ГРОНД: Высокий Ворон

ГРОНД: Высокий Ворон — V

ГЛАВА ПЯТАЯ: ИЗМЕНЁННАЯ

Май 2087 — декабрь 2088 года

Оля причалила грузовик и дала команду начать погрузку, наблюдая, как длинные манипуляторы, словно паучьи лапы, опустошают трюмы, устанавливая на освободившиеся места маленькие стальные ящики, окрашенные в чёрно-жёлтую полоску. Она видела отметки уровней секретности и осторожности при перевозке, и ей показалось, что даже движения манипуляторов стали более аккуратными — очень дорогую штуку они грузили на борт. Она проследила, как последний полосатый ящик занял своё место и был закреплён талями, после чего переключилась на автоматику и пошла к няне на кухню.

— Арина, ты знаешь, куда именно уйдёт партия? У меня нет никакой информации относительно груза после того, как он попадает на борт грузовика.

— Ничего удивительного, коммерческая тайна, так что я тоже не знаю. Однако с высокой степенью уверенности могу предположить, что груз уйдёт в Азию. В первую очередь для очистки воды на рыбных фермах ЮжноТихоокеанского Пищевого Кластера.

Заслышав ответ, Ольга улыбнулась хищной улыбкой, словно кошка при виде мыши. Она хорошо знает возможности этого сельскохозяйственного предприятия и число его клиентов, исчисляемое миллиардами. И теперь все эти миллиарды напрямую зависят от того, что и как она здесь делает.

— Теперь я начинаю понимать, что такое власть, приятное чувство, надо сказать. Жаль только, что мои клиенты ничего не знают про меня, не знают, как много я для них делаю.

— Оленька, смерть от скромности тебе явно не грозит. Не хочу тебя расстраивать, но осмелюсь предположить, что в большинстве своём людям не особо интересно, кто, где и как делает товар. Лишь бы чистая вода, топливо и продовольствие поступали точно в срок. Людям вообще несвойственно задумываться, как и что устроено вокруг них. Лишь бы работало.

— Вот, тружусь в поте лица, сил своих не жалею, а они… Какая низкая неблагодарность!

Девочка театрально закрыла глаза ладонью, но от Арины не укрылось то, что её подопечная в хорошем настроении впервые с того момента, как она узнала о Смерти Океана. Несколько дней она была в сильном раздражении и не собиралась скрывать своей злости, но на качестве работы раздражение совершенно не сказалось. Более того, как и ожидалось, Ольга стала работать ещё лучше, увеличив свои и без того отличные показатели. Неожиданная и ужасная новость о гибели океана была подана в точно рассчитанный момент, и её ярость в итоге обратилась в увеличение прибыли, как и было запланировано. Хотя Арина Родионовна и не одобряла подобные методы, она не могла не признать, что затея сработала на все сто процентов. Теперь же к Ольге вернулся её задорный оптимизм, и это хороший знак. Её эмоциональная устойчивость по-прежнему на очень высоком уровне.

— Ладно, предположим, простые потребители ничего не знают, и я их прощаю. А вообще, сколько человек в курсе событий?

За Арину ответил товарищ Петров, отмечавший окончание рабочей смены большой кружкой пива «Лев Андропов: Орбитальное»:

— О больших деньгах всем и каждому знать не положено. Думаю, на всей Земле не больше полутора сотен человек и роботов знают, как и над чем ты тут работаешь. Официально твоя станция числится автоматическим пакгаузом, а сама ты, Оленька, не значишься в списочном составе торгового флота Сверхновой. Всё ради сохранения тайны, — на столе появились сухарики и крабовое мясо, куратор неторопливо закусывал, прихлёбывая пиво большими глотками. — К примеру, даже не на каждом военном корабле есть такая совершенная система связи, как у тебя, полностью исключающая утечку информации.

— Ага, и ещё не дающая мне выйти на связь с кем-либо, помимо штаб-квартиры, даже в случае чрезвычайной ситуации. Ну хорошо, обо мне знает несколько сотен человек, имеющих весьма немалую власть и деньги, что тоже приятно. Арина, как ты думаешь, они сильно рады тому, что завод вышел на полную мощность? Десять тысяч метрических тонн в месяц…

— О да, можно не сомневаться. В штаб-квартире скоро состоится огромная вечеринка по этому поводу — много икры, лучшее шампанское, вина и коньяки наполеоновских времён, — ответила няня, продолжая творить новый кулинарный шедевр.

— Ага, и поздравить виновницу торжества лично никто, как обычно, не догадается. Почему я никогда их не вижу? Почему я вообще никого не вижу, кроме вас с Михаилом? Они что, боятся, что я себя плохо поведу на глазах их высокого общества, словно Маугли в деревне людей?

— Верно говоришь, боятся, — голос Арины стал строгим. — Боссы ценят тебя, ещё бы не ценить, с учётом тех фантастических прибылей, которые ты им обеспечиваешь. По-своему даже, наверное, любят. Но главное — боятся. Боятся, не понимают и завидуют. Несмотря на то что они твои начальники, несмотря на то что они наблюдали, как ты растёшь и учишься все эти годы, они не понимают тебя, Ольга.

— Среди боссов и членов их семей совсем немного Изменённых вроде тебя, ибо в наш век они кичатся своей обычностью, своей нормой. Богатеи провозгласили свои тела святынями, созданными по образу и подобию Бога, а в божий замысел вмешиваться грех. Конечно, они не против бессмертия, вечной молодости и прекрасного здоровья, а также некоторых других незначительных плюсов, которые обеспечивает им биоинженерия — всем этим они пользовались задолго до твоего рождения. Но на глобальные изменения в себе они не решаются, упорно желая сохранить свою первозданную природу, хотя я не совсем понимаю, что именно они имеют в виду.

