Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в драконьем поместье

Глава 13. Разговор по душам

Поужинать вместе с Сабирой мне не удалось. Излишне разыгравшись, малышка перевернула свою тарелку, отчего ее содержимое все и разом оказалось на полу. Пришлось жертвовать своей порцией.

Но это уже потом. А сразу после я попыталась отругать юную леди. Мой голос звучал строго, я объясняла, что так поступать нельзя. Что еда – это не игрушки, что нужно уважать труд кухарки, которая приготовила нам такую вкусноту.

Однако вся моя бравада сдулась, как недоделанное заклинание, едва у этого милого ребенка от обиды задрожали губы. Но этого малышке словно показалось мало. В больших глазах появились слезы, а она сама взялась за мою руку и прижала ее к своей голове, чтобы я пожалела и погладила.

И как же поступила самая строгая, самая образованная и правильная няня на свете, в чьем дипломе значилось “отлично” по всем предметам? Правильно, я ее пожалела и погладила, спустив в нужник все свои знания, полученные за годы обучения. Да потому что совершенно невозможно быть строгой, когда на тебя смотрят ТАК! Когда прижимаются к тебе так доверительно и как бы невзначай подсовывают ложку, демонстративно открывая рот.

Я не знала, как справлялись наши девочки, прицельно отучившиеся на нянь, но все отчетливее понимала одно: если у меня когда-нибудь будут свои дети, я буду вестись на все их манипуляции, точно при этом осознавая, что делаю все неправильно.

Потому что с детьми не бывает идеально. Лучшее, что мы можем сделать для своих детей, – это просто любить их. В каждом обращенном к ним слове, в каждом взгляде и в каждом деле.

– Па! – настойчиво ходила вокруг меня Сабира. – Па! Па!

– Ваш папа занят, моя леди, – отвечала ей вернувшаяся после прогулки Марги.

Раскрасневшаяся, не перестающая улыбаться. В ее глазах горел такой огонь, что на миг даже завидно становилось, как все легко и просто у них с командиром золотых драконов сложилось. Но о подробностях я спрашивать поостереглась. Чужие отношения на то и являлись чужими, что совать туда нос не следовало.

– Па! – упрямо топнула малышка ножкой и взялась за мою руку.

Да так крепко, что сумела заставить меня подняться с ковра. За тем, как она ведет меня к двери, я наблюдала не без тени улыбки. Прекрасно понимала, что она хотела к отцу, но желала услышать от нее нечто большее, чем два “па” подряд. Однако девочка этих нерадивых взрослых в моем лице попросту переиграла. Вытолкнув меня в коридор, она снова уцепилась за мою руку и поволокла в сторону спальни герцога.

– Э, нет, юная леди. Там мы с вами сегодня уже были, – подняла я ее на руки и направилась обратно в комнаты к замершим у двери золотым драконам.

Но Сабира не сдалась. Начав активно вырываться, она вынудила меня поставить ее на пол и что было сил побежала в противоположную сторону. Я за ней едва поспевала, что, впрочем, не помешало мне заметить спрятавшуюся за колонной Вулию.

Не знала, сколько времени служанка провела, подпирая ее, но наше появление для нее определенно стало неожиданностью.

Поймав смеющуюся малышку в фойе второго этажа на пересечении двух коридоров, я резко развернулась, чем обозначила остроту своего зрения. Мне просто надоело делать вид, что я ослепла на оба глаза.

– Может быть, уже хватит? – спросила я, придерживая сползающую вниз Сабиру.

– О чем вы, Ваше Сиятельство? – притворилась она, что просто идет мимо.

Но, крепко ухватив ее за запястье, я не дала ей уйти. Мое требование было простым и понятным:

– Перестань следить за мной, Вулия.

– Не вам указывать, что мне делать. Вы тут не хозяйка, – огрызнулась она, выдергивая свою руку.

– Зато я хозяин, – неожиданно прозвучало у меня за спиной.

Я даже вздрогнула от ледяных ноток, проскользнувших в голосе герцога. На миг склонившись в подобие реверанса, с трудом удержала малышку, предпринявшую новую попытку утечь.

Из моих рук она немедленно перекочевала к отцу. Причем это было ее желание, игнорировать которое Дэйривз не стал. Однако его сердитый взгляд по-прежнему был обращен к Вулии.

– Передай моей матери, что с нее достаточно, – припечатал он, жестом отпуская служанку.

После чего все его внимание принадлежало только нам.

– Не ошибусь, если предположу, что вы искали меня? – произнес герцог уже куда мягче, улыбаясь при этом Сабире.

Оказавшись у отца на руках, юная леди мгновенно забыла о своем желании сбежать. Вместо этого тыкала пальцем в папин нос, приговаривая что-то невнятное.

– Нос, – обозначила я название этой выдающейся генеральской части. – Не ошибетесь. Леди Сабира желала провести с вами немного времени и отказывалась понимать мое “нет”, – сдала я малышку с потрохами.

