Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в драконьем поместье

Глава 14. Неправильные решения

Подняться этим утром вместе с Сабирой оказалось до невозможности тяжело. Проснувшись раньше меня, малышка прибежала ко мне в спальню и была тут же взята в плен. Я уговаривала ее поспать еще немного, молила о пощаде, но девочка не поддавалась. Замирая со мной в обнимку на несколько минут, она неизбежно начинала крутиться и толкаться, что в конце концов привело к тому, что я была вынуждена освободить собственную кровать для ее игр.

Моя постель ей отчего-то нравилась больше.

Оставив дверь в уборную открытой, чтобы присматривать за малышкой, я умывалась. Пришлось сделать воду прохладной, потому что при воспоминаниях о вчерашней ночи жар опалял все тело до самой макушки.

Мне до сих пор не верилось, что мы с Дэйривзом провели половину прошлой ночи в коридоре второго этажа. Словно бы только он держал нас в рамках приличий и разума. Однако именно так произошедшее и ощущалось. Волшебным сном наяву, чем-то нереальным и восхитительным, подобным сказке.

Сказке, которую было так легко разрушить.

Обнимая генерала Волдерта в ответ, доверчиво прижимаясь к его груди, я вдруг заметила движение у одной из дверей дальше по коридору. Правда, несколькими секундами позже стало понятно, что мельтешение происходило за створкой. Я его видела через скромную щель, что образовалась в проеме не без чужой помощи.

За нами нагло подглядывали.

За этой дверью располагались покои леди Волдерт.

Не желая выяснять личность подсматривающего, я призвала себя к совести и пожелала герцогу доброй ночи. Уйти от него было трудно, почти невозможно, но мы оба прекрасно осознавали, что прощание слишком затянулось.

Нас обоих ждал новый день. И мой начался только что – с улыбки, которая никак не желала сходить с губ. Это утро выдалось замечательным. Даже несмотря на то, что спала я всего ничего.

Утренние сборы прошли уже привычно весело. Успев побегать за малышкой по комнатам, я и себя привела в порядок до завтрака. Конечно, волновалась о том, как пройдет после вчерашнего встреча с леди Волдерт, но мать герцога не явилась ни тогда, когда служанка накрыла на стол, ни после, когда мы уже умылись и переоделись, неторопливо подготавливаясь к поездке в город.

– Марги, а леди Волдерт уже встала? – заподозрила я неладное, когда дама не явилась и через час после завтрака.

– Не могу знать, Ваше Сиятельство, – отозвалась девушка кротко. – Но если нужно, я…

– Да, сходи проверь. – попросила я.

И пока отложила уличные туфельки Сабиры в сторону. Платье и носочки мы уже переодели.

Марги вернулась только через четверть часа. Мы за это время уже успели построить целый замок из деревянных кубиков и дважды разрушить его до основания. Однако сказанное служанкой меня сильно удивило:

– Леди Волдерт покинула поместье рано утром. Куда она уехала и как надолго, мне выяснить не удалось. Все, что я узнала: экипаж был наемным.

– То есть Ее Светлейшество не стала использовать карету с символикой рода, – вслух размышляла я, складывая стену из прямоугольных брусков. – А куда она могла уехать инкогнито? Мы же договорились вместе отправиться в город.

– Не могу знать, – повторила Марги, явно нахватавшись от капитана дракошек. – Вулия молчит, будто воды нахлебавшись, а остальные не знают. Даже месье Фолотье. Уж я-то и в его каморку сбегать успела.

– Ай-яй-яй, какое упущение, – не сдержавшись, насмешливо покачала я головой.

Целый месье Фолотье и ничего не знает!

– Ай-яй-яй, – повторила за мной малышка, приложив ладошки к пухлым щечкам.

– Ай-яй-яй, – снова произнесла я специально для нее, повторив ее жест. – Будем надеяться, что ваша бабушка вот-вот вернется.

– А с экипажем что делать, Ваше Сиятельство? – спросила Марги, не спеша включаться в игру.

Я снова на нее удивленно взглянула. Лично я никаких распоряжений не давала, потому что элементарно не имела на это прав, о чем и напомнила девушке. Однако, как оказалось, соответствующий приказ рано утром озвучил генерал, наказав кучеру быть готовым к определенному времени.

И это время уже настало.

