Грозный отряд

КРОВНЫЕ УЗЫ

Бродар Кейн подвинулся на старом матрасе и выглянул в окно рядом с собой. Солнце стояло высоко, направляя свое тепло на маленькую деревушку. Жители без особого воодушевления занимались повседневными делами, все еще приходя в себя после несчастья, которое обрушилось на общину. Только своевременное появление их маленького отряда спасло Поросячьи Врата от полного уничтожения.

Он смотрел на солнце, пока слезы не обожгли глаза. Лекарь, Гай, предупредил, что ему следует в качестве меры предосторожности держаться в стороне от яркого света, но он не устоял. Бродар был лишен зрения почти три дня. Однажды ему пришло в голову, что, возможно, он больше никогда не будет видеть, и на мгновение в нем не осталось ничего, кроме ощущения ужаса. Он полностью лишился самообладания — даже не думал раньше, что такое возможно. К его величайшему облегчению, зрение вскоре вернулось.

Его рану очистили от заражения, и теперь плоть успешно срасталась. Непредвиденной наградой Кейну оказалось то, что продолжительный отдых облегчил все недомогания, которые мучили его месяцами. Так что с учетом обстоятельств он чувствовал себя лучше, чем когда-либо за последние годы.

В дверь постучали. Он сел в кровати, а затем с усилием поднялся на ноги.

— Это ты, девочка? — спросил он.

В комнату вошла Саша, на ее лице отразилась досада. Она укоризненно посмотрела на горца большими темными глазами.

— Тебе следует быть в постели.

Кейн состроил гримасу.

— Да уж три недели прошло. Думаю, это достаточно долго. — Проведя рукой по бороде, он поморщился. Когда же он в последний раз брился? Слишком давно. — Надеюсь, тебя ничто не заставляет спешить, девочка? Я не собираюсь рисковать, чтобы меня с Проклятием Мага где-нибудь схватили.

Саша вздохнула. В тех редких случаях, когда девушка не хмурилась или не делала вид, что кого-нибудь сейчас прибьет, она казалась красивой. Пока Кейн был прикован к постели, и без того натянутые отношения между ней и Джереком явно ухудшились. Он надеялся, Айзек прилагает все усилия, чтобы держать их на расстоянии друг от друга.

— Мужчины, — сказала она, — немногим лучше, чем обезьяны: колотите себя в грудь, чтобы показать миру, какие вы большие и сильные. Я-то думала, что человек твоего возраста уже не настолько глуп. — Покачав головой, она осуждающе направила на него палец. — А ты — туда же.

Он попытался сдержать улыбку, пока она сверлила его взглядом.

— Я должен держать себя в форме, — ответил он. — В Высоких Клыках есть поговорка: мужчина, который повесил свой меч, одной ногой стоит в могиле. Во мне все еще есть кое-какая жизнь.

Саша уперла руки в бедра.

— В тебе будет ее куда больше, если перестанешь так настойчиво вести себя, как старый дурак.

Не сводя с нее взгляда, он помолчал немного. «Ты бы могла уже оказаться в Сонливии. Тебе вовсе не нужно было оставаться здесь с нами. Айзек отправился бы с тобой да приглядывал бы за дорогой».

Словно прочитав его мысли, она нахмурилась еще сильнее. «Да ты и сама-то — вовсе не беспомощная мамзель».

Он кашлянул.

— Гай сказал, ты навещала меня, пока я приходил в себя. Тебе вовсе не нужно было тут слоняться. Я тебе признателен. Думаю, вот что я пытаюсь сказать.

Саша, похоже, чувствовала себя так же неловко, как и он.

— Ну, я тебе столь многим обязана. Ты сдержал свое слово. Конечно, — добавила она, — после того, что случилось на Разломе, ты не захочешь возвращаться в город в ближайшем будущем.

— Да. Ты правильно понимаешь.