Выражение ее лица хранило след полнейшей невозмутимости. Но я отчего-то была уверена, что она прекрасно все понимает. Понимает, что мы говорим о ней.

Подавив не к месту нахлынувшую волну смущения, я тихо предложила:

– Если вы не против и не заняты, мы могли бы прогуляться в саду перед сном. Солнце как раз ушло.

– Да, день сегодня выдался жарким, – согласился мой наниматель и продолжил ничего не значащий светский разговор о погоде.

Правда, светской, пустой и крайне неловкой эта беседа оставалась ровно до тех пор, пока мы в сопровождении двух золотых драконов не выбрались на улицу. По лестницам спускались, держа Сабиру за руки с обеих сторон, а она показывала папе свое новое умение – считала ступеньки.

Так приятно, что в болотного цвета глазах я отметила гордость за успехи малышки. Генерал Волдерт был до невозможности доволен.

Однако, едва ступеньки закончились, Сабира предпочла нам компанию своих дракошиков. Далеко они ее не уводили, но играли так, что на нас она просто не отвлекалась.

Вот так к нам и вернулась неловкость. В сопровождении молчания. Я не смела поднять глаза на генерала, охваченная воспоминаниями о нашем поцелуе. Сердце колотилось все сильнее, а губы пересохли.

У меня не получалось сделать вид, что между нами ничего не произошло. Пригласить отца малышки на прогулку оказалось плохой идеей.

– Вы недавно рассказывали о своих родителях, – неожиданно вспомнил герцог, пристально наблюдая за дочерью. – Почему вы считаете их гибель странной?

Выбранная им тема для беседы стала для меня полной неожиданностью. Я даже о своих переживаниях забыла и, собравшись с мыслями, попыталась озвучить все детали.

– Понимаете, мне тогда было всего шестнадцать. Когда кучер вернулся, я едва ли слышала его, охваченная горем, поэтому и не забила тревогу сразу. Время на размышления у меня появилось уже позже, когда я переехала в стены академии, но найти слугу, чтобы поговорить, мне не удалось. Прислугу распустили сразу в день моего отъезда.

– И тем не менее вы называете гибель своих родителей странной, – напомнил Дэйривз, подавая мне руку.

Требовалось перешагнуть через невысокий бордюр, чтобы перейти с дорожки прямо в траву. Свои пальцы в ладонь мужчины я вложила не задумываясь. Но, едва оказалась на траве, забрать руку не смогла.

– Я… – остановилась я рядом с ним, на миг растерявшись.

– Что вы, Алария? Давайте попробуем вместе освежить ваши воспоминания.

Мягко перевернув мою руку, герцог раскрыл мою ладонь и очертил подушечкой большого пальца самые крупные линии. Едва ощутимо, почти не касаясь, но я чувствовала каждое изменение так остро, словно все мое тело сейчас было заточено в эту ладонь.

– Вы говорили, что они были приглашены на личную аудиенцию к Его Величеству, – напомнил генерал.

В его голосе, к моему удивлению, появились бархатные нотки.

– Это так, – согласилась я, изо всех сил сопротивляясь наваждению. – Они привычно отправились в дорогу в экипаже.

– И на них напали в лесу, – припомнил мужчина, поглаживая каждый палец моей руки. – При этом брать у них было нечего, верно?

– Пара сережек и брошь у мамы, запонки у отца, – перечислила я, ощутив, как кожа превращается в ковер из мурашек. – Нападавшие не пытались вести беседы. Кучер сказал, что смерть моих родителей была мгновенной. На них напали не ради ограбления. Они даже лошадь не взяли – она вернулась к дому позднее. Их целенаправленно пришли убивать, понимаете?

– Понимаю. Но ведь должна быть причина, Алария. Возможно, ваш отец работал над выведением новой культуры? Или, быть может, стал участником какого-то политического сборища? – Перехватив ладонь иначе, герцог приподнял мою руку до уровня своих губ.

– Я не знаю, – прошептала едва слышно.

Глядя мне прямо в глаза, герцог прикоснулся губами к каждому пальцу моей руки, награждая их крохотными поцелуями. На то, чтобы остановить его, у меня просто не было сил.

Пока я ошарашенно наблюдала за его действиями, Дэйривз признался:

– Жаль. Так же, как и вас, меня интуитивно что-то цепляет. – Новый поцелуй достался моей ладони. – Не могу отделаться от этой мысли с тех самых пор, как вы поделились со мной подробностями этой трагедии. Словно существует какая-то маленькая незаметная деталь, но при этом я не вижу ничего необычного в этом происшествии. Когда герцогство перешло под мое управление, разбойники нередко нападали на экипажи близ лесов.

– В наших лесах разбойников не было, – припомнила я и гулко выдохнула: – Леди Волдерт сказала, что родители вашей покойной супруги погибли при тех же обстоятельствах, что и мои. Прежде чем она попала во дворец в качестве королевской воспитанницы.

