Хениц. Книга I

Интерлюдия 1

— Ты уверен, что это была не наведённая иллюзия и не чья-то диверсия, Тадеш? Как-то слишком внезапно всё произошло.

Ректор Хёница, к которому был обращён вопрос, усмехнулся, смотря на изображение мужчины, что висело перед ним в воздухе.

— Напомни, Джойл, сколько раз я ошибался?

Император Норкрума чуть смешался, но сразу же взял себя в руки.

— Всё когда-то происходит впервые. Но если ты утверждаешь, что всё произошедшее чистая правда, то империя под угрозой.

Спашен неожиданно чуть улыбнулся, заставив собеседника удивлённо поднять брови.

— Далеко не факт, Джойли. Эйлан сказал, что люди, находящиеся поблизости, повлияют на судьбу человечества, а один из них может повести в бой мёртвые души. Но судя по хроникам, он всегда любил пафос. Как знать — может кто-то из студентов и возглавит когда-то отряд демонов. Особенно, если сам умрёт, а потом вернётся сюда, захватив чьё-то тело. Второй станет известным художником и откроет новое направление в искусстве, а третий совершит прорыв в дизайне одежды. Всё слишком расплывчато.

Смотрящий на него молодой мужчина поморщился.

— Сейчас я говорю с тобой, как правитель империи, а не сын старого друга. Поэтому не стоит называть меня детской версией имени, чтобы убедить в своей искренности. Я же не зову тебя “дядя Тадеш”, верно?

Чуть помедлив, добавил.

— Уверен, что нам не стоит беспокоиться? Я несколько раз перечитал точную расшифровку его предсказаний. Не сказать, что они выглядят сильно успокаивающими.

Глава Хёница переплёл между собой пальцы рук и слегка отодвинулся назад, рассматривая мужчину.

— Даже если беспокоиться на самом деле стоит, сделать ничего не получится. Единственное, что позволит идентифицировать объекты, это слова о чужой крови. Но в каком контексте это было произнесено, непонятно. Схоры, подгорные, кровь другого рода аристократов? Как вариант, он вообще мог иметь в виду бастардов.

Джойл раздражённо поморщился и через мгновение уточнил.

— Ты ведь уже провёл расчёты? Сколько человек совпадает с этими факторами?

— Если брать только первокурсников, что были в зале, то пятьдесят два. Из них семнадцать относятся к влиятельным аристократическим семьям. Взять и просто так убить их не выйдет. А любые иные действия, могут лишь усугубить развитие событий. Ты же помнишь Летопись Первой войны? Тогда они тоже попытались изменить судьбу. И едва не погубили, ко всем рицерам, человечество.

Император вздохнул и какое-то время помолчал. Потом с оттенком усталости в голосе поинтересовался.

— Что ты тогда предлагаешь? Проигнорировать? Эйлан всегда был красивой старинной легендой. А теперь его статуя вдруг оживает и пророчит нам серьёзные проблемы. Как такое вообще возможно? Где он сейчас находится, раз смог дотянуться до Хёница? Отчёты цердов я читал. Как и твой личный, поступивший в канцелярию. Но хотелось бы услышать мнение из первых уст.

Тадеш Спашен на несколько секунд задумался. Потом медленно покачал головой.

— На самом деле, у меня нет ровным счётом никаких предположений по этому поводу. Всё, что могу сказать — он точно не в мире посмертия. И ни в одном из тех, что нам известны. Ни одна защитная система Хёница не сработала. Мы не зафиксировали абсолютно ничего — как будто и не было этих слов и самого Эйлана.

На лице Джойла Первого появилось лёгкое сомнение.

— Почему ты тогда уверен, что это был он, а не чей-то фокус?

Ректор Хёница усмехнулся. А потом пристально посмотрел в глаза императора Норкрума.

— Я же сам обучал тебя с девяти лет. Что означает отсутствие взаимодействия с магическими частицами нашего мира и полное молчание всех наблюдающих артефактов? Ты ведь уже сам, наверняка знаешь ответ, не так ли?

На секунду прервался и сразу же продолжил, не давая императору отреагировать.

