Границы сред

Глава 3, В которой задаются неудобные вопросы, а также сравнивается реакция людей на различные типы принуждения

В привычном нам с вами, читатель, темпе коммуникации мы можем регулировать процесс удовлетворения биологического любопытства (которое у нас, как потоотделение или сердцебиение, практически не подлежит контролю коры. Если любопытно, то любопытно и всё тут). Заинтересовавшись чем-то, мы можем прямо спросить; беспардонно заглянуть; воздержаться от выяснения; начать осторожную окольную разведку или долго тщательно формулировать дипломатически приемлемую форму интереса. Людям, подключенным напрямую, пространство внутри контакта оставляет очень мало места для дипломатии.Так что Товарищ Пак на некоторое время запретил себе даже думать в сторону одного — реально интересовавшего его — вопроса, и задался им самому себе в полный рост, только очередной раз забравшись в фарадееву клетку тестировочного стенда. Любые рабочие механизмы, предназначенные для варпа, должны уметь работать сами по себе, без поддержки ИИ, обращаясь только к пассивной локалке, а то и вообще без софта. Поскольку сингулярности, да и вся человеческая цивилизация довольно долго развивались исключительно в световом космосе, без всякой оглядки на условия варпа, то на наши с вами деньги это было примерно как «а теперь давайте узнаем прогноз погоды, не прибегая к помощи электричества», то есть в принципе-то возможно, но с применением чрезвычайно архаичных методов.

Так что у Товарища Пака было время, чтобы спокойно подумать наедине с самим собой, вися наискосок относительно оси базы в невращательной зоне с инструментами в руках о том, как правильно поинтересоваться у Амалии, кой черт занес ее именно в военные. Не самый очевидный выбор профессии для человека с явными математическими наклонностями. Вопрос был из тех, не задать которые означало оставить слишком очевидную лакуну. А задать — скорее всего, сделать для себя мир гораздо менее симпатичным местом. Расскажи мне, откуда у тебя эти, эти и эти шрамы, дорогая.

Он раскачивался несколько дней — ну как раскачивался, морально в большей степени, чем физически, добавлять космической конструкции, на которой висит, кроме него, еще несколько тестировщиков, случайных вибраций дураков нет. Наконец Амалия не выдержала и выказала интерес к тому, почему и по какому поводу он так откровенно менжуется.

— Ну, тип, «давай нырнем с тобой в тот шкаф где у тебя лежит всякое такое...»

Визуальный образ просторного бассейна с черной липкой жидкостью, выдвигающегося из маленького каютного шкафчика, насмешил ее, но ненадолго.

— Да, там лихо, — признала она, — лучше нырять когда ты не сильно важным занят.

— Давай согласуем. \\Сопутствующий эмоциональный пакет — боюсь до усрачки, не хочу ничего об этом знать, но я почему-то должен.\\Возвратный эмоциональный пакет:неожиданно, но вдвоем именно с тобой проходить этим путем совсем иначе.

— Если я информирую себя-тогдашнюю о том, что однажды она дождется тебя, возможно... Не уверена. Я спрошу контур поддержки.

Контур поддержки психологического баланса высказался вполне однозначно, вызеленив в расписании обоих сравнительно незагруженные шесть минут с последующими периодами без ментальных перегрузок. У Амалии это был один из трех ежедневных получасовых физминимумов, у Товарища Пака — перерыв на обед. Общайтесь, ребята, благословляю.

Одно дело — послушать рассказ словами или даже посмотреть кино. Совсем другое — пройти воспоминания полным комплектом ощущений, прикрываясь вдвоем только спасительной дымкой неполноты памяти.

Она не знала и не хотела знать, чем руководствовалось общество, в котором она выросла. Поинтересоваться было можно, но контур был согласен, что эта информация, в общем, лишняя. Короче, то общество решило резко изменить демографический баланс. Дара Циклаури успела купить себе и дочери билеты на световой корабль, бросив на родине мужа и сына, которым политические изменения грозили — пока еще — не настолько острыми последствиями. Но от процедуры принудительного зачатия им увернуться не удалось, в долгий сон обе легли беременными.