По ту сторону двери кто-то негромко поскребся. Толкнув створку после моего кивка, Марги впустила в гостиную остальных золотых драконов. Теперь в сборе были все, кроме непосредственно леди Волдерт.

– Придется подождать до обеда, – приняла я единственно верное решение и снова отправилась переодевать маленький комочек счастья.

Комочек переодеваться не желал и всячески убегал от меня, весело хохоча, пока дракошки, как приличные лорды, закрывали себе обзор на творящееся крыльями. Сама же я переодеваться не стала и вскоре поняла, что зря. Успела спариться, а потом и вовсе испортить дорожное платье, когда юная леди на обеде перевернула стакан с ягодным морсом, попав прицельно на мою юбку.

Ткань конкретно этого платья была запредельно дорогой. Ему требовалась деликатная ручная стирка, а потому почистить его с помощью магии не представлялось возможным. Облачившись в него, я хотела продемонстрировать леди Волдерт, что совершенно не бедствую и ее участие в наполнении моего гардероба не требуется, однако вышло как вышло.

Уложив малышку спать, я подготовила другой наряд – то платье, в котором приехала сюда, – но переодеваться в него не торопилась. Облачилась в свою обычную форму, слегка подправив ее оттенок заклинанием с темно-синего на светло-синий, и присела в кресло дожидаться известий от Марги.

Как задремала в нем, даже не поняла. Если бы не выспавшаяся Сабира, наверное, и дальше дрыхла бы. Но малышка прибежала из спальни в гостиную и громко объявила о своем присутствии смехом. Я снова ее переодевала, а она снова убегала, гусеничкой уползая от меня под стол.

Собственно, под столом нас Марги и застала, явившись в гостиную вместе с подносом, на котором разместился наш полдник.

– Леди Волдерт еще не вернулась, – выпалила она, поймав на себе мой требовательно-вопросительный взгляд.

Кажется, кое-кто забыл о моей просьбе сопроводить нас в город. Вероятно, отъезд леди бабушки был связан с нашими незваными гостьями, но легче от этой догадки не становилось.

Моя шкатулка для отправки писем разрядилась, и я вот уже второй день никак не могла связаться с девочками, а они со мной. А ведь это было важно. Для меня. О том, вернулся ли Его Величество в столицу, в кратчайшие сроки я могла узнать только у них, использовав для этого артефакт.

Нет, конечно, я могла бы задать этот вопрос напрямую герцогу. Уж он-то как персона приближенная к королю должен был знать ответ на этот вопрос лучше всех. Но я боялась, что будет слишком поздно. Что я просто не успею морально подготовить себя к новому противостоянию.

В том, что оно случится, я, к сожалению, не сомневалась.

– А герцог Трудо? – спросила я с надеждой, мысленно распрощавшись с кандидатурой леди Волдерт в качестве сопровождающего.

– Его Светлейшество будет только вечером, – ответила девушка, не скрывая сочувствия.

Я едва не застонала в голос. Хотела, Алария, ответственности? Хотела самостоятельности? Пожалуйста, получите, распишитесь.

– Там возничий снова спрашивал, – чуть помявшись, добавила Марги. – Я же передала ему ваши слова, что на после обеда переносится, так он сидит ждет. И конюх снова лошадей снарядил. Мне им что сказать, Ваше Сиятельство?

Тяжко прерывисто вздохнув, я посмотрела на пытающуюся самостоятельно обуться в уличные туфельки малышку. Она так мило пыхтела, пока старалась, что улыбка невольно скользнула на мои губы.

Я обещала ей, что после сна мы отправимся гулять. Вот она и собиралась, запомнив, запечатлев в своей памяти эту информацию.

Удивительно, как иногда виртуозно судьба расставляет свои сети. Подбадривая себя тем, что мы уже собрались, я приняла самое неправильное решение в своей жизни, но узнала об этом слишком поздно.

Нам не понадобилось много времени, чтобы покинуть поместье. Экипаж степенно выкатился за ворота, но куда именно мы едем, я не имела ни малейшего понятия. Лишь попросила возничего отвезти меня к хорошему артефактору и принялась развлекать Сабиру.

Девочка искренне желала смотреть в окно, для чего то и дело цеплялась за него пальцами, но я опасалась показывать ее горожанам. Одно дело, когда мы ехали вместе с герцогом, под его защитой. Там мне переживать было точно не о чем. И совсем другое – без него.