Странствующий торговец принес в деревню вести о последних событиях. Призрачный Порт уничтожен, целый город похоронен под волнами. Сейчас Сонливия готовится отразить вторжение из Телассы. Он с трудом смог поверить в это, когда Айзек рассказал ему новости.

Джерек пришел в ярость.

— Вот это забавно, — проскрежетал он. — И что ж, теперь мы собираемся влезть в осиное гнездо этих придурков в красных плащах, когда они готовятся к войне? С таким же успехом можем перерезать себе горло прямо сейчас.

И в самом деле, подбираться к городу ближе означало нарываться на неприятности. Им повезло, что солдаты, прибывшие расследовать происшествие на шахте, не преследовали их до Поросячьих Врат. Еще более удачным было то, что, несмотря на призыв в армию, который шел повсюду в этой части Благоприятного края, деревня до сих пор избежала появления Алой стражи.

«Мы торчим тут, как белые вороны», — подумал Кейн. Даже если бедствие в Стенающем Разломе трудно свалить на них, было еще происшествие с двумя стражниками и юношей-Осколком. Кто-нибудь непременно стал свидетелем их кровавой встречи.

Саша по-прежнему наблюдала за ним.

— Поскольку мы не можем двигаться на запад, — сказал он сдержанно, — думаю, мы с Волком направимся на восток, к Ничейным землям.

— У тебя за душой — ни медяшки.

Он показал на слабо мерцающий кинжал на столе возле кровати.

Она прищурилась.

— Это не твое, чтобы продавать.

— У меня было соглашение с твоим старшим. Тридцать золотых шпилей за то, чтобы доставить тебя к Разлому в целости и сохранности. Деньги или это оружие.

Саша вздохнула.

— Слушай, я получу твои деньги. Дай мне Проклятие Мага, и я обещаю, что золото будет тебе доставлено. Даю слово.

Старый горец поскреб бороду. Отдавать такую ценность, как кинжал, — неправильно. Он полагал, что девушке можно доверять, но у Джерека могло быть иное мнение, и особо сомневаться в этом не приходилось: горной кошке вряд ли может понравиться удар кулаком в глаз.

— Где Волк? — спросил он.

— Охотится. Я почти не видела его целыми днями, и это меня вполне устраивает.

— Он не тот, за кого ты его принимаешь, девочка.

Саша поджала губы.

— Ты бы попытался убедить меня в этом до того, как он чуть не снес мне голову и потом неоднократно угрожал убить меня. Три раза за последнюю неделю — и, как я уже сказала, я почти его не видела.

— Честно говоря, — отважился заметить горец, — он был разъярен. Ты всадила стрелу ему в руку. У Волка есть характер, и я первым признаю это.

— Характер? Да он злобный ублюдок. Я все знаю про таких мужчин, как он. — Она умолкла на мгновение. — Ты не такой. Я не знаю, что вас связывает, но лучше бы ты от него избавился. В конечном счете, от него добра не жди.

Кейн потер лоб. Он не хотел говорить об этом.

— Как я уже сказал, он не тот, за кого ты его принимаешь.

— Прекрасно, — обиделась Саша. — Продолжай упрямиться, но не говори, что я тебя не предупреждала. Я собираюсь найти Айзека. Пора уже подумать, как нам оставить наконец эту проклятую деревню.

Она вылетела в дверь, и он посмотрел ей вслед. Казалось, девушка ужасно напряжена, будто тетива, которая вот-вот лопнет. И в таком состоянии она все время после смерти Викарда. «Должно быть, она с алхимиком была ближе, чем я думал».

Издав довольный стон, Кейн дотянулся до пальцев ног, затем расправил плечи и напряг спину, заставляя мышцы вернуться в привычное состояние. Возраст может лишить воина многого, но пока тело и разум помнят,все остальное не важно. Просто нужно преодолеть боль.

Снова раздался стук в дверь, на сей раз — менее решительный.

— Входи, — сказал он.

Это был Гай. Старый лекарь, худой как щепка, походил на морщинистый чернослив, на лысеющей голове оставалось несколько прядей седых волос.