В отличие от полноценной сингулярности, Левиафан, в котором они жили, не координировал действия своих ветвей. Амалия помнила только что много спорила с мамой, какие вещи ей можно взять с собой, помнила обиду на откровенную радость младшего брата, который получал в свое распоряжение комнату и бессейн. Боль от расставания с подружкой, но не имя и не лицо подружки. Недоумение, не успевшее стать страхом, когда их уже с чемоданами перехватили по дороге к аэропорту и задержали на сутки в медицинском центре. Потом тошнота после наркоза, мгновенно постаревшее — почему? - лицо матери, тянущая боль в боку, заклеенная стерильным пластырем дырочка сбоку живота. Подьем, перелеты внутри системы, снова тошнота, ужас от звука захлопнувшейся без всякой подготовки крышки камеры гибернации.Корабль в пути пострадал. По всей вероятности, не случайно, но за давностью прошедшего времени выяснять причины было некому и не у кого. Дара Циклаури, как многие другие пассажиры, погибла. Семнадцатилетнюю Амалию подобравшая обломки корабля сингулярность рассматривала как беженку и предложила ей — кроме любой другой возможной помощи — прервать беременность, тем более что срок был, если мерять не реальным временем, а сроком развития плода, еще плевый. Однако девочка, очнувшаяся в паре столетий от знакомого времени без единого знакомого лица, уцепилась за беременность как за единственное близкое существо, оставшееся с ней. Сингулярность не стала спорить.

— Ей сейчас двадцать семь.

Товарищ Пак, который механически жевал, сгорбившись над тарелкой в углу пищевой зоны, зажмурился. Его не трогали — ну кто будет дергать человека, надо которым висит внятная каждому метка «нахожусь на важной линии», он успел морально подготовиться к ознакомлению с какой-нибудь вопиющей жестью и вполне мог контролировать резонанс холодной ярости в общей мысли «те, кто так поступает с людьми, не заслуживает иметь людей», но к тому, что чувствовала Амалия по поводу дочери, он готов не был. Нет, само это ощущение он знал. Когда собранный тобой, по твоей схеме гигантский состав впервые поднимается из варпа. Когда сингулярность, моргнув микроскопической паузой прогона модели по виртуалкам, коротко говорит — «включаю запись алгоритма в срочную рассылку семье». Когда катер, который должен был раствориться в варпе несколько часов назад, на миг кажется удвоившимся, затем пробивает зеркальную гладь границы и исчезает из видимости, возвращаясь в световой космос — в бой.

О да, — сказала она, — о да.

Так вот зачем люди заводят детейНу. Не всегда. У тебя же нет?

О, с тем количеством племянников, что у меня есть, никогда не интересовался вопросом. Но...

Она аккуратно опустила руки из тренажера, посоветовавшего ей привести в порядок ритм сердцебиения. Пакет, который выдал Товарищ Пак, был большим, эмоционально нагруженным и почти невербальным, а замотан сам в себя так, что далекие уэльские предки по одной из женских линий, собственно и оставившие Товарищам Пакам традицию заковыристых личных имен, должны были бы остаться довольны.Я никогда не думал.Но сейчас я думаю, чтоНо я понимаю, что сейчас меня шарахнуло биологией и это надо перетерпетьНо я в принципе думаю, что ты имеешь право знать, с какой силой меня сейчас накрылоНо я боюсь что твой опыт сильно изменит эмоциональное отношение к вопросу.Я не хотел бы добавлять нагрузкиНо черт как меня шторитТем что во мне осталось от возможности думать, я понимаю, что скорее всего расклад никакой реализации не позволитно я никогда

совершенно новый неожиданный слой мотивации

меня стало больше

слишком резкоЯ тоже никогда не хотела ни от кого детей прицельно, — словами подумала она.

Раньше.

В общем, они дружно продышались, согласившись на том, что помечтать никто не мешает, а про сверх того ни один из них пока что не будет даже тратить нервную энергию на обдумывание, и что никогда не знаешь к чему приведет обсуждение глубинных основ личной истории. Вопрос «увидимся ли мы еще» был задан сингулярности, та явно поморщилась, переставляя какие-то другие расписания ведомым только ей самой порядком и да, в день отлета следующего состава Товарища Пака инспекция майорой Циклаури большой световой базы съехала на двадцать четыре часа раньше, а на ее место передвинулись мелкие катера службы ближней безопасности, с которыми надо было поотрабатывать действия в непосредственной близости к физическим объектам, ну и завершение этих микроучений вполне могло — и почему бы ему и не быть — финишировать совсем рядом с портами отбытия варп-составов, короче, вот вам примерно тридцать пять минут, не благодарите.

