевой комнатой, комнатой для прислуги, ванной комнатой и прочими подсобными помещениями, в распоряжении Берна Уктара остался только личный кабинет, в котором он и спал и ел! Это, как из пентхауса в Москва-Сити перебраться в однушку в Бирюлево, причем с не самыми приятными, мягко говоря, соседями.

Когда вся эта орава, можно даже сказать — орда, ввалилась в штаб-квартиру, размахивая предписаниями, подписанными непосредственным руководителем Уха и Глаза начальником стражи Протектората Нейтен Фахиром Валтахом, об оказании всемерной помощи и поддержки, то первым, что поразило Берна Уктара было то, что у каждого командира группы было свое предписание, вторым — что ни в одном документе не было ни слова о координации их действий и общем руководстве операцией.

Ругазский резидент вполне естественно предположил, что такого не может быть, потому что этого не может быть никогда и что начальство в Нейтене просто по запарке, вызванной Турниром, не внесло нужные параграфы в документы.

Исходя из этих соображений, а так же, чтобы не допустить никакого разброда и анархии в процессе проведения крайне ответственной операции — нейтрализации чрезвычайно опасного преступника, угрожающего Лорду-магу Протектората Нейтен во время его пребывания в Ругазе во время Турнира, Берн Уктар решил взять на себя функции координации и общего руководства операцией явочным, так сказать, порядком. А именно — поставить об этом в известность командиров и личный состав спецгрупп.

Первым приказом самоназначенного Координатора стало распоряжение командирам спецгрупп собираться у него в кабинете каждый вечер и докладывать о результатах работы за день. Каково же было его удивление, когда в первый вечер никто с докладом не явился! Берн Уктар счел это неприкрытым саботажем и предпринял ответные действия.

На следующее утро он выловил строптивых командиров и с сардонической улыбкой на устах довел до их сведения, что информация о их дисциплинарных преступлениях будет немедленно передана в Центра во время внеочередного сеанса связи с начальником стражи Протектората Нейтен Фахиром Валтахом. К огромному удивлению Уха и Глаза, оппоненты отнеслись к этому заявлению индифферентно, без должного пиетета — молча пожали плечами и разошлись в разные стороны.

Все люди делятся на три неравные группы. Представители первой думают перед тем, как что-то сделать, резиденты второй — сначала делают, потом думают, ну, а третьей — не думают ни до, ни после. Изначально, в глубокой молодости, Берн Уктар входил в первую группу и именно это обстоятельство позволило ему занять то положение в жизни, в котором он по сию пору и находился.

И надо честно сказать, что положение это было довольно высоким, а сам Берн Уктар, как следует из вышесказанного был персоной высокопоставленной, но долгие годы беззаботной и безмятежной жизни плохо сказались на его способности адекватно оценивать окружающую обстановку, иначе Ухо и Глаз никогда бы не инициировал сеанс связи со своим непосредственным руководством, чтобы начать задавать вопросы.

Вообще, задавать неудобные вопросы начальству, если ты не являешься уникальным специалистом, который найдет новую работу едва хлопнув дверью на прежней, плохая идея. А уж высказывать претензии, занимая должность, которая, если называть вещи своими именами, является ничем не прикрытой синекурой, в которой тебя может заменить каждый третий, не считая каждого второго — просто идиотизм. Но, из песни слова не выкинешь — внеочередной сеанс связи был инициирован.

Молча выслушав все обиды и претензии ругазского резидента, Фахир Валтах немного помолчал, а потом поинтересовался в том духе — мол, не устал ли Ухо и Глаз от работы и если да, то на смену ему тут же приедет человек из Нейтена, а Берн Уктар может отправляться на заслуженный отдых на все четыре стороны. Уязвленный в самую печень, Ухо и Глаз немедленно прозрел, осознал и стал истово заверять начальство, что грат попутал и что никогда не повторится и что смоет собственной кровью и оправдает оказанное ему высокое доверие.

Фахир, опять же молча, выслушал все эти излияния и не сказав ни слова, сеанс связи завершил, а Берн Уктар на ватных и негнущихся ногах доковылял до буфета, налил лафитничек семидесятиградусной вишневки тройной перегонки и не почувствовав ни крепости ни вкуса, выпил, а затем, на автомате, повторил еще три раза. После этого повел себя, как типовой представитель второй группы, в которую скатился за долгие годы безделья — клял себя последними словами, правда недолго, лишь до того момента, как вырубился, а произошло это довольно быстро, как из-за крепости напитка, так и из-за нервического состояния организма.