— А, ты встал, — произнес лекарь. — Вижу, чувствуешь себя гораздо лучше. Должен сказать, ты выздоравливаешь замечательно быстро. Эта особенность присуща всем горцам?

Кейн пожал плечами.

— Думаю, да.

— Должен сказать, весьма удобное свойство — со всеми сражениями, приключениями и тому подобными вещами, которыми вы занимаетесь.

— Возможно.

Гай подошел к шкафу и покопался в ящике.

— Я вижу, ты нашел лунную пыль. Знаешь, поглощать так много лекарств в столь короткое время — опасно.

— Что? — Он понятия не имел, о чем говорит лекарь.

— Серебристый порошок, который был здесь в маленьком мешочке. Обезболивающее средство со значительным возбуждающим эффектом. Я вполне понимаю, почему тебе хотелось приглушить боль. Тем не менее: ты знаешь, что лунная пыль вызывает сильное привыкание? Побочные явления довольно неприятны.

Кейн нахмурился.

— А что за побочные явления?

— О, они могут различаться, в зависимости от организма человека. Расширение зрачков. Интенсивная депрессия, которая следует за первоначальной эмоциональной реакцией. В случае продолжительного злоупотребления носовая перегородка становится слабой, что приводит к образованию рубцов. — Гай посмотрел на него с озабоченным выражением лица. — Ты испытываешь что-то из перечисленного? Ну-ка, я проверю…

— Э-э, думаю, я в порядке, — запротестовал варвар, когда лекарь стал осматривать его лицо и заглянул в нос.

— Кажется, у тебя нет никаких признаков серьезных нарушений, — сказал Гай. В его голосе зазвучало некоторое осуждение. — Однако я собираюсь настаивать на том, чтобы ты больше не поглощал это вещество, когда торговец вернется сюда с новыми поступлениями. В деревне много других пациентов, которые извлекут пользу от небольшой дозы, а ты, кажется, вполне здоров.

— Ты совершенно прав, — ответил Кейн. — Мне, право, жаль. В любом случае я скоро уеду.

— Жаль это слышать. Поросячьи Врата могли бы использовать такого воина, как ты, для защиты. Кто же будет нас защищать сейчас, когда Манипулятор Роршан уехал, а Сонливия воюет? Наступили тревожные времена.

— Да, — согласился горец. — Это так. Извини, мне нужно выйти на свежий воздух.

Он нашел Сашу и Айзека у древнего колодца в центре деревни. Они сидели на замшелой скамье, наслаждаясь лучами заходящего солнца. Слуга объяснял небольшой группе детей, как правильно обращаться с мечом, используя для показа палку. Детишки смотрели на него с восхищением, волнением и решимостью. Многие из них, несомненно, потеряли своих близких из-за колдовской мерзости, опустошившей селение.

«Бедняжки», — подумал он. Мир — жестокое место, которое, насколько видел Кейн, с годами не становится добрее.

Когда он приблизился, Саша подняла взгляд. «Широко раскрытые глаза. Расширенные зрачки. Да, девочка, я тебя засек. Не только забота о моем благополучии держала тебя здесь, не так ли?»

Его заметил Айзек и радостно улыбнулся.

— Кейн! — воскликнул он. — Ты хорошо выглядишь! Давай, помоги-ка мне. Покажи этим детям, как настоящий мастер обращается с мечом.

Старый горец постарался скрыть смущение, когда дети, повернувшись, уставились на него чумазыми лицами, полными изумления. Веснушчатая девчонка одарила его щербатой улыбкой. Мальчишка рядом с ней стер тыльной стороной ладони сопли с подбородка и принялся внимательно их рассматривать.

— Думаю, для начала мне нужен меч, — сказал он, кивнув на палку в руках Айзека. Тот кинул палку ему. Кейн неуверенно застыл на месте. — Хорошо. — Зрители выжидательно смотрели на него.

Девочка с веснушками неожиданно выпалила:

— А как ты получил шрам? Это сделал медведь?