Это были последние связные слова, которые я смогла произнести. Остатки разума окончательно схлынули, едва я, завороженная болотного цвета глазами, вдруг увидела в них нечто иное. Черное, острое, беснующееся. Прямо из темноты на меня смотрел обсидиановый дракон, а еще через миг он изверг пламя, пожаром полыхнувшее в глазах генерала.

Вероятно, на моем лице отразилось нечто такое, что заставило мужчину поспешно взглянуть на свои руки. И на мою заодно. Он продолжал удерживать ладонь у своих губ, с шумом вдыхая носом, и в целом вел себя так, словно вознамерился повторить поцелуйную терапию.

Увиденное стало для него открытием. Шок читался на его лице так явно, что он совсем не препятствовал моей новой попытке отобрать у него свою руку.

– Алария, я сейчас задам странный вопрос, но прошу вас ответить на него честно, – медленно, будто подбирая каждое слово, произнес герцог. – Я же сейчас только разговаривал с вами, не так ли? Мы просто беседовали.

Столько неоправданной надежды я в его глазах еще не видела.

Не имея сил выдавить из себя хоть слово, я просто покачала головой в отрицательном жесте. Генерал Волдерт в ответ глухо выругался. А потом чертыхнулся еще раз, извиняясь за красноречие.

– Мы договорим с вами позднее, с вашего позволения, – резко выдохнул он, вознамерившись покинуть меня, и уже на ходу добавил: – Я не могу ничего обещать, Алария, но постараюсь разобраться в этой трагедии. Дело о смерти ваших родителей будет возобновлено.

Глядя на его стремительно удаляющуюся спину, я все отчетливее понимала: в самый важный момент он меня не слышал. Не слышал то, что я сказала про родителей его жены.

Кажется, услышать мои слова ему помешал дракон.

Прогулку по саду мы продолжили уже без герцога. Вдоволь набегавшись в наступающей темноте, отправились готовиться ко сну. Где-то в глубине души я надеялась, что отец малышки явится в ее комнату для чтения сказки, но этого не случилось.

О приключениях маленького котенка, который потерял своего друга-цыпленка, мне пришлось читать самой.

Именно на этих книжках было особенно видно, как сильно Сабира продвинулась вперед. Я поражалась тому, с какой скоростью она поглощала новую информацию. Если еще вчера она путала красный и желтый цвета, то сегодня показала все пять безошибочно. И бабочек по моей просьбе посчитала. И отыскала букашек, птичку и домик лягушонка на картинках.

Все понимала, отлично соображала, но пока не могла толком ничего сказать. Некоторые слова у нее вырывались целиком, другие так и оставались первыми или последними слогами, а третьи были совсем уж непонятными.

Но она пыталась. Она стремилась узнавать новое, а я с удовольствием помогала ей в этом нелегком деле.

Уложив малышку спать, я оставила с ней в комнате помимо драконов Марги. Служанка сама вызвалась подежурить, чтобы я могла сходить на кухню поужинать. Оставшись сегодня без обеда, я и вечером против воли продолжила похудательные практики, однако к ночи голод стал невыносимым. Желудок издавал такие рулады, что я боялась разбудить Сабиру. Еще и драконы смотрели на меня с укоризной, будто это им в случае чего придется заново укладывать малышку спать.

В общем, на кухню я не пошла – полетела. И, только войдя в это ароматное сердце поместья, поняла, почему Марги на мои слова так загадочно улыбалась. Я только и успела занять место за общим столом, как мадам Бастья премило поинтересовалась:

– А правду ль говорят, что свадьба у нас скоро?

– Чья свадьба? – нахмурилась я, едва не пронеся ложку мимо рта.

– Так ваша, Ваше Сиятельство, – хохотнула кухарка, подавая мне еще теплый хлеб. – Так правда али брешут?

Я на миг покраснела до самой макушки. У меня даже уши гореть начали. Неужели это Вулия в отместку пустила слух о нас с генералом?

Совершенно по-варварски отломив себе кусочек хлеба от целого кругляша, я прожевала, взяла себя в руки и только потом невозмутимо ответила:

– Неправда, конечно. Кто вообще такое говорит?

– Да так, стражник один – не в меру мечтательный, возжелавший целую маркизу захомутать, – с готовностью отозвалась кухарка, не переставая усмехаться.

А я и вовсе подавилась от услышанного. Теперь от стыда горело все тело. Мне стало настолько жарко, словно в рагу попался острый перец.

– Воды? – снисходительно поинтересовались у меня.

И вот я даже не обиделась. Просто кивнула, выпила залпом целую кружку, а потом и вовсе спасибо сказала. Потому что особой была воспитанной, а кухарка ничего такого не произнесла. Наоборот, поделилась последними слухами, которые кое-кто начал распускать, не дожидаясь ночи.

Неужели так сильно был уверен в том, что я съем конфеты с приворотным зельем? Они, конечно, были редкими и невероятно вкусными, но слишком высока цена за сиюминутное удовольствие.