— Так что твои начальники в большинстве своём обычные люди. А обычным людям очень сложно общаться с такими, как ты: они чувствуют себя слабее и глупее рядом с вами. Для них ты Изменённая, фактически человек-машина, умеющий и знающий намного больше, чем они когда-либо смогут суметь и узнать. Конечно, они могли бы тоже измениться, модернизировать самих себя, но для них это словно предательство своего вида, которым они так гордятся, вот почему Изменённым нет доступа в касты богатеев, которые правят сейчас Землёй. Вообще, вашего брата внизу они видеть не любят, и на Земле Изменённых, равных тебе, совсем немного — почти всё ваше поколение работает в космосе, ведь именно ради космоса вас и создавали.

— Ага: мы сделаем вас сильными и умными, чтобы вы могли приносить нам побольше денег, и, пожалуйста, держитесь на расстоянии, вход для обслуживающего персонала со двора.

Ольга подхватила длинный кухонный нож и едва заметным движением пальцев с силой метнула его в толстую разделочную доску на стене.

— Тут уж ничего не поделаешь, Оленька. Так было во все времена: так называемая элита общества всегда стремилась дистанцироваться от тех, кто их кормит и поит, от тех, за чей счёт они живут. А уж новая аристократия всячески старается избегать контактов с пролетариями вроде тебя, ибо так они меньше боятся твоего превосходства над ними, а они боятся, будь уверена. Так что среди обычных людей ты отнюдь не Маугли, а Гарри Поттер в окружении маглов, если уж мы перешли на язык классической английской литературы. Простые люди боятся людей необычных, боятся и завидуют одновременно, так всегда было. Привыкай.

Сравнение со знаменитым выпускником Хогвартса позабавило Ольгу, но всё же вопросы оставались:

— Работа надо мной началась с моими родителями задолго до моего рождения. Долгая разработка, тщательное воплощение. Зачем же теперь нос воротить от результата?

— В том-то и дело, что результат превосходный, даже слишком. Полное изменение генетического кода, внедрение наномашин и сложнейшая программа обучения обеспечили тебе непревзойдённый уровень взаимодействия с системами искусственного интеллекта. И именно твоё превосходство порождает их страх: ну кто из больших чинов сможет производить в уме миллиарды операций в секунду, точным образом настраивая нервные системы разумных машин?

— На флоте я не единственная такая.

— На флоте и в колониях — да, сейчас все космонавты проходят сложные многоступенчатые процедуры биологической реконструкции, необходимой для их опасной работы. Все семь операторов Высоких Домов прошли Изменение, и всех семерых начальство старательно избегает, не забывая зарабатывать на вас огромные деньги. Твои боссы живут на Земле, и от тамошних стандартов ты заметно отличаешься. Ты выше, многократно сильнее, быстрее и выносливей любой девочки своего возраста, а сравнивать уровень интеллекта просто бессмысленно. В твоём теле нет ни одного внутреннего органа, кости, мышцы или ткани, не прошедшей биологической реконструкции. Фактически в тебе нет ничего от обычного человека, кроме идеальной внешности. Это, кстати, очень удобно: делает тебя неуязвимой для большинства современных болезней, которые косят людей десятками миллионов там, внизу. А насыщение организма наномашинами обеспечивает тебе новые, невероятные, сверхчеловеческие возможности. Здорово, правда?

— Но теперь, порадовавшись, представь себя на месте обычного человека, у которого нет и никогда не будет твоих способностей. Уже не так здорово, правда? Тем, кто лишён всех этих преимуществ, завидно и обидно, вот они и находят утешение в своём странном культе первозданного тела, который в наши дни превратился почти в религию. Людям свойственно успокаивать себя глупыми верованиями.

— А я-то думала, что старых религий на Земле почти не осталось.

— Старые религии вымерли, им на смену появились новые. Тебе пока сложно такое понять, ты ведь атеист, как и все Изменённые, но, возможно, со временем, пообщавшись с ними…

— Нужны они мне… Ты же знаешь, Арина, что после окончания контракта я не собираюсь работать на них дальше и возвращаться на Землю. Заработаю денег на собственный корабль и подамся в глубокий космос, подальше от всех этих высокомерных невежд.

Няня внимательно посмотрела на девочку — Ольга впервые чётко озвучила свои планы на жизнь. Она готовится к тому, чтобы стать самостоятельной, зная, что десять лет до окончания контракта пройдут быстро, особенно сейчас, когда хозяйка полностью загружена работой.

— Ну, это дело будущего. А пока на собственный корабль надо заработать, для чего у тебя есть все возможности, в конце концов, ты должна признать, что они немало дали тебе. Так что не строй из себя всеми забытую сиротинушку — непродуктивно. Лучше приготовься к тому подарку, что они прислали в честь открытия завода, штука действительно стоящая, тебя понравится. Подай, пожалуйста, майонез, я рыбный салат сделаю.

— А вот дядя Миша всегда со мной нормально общается, не то что эти важные шишки!

— Во-первых, дядя Миша не работает на Корпорацию, он представитель Союза в их совместном проекте. Во-вторых, он сам проходил Изменение, пусть и давно — он знает, каково быть лучшим. И в-третьих, он человек особенный, это я тебе как робот говорю. Цени его.

Арина сняла фартук и уже собиралась выходить, как Ольга снова окликнула её:

— Почему семь?

— Что?

— Почему ты сказала, что операторов Высоких Домов семь, считая меня? Домов-то восемь.

— В Доме Номер Один никогда не было экипажа, он всё время в автоматическом режиме, его использовали для тестирования оборудования.

— Всё-таки не пойму, чем эта машина принципиально отличается от моего старого игрового симулятора, — задумчиво проговорила Оля, критическим взором оглядывая собранное Ариной Родионовной устройство, возвышавшееся посреди гостиной. На вид обычное кресло с высокой спинкой и подлокотниками, обитыми светло-коричневой синтетической кожей.