— Этот? — спросил он, указывая на лицо. — Нет, не медведь. Это были преступники, изгнанные из своего Предела. Плохие люди.

— Они тебя изнасиловали? — спросила девочка.

— Что? Нет. Нет, этого они не сделали.

— А что случилось? — спросил один из мальчишек помладше.

— Я охотился со своим сыном. Они напали на нас из засады в роще. Их было четверо.

— У тебя есть сын? А как его зовут? Что с ним случилось? — Девочка подалась вперед, на ее лице было написано любопытство.

Он бросил взгляд на Сашу и Айзека. Они пристально смотрели на него.

— Его имя… Магнар. Его звали Магнар.

— А где он? — опять та девочка.

Кейн закрыл глаза.

— Ушел, — сказал он.

— Что ты имеешь в виду? Умер?

«Было бы не так больно, если бы он умер. Он сидел там и смотрел, как его мать горит в костре Шамана. Я никогда не воспитывал его трусом, но он сидел там и молчал, когда крики его матери раскалывали мне череп».

— Становится поздно, — сказал он, решив полностью сменить тему. — Почему бы вам, ребятки, не взять каждому по палке? Посмотрим, сможем ли мы сделать из вас воинов прежде, чем сядет солнце.

Собравшиеся дети повскакивали на ноги и помчались искать воображаемые мечи, за исключением веснушчатой девочки, которая, надувшись, смотрела на него.

— Ты не сказал мне, что случилось с твоим сыном! — Она обвиняющим жестом направила на него палец.

Он вздохнул.

— Я…

— Кейн.Хватай свой меч. Мы в полной заднице.

На полянку ворвался Джерек, распугав детей, которые в панике бросились врассыпную. Его обожженное лицо было покрыто потом. Не обращая внимания на окружающих, он вытер пот со лба, отхаркнулся и смачно сплюнул.

Кейн состроил гримасу. Девчонка, пристававшая к нему с вопросами, опустила взгляд на подол своего платья, покрытый слюной, и с ужасающим воплем убежала. Кейн, глядя на Волка, нахмурился с притворным неодобрением.

— Что происходит? — спросил он.

Джерек с усилием втягивал воздух — он явно мчался сюда изо всех сил.

— Пара десятков алых стражников, может быть, и больше. Приближаются на лошадях с северо-запада. С ними Манипуляторы, один из них — этакий гигант.

— Как далеко?

Джерек снова сплюнул.

— В лиге, может быть. Может — в полутора. Они тут не просто болтаются. Вооружены до зубов. Думаю, у нас есть минут двадцать, прежде чем они сюда доберутся.

Бродар Кейн повернулся к Саше и Айзеку.

— Слушайте. Если они нас достанут, будет кровавая заваруха. Мы не можем сражаться с таким количеством людей, но попробуем увести их отсюда. Дадим вам двоим шанс удрать.

Саша покачала головой.

— А что насчет вас? Вас выследят и убьют.

Он пристально посмотрел на нее.

— Я довольно часто избегал смерти в прошлом, девочка. Если пришел мой час, пусть будет так. Но у тебя и Айзека еще есть возможность выбраться отсюда живыми.

Пришел черед слуги покачать головой.

— Я знаю конюха, там, на конюшнях. У него есть несколько лошадей, которые не пали жертвой чудовища со щупальцами. Они — не из самых быстрых, но смогут доставить нас на побережье.

Саша кивнула.

— Ничейные земли слишком далеко. Нас нагонят и зарубят. Может, если мы сможем перебраться на территорию Телассы…

— Ты собираешься переплыть канал? — проворчал Джерек. — Нет такого человека, который сможет это сделать. И нам тридцать миль до побережья. Я предлагаю остаться здесь и дать этим придуркам главный бой в их жизни.

— Нет! — воскликнула Саша. — Нельзя так поступить с этими людьми. Я знаю стражу. Они спалят всю деревню, чтобы добраться до нас.