Вот и спрашивается — стоило ли устраивать весь этот конный цирк? Ответ очевиден — нет. А стоило сначала подумать и задать себе вопрос — настолько ли глупо начальство, чтобы не озаботиться вопросами координации и общего руководства? — ответ отрицательный. Дальше следовало задуматься, что если начальство не глупее тебя и не озаботило тебя этими вопросами, то стоит ли беспокоить руководство своими претензиями. Ответ снова очевиден. Вот так потерянное умение, сначала думать, а потом делать привело к тому, что начальство задумалось — а не засиделся ли Берн Уктар на своем теплом месте.

Впрочем и хрен-то с ним — свято место пусто не бывает. В нашем случае интересно другое — не только Ухо и Глаз Лорда-мага Протектората Нейтен в Ругазе не получил распоряжения из Центра об осуществлении координации и общем руководстве, но и в директивных документах, регламентирующих действия спецгрупп, не было ни слова о координации общих усилий! Казалось бы парадокс, ан нет! — не стоит забывать о личности преступника.

Оперативникам противостоял не кто иной, как матерый оборотень — хартыг, а кто даст гарантию, что он не скрывается под видом Уха и Глаза, или командира спецгруппы, или же какого-то оперативника? — никто. Конечно, вероятность невелика, но и ненулевая. Отсюда и директива, выработанная штабными офицерами Фахира Валтаха, о максимальной автономности работы. Ими же было принято решение о посылке в Ругаз двух опергрупп из четырех, направленных для решения этой проблемы.

А вот сама идея Берна Уктара о ежевечерних посиделках с обсуждением проделанной за день работы и достигнутых результатов хоть и была, с одной стороны, лежащей на поверхности и абсолютно очевидной, но, с другой — совершенно правильной, вот только проводились такие собрания каждой группой по отдельности и в разных местах.

Причем одна спецгруппа не знала, где собирается другая. Для конспирации, каждый раз оперативники использовали разные местах. Этим вечером спецгруппа старшего медного Искусника Имбалта выбрала местом встречи заштатную таверну «Горный козел».

Первой из двух причин выбора данной конкретной точки общепита послужило то обстоятельство, что пятеро, вооруженных до зубов, мужчин никоим образом на фоне остальных посетителей не выделялись. Таких головорезов тут было пруд пруди. Во многих других местах, вроде ресторана гостиницы «Трезубец Речного Властелина», или ему подобных, такая компания обязательно вызвала бы нездоровый интерес, а в «Горном козле» — нет. Второй причиной была неплохая кухня заведения.

Утолив голод и жажду, опергруппа приступила к разбору полетов. Председательствовал, естественно, командир — старший медный Искусник Имбалт — оперативный псевдоним Единица, или Первый. У каждого члена группы, разумеется, было имя данное ему родителями при рождении и в быту они этими именами пользовались, но на работе — только оперативными псевдонимами — Второй, Третий, Четвертый и Пятый.

Такая система идентификации использовалась в оперативных подразделениях повсеместно. Ее целью было обеспечение беззвучной коммуникации между бойцами. Подобралась, например опергруппа к зданию, в котором засели террористы, или какие другие нехорошие люди — разговаривать нельзя даже шепотом — уши у бандитов, как у слонов — услышат малейший шорох, не то что переговоры спецназовцев, а обменяться информацией перед началом штурма надо — не все можно предусмотреть заранее.

Тогда командир молча поднимает открытую ладонь над головой и следующие за ним бойцы немедленно останавливаются. Показывает два пальца, указывает рукой направление и туда отправляется Двойка. Показывает три пальца — Тройка, ну и так далее. Кроме таких примитивных сигналов в каждой группе был свой язык жестов, так что во время горячей фазы боевого выхода акустическое общение, практически, отсутствовало.

Группа Имбалта, впрочем, как и другая — старшего медного Искусника Олтепха, обреталась в Ругазе уже полную десятидневку, но похвастаться успехами не могла ни та, ни другая. Впрочем, и не мудрено — если перевести с канцелярского на общечеловеческий, то полученный ими приказ звучал примерно так: «Пойди туда — не знаю куда и найди то — не знаю что!».

А как найти, если отсутствует какая-либо конкретика? Не было ни словесного портрета преступника, не говоря уже о настоящем, ни психологического. Разумеется, отсутствие этой информации было вполне объяснимо — предстояло ловить матерого оборотня, а не проворовавшегося казначея, но легче от этого не было. Впрочем, портрет — грат с ним — не было даже уверенности, что хартыг тусит в Ругазе, а не схоронился где-нибудь около Реки, или наоборот — рванул на Далекие Острова — даже такой уверенности не было.

