Группа эскорта

Глава 5. Чух-чух вагончики

…И я до смерти устал.

Нет, ребята, я не совершал марш-броски. И я ни с кем не дрался. Только пострелял чуть-чуть.

Но у меня на протяжении многих часов адреналин зашкаливал, я смерти в самые зенки заглядывал, и она мне, падаль с косой, зазывно улыбалась. Мол, хочешь ласки, парень? У меня есть. Хиляй со мной, будет весело…

И я так устал, что руки-ноги отваливаются.

А сейчас уже сумерки, цвета померкли, лес стал серым, вокзал и небо — тоже. Или это мне всё только кажется — просто потому, что глаза устали искать аномальные искажения на дистанции в несколько метров? В любом случае сейчас я небоеспособен. Надо отдохнуть. Если свалюсь от напряжения, лучше не будет.

Нужно укромное место, нужна берлога. Где ее сыскать, в незнакомом-то месте?

Я огляделся.

Так. Здание вокзала.

Добротная советская постройка, и сохранилась она как нельзя лучше. Крыша цела, стены целы. Ни копоти, ни брешей. Все те места, где когда-то могло быть стекло, сейчас заложены кирпичом или закрыты железными листами. Еще бы! Зона. Тут не красоту ценят и не хорошее освещение, а безопасность.

Нет, ребята, не пойду я туда. А знаете почему? Здание слишком хорошо сохранилось, чтобы там никого не было.

Наверняка его давно заняли. И я понятия не имею, кто именно. Сталкеры? Какого клана? А если бандиты? Военные? Готов спорить, что меня там не примут за своего и даже, может быть, захотят освободить от лишнего имущества. Да, в Зоне надо торговать — это нам все инструкторы говорили. Вот только торговать надо там, где сам процесс торговли безопасен…

Лес. Но у меня ни палатки, ни спального мешка, а дождь понемногу крепчает. Если укроюсь под деревом, назавтра лужа будет и подо мной, и на мне. Необычная, скажут, вышла у этого лоха смерть: пришел в Зону, а умер от пневмонии.

Остаются вагоны, стоящие на путях.

А тут их много — выбирай любой, есть на все вкусы. Хочешь в цистерну? Есть цистерна. Черная советская цистерна. Есть насыпняк. Есть обычный товарный вагон — бурый деревянный барак на колесах.

Туда бы я и сунулся, да вот беда: как раз его-то уже заняли, судя по возне за дверью. Нет никакой уверенности в том, что они там будут рады новому постояльцу.

Вагоны на станции Янов стояли в дикой, бессмысленной сцепке. Кто, зачем при эвакуации лепил такие составы, где вагоны всех видов соседствовали друг с другом, как на выставке достижений народного хозяйства? Я же читал, я про всё читал: здесь должны быть два состава на полторы тысячи человек: в 1986-м их хотели набить до отказа при эвакуации, а потом бросили, хрен поймешь почему.

Ну? И где они, эти два состава?

По правде всё не так.

Вон там несколько электричечных вагонов зелено-ржавого колера собрались вместе. И еще несколько штук таких же разбросаны по отдельности, в сцепке с какими-то платформами, насыпняками… Стекол нет с 86-го. С тех пор, когда тут хозяйничали местные жители. Ну да ладно, мне стёкла ни к чему, мне крыша нужнее.

Аномалий поблизости нет, говорит мне «Суворов». Очень хорошо. По вечерней поре я их в полуметре от себя мог бы не заметить. Иду к вагону, стоящему невдалеке от вокзала.

Входные двери давным-давно кто-то выломал или разнес из тяжелого оружия. В тамбуре — гниющий труп чернобыльского кабана-мутанта. В нем еще и черви копошатся!

Не повезло тебе, свинка. Ты хоть и саблезубая — из верхней челюсти аж три пары клыков растет, да из нижней еще два пары, — а нашлась зверюга посерьезнее…

Прохожу тамбур.

Знаете что, ребята? Тут орудовали какие-то, прости, Господи, тупые говнюки. Ну ладно, добрались они до мертвой электрички, сняли стекла, срезали мягкую обивку с сидений, вырвали электрику, по сдирали всё, что можно сдать на металлолом. Могу понять: ну, бедно жили, ну, прихабариться захотелось, а другого хабара — настоящего — тогда еще тут не было.

Но мать твою за ногу, на хрена они вырывали деревянные железнодорожные сиденья с корнем? На хрена рубили их в мелочь и бросали обрубки прямо тут? На хрена приволокли сюда груды мусора и завалили проходы? Да тут бес ногу сломит!

Обуеть. Я вот когда приму на борт порядочно, тоже не подарок. Но отчего-то меня пьяный кураж не клюет в жопу, мол, дай-ка расхреначу вагон электрички!