Плановый маршрут Товарища Пака на отбывающем составе предполагал пару захождений в эту семью сингулярностей в ближайшие полгода, но где в эти моменты окажется майора циклаури — не могли знать даже сингулярности. Разумеется, аккаунт каждого из двоих теперь нес пометку «в случае если обнаружится, что аккаунт такого-то лица активен в этой области пространства, известить обоих незамедлительно», но шансы на такое везение были не бодрые, даже с учетом того, что проект варп-заправки уже находился в области активного интереса семьи и имел все шансы на старт реализации — а значит, и Товарища Пака члены этой семьи могли нанять на более плотной основе. Но сейчас до отбытия состава оставалось восемь часов.

Ближайшая свободная комната - два поворота, сорок шагов от перекрестка. Они шли рядом, спокойно прикасаясь локтями, шутили о какой-то ерунде, мячиком перебрасывали дурацкий детский восторг от сообщения «я вам там матрас надула по максимуму, не ударьтесь об потолок». Все сингулярности по-разному прорабатывали код своего неизбежного участия в тех человеческих делах, где обычно не предполагаются соучастники, но тон лукавой бабушки, деликатно и с долей иронией опекающей взрослых внуков, оказывался самым рабочим почти всегда. Да, я в курсе, милые. Я отвернусь, но когда вы проморгаетесь, я принесу вам чай.

Дверь отъехала и закрылась за ними.

Подушечкой безымянного пальца Товарищ Пак провел по щеке Амалии, чувствуя, как грубая и шершавая кожа, привыкшая к жестким датчикам рабочих перчаток, начинает гореть и кажется, даже пульсировать. Амалия вдохнула и замерла.

ПОЛНОЕ ВНИМАНИЕ

ПОЛНОЕ ПОДЧИНЕНИЕледяным голосом сказала сингулярность, перехватывая у каждого из них — и у каждого человека в локации — контроль за крупной моторикой.

ЭТО НЕ УЧЕНИЯ

ДО РАЗРУШЕНИЯ СТАНЦИИ СЕМНАДЦАТЬ МИНУТ.

Начиная со второй фразы, и Товарищ Пак, и майора Циклаури, и самые разные незнакомые им люди, высыпавшие, как горох, из таких же комнат разгрузки по соседству, уже находились в коридоре, ловя и надевая выпадающие из потолочных люков комплекты жизнеобеспечения. Каждый из них — и большинство жителей станции — внимательно изучал про себя вгруженные под давлением инструкции и одновременно прилагал все усилия к тому, чтобы уточнить и ускорить координацию своих движений, в общих чертах регулируемых сингулярностью. Она знала, кому, куда и зачем следует бежать. Они знали, что ей лучше знать и помогали, чем могли.

Товарищ Пак, залепив вход костюма, бежал в сторону своего состава. Бежал не слишком быстро, попутно порой останавливаясь и выполняя короткие, лишенные всяких объяснений, распоряжения.Вырвать эту створку и переключить этот рубильник.Переключить этот коридор в режим авторегулирования.Поднять на ноги эту пожилую женщину, правильно застегнуть ей защитный костюм, передать ее в руки подоспевших незнакомцев.Трусить дальше.Вырвать еще одну створку и вытащить хвосты каких-то электрических соединений наружу.

Дальше.Вывернув у последнего поворота, Товарищ Пак спокойно подтвердил сам себе объяснения сингулярности — во вход состава втягивалась небольшая толпа. Эвакуируемые. Надлежит немедленно отчалить. Пока состав отходит на безопасное расстояние, загнать всех гражданских в медицинский сон, сложить как получится по грузовым отсекам и гнать варпом в ближайшую сингулярность семьи. Команда — почти вся — уже на местах, нерасчетных пассажиров внутри распределяют несколько прогруженных сингулярностью для этого человек, имющих привычку командовать - в основном учительницы - до удара четыре с половиной минуты, вот теперь беги, беги, Товарищ Пак, да хранят тебя боги варпа,БЕГИ ОТСЮДА ДРУГСПАСАЙ КОГО СМОЖЕШЬ

И он побежал.