Эти беспочвенные поползновения следовало срочно прекращать. У мальчишки Фаллена хотя бы объяснение его вспыхнувших чувств имелось – возраст такой, что влюбиться можно даже в табурет, но стражник…

Его мотивы мне были не ясны.

Решив не откладывать это дело в долгий ящик (не желая, чтобы этой ночью кто-нибудь снова попробовал залезть ко мне в окно), я отправилась после позднего ужина прямо к воротам. Офицер как раз менялся с напарником, а потому мне пришлось еще некоторое время подождать, пока он останется в относительном одиночестве. Все же караульные стояли по ту сторону забора каждые семь – десять метров, а несколько человек охраняли непосредственно ворота.

Заприметив меня в тени дерева, стражник весь разом приосанился и разулыбался. Вероятно, подумал, что действие приворота уже началось, оттого и светился, как начищенный сервиз. Но стоило ему освободиться, я поманила его пальцем на улицу прямо через окно.

– Свет очей моих… – начал было он, оказавшись на двухступенчатом крыльце.

– Погас, – произнесла я строго и даже зло.

У меня просто не имелось иного варианта, как продолжить поддержание своей придуманной сегодня легенды. Легенды про сердце, отданное другому.

Улыбка сошла с губ офицера, а он взглянул на меня с некоторой растерянностью.

– Алария? – спросил он тихо, будто не верил, что его план не удался.

– Маркиза Харфурд, – исправила я холодно. – По образованию я гувернантка, а по специализации боевой маг. Прошу не забывать об этом, когда еще раз решитесь подлить мне приворотного зелья.

– Ваше Сиятельство, да я же… – попытался офицер что-то объяснить.

– Плевать. Но предупреждаю сразу: ваши конфеты дегустировал Его Светлейшество. И вот он обещал оторвать вам голову, – слегка сгустила я краски, кое-что приврав.

Стражник заметно взбледнул. Ага! Значит, герцог Волдерт до него пока не добрался.

– И еще кое-что: мое сердце уже отдано другому, поэтому ваша попытка претендовать на него бессмысленна. Зачем вообще вы решились на эту ересь? Вы ко мне чувствуете ровно столько же симпатии, сколько к этому фонарному столбу, – кивнула я на единственный ближайший к нам источник света.

Плечи офицера опустились. Не потому, что он расстроился после моих слов, хотя и это наверняка тоже. Но скорее по причине того, что ему вдруг стало стыдно.

– Вы офицер. Для вас честь и честность не должны быть пустым звуком, – поторопила я поклонника с ответом.

И моя настойчивость неожиданно оказала положительный результат. Никаких внезапно вспыхнувших чувств, как я и говорила, лорд ко мне не имел. Он просто хотел как можно скорее жениться, чтобы получить очередное повышение по службе, а я удачно поселилась в поместье.

– Понимаете, для меня же военная карьера – это все. Я же с детства до генерала дослужиться мечтал, – поделился со мной стражник. – А капитан наш уперся рогом и ни в какую. Говорит, что повышение получают только те, у кого жена за плечами да дети, а мне, мол, ответственности не хватает. Ну я и…

К концу монолога запал офицера и вовсе угас. Я же с осуждением покачала головой. А где же чувства? Где внезапно вспыхнувшая симпатия? Где ухаживания? Где…

Заметив какое-то копошение в окне второго этажа, я внезапно краем глаза зацепила в нем Вулию. Служанка наблюдала за нами, даже не пытаясь спрятаться. Ее наглость уже выходила за все имеющиеся границы.

И тут меня озарило!

– А вы знали, что в вас влюблена служанка леди Волдерт? Вулия. Она даже сейчас за нами наблюдает и наверняка сгорает от ревности, – тихо произнесла я и едва заметно кивнула в сторону окна.

Дракон повернулся мгновенно. Выцепив взглядом подсматривающую за нами девушку, снова весь приосанился, плечи расправил и даже на шаг от меня отошел. Яркая ослепляющая улыбка озарила его лицо.

– Не благородная леди, конечно, зато красивая, свободная и целеустремленная. Работает честно, опять же. Каждую монетку бережет и откладывает. Мечтает открыть свой салон для знатных дам, – щедро нахваливала я чернявую, ничуть не соврав. – Да и по возрасту вы друг другу подходите. Пойду я спать, пожалуй. Доброй ночи.

Буркнув что-то малоразборчивое в ответ, стражник больше на меня не взглянул. Идя по хорошо освещенной дорожке к центральному входу в поместье, я ощущала себя настоящей свахой. За сегодняшний день благодаря моим стараниям могли образоваться сразу две пары, а мне при мысли об этом отчего-то хотелось смеяться.

А еще я вдруг поняла, что не имею никакого желания возвращаться в поместье прямо сейчас, несмотря на позднее время. Вечерняя прохлада сменила летний зной. Приятное тепло окутывало плечи, а я дышала свободно как никогда.