— Ну, во-первых, это не моя старая самоделка, собранная из всякого мусора, а заводская работа, причём прототип, ещё не пущенный в серийное производство, — Арина закончила сборку и теперь производила окончательную настройку. — Во-вторых, машина разработана специально для тебя, у неё есть некоторые расширенные опции, недоступные другим пользователям. В-третьих, технология и программная архитектура тут принципиально другого уровня, представляющего пользователю новые, просто невообразимые возможности, которых не давал ранее ни один симулятор, поступавший в широкую продажу. Но для того чтобы их оценить, надо испробовать машину. Ты не возражаешь?

— Ещё бы я стала возражать, для меня же делали! — Ольга с уверенным видом запрыгнула в кресло. — Надо же, какое удобное!

— Введите пусковую фразу, — произнёс равнодушный женский голос.

Девочка на секунду задумалась:

— Прыг-скок!

— Пусковая фраза введена. Аппаратура готова к работе.

— Арина, ты со мной?

— Я встречу там тебя.

— Понятно. Прыг-скок!

На невообразимо короткую единицу времени окружавшее пространство сложилось крошечными яркими треугольниками калейдоскопа, и спустя секунду Оля уже стояла посреди площади в центре незнакомого ночного города. Небо закрывали тёмные низкие тучи, по стенам высотных зданий прыгали огни реклам, спешили куда-то люди, их речь складывалась в сплошной бессвязный поток английских слов, рядом бежали сотни и тысячи старинных бензиновых автомашин. Где-то Ольга уже видела всё это, причём не раз.

— Ну как?

Откуда-то из пустого пространства рядом с Ольгой материализовалась Арина. На ней не привычный комбинезон, а женский деловой костюм и дорогая сумочка. Только тут Ольга заметила, что и сама она переодета в яркую детскую куртку и с рюкзаком на спине.

— Нью-Йорк, Таймс-Сквер, середина девяностых двадцатого века, ведь так?

— Именно. Площадь Таймс Сквер, такая, какой она была почти сто лет тому назад. Башни Близнецы ещё стоят, и, если хочешь, мы можем дойти до центральной кофейни, повидать там Джо Требиани и его друзей.

— Очень даже возможно, только сначала осмотрюсь. Эти люди вокруг нас — проекции программы?

— Именно.

— И как они могут реагировать на меня и мои действия?

— В зависимости от настроек. Мы сейчас за пределами матрицы, симулятор работает в автономном режиме, так что, кроме нас, тут больше никого нет. Таймс-Сквер — ознакомительный уровень, здесь пользователь тестирует программу, подгоняя её под себя. Сейчас введена заводская настройка, так что никто из них не может прикоснуться к тебе или заговорить с тобой, пока ты сама не вступишь в контакт с ними.

Проверяя слова няни, Оля вышла на самую стремнину людского потока и, смеясь про себя, наблюдала за тем, как обходят её торопливые пешеходы, не обращая на девочку ни малейшего внимания. Интересно, что будет, если выскочить на проезжую часть?

— Хорошо. А если я, к примеру, подставлю тому толстяку подножку или выну кошелек вон у той блондинки?

— Тогда явится злой нью-йоркский коп и забросит тебя в обезьянник своей машины, предварительно хорошенько угостив по загривку дубинкой или электрошоком. Да шучу я, ничего не будет. Просто программа вернёт тебя назад, до времени совершения правонарушения. В базовом уровне закон нарушать нельзя. И правильно, надо уметь себя вести в обществе!

— Ну, положим, это в базовом уровне, а дальше каждый оператор сможет настроить программу под свои потребности, и тогда возможны варианты, мало ли какие интересы и затеи у людей.

Она и дальше размышляла над возможностями машины, но тут до её ноздрей донёсся запах сосисок и белого хлеба. Тележка с хот-догами, метрах в тридцати.

— Ого, тут ещё и запахи есть? На моём старом симуляторе они воспроизводились весьма посредственно.

— Привыкай к новому. Да, базовый уровень предоставляет полный комплект ароматов, запахов и других ощущений, причём только приятных. Никаких мусорных баков и выхлопных газов.

— Прогресс. Можно купить?

— Сколько угодно.

Оля подошла к тележке, ещё раз вдохнула аромат сосисок, хлеба и горчицы, затем обратилась к толстому чёрному продавцу на своём гарвардском английском:

— Мне, пожалуйста, один средний с горчицей и кетчупом, без лука.

— Два пятьдесят, — моментально ответил торговец.

Ольга задумалась, есть ли у неё с собой американские деньги.

— Посмотри в правом кармане, — подсказала няня.

Девочка достала из кармана две мятые бумажки по доллару и два четвертака, протянула их продавцу и получила свой хот-дог.

— В кармане всегда будет столько денег, сколько понадобится?

— Именно так, ни больше ни меньше. Все финансовые отношения воспроизведены исключительно точно, в соответствии с существовавшими в тот период расценками. Даже на Феррари хватит. Присядем?

Они прошли ещё пару десятков метров, затем няня громко скомандовала: «Скамейку!» — и из асфальта вынырнула кованая скамейка, а за ней и фонарь с жёлтыми стеклами. Никто из местных жителей этому не удивился. Оля примостилась на краю скамейки, закинув ногу на ногу, и затем принялась за хот-дог.

— Ну как?

— Вкус хорош, консистенция также передана достоверно, я почти не ощущаю разницы с настоящим, даже слюнки потекли, но после глотка ничего не чувствуешь, — девочка обескуражено развела руками.

— Да уж, виртуальная еда не насыщает. Но и растолстеть от неё нельзя.

— Угу.

Оля проглотила последний кусок, приказала появиться мусорной корзине, выбросила в неё жирную упаковку и откинулась на жёсткую спинку скамейки.