Четыре золотых дракона хоть и считались великолепными телохранителями, но даже с их наличием нам не стоило привлекать к себе лишнее внимание. Любые неприятные ситуации следовало предвосхищать, работая на опережение, а не провоцировать, так что малышку нужно было чем-то занять.

Ну я и заняла.

– Ах! Зайка! Зайка прыгает, – комментировала я для Сабиры происходящее, пуская внутри кареты очередную иллюзию, загоняемую драконами. – А это? Вы знаете кто это, моя леди? Это котик. А как котик мяукает?

Котики и собачки, гуси и утки, семья петуха в полном составе, лягушка, лошадка, корова – все в изрядно уменьшенном варианте, чтобы не напугать малышку. Я вспоминала все новых и новых животных, щедро расплескивая свою силу. Наконец выпустить магию спустя столько дней было очень приятно. Резерв следовало обновлять каждый день если не целиком, то хотя бы частично, а иначе магические протоки забивались, но делать это мне было попросту негде.

– Бабочка летит! – шептала я с наигранным восторгом.

Как-то так получалось, что особого желания играть с малышкой у меня не возникало. Я просто понимала, что это необходимость. Что любая игра – это занятие, новое достижение, получение необходимых навыков и умений. Но при этом я испытывала искреннее удовольствие, если Сабира делала успехи. Неважно в чем: новые звуки, действия, подражание эмоциям. Я улыбалась оттого, что улыбалась она, и ее реакции, ее чувства являлись для меня лучшей наградой, даже если не все они были положительными.

Ударившись, она бежала ко мне, чтобы я ее пожалела. Отыскав на полу соринку, она бежала ко мне, попутно закладывая ее себе в рот. В любой непонятной ситуации она бежала ко мне. Ее доверие стоило того, чтобы я в очередной раз изображала восторг при виде иллюзорной птички, лишь бы научить ее этому чувству.

В наш мир дети приходили белоснежным полотном. И только от нас зависело, чем его наполнить.

– Ба! – пыталась маленькая леди отловить несносную бабочку.

– Бабочка, – повторяла я как можно четче, время от времени поглядывая за окно.

Но именно что время от времени. Отвлекшись на очередное иллюзорное творение, я пропустила тот момент, когда мы выехали за пределы городка. Повернув голову в очередной раз, я увидела зелень травы и деревья, что становились все гуще. За ними кое-как просматривались поля с далекими мелкими, словно игрушечными, строениями.

– Милейший, а мы куда едем? – поинтересовалась я строго, прежде дважды стукнув о стенку экипажа.

Затвор смотрового окна отчего-то не поддавался, а разбираться с ним на руках с Сабирой оказалось занятием неудобным и бесполезным.

– Так к артефактору, как и просили, Ваше Светлейшество, – донеслось снаружи. – Сейчас вот здесь за мастерской повернем, ресторацию проедем и на месте будем.

– Какую ресторацию? Вокруг лес! – повысила я голос, привычно отмахиваясь от накатившего ужаса.

Выход ему я обычно давала значительно позже. Тогда, когда угроза миновала.

– Не шутите так, Ваше Светлейшество, – размеренно ответил возничий. – У нас здесь не столица, конечно, но и мы не лыком шиты. Я эти улицы с детства знаю. Вот из этой пекарни, например, мы мальчишками булки воровали…

Сноровисто управляя двойкой лошадей, этот мужчина даже не подозревал, что, пока я создавала иллюзии внутри экипажа, кто-то делал это лично для него и снаружи.

Встрепенувшись, золотые драконы облепили небольшие окна с двух сторон, но было уже поздно. В считаные мгновения магию из меня просто высосали. Иллюзия бабочки, с которой играла малышка, сидя у меня на руках, беззвучно лопнула, словно мыльный пузырь, а я поймала ощущение полной опустошенности.

Меня абсолютно точно выпили при помощи вытягивающего артефакта. Я знала о существовании подобных, но никогда не думала, что придется прочувствовать их действие на себе. Эти изобретения во благо не служили и несли с собой только ужас, потому что магия исчезала даже у драконов.

Несмотря на разность в природе происхождения наших чар, их сила также быстро не возвращалась.

– А чего это?! П-р-р-р! – услышала я изумленный голос возничего.