— Он использовал иной вид магии. Непонятную силу, которую мы не смогли даже идентифицировать. Обладай кто-то такой возможностью здесь, на территории Норкрума, он смог бы без проблем преодолевать любые оборонные системы и убивать людей, не оставляя следов.

Сын Кирнеса Эйгора снова поморщился.

— Почему ваше поколение так любит сводить разговор к убийствам? Если у кого-то есть великая сила, это не значит, что он обязательно станет использовать её для уничтожения себе подобных. Что ты, что дядя Канс, что тётя Круацина — каждый раз, когда заходит речь о чьей-то магической силе, сразу начинаете рассуждать, сколько человек можно с её помощью уничтожить и какие крепости взять.

На момент замерший Спашен, внезапно разразился вполне искренним смехом.

— Ты сейчас серьёзно, Джойл? Тонфой и Круацина были рядом с твоим отцом почти с самого начала. И я тебе так скажу — с какого-то момента, вокруг них творился сплошной хаос. А когда они потеряли друзей, то…

С лица ректора исчезли последние остатки веселья и он куда более серьёзным тоном продолжил.

— Скажем так, они перестали считаться с жизнями врагов. Стали лить кровь, как воду. Такое бывает, когда на твоих глазах умирают близкие люди, а ты ничего не можешь с этим поделать. Знаешь, я рад, что ты сейчас не знаешь о чём я говорю. Надеюсь, понимание подобных вещей у тебя и не появится.

Какое-то время оба молчали, смотря друг на друга. Потом император всё же попытался вернуться к старой теме.

— Ладно. Если отступить от лирики, то ты уверен, что это был Эйлан, верно?

Тадеш иронично усмехнулся и кивнул.

— На девяносто девять процентов. Но вот, что именно означают его слова и как на них реагировать, это совсем другой вопрос. Впрочем, я тебе уже всё рассказал.

Собеседник главы Хёница задумчиво нахмурился, а сам ректор спустя пару секунд задал другой вопрос.

— Ты кстати не передумал? Твоя затея с Большим Дворянским Собранием хитра, не спорю. Когда они все окажутся в столице, окружённые преданной тебе гвардией, то большого выбора у знати не будет. Но ведь потом все отправятся в свои замки. И тогда возможно всякое.

Император издал ещё один тяжелый вздох и хмуро посмотрел на Спашена.

— Именно для того, чтобы никакого “всякого” больше никогда не было и необходима эта реформа. Империя стремительно развивается. Пока эти процессы приносят только пользу. Но проблемы уже всплывают. А я не могу выдать статус вольного города каждому селу. Вопрос надо решать системно. В конце концов, так собирался поступить ещё отец. Только не успел.

Помолчавший несколько секунд Спашен, кивнул.

— Если потребуется, я могу прислать цердов. Или прибыть сам с делегацией Хёница. Взять с собой полсотни лучших магов.

Усмехнувшийся Джойл отрицательно покачал головой.

— Все и так в курсе, что в случае конфликта Хёниц будет полностью на моей стороне. Точно так же, как дом Кравнец и дядя Тонфой с его личной армией. Но я не думаю, что всё зайдёт настолько далеко. Ситуация под контролем.

Глянув куда-то в сторону, досадливо поморщился.

— Пора идти. Вот-вот начнётся заседание Малого Кабинета. С вопросом Эйлана, я тогда надеюсь на тебя. Ведомства получат необходимые распоряжения, но это будет чистая формальность. Надеюсь, ты присмотришь за студентами и попытаешься разобраться, что там к чему.

Дождавшись положительного ответа, император разорвал сеанс связи, а ректор с задумчивым лицом отбил пальцами ритм на столешнице. Потом снова взялся за артефакт и через несколько мгновений перед ним появилось лицо мрачного мужчины, за спиной которого виднелось море, а где-то в стороне слышался женский смех.

— При всём уважении, ректор, у меня отпуск. Первый за пятнадцать лет. И прошло меньше половины.

— Я понимаю, Петер. Но боюсь, мне просто некому это больше поручить. Ещё пару дней ты можешь погулять. А потом придётся отправиться в столицу.

Маг, к которому он обращался, скорчил недовольную гримасу и покосился куда-то в сторону. Потом вернул внимание на Спашена.

— Какая задача на этот раз?