В конце концов, я же отпускала сегодня Марги? От нескольких минут, украденных в ночи, совершенно точно ничего не изменится, а я прогуляюсь по ночному парку и хоть немного побуду наедине с собой.

Мне это и правда требовалось.

Тайком добравшись до качелей, которые свисали с толстой ветки старого дерева, я заняла их и осмотрелась по сторонам. Отчего-то казалось стыдным быть застигнутой здесь, но качели я любила с детства. И даже в академии сбегала вечерами в парк, потому что именно при ощущении полета мне думалось лучше всего.

Я успокаивалась и отпускала все тревоги. Расслаблялась и в конце концов переставала размышлять о чем-либо, прежде проанализировав и раскидав все проблемы по полочкам. В это время я могла притвориться и представить себя кем-то другим.

Стоило признать, что генерал Дэйривз Волдерт никак не выходил у меня из головы. Вариант с поклонником в лице стражника так и ушел в небытие, не успев как следует окрепнуть. Следовало придумать какое-то другое решение этой проблемы, но на самом деле не хотелось.

Я вдруг вообще поймала себя на мысли, что будь я королевской воспитанницей и встреться мы с ним во дворце, я бы приняла его ухаживания. Я бы позволила ему целовать меня украдкой в тени деревьев и скрытых аллей. Мы бы танцевали с ним на всех балах. И каждое его касание было бы желанно, а не вызывало ужас.

Герцог Трудо был тем, рядом с кем мое сердце бунтовало.

Я думала, что самый трудный выбор в своей жизни уже сделала, когда решала: подать документы в Академию благородных девиц или смириться со статусом королевской воспитанницы? Однако мне его, как оказалось, еще только предстояло сделать.

Я собиралась поговорить с Дэйривзом честно и открыто. Намеревалась сказать ему, что, если он хочет ухаживать за мной, я ему этого не запрещаю. Но ни на что большее он до свадьбы рассчитывать не мог, а значит, ему тоже предстояло сделать выбор.

Взрослый выбор для нас обоих. Нас ждал честный разговор при первой же встрече.

Ощутив, что качели вдруг начали раскачиваться сильнее, я резко распахнула веки и с нарастающей тревогой в груди повернула голову.

Генерал Дэйривз Волдерт стоял прямо рядом со мной.

Едва мы встретились взглядами, у меня из головы повылетали все слова. Мы так и смотрели друг на друга молча, пока герцог раскачивал меня, а я то поднималась ввысь, подхватываемая ветром, то падала в бездонную пропасть, в пучину сомнений и чувств, заключенных в тюремную клетку.

“Просто позволь” – так и читалось в его глазах.

“Не могу” – отвечала я безмолвием, терзаясь на сковороде собственных страхов.

Это ведь было так легко – поддаться. Еще легче утонуть в этом болоте по собственной воле, но что дальше? Как дальше? Насколько обширно благородство герцога Трудо? На какое количество ночей оно распространится?

“Разреши себе” – молил, просил, уговаривал.

“Разрешу и буду дурой” – едва заметно качала я головой, раз за разом окуная себя в реальность.

В реалии, где меня вряд ли сделают кем-то выше любовницы. Я стану той, кого спрячут в поместье и позволят себе навещать от случая к случаю. Той, чьи дети будут обречены навсегда прозваться бастардами, если они вообще будут – эти дети.

“Я не обману” – уголки его губ приподнялись совсем немного.

Он обещал взглядом, обнадеживал очертанием ямочки на щеке. Звал за собой туда, где за темнотой не видно ничего. Или видно слишком много, ведь лорды из высшего общества часто хвастались своими любовницами на публике. Для них они были чем-то сродни очередной дорогой безделушке, которой не грех кичиться.

“Я слышала в своей жизни слишком много лжи, чтобы поверить” – так же неявно усмехнулась я, ощущая дрожь на кончиках пальцев.

“Дай нам только этот вечер” – все так же просил, но не настаивал, нет.

Глядя на то, как в его глазах разгорается уже привычное для меня пламя, я понимала, что могу отказаться. Что могу встать и просто уйти, и он даже не пойдет меня догонять.

Но в том-то и дело. Мне хотелось, чтобы меня догоняли. И догнали. И забрали, совершенно по-варварски закинув на плечо. Мне хотелось хоть немного побыть слабой рядом с кем-то сильным и надежным.

“Я возьму у себя же этот вечер взаймы” – не сдержала улыбки, останавливая забег качелей ногой.

“Я оплачу этот долг, если ты улыбнешься еще раз” – принес ветер очередные слова, а на губах у герцога появилась такая же улыбка.

Отражение моей.

За эти долгие минуты мы так и не проронили ни звука. Это общение происходило на каком-то другом уровне, ином. Мы обменивались лишь эмоциями, чувствами, и эта беседа была гораздо правдивее так и не произнесенных слов.