Экипаж начал останавливаться. Вместе с украденной магией растворилась и иллюзия, сотканная теми, кто собирался на нас напасть. Кучер увидел лес по обеим сторонам дороги во всем его великолепии и теперь явно не понимал, что делать.

А я думала над тем, выживет ли он, или нам придется возвращаться в поместье самостоятельно. Управлять лошадьми я умела, нас и не такому учили, но на руках с малышкой делать это будет по-настоящему сложно. Потому что дети не замирают без движения при первой необходимости.

– Оборачивайтесь, – приказала я негромко, но твердо.

Не хотела напугать малышку раньше времени.

– Двое в полноразмерную форму, двое в человеческую ипостась. Последние остаются в карете, шпаги наголо, – отчеканила сухо. – При любом движении в радиусе тридцати метров бить на поражение.

Четыре золоточешуйчатые морды почти одновременно уставились на меня с недоумением. И я их даже понимала. У них имелся свой капитан, который и должен был раздавать приказы, но в объективности семнадцатилетнего парня у меня возникали нешуточные сомнения.

С нами не будут играть – это было ясно как день, а значит, защитить малышку мы должны были любой ценой. Нападающие ведь пришли не за кем-то из нас. Наши души их вряд ли интересовали. Единственным настоящим сокровищем здесь являлась леди Сабира Волдерт, дочь королевского герцога, генерала, у которого наверняка за всю жизнь насобиралась целая сотня врагов. И кто-то из этой сотни решился напасть именно сегодня.

– Выполнять, – приказала я.

Все это время кучер в спешке пытался развернуть лошадей и экипаж, но смысла в этом маневре не было. Пока драконы тратили драгоценные секунды, на нас ожидаемо напали с воздуха. Кто-то прыгнул на карету сверху, о чем нам сообщил соответствующий грохот, и спорить времени не осталось. Чешуйчатые оборачивались прямо на ходу, вылетая через полупрозрачные занавеси окон.

И какими же они были громадными! Так близко полноразмерного дракона я не видела еще ни разу в жизни. Один такой мог бы сломать меня пополам, просто перехватив лапой поперек тела, однако именно в их габаритах и состояла главная сложность.

Чем больше масса тела, тем меньше ловкость и поворотливость на ограниченных территориях. А место посреди дороги было именно что ограниченным. Развернуться на полную хвостатым мешал лес, из чьей гущи перли те, кто притворялся разбойниками.

Нет, выглядели они соответствующе образам. Рваное заношенное тряпье, разнокалиберное оружие на все лады, стоптанные сапоги – я это успела рассмотреть, когда драконы скинули первого смельчака с крыши экипажа на дорогу, знатно повредив ему…

Да все, учитывая размер лапы, которой его придавили.

Но лица… Кожа, руки, пальцы. Для тех, кто промышлял разбоем, они были слишком чистыми. Кто-то бездарно имитировал нападение банды и при этом не отличался особым умом. Если бы мы действительно куда-то ехали по этой дороге, то вопросов у герцога не возникло бы. Но мы-то оказались здесь не целенаправленно, имея в перспективе совершенно иные планы.

Тот, кто организовал это нападение, не хотел, чтобы его личность раскрыли раньше времени. Собственно, именно по этой причине его и не было среди этого сброда.

Нападавших оказалось слишком много. Использовать пламя близ экипажа драконы не могли. Карета хоть и была защищена от воздействия огня еще на этапе заготовки дерева, пожар мог навредить конкретно нам. Чтобы мы получили ожоги, достаточно было одного горящего разбойника, забравшегося внутрь нашего транспорта.

А они пытались забраться, да еще как! Обернувшиеся в свои человеческие ипостаси Розги Фаллен и Абрус Оркис надолго в карете не задержались. Им пришлось выбраться наружу, чтобы защищать окно и дверцу – два единственных пропуска внутрь для разбойников.

Периодически кто-то запрыгивал на карету сверху, намереваясь просто угнать нас вместе с экипажем, но парни быстро скидывали умельцев. Мы же изо всех сил вжимались в стенку, разместившись на мягкой лавочке, обитой бархатом. Я крепко обнимала Сабиру, прижимала малышку к себе и успокаивающе гладила по волосам и спине, а она стискивала маленькими пальчиками ткань моего платья, тихо подвывала от ужаса и плакала.