— Да, она права. — Кейн сделал шаг вперед. — Айзек, добудь лошадей. Я пойду за своим мечом. Мы им такую погоню устроим — на всю жизнь запомнят.

Отвернувшись, Джерек что-то пробормотал в ярости. Кейн не обратил на него никакого внимания. Он уже несся назад, к дому лекаря, где был спрятан его двуручный меч.

«Три недели, — думал он. — Три недели спокойствия. Никогда не чувствовал себя таким расслабленным и беззаботным». Его ноги молотили по сухой глинистой дороге, коленям передавались резкие толчки. Они уже начинали побаливать. В этом было нечто почти утешительное.

Через минуту до Кейна дошло, что он улыбается.

— Уже недалеко, — крикнул Айзек.

Он снова был впереди, почти все время возглавляя группу, которая неслась бешеным галопом из Поросячьих Врат. Никого из них не удивило, что слуга оказался опытным наездником. Бродар Кейн знал, как обращаться с лошадью, но даже для него скачка по незнакомой местности была непростой задачей. Айзек, однако, вел их с уверенностью, до которой преследователям было очень далеко.

Прошло почти два часа, как они удрали из деревни. Солнце превратилось в красный шар, опускающийся за холмы на западе. Кейн чувствовал, как тяжело дышит под ним конь, с трудом втягивая в себя воздух. Он не выдержит долго такого темпа, но этого и не нужно. До побережья оставалось всего несколько миль.

Что они станут делать, достигнув берега, — совершенно другое дело, но он полагал, что вполне достаточно сосредоточиться на одной проблеме за раз.

Кейн оглянулся. Солдаты несколько сократили разрыв за последние десять миль, но между ними — все еще приличное расстояние. Гаю, очевидно, удалось несколько задержать их в Поросячьих Вратах. Бродар надеялся, что лекарь последовал его совету и не особенно упрямился в общении с их преследователями — ему вовсе не хотелось, чтобы доброму старику досталась взбучка или что похуже.

Саша изо всех сил старалась не отстать от Айзека. Спина лошади оказалась мало знакомой для девушки. Это стало ясно, как только она прыгнула, чтобы сесть на коня, и тут же соскользнула с него, неуклюже приземлившись с другой стороны. Во всяком случае, Джерек здорово посмеялся.

Волк натянул поводья, сокращая расстояние между ними.

— Кейн, — проскрежетал он. — Мы почти у побережья. Каков план?

Верно. План. Откладывать дальше некуда.

— Мы разделимся, — ответил он. — Я отвлеку их внимание и уведу на запад. Вы поищете путь через канал. Если не удастся, вернетесь на север.

Джереку хватило секунды, чтобы переварить услышанное.

— Вот оно что? — проворчал он. — А я-то думал тебе известно нечто, чего я не знаю.

Старый варвар пожал плечами. Лошадь под ним неожиданно запнулась, и его спину пронзила острая боль.

— Лучшее, на что мы можем надеяться, — они тоже разделятся, — проговорил он сквозь стиснутые зубы. — Трое против десяти, думаю, вы можете справиться. Нет ни охотника, ни следопыта, который мог бы с тобой сравниться, Волк, и ты это знаешь.

— Возможно, — согласился Джерек. — Но это тебе не особенно поможет, так ведь?

— Просто уведи девушку и Айзека в безопасное место и забудь обо мне.

— Не начинай этого дерьма.

— Ты уже спас мою жизнь однажды, думаю, твой долг почти выплачен.

Лицо Джерека потемнело.

— Он будет выплачен, когда я скажу, что он выплачен. Я не брошу тебя здесь умирать. Ты хочешь благородной смерти, чтобы девицы могли заливаться слезами, думая о твоем героическом самопожертвовании? Засунь это себе в задницу, Кейн. — Волк пришпорил коня, и тот рванулся вперед, унося его за пределы слышимости.

Дерьмо.Джерек почти так же упрям, как и он сам, что означает: его наспех сформулированный план потерпел крах. «Вскоре и мы за ним последуем». Кейн уже видел берег пролива Мертвеца, вода отливала оранжевым в свете угасающего солнца.