Когда я встала с качелей, огонь в его глазах так и продолжал гореть. Он внимательно следил за каждым моим осторожным шагом, и чем ближе я подходила, тем темнее становился его взгляд.

Остановившись в сантиметрах от Дэйривза, я положила ладони на его плечи и неловко приподнялась на цыпочках. Я заслуживала этот поцелуй. Я его хотела.

Когда между нашими губами оставалось расстояние меньше вдоха, а меня безвозвратно начало засасывать в огненное болото, я вдруг услышала, как громко от голода пробурчал чей-то живот. И это был точно не мой, потому что я, прежде чем идти к стражнику, поужинала вдоволь.

– Не вовремя, – слегка смутился герцог Трудо.

– Ситуация, прямо скажем, щекотливая, – улыбнулась я и отпрянула от него.

– Алария. Не издевайтесь, – попросил Дэйривз, продолжая пытаться не придавать значения призывам собственного организма.

Но остановить меня у него не получилось. Вместо моей руки герцог поймал лишь воздух. Я медленно ступала по парку спиной назад. Он шел за мной, придерживаясь той же скорости, что и я. Нас разделяло небольшое расстояние – всего шаг или два, а потому новую руладу я услышала преотлично.

И улыбнулась еще шире.

– А вы сегодня ужинали, Ваше Светлейшество? – поинтересовалась я как бы между прочим.

– Не довелось, – честно признался он, не отставая.

– Тогда… – Я сделала вид, что задумалась. – Я вынуждена пригласить вас на кухню вашего поместья. Правда, остатки мясного рагу достались мне, но я уверена, что мы что-нибудь придумаем.

Мое предложение мужчине отчего-то не понравилось. Генерал Дэйривз Волдерт покачал головой в отрицательном жесте.

– Это плохая идея, Алария. Мадам Бастья не терпит, когда кто-то заправляет на ее кухне. Быть может, мы лучше прокатимся до ресторации? Я приглашаю.

“Я приглашаю” – всего два слова, но такие противоречивые. Я не могла спросить прямо, в качестве кого меня приглашали, а согласиться на абы что не смела. Зато чудесно сыграла притворное изумление. Мои большие глаза нужно было видеть. С губ сорвался нервный смешок.

– Ваше Светлейшество, вы что, боитесь собственной кухарки? – спросила игриво.

– Я просто слишком хорошо знаю Бастью, – покачал он головой, ничуть не устыдившись. – Все мои слуги работали на меня задолго до того, как переехали в это поместье. Каждый из них служил в моем гарнизоне, но был списан по возрасту. За исключением служанок. Дочь и племянница мадам Бастьи появились здесь позже.

– То есть все они так или иначе обязаны вам тем, что у них есть хорошая работа, не так ли?

Герцог Трудо молча нехотя кивнул.

– Тогда не вижу смысла разглагольствовать, – рассмеялась я и крикнула: – Догоняйте, Ваше Светлейшество! Обещаю, в этой битве за поздний ужин никто не пострадает!

Мне просто повезло, что генерал не рассчитывал на мой внезапный побег. Да и крыльцо поместья находилось уже перед самым носом, когда я резко развернулась и взбежала по ступенькам. Путь на кухню вышел коротким, и, когда мой наниматель наконец вошел туда, я уже начала замешивать тесто.

Руки были вымыты, ингредиенты найдены, а поверх юбки платья красовался белый фартук.

– Алария, вы собираетесь готовить? – не поверил мужчина своим глазам.

Я бы тоже не поверила, если бы увидела маркизу на кухне со сковородой наперевес, но реальность была именно такова. Этому рецепту нас научила Берана в те голодные дни, когда нас за недостойное поведение лишали ужина.

Но разве может что-то остановить голодного мага? Тем более что есть нам хотелось почти все время, потому что в академии после шести не кормили, отговариваясь тем, что следят за нашими фигурами. Мы потом на ингредиенты для блинов целым этажом скидывались, а вместо заклинания использовали печной артефакт, который тоже купили один на всех.

Так я и научилась готовить. Мы стряпали поочередно.

– Я уже в процессе, – продемонстрировала я чашу с тестом. – Может, найдете немного сметаны или варенья? Я, кажется, видела и то и другое в холодильном шкафу.

Первый черпак теста отправился прямиком на сковороду. Как и во всех домах аристократии, здесь для готовки использовали самонагревающиеся плиты, созданные умельцами-артефакторами. Они представляли из себя плоские квадраты или прямоугольники толщиной с палец, вложенные в специальные вырубки в столешнице.

Герцог мне так ничего и не ответил, и я была вынуждена обернуться. Сидя за столом для слуг, откинувшись на спинку стула, развернутую к стене, он странно на меня смотрел.

– Почему вы на меня так смотрите? – спросила я, смутившись.

И уж никак не ожидала услышать пробирающее до дрожи:

– Я очень голоден, Алария. Очень, очень голоден.