А меня раздирала злость. Я не могла избавиться от звуков сражения, потому что во мне не было достаточного количества магии. Не могла остановить трясущуюся карету, на которую то и дело кто-то запрыгивал. Лишь шептала ободряющие слова, толку от которых было мало, потому что бой никак не прекращался.

– Вы долго еще там?! Палите их к чертям! – выкрикнула я, не сдержавшись.

Душа требовала ворваться в сражение и положить конец творящемуся безумию, но что могла сейчас конкретно я? Да ничего. Все равно что ребенок с зубочисткой против дракона. Да и малышку деть было некуда, а вынести ее из кареты, чтобы попробовать сбежать, я не осмелилась бы даже в самом худшем случае.

Потому что за неповиновение меня тоже могли убить, и тогда бы Сабира осталась одна. Напуганная, плачущая, не понимающая, чего от нее хотят.

Услышав рев драконьего пламени, я повернулась на скамейке так, чтобы в случае чего иметь возможность закрыть малышку собой. Баюкала ее, шептала успокаивающие слова, а сама считала секунды. Полная тишина наступила через две с половиной минуты, и в это же время в карету забрался изрядно покоцанный капитан чешуйчатого отряда.

– Кучер ранен, поэтому на козлы сяду я. Парни поедут с вами, – сообщил он и вышел.

В ту же секунду я услышала страшный треск. Именно треск, как если бы по крыше застучал град или посреди белого дня вдруг появилась молния, ударившая в дерево. Чутье не обманывало: еще ничего не закончилось, и, когда в карету вошел седовласый косматый старичок в серой рубахе, я встретила его со всем “достоинством”.

Меня трясло от страха, а голос надрывался, в то время как в глазах целым озером стояли притворные слезы.

– Маркиза Алария Харфурд, полагаю? – спросил он спокойно и даже по-деловому.

– Н-нет, мой лорд, вы ошиблись, – пролепетала я, изображая предобморочное состояние. – Леди Августа Африль, новая няня девочки, мой лорд. Что с нами будет?

Возникшее сомнение в правдивости моих слов без особого труда читалось на его лице. Судя по всему, они знали все свежие новости об обитателях поместья, то есть имели своего информатора внутри, а теперь я говорила им иное.

Но уличить меня во лжи у них не получилось бы. Зато я убедилась в своем предположении. Передо мной и правда сидел лорд. Мои слова ему не польстили, он не обратил на них никакого внимания, отвлекшись на расхождение в полученной информации.

– Если не станете сопротивляться, вас доставят в одно надежное место в целости и даже сохранности, – ответил старик размеренно. – В дальнейшем все будет зависеть только от вас. У меня нет нужды убивать вас, леди Африль, но я сделаю это, если посчитаю вас проблемой.

– Я поняла, – проблеяла я, активно размазывая по лицу слезы.

– Тогда переодевайтесь и переоденьте девочку. Мы скоро будем на месте.

Закончив разговор последней фразой, старик кинул на скамью рядом со мной кулек с одеждой и покинул экипаж. Серое платье из грубой ткани походило на наряд крестьянки, так же как и сарафан для малышки, но нам ничего не оставалось, кроме как переодеться.

Сопротивляться смысла не видела. Я пока не понимала, что происходит, куда нас везут и как много людей входит в наше сопровождение.

Зато убедилась, что драконы живы. Стоило карете тронуться, как я увидела их пригвожденными к земле. Три золотых миниатюрных дракона, которых, вероятно, застали уже после преобразования в мелкую форму, были прижаты к дороге искрящейся сеткой – обездвиживающим магическим артефактом.

Меньше повезло их капитану. Раненный в плечо металлическим заостренным прутом, какие использовали на востоке, он безуспешно предпринимал попытку подняться с дороги, но смог лишь ближе переползти к раненному в то же плечо кучеру.

Вероятно, на них обоих напал один и тот же человек, которого Розги Фаллен умудрился проморгать.

Крепко прижав малышку к себе, я шепотом обещала ей, что все будет хорошо. Эти же три простых слова я мысленно повторяла себе.

Нам и правда не пришлось ехать далеко. К тому времени, как экипаж остановился на распутье дорог, а нас настойчиво попросили пересесть из кареты в телегу, я уже успела успокоить малышку и тихонько пела ей колыбельные. Получив невероятной силы потрясение, Сабира задремала у меня на руках, но мгновенно проснулась, едва мы пересели.