— Давай вернёмся домой, я хочу тебе кое-что показать, только сначала запомни время, твои часы показывают, сколько мы здесь пробыли.

Оля перевела взгляд на модные золотые часы на левой руке:

— Десять минут сорок секунд.

— Хорошо, возвращайся.

— Прыг-скок!

На сей раз уже Нью-Йорк сложился калейдоскопом перед её глазами, и вот Ольга снова сидит посреди гостиной.

— Засеки время, — попросила няня.

Имплантированные часы показывают точное время, на лице девочки застывает удивление:

— Мы ушли в Нью-Йорк в 21:15:03. Там провели больше десяти минут, шестьсот сорок три секунды, а здесь на часах всего 21:15:10. Ничего себе, у этой машины функция сжатия времени в стократном масштабе? Я думала, что на гражданских моделях такая опция недоступна, максимум, что они могут, — это пятикратное сжатие, — Ольга с нескрываемым одобрением оглядывает новую игрушку.

— Ну я же говорила про расширенные возможности прототипа. Машина специально подогнана под Изменённого оператора, то есть под тебя, обычному пользователю данная опция недоступна. Расширенный нейроинтерфейс обеспечивает функцию стократного сжатия временного потока при сохранении всех основных чувств. Удобно, правда?

— Ещё бы! Я могу провести внутри десять часов, делая абсолютно всё, что захочу, а здесь пройдёт всего шесть минут. И это наверняка не предел, уверена, что смогу разогнать машину до двухсоткратного сжатия, а может, и больше. Арина, давай ещё раз. Куда бы отправиться… о, придумала — в Мексику! Давай в Мексику. Прыг-скок!

Плоская вершина Пирамиды Солнца была абсолютно пустынна, ни туристы, ни местные жители не мешали двум дамам наслаждаться видами древнего заброшенного города Теотиуакан. Тёплый ветерок приятно щекотал и развевал волосы девочки, от массивных каменных блоков исходил жар, няня, смеясь, брызнула на Олю водой из бутылочки. Короткий момент освежающего блаженства, а потом опять жара.

На Оле — наимоднейшие солнцезащитные очки, лёгкие сандалии, тонкий клетчатый сарафан и соломенная шляпка с цветком — машина могла экипировать пользователя согласно заданному месту, и, по всей видимости, у неё хороший вкус. В руке девочка держала бутылочку минералки и время от времени умывала лицо, хотя от полуденного солнца это помогало слабо.

— Арина, я немного прикручу жару, не возражаешь?

— Ты капитан, командуй.

Няня, одетая в лёгкий брючный костюм, соорудила замысловатую причёску вместо привычной зелёной шляпы. Арина наблюдала, как перед Ольгой повис в воздухе термометр, и девочка уменьшила окружающую температуру на восемь градусов, повысила влажность, а потом запустила лёгкий океанский бриз.

— Вот так намного лучше. Где это мы?

— Теотиуакан. Этот город построен, пережил свой расцвет и был заброшен ещё до прихода сюда ацтеков. Посмотри на правильную прямоугольно-сетчатую планировку города, на строгие параллели и перпендикуляры улиц, 18 пирамид в центре! Строители города даже создали специальный обводной канал и тем самым изменили русло реки. Уже потом, когда город был заброшен, его заново открыли ацтеки. Они искали земли, где нет зла, в итоге пришли в этот город и назвали его Теотиуакан, в переводе «Место, где обитают боги» или «Место, где человек становится богом». Такова история.

— А кто же тогда построил город?

— Предположительно, майя — ещё более древняя цивилизация, чем ацтеки. Причина того, почему они ушли из города, до сих пор неизвестна.

Няня продолжала рассказывать, всё более и более завораживая воображение ученицы. Они вошли в храм верховного божества природы Кетцелькоатля, любуясь великолепной резьбой по дереву и камню. Затем не спеша прогулялись по улице Мёртвых и дошли до Пирамиды Луны. Оля оглядывала окрестности, делая снимки при помощи старомодного плёночного фотоаппарата с длинным объективом, который обнаружила у себя в сумочке.

— Послушай, мы же в Мексике, а где же тогда кактусы? Кактус, пожалуйста.

Из твёрдой земли у их ног поднялся высокий зелёный кактус, напоминающий огромный трезубец. Оля обошла его кругом, оглядывая плоды и мелкие колючки, принюхиваясь к чудному странному запаху, подошла к толстому стволу и попробовала дотронуться до иголки, но боли не почувствовала, вообще никакого контакта. Хотя колючка явно воткнулась в палец.

— Болевые ощущения полностью блокированы, но передача всех остальных чувств на самом высоком уровне, жара, влажность и ветер ничем неотличимы от настоящих. Ловко сделано…

— Для твоей же безопасности. Симулятор предлагает тебе возможность испытать множество ощущений всеми органами чувств, но только до определённых пределов. Чувство тепла или прохлады, ощущение лёгкого голода или усталости при пешей прогулке, запахи, цвета, прикосновения и прочее. Но ничего такого, что могло бы навредить. Солнечное тепло без ожогов, холодный ветер без обморожения, прикосновение к иглам или углям без боли, вкус изысканных блюд без пищевых отравлений и ожирения, но и без насыщения, соответственно. Для туристической машины и игрового симулятора это самый удачный подход. Если настройку изменить, то такая машина из развлекательного центра может легко превратиться в опасный инструмент в недобрых руках. Пользуйся ею с умом, трезвая голова на плечах незаменима и в виртуальной реальности.

Девочка кивнула в знак полного согласия: она отлично знает, как легко можно превратить такой развлекательный симулятор в камеру пыток, достаточно лишь слегка поколдовать с настройками. Есть и ещё одна угроза, не столь явная, но не менее опасная.