Эта фраза звучала так, будто у нее имелся какой-то иной, другой смысл. Вспыхнув под пристальным взглядом генерала, я суетливо вернулась к блинам и пролепетала что-то вроде: “Потерпите еще немного, скоро будет готово, Ваше Светлейшество”. Однако едва не подпрыгнула, когда мужчина все же поднялся и отправился к холодильному шкафу.

Не знала, что буду делать, если он окажется слишком близко здесь, в ограниченном пространстве кухни, откуда так легко не сбежать. В парке я казалась себе такой смелой, а на деле же даже порадовалась, что мне не пришлось целовать Дэйривза самой.

Столько бесстрашия во мне сейчас просто не имелось.

Скоро расправившись с тестом, я поставила перед нанимателем небольшую стопку блинов. Не знала, насколько мужчина голоден, но полагала, что этого хватит, чтобы протянуть до утра. Несколько бытовых заклинаний – и кухня снова стала чистой, растворив все следы моего самоуправства.

Только чайник по-прежнему оставался полным. В нем я заварила травы, найденные у кухарки на полочке.

– Мелиса и лаванда. Чтобы лучше спалось, – прокомментировала я, разливая чай по чашкам. – Вы кушайте, кушайте, а то время уже. Я отпросилась у Марги совсем ненадолго, а сама…

– А разве вы сегодня не отпускали служанку на двухчасовую прогулку по саду в компании Розги Фаллена? – неожиданно спросил герцог.

Спросил без упрека, но я смутилась. В этом доме от него не ускользало ничего.

Интересно, месье Фолотье доложил Дэйривзу о сегодняшних гостьях? А о моих словах, высказанных на эмоциях? Ответ, к сожалению, отчетливо читался в глазах этого невероятно притягательного мужчины. Он знал о том, что произошло.

– Я, пожалуй, пойду, – попыталась я подняться.

Но герцог легко поймал мое запястье. Не причинил мне боли, нет, но я хорошо поняла, что мне лучше вернуться на место. Огонь в его глазах пылал сильнее, чем раньше.

– А вы со мной разве не разделите этот замечательный ужин? – удивился он, сворачивая жареный кругляш вчетверо.

В соусниках на столе лежали сметана и варенье.

– Только если один. Я уже ужинала, Ваше Светлейшество, – покаялась я.

– Дэйривз, – исправил он меня и настойчиво повторил: – Наедине ты можешь называть меня по имени.

Старательно скатав из блина трубочку, я умышленно промолчала. О том, каков человек на самом деле, можно запросто было сказать, лишь раз посмотрев на то, как он ведет себя за столом.

Во дворце мне довелось насмотреться всякого. Особенно противно было наблюдать за Его Величеством, старательно презирающим манеры. Но генерал рядом с ним не стоял. Он ел быстро, четко, но при этом аккуратно. Не набивал полный рот, не чавкал, использовал салфетки по назначению и не хлебал чай со звуком, будто в трубах закончилась вода.

Сидеть в его компании было приятно даже в полном молчании.

Мужчина расправился со своим ужином раньше, чем я допила чай, а я в этот момент вдруг поняла, что готовить следовало больше. Гораздо больше. Драконью порцию.

– Это было восхитительно, спасибо, – поблагодарил он меня и сам проворно убрал со стола.

Но убрал оригинально. Посуда и даже чайник с оставшимся отваром просто исчезли. Моя чашка растворилась в воздухе последней. Испарилась из моих рук, как только я допила.

– Позвольте мне проводить вас, Алария? – подал герцог мне руку, и я без раздумий вложила пальцы в его ладонь.

И попалась ровно на тот же крючок. Мою руку из своего плена мужчина больше не выпустил. Переложил ее себе на локоть, накрыв сверху своей ладонью. Так мы чинно и поднимались по лестнице на второй этаж. Остановились лишь у дверей, ведущих в гостиную при детской.

– Доброй ночи, Ваше Светлейшество, – произнесла я тихо и взялась за дверную ручку.

Но мою руку вновь накрыли и не дали закончить маневр. Я была вынуждена отпустить ручку. Герцог Трудо теперь стоял так, что я практически вжималась в створку спиной, чтобы мы не касались друг друга одеждой.

Он нависал надо мной так, словно собирался поцеловать.

Собирался, но все никак не решался.

– Не хочу вас отпускать, – неожиданно признался он, опаляя дыханием мой висок.

Не целовал, нет. Снова не целовал, но мурашки вырисовывали на коже узоры, занимая все большие площади.

Я не знала, как реагировать на подобное. С одной стороны, боялась спугнуть наваждение, а с другой – отчетливо понимала, что происходящее – неправильно. Мы не имели права даже находиться так близко друг к другу, но я с жадностью вдыхала терпкий аромат его тела, больше всего на свете желая укутаться в него, пропитаться им насквозь.