– Без глупостей, – с угрозой в голосе напомнил все тот же старичок.

Теперь он сам заправлял повозкой и побитой жизнью лошадкой. Но меня его внешний вид не обманывал. Это был высокопоставленный заказ, и сейчас я видела одного из главных его участников. Не наемника, нет. Наемники в таком возрасте редко брались за заказы самостоятельно. Лошадью управлял один из организаторов этого похищения.

– А нам долго еще? Юной леди вскоре понадобится ужин… – начала было я, пытаясь выведать больше деталей.

Но меня перебили грозным “Помалкивай”, а на дороге за нами появилась вторая повозка. Она была гружена какими-то кульками и еще одним мужиком. Третий бородатый заправлял этой телегой.

На первый взгляд, все они выглядели неотесанными деревенщинами в простецких серых подпоясанных рубахах. Соответствовали обувь, головные уборы. И телеги, и лошади, и даже кульки. Они замечательно подготовились – не придраться, но при первом же осмотре их ладоней было ясно, что к тяжелому ежедневному труду эта компания не приучена. Да и взгляды таили презрение к происходящему. Им не нравилось, не хотелось быть здесь и участвовать в этой постановке.

По достоинству оценив их габариты и полное отсутствие у меня магии, а также обувь, не предназначенную для забега по лесу с ребенком на руках, я на время успокоилась и притаилась. Тем более что остановились мы уже через четверть часа рядом с постоялым двором самого непрезентабельного вида. Пока мы чинно подъезжали, откуда-то сверху послышался звук разбившегося стекла, а из окна второго этажа кто-то выпал.

Выпал и спикировал прямо в корыто с водой. А после отряхнулся, схватился за приземлившуюся рядом с ним шпагу, поднялся на ноги и с воинственным кличем побежал обратно внутрь строения.

Я впечатлилась.

– Мой лорд, вы уверены, что нам сюда? – задрожала я всем телом, бережно, но крепко прижимая к себе цепляющуюся за меня малышку.

Она больше не плакала, только тряслась.

– Рот не открывать, – настойчиво посоветовали мне. – Глаза в пол, и чтобы даже не дышала. Дернешься – прирежу на месте.

Я не дергалась. Шла за стариком, молчала и глаз от земли или пола не поднимала. Просто изучала местность, грозясь заработать косоглазие, и запоминала, с какой стороны мы приехали.

А таверна продолжала впечатлять. Табачный дым, запах застарелого пота, шум и гам, мужицкий хохот и грохот деревянных кружек о грубые деревянные же столы. Испугавшись еще сильнее, малышка вжималась в меня всем тельцем и грозилась вот-вот расплакаться.

– Комнаты нам, – перекрикивая шум, произнес старик, обратившись к грозного вида мужику за стойкой. – Две, пожалуй, хватит. Для сыновей и для меня да для дочки с внучкой.

– Не много ли вас на две комнаты-то? – рявкнул трактирщик и выставил на стойку пять кружек, наполненных пенным.

Их тут же все разом забрала мощная подавальщица. Такая и дракона на лету остановит, и в горящее поместье зайдет. Берана называла таких людьми широкой души и кости.

– В самый раз, – не поддался наш похититель на провокацию. – Мне, старику, много не надо, я и на полу лягу. Так сколько с меня? Устали мы с дороги-то…

Дальнейшее обсуждение нашего постоя я не слушала. Успокаивающе покачивала Сабиру и украдкой глазела по сторонам, выискивая среди нетрезвых гостей заведения кого-то, кто взялся бы нам помочь. Но бравые воины находиться отказывались. Впрочем, я и сама в компании любого из них куда-то ехать поостереглась бы, так что рассчитывать по-прежнему приходилось только на себя.

Наткнувшись на давящий взгляд одного из наших сопровождающих, я быстренько опустила глазки долу и зашуршала платьем, следуя за стариком к лестнице. Узкая, скрипящая, она вела на второй этаж, где и располагались комнаты для сдачи в аренду. Бежать по такой смысла не было. О моем побеге с ребенком на руках в этом случае вся таверна разом и узнает.

Арендованные стариком комнаты не были большими. В той, куда втолкнули нас с Сабирой, стояли две одноместные кровати. Они прятались за шторой, которая играла роль ширмы и разделяла комнату на предбанник и спальню. Здесь на входе в закутке разместилась бадья для омовений, а напротив – видавшие виды стол и стул.