Ольга наслышана, что на Земле в данный момент процветает особый вид наркомании, когда человек попадает в зависимость от виртуальных симуляторов, подобных тому, что подарили ей в честь запуска завода. Так было и раньше, когда многие находили смысл своего существования в искусственных мирах, стараясь полностью забыть о мире реальном — скучном, сером и предназначенном только для того, чтобы заработать денег и продлить всеми силами виртуальное блаженство. Пропуск в матрицу означал для таких несчастных вход в райские врата, а выход из неё был равносилен изгнанию в ад. И чтобы избежать изгнания из рукотворного Царства Небесного, многие добровольно отказывались от своих старых тел, навсегда уходя в матрицу.

Но потом в широком доступе появилась технология сжатия временного потока, ранее доступная только для Изменённых, и ситуация изменилась, ибо виртуального рая стало в разы больше реальной действительности. Теперь же, когда в продаже появятся машины, способные на стократное сжатие времени, виртуальная зависимость только укрепится, ведь в отказе от тел больше не будет необходимости. «Ещё бы, — думала Ольга, — моя машина позволит провести год в глубине своих самых потаённых мечтаний и фантазий, а в реальном времени пройдёт всего трое с половиной суток». А дальше? Возможность сжатия виртуального времени будет только нарастать, и скоро можно будет за один день реальной жизни прожить тысячелетия в матрице. И это не предел: ей представились миллионы лет и целые геологические эпохи, сжатые в часы и минуты.

А потом за одну секунду можно будет провести в виртуальном раю дольше, чем прошло с момента Большого Взрыва. Интересно, какой мозг это выдержит и что станет с ним по возвращении?

Арина опасается, что её талантливая ученица впадёт в такую зависимость? Нет, она уверена в разуме Ольги, в конце концов, среди Изменённых виртуальных наркоманов почти не бывает. Новые, недоступные ранее способности, постоянное прямое подключение к матрице и привычка к сжатому времени были с ней с самого детства и выработали устойчивый иммунитет к соблазнам цифрового бытия. Фактически всю свою жизнь Ольга пребывает в двух мирах одновременно, гармонично сочетая реальность и виртуальность, превращая страхи и угрозы в новые возможности. И она не забудет об окружающем её мире и времени, подменив их иллюзией, поскольку у неё есть то, чего всегда были лишены богатые бездельники, ищущие спасения в выдуманной реальности — у неё есть дело, есть смысл существования. Так что всё будет в порядке.

— Есть пользоваться с умом! А теперь пошли, поднимемся на пирамиду. Если не возражаешь, я поставлю на вершину киоск с мороженым.

Никогда раньше Ольга так хорошо не проводила свободное время, и Арина частенько составляла ей компанию в приключениях. Они поднимались на вершины Гималаев и ныряли с аквалангами у островков Большого Барьерного Рифа. Занимались фотоохотой в Намибии и сплавлялись по сибирским рекам на резиновых плотах. Часами парили на планерах над Альпами и катались на американских горках в Диснейленде.

Няня решила сочетать развлечения с культурными мероприятиями, и ученице пришлось посещать разнообразные музеи и слушать оперы в театре Ла Скала. Оперные арии не казались ей столь же увлекательным занятием, как спуски на горных лыжах в Швейцарии, но она терпеливо сносила высокое искусство, прослушивая «Женитьбу Фигаро» или рассматривая картины импрессионистов в Лувре. В конце концов, няня всегда имела в запасе всё новые и новые интересные и неизведанные места.

Периодически Арина включала режим исторической реконструкции, и тогда Ольга наблюдала за жесточайшими уличными боями последних дней Битвы за Берлин, коронацией Елизаветы Второй или казнью Жанны д’Арк. Шутки ради она как-то посетила школу волшебства Хогвартс и с удивлением обнаружила себя в зелёно-серой форме ученика Слизерина.

— Эй, а почему это я на Слизерине?!

— Ну сама подумай, а куда ещё можно зачислить такую вредную и хулиганистую девчонку, как ты? Оцени положительные стороны: с твоими талантами почётное место любимицы профессора Снейпа и головокружительная карьера среди подручных Волдеморта тебе обеспечены.

— А, ну да, да, верно…

Кристально чистое, искрящееся, поразительной красоты тёплое море со всех сторон окружало Олю и Арину. Недалеко виднелся песчаный пляж, на котором загорали отдыхающие, девушки играли в волейбол, горел большой костёр, слышались крики чаек. Горы здесь почти вплотную подступали к морю, образуя причудливые скалы и ущелья и оставляя тонкую кромку золотистого песка вдоль берега.

Женщина и восьмилетняя девочка в ярких купальниках медленно плыли вдоль берега, наслаждаясь морем, солнечными лучами, движением волн и лёгким бризом.

— В Средиземном море обнаружены почти все элементы таблицы Менделеева, хотя море относится к морям средней солёности. Больше всего здесь, конечно, хлорида натрия, или обычной поваренной соли, и сульфата магния, то есть горькой соли. Они-то и определяют вкус морской воды. Мы с тобой в полной мере ощущаем разницу температур воздуха и воды, плюс морские течения, этот прекрасный гидромассаж, — размеренным и ритмичным движениям няни соответствовал её спокойный и уверенный голос.

Чуть отставшая Оля подражала во всём Арине, она старалась плыть изо всех сил, но догнать няню не могла. Симулятор исключительно достоверно воспроизводил сопротивление воды и усталость в мышцах, да и опыта ещё было мало.

— Ещё в глубокой древности морская вода выступала как символ очищения. Например, в трагедии Еврипида, написанной в пятом веке до нашей эры, говорится, что грехи с людей смывает только море, — Арина оглянулась на девочку. — Слушай, ты слишком напрягаешься. Перевернись на спину, отдохни. Ты не утонешь, поскольку я научила тебя самому лёгкому и спокойному стилю плавания — брассу. После этого ты уже никогда не будешь бояться купания.