Его лошадь снова содрогнулась. Он похлопал ее по шее, и его рука покрылась пеной. Животное внезапно встало на дыбы, и не успел он опомниться, как вылетел из седла, когда конь рухнул на колени.

Он ударился о землю с такой силой, что из легких вышибло весь воздух. Боль была невыносимой. Охнув, Кейн перевернулся три-четыре раза вниз по склону, пока не застрял, упершись в торчащий из земли огромный камень. Испытывая невыразимые мучения, он слышал жалостные хрипы умирающей рядом лошади.

Откатившись в сторону, он с трудом приподнял голову. Джерек и Айзек ускакали на несколько сотен ярдов, не заметив его неудачи. Затем Волк, должно быть, засек его отсутствие — развернул своего мерина и понесся назад, к нему.

Кейн с трудом поднялся на ноги, пока Джерек приближался. Он видел, как преследователи сокращают расстояние между ними с угрожающей быстротой.

— Давай руку! — рявкнул Волк, приближаясь.

Кейн ухватился за покрытую шрамами руку мрачного горца и запрыгнул на коня позади него.

Волк ударил коня в бока и пустил его вскачь безумным аллюром, и каждый удар каждого копыта по твердой земле отдавался резкой болью во всем теле Кейна.

Айзек замедлил темп. Поравнявшись с ним, они приближались к проливу Мертвеца. Слуга что-то кричал, показывая вниз, на воду. Заслонив глаза от солнца, Кейн попытался рассмотреть, что это.

Это оказалась маленькая каравелла, вставшая на якорь в каких-то пятидесяти футах от береговой линии. Он разглядел несколько людей, наблюдавших с палубы за их приближением. Дерьмо.Неужели послали еще кого-то на перехват?

Однако, по мере того как они приближались, он осознал, что корабль — не из Сонливии. На флаге, развевавшемся на грот-мачте, были звезды, выстроившиеся в круг на белом фоне. Внутри круга раскрытая женская ладонь поддерживала несколько башен. Мало что зная о землях к югу от Сонливии и ее прибрежной зоне, Кейн был почти уверен в том, что этот корабль — из Телассы.

Несколько человек спустились с палубы в крошечную лодку и поплыли к ним. Кейн прищурился. Человек на носу был в каком-то темном плаще, но откинутый капюшон являл взорам кожу черную, как ночь. Позади него…

Саша охнула:

— Не может быть…

Лодка достигла мелководья, и молодой человек выпрыгнул из нее и зашлепал по воде к ним. Эта самодовольная манера держаться, эта смешная бороденка, самоуверенная ухмылка — места для сомнений не осталось.

— Саша! — радостно воскликнул парень. — Сколько же времени прошло? Месяц? У меня есть что тебе рассказать! Вот, познакомься с моими новыми спутниками. Это Темный Сын, лучший убийца из Шамаата. А это, — он указал на самого большого из троих, пробирающихся через прибой, — Трехпалый. Он — моя правая рука. — Этот последний был уродливым типом с редеющими волосами и лицом, испорченным неприятной кожной болезнью. Похоже, такое представление вызвало у него досаду.

— Приветствую, — прошепелявил темнокожий мужчина. Кейн сощурился. То, как он двигался, уверенность, с которой он окинул взглядом их изнуренную группку, — все в нем говорило, что этот человек убивает так же легко, как дышит. — Я вижу, ты тоже знаком с Даварусом Коулом. Ты, должно быть, Бродар Кейн.

Старый варвар повернулся на лошади и осторожно опустился на землю.

— Да, рад познакомиться, — ответил он и обернулся к холму, по которому к ним приближались две дюжины всадников, освещенных красными лучами заходящего солнца. Он кашлянул. — Прежде чем мы продолжим знакомство, полагаю, что должен упомянуть небольшую проблему, которая потребует нашего внимания чертовски скоро…