Но, аналитики из штаба, среди которых имелся хоть и слабенький, но предсказатель, считали появление объекта в Ругазе наиболее вероятным, поэтому туда и была отправлена половина выделенных на операцию людей. А вторая половина в составе оставшихся двух спецгрупп редким гребнем прочесывала остальные Протектораты. Скажем честно — для очистки совести.

В прощальном напутствии начальник стражи Протектората Нейтен Фахир Валтах посоветовал своим лучшим оперативникам обращать внимание на все события, выбивающиеся из общего ряда и не упускать из рассмотрения любые, даже самые мелкие детали, которые покажутся им странными. В практическом, можно даже сказать — информационном плане ценность таких советов не отличалась от констатации того факта, что лучше быть богатым и здоровым, чем бедным и больным, но подчиненные выслушали Фахира с выражением подчеркнутого внимания на лицах.

Фахир дураком не был и прекрасно понимал, что никаких полезных советов профессионалам дать не сможет и бойцы это прекрасно понимали, но что-то сказать перед отправкой на ответственное задание своим людям начальник стражи должен, а они должны изобразить, что потрясены ценностью полученных указаний. Когда короткая речь была произнесена, все участники мизансцены почувствовали облегчение — никому больше не надо было притворяться.

И вот сейчас, сидя в «Горном козле» и глядя на своих людей, Первый с тоской думал, что очередной день пошел псу под хвост, а начало Турнира неумолимо приближается и что в бурлящем котле, который называется Ругаз, каждое мгновение происходит событие, которое можно, с чистой совестью, назвать неординарным, и какое из них начинать расследовать совершенно непонятно.

Вот например — позавчера, совершенно случайно, группой была выявлена банда мошенников-убийц, которые действовали по следующей схеме: к одиночному, хорошо одетому туристу из Золотого Города, подходил не менее респектабельный благородный господин, ловко знакомился, заводил куртуазный разговор, затем ненавязчиво, между прочим, сообщал, что дела непреодолимой важности требуют его немедленного отъезда из Ругаза, а у него имеется сертификат на место в одной из лож и что с этим делать он решительно не представляет.

Дело в том, что сертификат дорогой — пятьсот золотых, но проблема не в деньгах, а в том, что в ложе собирается компания знакомых между собой благородных людей и случайного человека туда не пустят. Большинство потенциальных жертв, руководствуясь интуицией, здравым смыслом, трусостью в конце концов, от предложения сколь заманчивого, столь и неоднозначного — во-первых недешево, а во-вторых — стремно, отказывались, но, находились безбашенные смельчаки, которые прихватив деньги отправлялись со своим новым знакомым в путешествие в один конец, чтобы познакомиться с «группой товарищей».

Позавчера этим предприимчивым убийцам не повезло втянуть в свою аферу Четвертого, который всю банду и ликвидировал, предварительно допросив главаря и изъяв незаконно нажитые материальные ценности, которые честно разделил между всеми членами спецгруппы. Событие выбивается из общего ряда? — да. Приближает хоть на ноготь нейтрализацию хартыга? — нет. И где его искать грат знает.

Каждое утро, спозаранку, все пятеро оперативников, включая командира, словно голодные волки в поисках добычи, разбегались по Ругазу, чтобы среди людской толчеи, слухов, сплетен, вранья очевидцев и собственных наблюдений, отыскать золотой отблеск следа, ведущего к цели. От осведомителей Берна Уктара, как и ожидалось, толку было, как с козла молока — кроме пересказа общеизвестных сплетен второй свежести — ничего. Так что все приходилось делать самим.

Конечно, можно было бы официально обратиться за помощью к местным стражникам, чтобы получать утреннюю сводку происшествий — те бы не отказали, но, по понятным причинам сделать это было невозможно — пришлось бы поделиться информацией и о разыскиваемом хартыге и о числе его жертв и о том, что этими жертвами стали не тупые крестьяне, а первоклассные воины, знающие с какой стороны браться за меч и как использовать боевые артефакты, что неминуемо привело местные власти к нежелательным выводам о несостоятельности правоохранительной системы Протектора Нейтен. А от этих выводов уже недалеко до совсем криминальных мыслей о несостоятельности самого Лорда-мага Нейтена, что вообще уже ни в какие ворота не лезет. Поэтому, пришлось просто-напросто подкупить нужного офицера местной стражи и получать нужные сведения за деньги.