Няня безошибочно угадала настроение воспитанницы, и в ту же секунду под Олей очутился толстый надувной матрац в жёлтых полосках. Девочка с удовольствием вытянулась на нём, а няня поплыла рядом, подталкивая матрац рукой.

— А можно дельфина запустить?

— Хоть ядерную подводную лодку. Посмотри налево, вот тебе твой дельфин.

Из синих вод высоко выпрыгнул дельфин, сделал сальто в воздухе и бултыхнулся рядом с плотом, обдав Олю фонтаном солёных брызг. Через секунду он высунул бутылкообразную голову у самого матраца, дав возможность девочке погладить себя по гладкой прочной коже.

— Дельфин афалина, его длина может доходить до двух с половиной метров, а вес — до трёхсот килограммов, в воде он может разогнаться до…

— Няня, хватит лекций, дай немного отдохнуть.

Плот мерно покачивался на волнах под безоблачным голубым небом.

— Хорошо-то как. Даже можно и забыть, что это симулятор, показывающий море таким, каким оно было лет сто тому назад, до тех пор, пока отрава не убила его окончательно, заставив защищать такие вот пляжи боновыми заграждениями от грязной воды и держать уцелевших дельфинов в зоопарках. Давай посмотрим на него ночью.

Солнечный день мгновенно сменился яркой лунной ночью. Море вокруг светилось.

— Ага, ноктюлики зажглись? Красиво.

— Да, их ещё зовут золотыми ночесветками. А вот для чего они вырабатывают светящееся вещество, непонятно. У тебя есть какое-нибудь мнение на этот счёт?

— Ну, я бы могла придумать целую историю, например, про добрую девушку, лучше принцессу, и про злую мачеху. И как девушка убежала к морю из своего дома, а потом даже не знаю, как её превратить в эту кучу крошечных ночесветок, может, она с утёса свалилась? Ну, Арин, помоги мне!

— Хорошо, вместе что-нибудь придумаем и продадим сценарий Диснею.

Арина повернула матрац к берегу, Оля отпустила дельфина дальше плескаться в море, скоро они лежали рядом на горячем песке, который девочка просеивала между пальцами.

— Знаешь, твои родители, они подали прошение…

— Не порти мне выходной, пожалуйста. Я отлично жила все эти годы без них и не вижу смысла что-то менять в своём положении, — девочка с силой отбросила песок от себя.

— У тебя ведь могут быть братья и сёстры, про которых ты ничего не знаешь, — задумчиво проговорила Арина. — Я бы на твоём месте познакомилась со своей семьей, по крайней мере, так ты будешь больше знать о самой себе. Хуже не будет, я уверена.

— И лучше тоже. Слушай, я немного посплю, здесь так приятно. И не говори мне больше про них.

— Спи, Воронок, а я пока мясо на углях приготовлю.

Шанхайский зоопарк-сафари оказался на удивление приятным местом для вольных прогулок и настолько понравился Оле, что она посетила его множество раз. Белые львы и тигры, а также их собратья обычной расцветки, чёрные антилопы, слоны, носороги и жирафы, самые разные животные жили тут в просторнейших вольерах, позволяя посетителям просто пообщаться с природой. Гордость зоопарка — бамбуковые медведи — стали любимцами девочки. Оля часами наблюдала за игрой панд-малышей, смеялась, когда они забавно лезли на дерево, шлёпались на землю или устраивали возню между собой, и расстраивалась, когда они мирно похрапывали, повернувшись к людям пушистой спинкой. Ещё ей очень понравилось смотреть, как панда, ни на кого не обращая внимания и никуда не спеша, степенно поедает зелёные листья и стебли бамбука. Вот кто понял смысл жизни.

— Вот ты где, опять любуешься пандами и хохочешь, как гиена!

— Расскажи мне ещё раз ту историю про девочку и панду, — попросила Оля.

— Хорошо, легенда такая: в далёком древнем Китае жила-была маленькая девочка, и был у неё лучший друг — медвежонок-панда, имена можешь придумать сама. Они всё время проводили вместе, играли, веселились и понимали друг друга без слов. Но однажды на панду напал свирепый снежный барс, девочка, конечно, заступилась за медвежонка, схватила большую ветку и стала биться с дикой кошкой. Девочка дралась отважно, она сумела прогнать барса, но погибла от ран. Медвежонок остался жив, он горько и безутешно плакал. На похороны девочки пришло много панд, родственников медвежонка. Все они из уважения и почтения к девочке надели на себя чёрные ботиночки и чёрные перчатки. Они так сильно горевали и плакали, что постоянно утирали слёзы пушистыми лапками. Да так тёрли свои глаза и от горя хватались за голову, что теперь у всех панд чёрные уши и чёрные круги под глазами. Вот такая красивая и грустная сказка.

Няня закончила короткий рассказ, и сама с удовольствием посмотрела на пятнистых мишек.

— Сказка, конечно, глупая, но мне бы очень хотелось иметь такого друга, как тот медвежонок-панда! Ну, или другого зверя! И я смогу его защитить от всех врагов не хуже той девчонки. Пусть только попробуют тронуть мою панду, порву на британский флаг!

Оля показала няне, как она отразит нападение хищника серией коротких прямых ударов, да так увлеклась, что случайно задела стоявшего у вольера маленького мальчика, сбив его с ног сильным пинком.

— Ой-ой-ой! — крикнул ребёнок и побежал к маме.

— Кажется, я попала в цель, нехорошо получилось, — сообщила няне довольная Оля, вернула симуляцию на пару минут назад, до совершения правонарушения, и уже спокойно продолжила:

— Слушай, серьёзно, ведь детям дарят кошек и собак или этих идиотских хомячков, иногда и более крупных зверей, пусть подарок и стоит огромных денег. Я понимаю, что держать настоящее животное на станции мне никто не разрешит, но настоящее и не нужно. Я говорю о синтетике или роботе. Совсем необязательно разговаривать или спать рядом со мной, пусть лежит на коврике. Я его всему научу, сама напишу программное обеспечение. Даже не обязательно мне дарить его, сама заплачу из своих денег, куплю через каталог.