Слева у окна место пустовало. Здесь к стене был прислонен второй стул, который, вероятно, использовали в качестве полки для одежды.

– Эту связать, от греха, ребенка накормить и спать уложить, – приказал старикан бородатому детине.

Тот молча кивнул. Он с распоряжением главного был согласен, но они оба забыли испросить мое мнение на этот счет. Я таить возмущений не стала.

– Но позвольте, милейший! – мягко взбунтовалась я, обратив на себя чужое внимание. – Зачем же вам меня связывать? Это же нецелесообразно. Во-первых, во мне совершенно нет магии. Я вам не противник, уж извините. А во-вторых, чтобы девочка не плакала, ее нужно занимать. Играть с ней, успокаивать. Да и накормить ее и уложить спать – это мои прямые обязанности. Неужели ваш сын справится с этим лучше?

– Он не мой сын, – глухо припечатал седовласый космач.

Ну прям дедушка божий одуванчик!

– Но в остальном-то я права! – снова возразила я.

И едва не свалилась, запнувшись о стул позади себя, когда старикан шагнул к нам. Цокнув языком, он протянул ко мне ладонь, явно намереваясь просканировать меня на наличие магии.

Проверка вышла быстрой. Чары во мне обнаружить не удалось, но лишь потому, что их не было в данный конкретный момент. Напавшие на нас разбойники использовали поглощающий магию артефакт, о чем наш похититель либо не знал, либо забыл.

Вот что с людьми самоуверенность делала!

– Хорошо. Свяжешь ей руки, когда она уложит ребенка спать, – приказал лорд и ушел, не прощаясь.

Мы же с нашим надсмотрщиком переглянулись. Мне ничего не оставалось, как занять малышку в ожидании ужина.

Причем ужин принесли исключительно для Сабиры. Меня, по всей видимости, таким образом наказывали за словоохотливость, но я ни о чем не жалела. Скорее, напротив, думала.

Пока кормила малышку дрянной кашей, успокаивала ее и развлекала, создавая причудливые тени на стенах при помощи рук и зажженной свечи. Пока требовала для леди ночной горшок и пока укладывала ее спать, шепотом обещая, что все будет хорошо. Продолжала думать, пока сочиняла и рассказывала сказку и пока притворялась спящей, но последнее не сработало.

С кровати меня практически стащили и грубо усадили на стул у стены. Дернув руки за спинку, умело связали, не собираясь щадить нежную кожу.

– Неужели это обязательно? – шипела я, пытаясь призвать детину к совести. – А если юная леди начнет падать с кровати? Как я сумею ее поймать?

“Плевать мне на твои заботы” – так и читалось в мутном взгляде. Оставив нас, мужик ушел за штору, а я затаилась, поджидая, когда же он уснет. Тихонько распутывала веревку и никуда не торопилась, потому что надежность крепления могли захотеть проверить.

Однако надежды мои не оправдались. Стражник так и не заснул, потому что его от этого важного дела отвлекли.

Скрип двери я расслышала отчетливо. Судя по шепчущим голосам, происходила смена караула. По ощущениям, прошло примерно три часа с тех пор, как я уложила малышку спать, а значит, времени для побега еще оставалось вдоволь.

Закрыв глаза, я имитировала сон на случай, если кто-то заглянет за ширму, но бравые воины были заняты разговором. Расслышать их слова оказалось сложно. Для этого пришлось как следует напрячь слух. Но услышанное не обрадовало.

Нас не украли с целью получить большой выкуп или бесценную услугу взамен. Хотя я на это очень рассчитывала, потому что по опыту моих предшественниц именно эти цели и становились ключевыми у похитителей.

Но нет. Конкретно нас выкрали, чтобы использовать в качестве приманки на рыбку куда покрупнее. Причем ценной акулой в этом деле являлся сам герцог Трудо, для которого так красиво и грубо оставляли как можно больше следов и зацепок.

Они ждали его появления, чтобы убить. Чтобы отравить специально изготовленным для драконов ядом – вещью крайне недешевой и редкой. Эти пузырьки вот уже много лет повсеместно уничтожались вместе с лабораториями и изготовителями до состояния черного пепла, стоило только особому отделу учуять дурно пахнущий след.