Никакой информации, реально заслуживающей того, чтобы быть расследованной, получено не было, но, чтобы во-первых — совсем не сидеть без дела, в во-вторых — хоть как-то прикрыть задницу перед неминуемым начальственным гневом за отсутствие результатов, было проведено несколько проверок лиц, хоть как-то показавшихся подозрительными.

Кому-то инсценировали гоп-стоп с явлением в последний момент спасительной стражи, кому-то дуэль без членовредительства, но все эти подозреваемые на искомого хартыга, имевшего личное кладбище из не самых последних бойцов и Искусников, никак не тянули. Масштаб личности не тот — мелковат-с…

И что делать дальше, где искать неуловимого врага было совершенно непонятно. Общее состояние растерянности, присутствующее у всех членов группы, у Первого усугублялось тревожными размышлениями о возможном успехе конкурентов. Увидеть наглую ухмылку на холеном лице Олтепха, после награждения того за успех операции будет совершенно невыносимо.

Взаимная неприязнь у них возникла, как любовь — с первого взгляда. Ну, тут уж ничего не попишешь — биология — две альфы. Этим обстоятельством не преминул воспользоваться их хитроумный руководитель — начальник стражи Протектората Нейтен Фахир Валтах — самые трудные и называя вещи своими именами — практически невыполнимые задания, их группы получали параллельно и как-то так получалось, что задания эти оказывались выполненными.

Не одной группой, так другой, но выполнены! По такому принцип откармливают свиней — если рядом с корытом поставить двух поросят, то каждый съест гораздо больше, чем если бы был один. Из ревности и духа состязательности.

Сегодня, в отличие от всех прошлых ужинов-совещаний, когда весь личный состав вовремя собирался в назначенное время в назначенном месте, за столом отсутствовал Третий. У всех присутствующих этот факт вызывал определенную тревогу — а вдруг их боевой товарищ наткнулся на хартыга, обнаружил себя и был убит?! Конечно, вероятность этого была невелика — Третий был опытным оперативником и так бы глупо вряд ли подставился, но и на старуху бывает проруха. Однако, гораздо сильней, чем тревога, было другое чувство, с которым бойцы ждали товарища и чувством этим была надежда. А что? А вдруг!? Мог Третий наткнуться на след!?! А почему бы нет!?!!

Когда он, наконец, появился за столом, то прочесть что-либо по его невозмутимому лицу было совершенно невозможно, однако товарищи, знавшие Третьего, как облупленного, не могли не отметить определенную нестандартность его поведения, заключавшуюся в веселом блеске глаз.

Вместо обычного безмятежного взгляда с прищуром, неизменного и во время дружеской пирушки и во время смертельной битвы, сейчас в нем явственно ощущались искорки торжества. Лихорадочное возбуждение охватило всех, сидящих за столом — похоже было на то, что Третий отыскал что-то стоящее! Но, как бы ни хотелась оперативникам утолить информационный голод, они понимали, что их товарищу сначала надо утолить обычный, однако, Третий заговорил, не притрагиваясь к еде:

— Я тут познакомился с одним писарем из штаба стражи… — начал было он, но его перебил Первый:

— Может сначала поешь?

— Нет. Мы с ним только что поужинали, так что сначала расскажу, что узнал, а потом промочу горло.

— Слушаем, — ответил за всех командир.

По словам источника из полицейского управления явствовало, что в гостинице «Трезубец Речного Властелина», находящейся в Золотом Городе, покончил жизнь самоубийством, выбросившись из окна, серебряный Искусник Бронк Годжер. Факт сам по себе удивительный — чего это человеку специально прибывшему в Ругаз, чтобы посмотреть Турнир, заплатившему бешенные деньги за номер в гостинице и несклонного, по словам знавших его людей, к суициду, сводить счеты с жизнью? Непонятно… Это первая настораживающая деталь.

Вторая заключалась в том, что младший хранитель покоя медный Искусник Транх, которому было поручено расследование странного самоубийства никого не задержал, что произошло с ним первый раз в жизни. Сотрудники за глаза называли Транха вольфтерьером за его умение встать на след и не упустить добычу, а такие клички зря не дают. А вот на сей раз вольфтерьер никого не задержал, хотя подозреваемый имелся и прямо-таки просился, чтобы его доставили в подвалы Управления к мозголомам.

Подозреваемым был еще один постоялец «Трезубца Речного Властелина» — потерявший Арамис — по слухам выходец с Далеких Островов. У него, в ночь перед утренним происшествием с Бронком Годжером был конфликт с потерпевшим из-за девушки официантки. И, что удивительно, победителем в противостоянии оказался отнюдь не Искусник, как можно было предположить, а бездарный. Это третья настораживающая деталь.