Однако и молчать в темноте коридора при тусклом мерцании настенных светильников было странно. Потому я и заговорила, с трудом выталкивая из себя каждое слово:

– Мне нужно получить от вас разрешение. Завтра после завтрака леди Волдерт обещала сопроводить нас с Сабирой в город. Мне требуется хороший артефактор, чтобы зарядить шкатулку для писем. Конечно, драконы-защитники также станут нас сопровождать.

– Возьмете с собой всех четверых, – приказал герцог, тем самым давая разрешение на поездку.

– Хорошо, – согласилась я и вдруг ощутила, как мужчина спустился губами ниже.

Его губы коснулись моего уха, скулы, проложили целый лабиринт до шеи. Шумный вдох, медленный выдох, отозвавшийся на коже щекоткой. Он не делал ровным счетом ничего, а я уже сдавалась.

И снова молчание, снова темнота коридора и стук сердца. Озлобленный, сильный, быстрый. Я даже не могла сказать, чье сердце билось так гулко, оглушая.

– Ваше Светлейшество, у меня нет родственников, – испуганно выпалила я, ощутив короткий поцелуй у линии роста волос на шее. – Которые могли бы дать свое разрешение на ваши ухаживания, поэтому…

Утратив абсолютно весь воздух, я сделала гулкий вдох и одновременно с этим ощутила ладони, обрисовавшие мою талию. Герцог держал мягко, но крепко, как если бы боялся, что я сбегу.

А я хотела. Голова кружилась, разум отказывал, и идея сбежать казалась мне сейчас очень здравой. Но мысли едва ли складывались в слова. Я боялась не успеть сказать все то, что хотела, до того, как случится тот самый поцелуй, окончательно сломавший меня.

Я влюбилась. И уже не могла это отрицать.

– Я даю вам свое согласие на ваши ухаживания, если ваши намерения честны и искренны, – выпалила я, собравшись с духом. – Большего я вам предложить не могу. Вы мне нравитесь, Ваше Светлейшество, но мне нужна эта работа, а еще… Все, что у меня есть, – это мое имя, и…

Обхватив рукой мою шею, он заскользил ладонью выше, чтобы в конце концов приподнять пальцами мой подбородок и все же прикоснуться к моим губам своими. Кажется, этим поцелуем меня просто заткнули, но я была рада даже этому скромному касанию.

Опечатав мои губы, герцог вдруг поцеловал меня в лоб, а после и вовсе уткнулся носом в макушку, бережно обнимая.

Я ждала его слов как приговора. И он прозвучал.

– Я благодарен вам за это разрешение, Алария, – прошелестел его тихий, но твердый голос в тишине ночи. – Я вижу, как вам трудно, и ценю вашу честность. Поэтому и хочу быть откровенным до конца.

Сердце подступило к самому горлу. Еще немного, и я бы потеряла сознание, расклеившись, как девица на выданье на своем первом балу. Жизнь казалась такой простой, пока в ней не появился этот мужчина. Я всегда знала, что выкручусь из любой ситуации, имея на руках как минимум один вариант решения, пусть и появившийся спонтанно, а теперь…

Я даже не могла предположить, что будет в следующую минуту.

– Мне тоже трудно, – признался генерал Волдерт, обнимая меня еще крепче в противовес своим словам. – И пока я не разберусь с собой, мне не хочется тешить вас напрасными надеждами. Потому что сейчас я хочу гораздо больше, чем вы можете мне предложить. И гораздо больше, чем я сам могу себе разрешить.

Новый поцелуй был адресован моим волосам. Мне так и хотелось стоять в его объятиях, имея возможность спрятаться на широкой груди. Тайком вдыхала аромат его тела, слушала каждое слово, отзывающееся вибрацией где-то внутри, и не верила, что смогу его отпустить. Что смогу разжать руки, которые неведомым образом оказались на его талии.

– Простите, Алария, что втянул вас в это и продолжаю втягивать, – его шепот, полный сожаления, касался моего уха. – Дайте мне несколько дней. Это все, чего я прошу.

– Хорошо, – ответила я неожиданно сипло.

И не предприняла ни одной попытки, чтобы высвободиться. Мы так и продолжали стоять в объятиях друг друга.

– Вам следует поспать, утром рано вставать, – напомнил Дэйривз, но будто нехотя.

– И вам, – ответила я совсем тихо.

Но герцог меня услышал. И вопреки его словам объятия стали еще крепче. За моим тяжелым вздохом последовал такой же от него. Это была странная ночь, полная нарушений. Мы нарушали все правила приличий, вековой этикет и запреты, наложенные обществом, но я искренне хотела, чтобы эта ночь не заканчивалась.

Днем происходящее сейчас между нами было попросту невозможно, в то время как в темени ночи мы будто попадали в другой мир, где не существовало нелепых условностей и сотен “потому что”.

– Что было в договоре? – спросила я тихо, щекой прижавшись к его груди поверх рубашки.

– Глупость, – ответил он с горькой усмешкой. – И я до безумия рад, что вы ее не прочли.