Оля мечтательно закрыла глаза и представила в своей комнате маленького друга. Няня понимающе кивнула, хотя и не разделяла энтузиазма воспитанницы относительно домашнего питомца, расценивая данное желание как временную причуду, которая быстро надоест Ольге. Она хорошо знала, что девочка на самом деле никогда не любила зверей и не имела серьёзной потребности в животном-компаньоне.

— Сегодня вернулся из отпуска Михаил, он вечером выйдет на связь. Если очень хочешь заполучить зверушку, поговори с ним. Может быть, тебе и разрешат, хотя я не вижу в этом особого смысла. Кроме того, нам надо обсудить несколько более важных вопросов.

— В общем, Оль, дело обстоит следующим образом: твои генетические родители, твои папа и мама, Сергей и Юлия Вороновы, хотя более уместно называть их донорами, уже трижды подавали прошения на имя руководства Корпорации и приглашали тебя на свидание, разумеется, виртуальное.

Дядя Миша похудел за время отпуска, загорел и стал выглядеть моложе. Лицо куратора было серьёзным — дело предстояло важное.

— По контракту с Корпорацией твои родители имеют право на одно свидание с тобой после запуска завода и до твоего совершеннолетия, при условии, что ты дашь своё согласие. Дважды им уже было отказано в просьбе, сейчас решено отдать вопрос на твоё усмотрение. Через полтора года тебе исполнится десять — возраст, с которого Изменённые считаются совершеннолетними, так что это последняя возможность. Они очень просят. Думай, — Михаил выглядел встревоженным: его не обрадовал неожиданный момент с появлением родителей Ольги. Данное событие нарушало привычный ход дел, а нарушение — это всегда плохо.

— Значит, у них тоже есть контракт и они имеют определённые права по нему? Знаете, меня здесь больше беспокоит другое: а где мой контракт? Когда я, наконец, получу эту бумагу? Сколько можно ждать, а то действительно, юбилей на носу. Мне контракт нужен на бумаге, электронная копия больше меня не устраивает. Хотелось бы посмотреть, кто подписал сей документ за меня.

— Никто его за тебя не подписывал. Ты всё правильно поняла, такой контракт между Сверхновой и тобой существует, и он будет скоро представлен тебе на подпись, а фактически — на ознакомление, ведь изменить его уже невозможно. Подписав контракт, ты юридически завершишь растянутую по времени процедуру удочерения. Ты одна из удочерённых и усыновлённых Корпорацией детей, ставших директорами-операторами орбитальных станций, самая младшая из них. Контракт не только подтверждает законность факта удочерения, но и является договором о найме на работу. Не бойся, Воронок, твои интересы учтены в лучшем виде. Над этим документом работали независимые юристы — члены профессионального союза космонавтов. Мы сами, работая в космосе, всегда к ним обращались. Просто раньше знакомить тебя с этой стороной дела не имело смысла, — Михаил старался в самом выигрышном свете показать Оле её высокий статус и громадные перспективы.

— Вместе с официально заверенной копией контракта ты получишь и все остальные документы: паспорт, свидетельство о рождении, аттестат зрелости и, самое важное, твои банковские реквизиты. Помнишь, мы с тобой говорили про твои счета, на которые начисляется зарплата за каждый сделанный тобой грамм водоочистителя? Там уже накопилась приличная сумма. А к моменту твоего восемнадцатого дня рождения, когда срок действия контракта истечёт, она станет просто огромной. Ты ведь всегда мечтала о собственном космическом корабле — так вот с этими деньгами ты сможешь выполнить свою мечту и не только её, — Михаил торопливо встал и хотел к кому-то обратиться, но девочка остановила его.

— Дядя Миш, сядь, пожалуйста, и ответь на главный вопрос. После истечения контракта я свободна от службы? — девочка и няня с одинаковым напряжённым выражением смотрели на экран и ждали ответа.

— Да, конечно. Контракт автоматически перестанет действовать, но тебе сразу предложат продлить его на лучших условиях: в штабе заинтересованы, чтобы ты продолжала работу. Сама знаешь, как сложно подготовить нового оператора. Так как насчёт твоих родителей? Что им ответить?

— Не просите ответа сразу — я думаю. Сейчас для меня важнее прояснить два вопроса. Первое — я хочу внести в контракт один дополнительный пункт: вместе со мной в день расторжения контракта станет свободной Арина Родионовна, высокоинтеллектуальный и дорогой робот, собственность Корпорации и моя няня, — Оля смотрела на наставника в упор и ждала ответа.

Михаил не был готов к такому жёсткому условию со стороны девочки и заметно смутился:

— Оль, как я и говорил, по основному пункту твоего контракта ты абсолютно свободна после истечения срока действия договора. Что касается Арины, то этот вопрос не так прост. На высокоразвитых роботов столько ограничений в наши дни…

— Я могу её выкупить, денег хватит, — Ольге неприятно было говорить о няне как об объекте купли-продажи, но она твёрдо решила добиться своего.

— Я наведу справки, но обещать ничего не буду. Тебе надо поговорить по этому поводу с юристами корпорации, сеанс связи я обеспечу. Что ты ещё хотела спросить?

— Второе — мне нужен расширенный допуск в матрицу, то, что вы обещали ещё при запуске завода. Не полсотни детских сайтов, как сейчас, а полный доступ. В первую очередь к новостным и техническим сайтам без цензуры, затем…

— Воронок, послушай меня, — Арина впервые нарушила молчание, — данные ограничения были введены для твоего же блага. Дело в том, что в матрице полным-полно гадких мест. Не опасных, а именно гадких, посещение которых не даст тебе ничего, кроме чувства отвращения к людям. Зачем тебе это?