Третья, но не последняя. Группа захвата, которую прихватил с собой Транх в гостиницу, состоящая из двух звероподобных, отличающихся буйным нравом близнецов и их «поводыря», после возвращения с задания замкнулась, участвовать в дружеских попойках и посиделках прекратила и молча напивалась втроем. На все расспросы товарищей о том, что произошло в «Трезубце Речного Властелина» группа отвечала угрюмым молчанием. Это четыре.

Пятым настораживающим моментом было поведение Транха на ковре у начальства. После того, как старший хранитель покоя серебряный Искусник Хар Бхааг выказал Транху свое неудовольствие отсутствием задержанных по делу, тот невозмутимо пояснил, что у потерявшего Арамиса имеется железное алиби на время происшествия, документально подтвержденное многочисленными свидетелями и задерживать его оснований не имеется, а больше подозреваемых нет.

Когда же рассерженный Хар Бхааг сообщил, что недоволен результатами расследования и пригрозил, что передаст дело на доследование младшему хранителю покоя медному Искуснику Эрхлавпу, что обычно действовало на Транха, как красная тряпка на быка и заставляло выкладываться не на сто, а на двести процентов, чтобы утереть нос ненавистному сопернику, Транх лишь невозмутимо пожал плечами, а на его губах на мгновение мелькнула злая усмешка. Это так поразило старшего хранителя покоя, что он не стал передавать дело на доследование, а велел установить скрытое наблюдение за потерявшим Арамисом. Ничего интересного слежка не выявила.

Был и еще один заслуживающий внимания момент — дуэль с довольно умелым, для непрофессионала конечно же, молодым противником, который на полном серьезе собирался убить Арамиса, а тот наоборот провел поединок так, чтобы не покалечить дурака и сохранить ему жизнь. Это говорило об очень серьезной боевой подготовке выходца с Далеких Островов. Впрочем, всем присутствующим одновременно пришла в головы мысль, что скорее всего родиной Арамиса являются не Далекие Острова, а Лес и никакой он не потерявший, а хартыг!

Закончив свой доклад, Третий присосался к огромной кружке с пивом и высосал ее не отрываясь. Вторую пил уже с чувством, с толком, с расстановкой. Ну, а Первый оглядел своих сотрудников и распорядился:

— Думайте. Пока не будет плана, спать не пойдем.

Со стороны, мозговой штурм, начавшийся за столом, напоминал передачу «Что? Где? Когда?», только без волчка и шепотом, чтобы не услышали зрители, да и капитан с ведущим были едины в одном лице и знатоков было не шесть, а пять, а так — тютелька в тютельку, точь-в-точь. Началось накидывание вариантов, обсуждение и отбрасывание.

Сначала прошлись по апробированной тактике прощупывания клиентов — гоп-стопу и дуэли — все-таки сохранялась ненулевая вероятность, что Арамис не хартыг, а обычный удачливый боец, поднаторевший там — на Далеких Островах, в искусстве борьбы с Искусниками. Такие перцы имелись и в Протекторатах. Немного, но были. Так что, ничего сказочного.

Вариант с гоп-стопом был отброшен из-за того, что клиент слишком опасен и может начать убивать сразу, не дожидаясь окончания фразы «Кошелек, или жизнь». Его истинная сила была неизвестна, а полагаются на случай в таких делах только дилетанты. Профессионалы, работающие рядом с Госпожой Смертью такого себе не позволяют. Ну, или позволяют, если нет другого выхода. По этой же причине была забракована и дуэль.

В процессе обсуждения нарисовалось и еще одно ограничение — проводить мужские игры на свежем воздухе рядом с гражданскими было никак нельзя — если будут жертвы среди мирного населения это вызовет непременное неудовольствие Лорда-мага Ругаза, которое он не примнет высказать Лорду-магу Нейтена, который, в свою очередь, доведет это неудовольствие до сведения всех оперативников, начиная с командира и заканчивая Пятым. И можно ставить золотой за каплю, что доводка эта будет очень неприятная, мягко говоря.

Совещание зашло в тупик, пока Второй вдруг не сказал: — Я знаю, что делать!

Когда все уставились на него, он продолжил и по мере изложения его идеи с лиц его боевых товарищей уходила тревога и озабоченность, которые сменялись спокойствием и уверенностью в завтрашнем дне. Примерно такая была у строителей коммунизма, которые жили в условиях развитого социализма в СССР.