Загадка, короче.

Сунулся в другой вагон: та же картина. И в третьем. И в четвертом.

Может, разобрать завалы на одном, конкретно взятом пятачке, лечь, какой-нибудь широкой доской укрыться, да и не отсвечивать? А? Избаловался, что ли?

Да нет, ребята, я парень простой, мне много не надо. Но если я тут примусь клятый мусор ворочать, чтобы гнездо себе устроить, такой грохот поднимется, что сюда сейчас же явится погостить и справиться о моем здоровье вся благочестивая округа…

Наконец мне повезло: нашелся пассажирский вагон. Настоящий купейный, какие до сих пор бегают по дорогам нашей родины. Металлическая лесенка откинута, будто приглашает: ну, дружок, здесь тебе и стол, и дом…

Так, теперь зацените: ступенечки у той лесенки не сплошные, а… из такой мелкоячеистой сеточки, и прямо сквозь эту сеточку пророс цветок. Я, ребята, не ботаник. Во всех смыслах, а стало быть, и в буквальном. Но, по-моему, когда-то цветок был васильком. Или в предках у него водились васильки. Одна беда: очень высокий и черный. Как уголь-антрацит, аж поблескивает. Угораздило же его прорасти сквозь сеточку на самой середине лесенки. А?

Как мне теперь: рядом с мутантным цветком пройти? Прямо по цветку? Над цветком?

А помните, еще недавно был у меня в биографии грибочек. Очень аппетитный на вид. Вы вот не говорите мне, что у меня от полной фигни очко играет, и правильно, что не говорите. Представили себе — и у самих небось очко заиграло?

А в вагон зайти очень хочется. Чует мое сердце, есть там хорошее место для ночлега.

Извини, брат цветочек, не стоило тебе попадаться сталкеру на пути…

Достаю тесак свой из рессорки и косым ударом подсекаю черный василек у самой земли. Лезвие как надо заточено — без звука стебель расчикало. Потом аккуратненько снимаю верхнюю часть и отбрасываю подальше.

В финале с недоумением разглядываю тесак. Хорошая вещь испачкана странной жидкостью, совсем не похожей на обычный растительный сок. Во-первых, густо-синяя. Во-вторых, тягучая, словно мед.

Прости и ты, старый друг. Резать тобой хлеб и накалывать на тебя консервированное мясо я больше не стану. От греха подальше…

В коридоре, идущем мимо дверей купе, такой же срач. В смысле, картина маслом: мы с пацанами грабанули дачу, а чтоб городские вонючки не задавались, нассали им в сахарницу, разбили все пластинки и сплющили умывальник домкратом. Мы же говнюки? Говнюки. Даже унитаз выворотим из вагонного сортира и бросим посередь коридора. Такие парни, как мы, на футбольный матч без бензопилы и канистры бензина не ходят, смысла нет…

Вижу, что тут им проявить себя было негде. Тесно, неудобно. Не размахнешься как следует. Поэтому и только поэтому я все-таки нашел парочку почти целых купе. Без стекол, понятно. Зато в них не было мусора, а на некоторых лежаках даже сохранилась мягкая обивка.

Я с наслаждением сел.

Какой кайф, ребята!

Просто посидеть…

И я, разумеется, не собираюсь тут засыпать. Тут надо следить за обстановкой в оба. Сейчас консервную баночку разделаю, хлебца отрежу, водички хлебну… Красиво жить не запретишь.

Еблысть!

Автомат бьет меня по ноге.

Вскакиваю. Где? Что? Хватаю автомат. Распрямляюсь. Стукаюсь башкой о верхний лежак. Тру башку.

Заснул, придурок. С автоматом в руках. И даже на шею его не повесил!

Теперь — всё, шабаш. Буду бдеть до утра. Хоть снотворным обколите, хоть что! Я теперь как железо, глаз не сомкну…

Разбудил меня страшный грохот за окном. Продирая очи, я вспомнил: сон у меня вышел беспокойный, какая-то дрянь всё время бахала, бухала… Выходит, стрельба на станции не прямо сейчас началась, выходит, она уже идет какое-то время.

А в том, что это именно стрельба, а не прибытие вертолета, строительно-ремонтные усилия или бешенство какого-то психа, лупящего арматуриной по рельсам, меня убедил еще один выстрел гаусс-пушки. Я его слышал… на полигоне под Москвой. Целых три раза. И уши заложило после первого же. Прямо как сейчас…

За окном били длинными очередями из автоматов, долбали одиночными… Кто-то бросил гранату.

А этими басами изъясняется ручной пулемет, и явно не РПК — звук совсем другой. Хеклер-унд-коховский MG-4? Похоже, но тут я, ребята, не спец, тут я жалкий любитель, а спец я по ножам. Палили густо, патронов не жалели. Стволы захлебывались свинцом.