— Слушай няню, она дело говорит. Твой запрос понятен и логичен, и он скоро будет выполнен. К затребованным тобой ресурсам ты получишь доступ в полном объёме, плюс возможность посещения всех других секторов матрицы, разрешённых для несовершеннолетних. Но так называемые оранжевые сектора, запрещённые для несовершеннолетних, останутся пока недоступными, придётся немного подождать. Таков закон, и я считаю его правильным.

Михаил Петров говорил уверенным официальным тоном, а сам думал, что если Ольга по-настоящему захочет попасть в оранжевые сектора, то легко проникнет туда, и никто девчонку не остановит — с её-то навыками сетевого инженера. Остаётся надеяться на благоразумие Воронка и на Арину Родионовну.

Расширенный доступ к матрице, которого Ольга ждала долгие годы, оказался на деле далеко не такой приятной штукой, как думалось. Полезной, без всяких сомнений, но и насчёт гадостей Арина и Михаил не обманули — гадости она также получила в полном объёме.

А ещё были новости о жизни внизу, и новости эти особой радости не доставили. Первое время Ольга была вне себя от злости, узнав, как много информации от неё преднамеренно скрывали всю её жизнь — её представления о родной планете и землянах зачастую оказывались наивными, даже примитивными. Но потом злость сменилась усталостью и безразличием, и Ольга начала соглашаться с тем, что в ограничении информации имелось рациональное зерно.

Подключённый к матрице симулятор работал теперь в режиме реального времени, перенося хозяйку Высокого Дома к местам основных событий через миллионы новостных сайтов. Теперь она могла своими глазами увидеть бесконечные очереди безработных и голодающих, несколько десятков одновременно идущих войн разной степени интенсивности, свирепствующие эпидемии и разнузданную преступность, ставшую на многих территориях обычным явлением. И так изо дня в день, место действия не имело особого значения, везде одно и то же. Альтернативой этому кровавому хаосу были непрекращающиеся репортажи из жизни богатых и знаменитых, но они быстро наскучили.

Париж. Декабрь. Только это совсем не тот город, по улицам которого девочка любила рассекать на мотоцикле в раннем детстве.

Ольга и составившая ей компанию в виртуальном путешествии Арина медленно идут по центральным улицам. Симулятор работает в режиме реального времени, исключительно точно воспроизводя густой снегопад и холодный ветер, модные кожаные сапоги громко хлюпают по снежному крошеву. Окружающая картинка, созданная сетью камер уличного наблюдения, открывает вид замусоренных тротуаров и некогда роскошных магазинов, окна которых забраны стальными щитами и увиты спиралью Бруно. Деревьев не осталось — давно спилены на дрова, горит один уличный фонарь из десяти: энергия дорога. На проезжей части движутся потрёпанные электромобили, за пару кварталов в небо поднимается большой столб дыма, доносятся выстрелы — одиночные щелчки пистолетов и резкие очереди АК-47. Огромная очередь в какое-то правительственное учреждение — заметно, что люди стоят на холоде уже много часов.

— В наши дни ты увидишь похожую картину во всех крупных городах, здесь ещё достаточно спокойно, полиция контролирует центр и не суётся без особой надобности на окраину, — произнесла Арина, разглядывая печальных людей.

— Все эти люди в очереди — безработные?

— Конечно, с чего бы ещё они стояли тут? Именно безработные, ждут пищевые пайки. У большинства из них никогда не было постоянной работы. И не будет.

— Я тут совершенно ни при чём.

Ольга знала, что имеет в виду няня. На Земле с её огромным населением осталось слишком мало работы, едва ли процентов на десять от общего числа людей. Космическая промышленность с её высокой эффективностью и низкими затратами безжалостно расправилась с большинством земных предприятий, сельское хозяйство за последние пятьдесят лет также претерпело кардинальные изменения, превратившись в полностью автоматизированные производства, почти не требующие персонала.

И наконец, сама Ольга и другие Изменённые её поколения — сильные, умные, за счёт симбиоза с искусственным интеллектом и наномашинами получившие практически безграничные способности. И сделавшие миллиарды обычных людей ненужными ни для чего другого, кроме стояния в очередях за бесплатным пайком. Ольга никогда не переживала на сей счёт, принимая такой расклад как естественное положение вещей: с самого раннего детства она знала, что нельзя стоять на пути прогресса, иначе прогресс просто раздавит тебя. Эти люди не могут с ней конкурировать, потому по всесильным законам социального дарвинизма изначально обречены на поражение и нищенское существование. В конце концов, это только бизнес, ничего личного. Единственное, что тревожит Ольгу по-настоящему — рано или поздно могут заменить и её. Такого варианта исключать нельзя.

— Мы наблюдаем классический замкнутый круг. Космическая промышленность лишила большинство землян работы. Нет работы — нет денег, нет денег — нет торговли, нет торговли — нет работы. И вот кризис перепроизводства распространяется и в космос, хотя в целом наверху жизнь значительно легче, чем на Земле. В наши дни, чтобы жить на Земле, надо быть либо очень богатым, либо очень бедным — все остальные подались на орбиту.

Взвыли сирены, предупреждающие о начале комендантского часа и закрытии границ между районами. Ольга поёжилась, когда порыв холодного ветра бросил ей в лицо комок мокрого снега. Да, после того как течение Гольфстрим прекратило своё существование, климат здесь явно не улучшился.

— Ну как, Воронок, ты уже твёрдо решила не возвращаться на Землю после окончания контракта?

Ольга остановилась, её взгляд скользил по тёмным улицам, зарешечённым окнам, обречённым фигурам.

— Куда возвращаться? Сюда? Сомневаюсь…