Со своими врагами драконы расправлялись мгновенно.

Но и на этом оборзевшие похитители останавливаться не собирались. Граф с говорящей фамилией Ворули намеревался сжечь постоялый двор, чтобы замести за собой все следы. Причем сжечь вместе со всеми людьми, вместе с нами и, что самое главное, генералом.

– Без этого хлыща королек и часа на троне не просидит, – ухмылялся первый из словоохотливых сторожей.

– Королевство быстро утонет в междоусобной войне за власть, и тогда афилийцам будет легко его захватить, – согласно добавил второй.

Причем эти слова явно принадлежали не им, а их хозяину. Слишком правильными, слишком выверенными они были. Происходило банальное бахвальство, где один мужик кичился перед другим, доказывая величину собственного вклада в такое важное дело.

А дело и правда было крайне важным. Не принимай мы с Сабирой и герцогом в нем непосредственное участие, я бы, быть может, даже подсобила. Потому что нынешнему монарху и правда не следовало править. Я бы ему и курятник не доверила с его-то любовью к растратам, но решали не мы. После близкого знакомства с генералом Волдертом, одним из тех, кто входил в Совет Семерых, я верила, что кандидатура Его Величества была наилучшим вариантом из возможных.

По крайней мере, королевство еще не разорили, как это случилось с моим маркизатом. А ведь управлял им брат нынешнего короля. Дракон несерьезный, падкий на греховные увлечения и презирающий человеческого бога.

Выпутав руки из веревки, я продолжала держать ее в руках. Наши часовые все еще шептались, но к их словам я уже не прислушивалась. Просто слышала, что ужинали, а по комнате распространялся запах жирного жареного мяса, щедро сдобренного специями.

Специи с юга нам целыми караванами доставляли как раз афилийцы. За последнее десятилетие эти пройдохи сколотили небольшую империю, но останавливаться, судя по всему, не собирались. Мы примыкали к ним по узкой границе, которую вполне получилось бы стереть при должном желании.

А желание имелось. Тот, кто отвечал за наше похищение, сидел по другую сторону этой границы и только ждал возможности напасть, чтобы захватить наши плодородные территории.

Во второй раз дверь скрипнула лишь через половину часа. Дернув штору, второй караульный окинул нас придирчивым взглядом и, убедившись, что мы спим, тоже решил вздремнуть. Я это поняла исключительно по тому, как тишина прервалась раскатистым храпом, от которого еще немного и заходила бы ходуном мебель.

Больше терять время я не стала. Разместив ладонь над головой малышки, послала небольшой импульс, усиливший глубину ее сна. Магия во мне плескалась буквально на дне – и это все, на что я сейчас была способна.

Но даже этот импульс давал мне невообразимо много. Если Сабира не вовремя проснется, если заплачет, закричит, выдаст нас голосом, мы не сможем сбежать отсюда. Мы не сможем уйти далеко, а я…

Меня убьют, как только поймут, на что я на самом деле способна. Оставить им малышку без защиты и присмотра я себе позволить не могла.

Беззвучно добравшись до края ширмы, я слегка отодвинула штору в сторону и приблизила ладонь к лицу охранника. Вытолкнула из себя сразу два импульса, чтобы дать себе как можно больше времени, но надолго их все равно не хватит. Это на малышку энергетический заряд оказывал весомое влияние из-за возраста и, что самое главное, веса, а для этого увальня мои крохи магии были разве что в носу почесать.

Но на большее я была не способна. Копни глубже, и я останусь лежать здесь же, вместо того чтобы заняться нашим спасением.

Шагнув к окну, я все равно соблюдала осторожность. Старалась действовать тихо, когда открывала его, но ночь на постоялом дворе полнилась звуками. Где-то орал козел, с первого этажа доносился пьяный гогот, а у меня оставалось все меньше времени на раздумья.

А впрочем, думать как раз было не о чем.

Скинув туфли, я завернула малышку в тонкое одеяло, которым она была накрыта, и вместе с нею вылезла в окно. Босыми ногами стоять на узком выступе было куда удобнее, чем в обуви. Но прежде, чем я начала медленно передвигаться по нему по направлению к водосточной трубе, за которой располагался навес для сена, аккуратно повернулась и плотно закрыла за собой створки.

Обычно такие мелочи и становились отправной точкой проигрыша. Нам этой ночью проигрывать было нельзя.