Но грозное «даг!» гаусс-пушки всё перекрывало. А работали из нее чуть ли не у меня под носом.

Гаусс-пушка — дитя гаусс-винтовки, сконструированной в Зоне после Второго Взрыва. Когда нам инструкторы орденские про гаусс-винтовку рассказывали, мы все — что парни, что девки — сидели, рты разинув, и страстно желали такое оружие заполучить.

Принцип ее действия основан на разгоне пули под действием электромагнитных сил, а не пороховых газов. Аккумулятор у нее работает от капсулированной частички артефакта «Вспышка». Гаусс-винтовка — лучшая снайперка в Зоне, да чуть ли не во всем мире. Сверхточная, со сверхвысокой дальностью стрельбы и колоссальной убойностью. Недостатков у нее всего два: низкая скорость перезарядки и дикая стоимость боеприпасов. Но они вчистую перешибаются достоинствами.

В Зоне жизнь течет быстрее по сравнению с миром «цивилов», любую толковую идею тут развивают очень быстро. В конце концов, хитрые умельцы из клана «Чистое небо», сведенного почти под корень, сработали на основе гаусс-винтовки гаусс-пушку, тоже ненормально дорогую по части боезапаса.

Но это — пока. Такие вещи имеют тенденцию с течением времени дешеветь. Гаусс-пушка — мобильный вид вооружений, из которого стреляют с переносного станка или с турели. Она посылает на дальние дистанции снаряд калибром 47 мм с фантастической точностью. И сейчас тем, по кому лупят из гаусс-пушки, приходится несладко.

Кто там свои? Кто там чужие? Кого мне вообще можно считать в Зоне «своими»? Разве только бойцов из нашего Ордена… Для прочих я — мишень. В лучшем случае живая вешалка для имущества высокой стоимости.

Может, реально безбашенные пацаны и ломанулись бы разбираться, кто кому пытается чан расколоть, а самые безбашенные, наверное, к кому-нибудь присоединились бы прямо посреди боя. Ну а безбашенные из безбашенных попробовали бы сунуться к мертвым телам и навели бы резкость на вопрос, что там с них можно снять по-настоящему ценного.

Но я-то не безбашенный. Я нормальный человек, ребята, я не берсерк. Я не жру мухоморы — от них бывает мигрень. А значит, у меня самоконтроль не отключается при звуках стрельбы.

Конечно, можно влезть в драку. Есть шанс отличный от нуля, что те, к кому я присоединюсь, потом помогут мне выйти из Зоны. Ведь лишний ствол тут всегда высоко ценится. Да вот беда, скорее всего я не успею ни разобраться с выбором стороны, ни присоединиться к «правильным ребятам». В ночной темени прихлопнут меня без вопросов — либо те, либо эти. И когда прихлопнут, мне будет совершенно всё равно, кто пустил пулю: «правильный парень» или хрен с бугра.

Не стал я высовываться.

Наоборот, сел на пол между лежаками — так меня хоть снайпер не выцелит — и направил автомат на дверной проем. Я вам всем тут чужак. Но вы меня не трогайте. Просто не трогайте меня, пройдите мимо. Мне наплевать, кто вы там такие, просто идите своей дорогой…

Устроился поудобнее. Как знать, сколько мне тут просидеть придется?

Не знаю, как там, за пределами вагона, шли дела. Сначала вроде волна пальбы покатилась в сторону вокзального здания и там какое-то время кипела, дойдя до апогея. А потом пошла назад и куда-то в сторону от меня… к лесу, что ли?

Не могу понять. Стреляли реже, гранат больше не бросали. И гаусс-пушка умолкла. Сколько времени прошло, после того, как я проснулся? Четверть часа? Полчаса? Час?

В отдалении время от времени татакали автоматы, плевались одиночными винтари, но постепенно становилось тише. Всё. Кажется, по мою душу никто не придет.

Не знал я, ребята, что в Зоне народ целыми армиями сходится. Ведь тут человек пятьдесят палило. Ну, минимум сорок. Целая банда стрелков реально штурмовала вокзал, и оттуда этим стрелкам задали перцу…

Ничего мне инструкторы на этот счет не рассказывали.

Я как думал? В одиночку… за артефактами… ну, или маленькими группками… Иногда свинцом плюнуть надо, конечно, но это ведь лишь в виде исключения… А тут прямо армейская операция в полный рост!

Нет, ребята, одиночке вроде меня, без особой, хорошо оборудованной берлоги тут засыпать не стоит. Во сне прибьют, не пожалеют.

Тут надо смотреть в оба. Спички в глаза вставлять, щипать себя, в рожу самому себе кулаком засвечивать, но только не спать.

А кому это не ясно — хиляйте в клан мертвецов.