Граница дозволенного

Глава 5

— Уже засобирались? — поинтересовался Эдвин, заглядывая ко мне в комнату.

Его приход не стал для меня сюрпризом. Как и всякий воспитанный человек, маг всегда стучал, прежде чем войти. Так и в этот раз.

— Именно, — ответил я, укладывая в дорожную сумку сухари, заботливо подсушенные для меня госпожой Люнд. — И ради Создателя, Эдвин, не смейте меня отговаривать. Я достаточно отдохнул и чувствую себя вполне прилично.

— А разве вы не хотите лишний раз расслабиться? Поспать в нормальной постели, поесть горячей еды? Или вообще, задержаться в Остолье на годик-два? В средствах вы не стеснены, да и к тому же почётный житель. Я думаю, госпожа Люнд готова будет уступить вам угол за символическую плату…

— Эдвин, пожалуйста. Давайте вы не будете пытаться привязать меня к земле. Я не крепостной и не солдат. Никаких клятв никому не давал. Я птица вольная, куда хочу, туда и еду. И тем самым зарабатываю себе на хлеб.

— Хотите сказать, вам по душе такая жизнь? — с улыбкой спросил он.

— Именно. Лучше скажите на милость, куда вы дели мой меч?

Улыбка мага стала ещё шире.

— В бельевом ящике, второй отсек сверху. И вы не правы, если считаете, что я буду чинить вам препоны, раз вы решили уехать, ссылаясь на ваше здоровье. Наоборот, судя по вашим ответам и стойкому запаху браги, вы более чем здоровы.

— Слава Создателю, — произнёс я, выдвигая шкаф. Меч действительно был там, лежал в коричневых ножнах между розовой сорочкой и старушечьими панталонами. — Значит, попрощаемся в дружественной обстановке.

— По правде сказать, — продолжил Эдвин, — я бы хотел выдвинуть вам предложение.

— Какого рода? — поинтересовался я, прилаживая ножны к поясу.

— Вы ведь направляетесь в Карсилию? Через Журавлиный перевал?

— Планировал два месяца назад. Да и сейчас планирую, если честно. Можно, конечно, добраться до побережья и зафрахтовать корабль, но это будет сильно дольше, чем идти через горы. А задерживаться в Лирране я не хочу.

— Всё ещё надеетесь успеть по своим таинственным делам?

Я помотал головой.

— Климат не нравится. Да и лишний раз мозолить глаза заплечным мастерам не сильно хочется.

— Понимаю, — кивнул маг. — И не смею осуждать. Осторожность всегда отличала благоразумных людей.

— А храбрость?

Улыбка вновь заплясала на лице мага.

— А храбрость к благоразумию никакого отношения не имеет. Если вы думаете, что я пытаюсь обвинить вас в трусости, то напрасно. Я не могу так говорить о человеке, который в одиночку вышел против сорды с девятью цветами.

— Тогда, к чему тогда было это замечание? — задумчиво произнёс я, ещё раз осматривая комнату.

Вроде ничего не забыл.

— К тому, что в вас нет фанатизма. Будь на вашем месте тот, чей разум не способен к манёвру, он бы бросился на Пса Революции с кулаками, обвинил во всех смертных грехах и развращении народных масс. Это, если бы он был человеком верующим. Вы ведь верующий, мастер Летт?

Я посмотрел на него, как на дурака, и молча изобразил тремя пальцами символ пронзания.

— Впрочем да, к чему это я… — смутился маг. — Человек вашей профессии…

— Эдвин, короче, — уже раздражаясь, попросил я. — Во мне два литра пива и ваше словоблудие начинает немного утомлять. Помимо того, что я хочу успеть выехать до закрытия ворот, мне ещё и в уборную не терпится. Так что либо говорите наконец своё предложение, либо уйдите с дороги.

— Хорошо-хорошо, — поднял Эдвин руки в своём любимом примиряющем жесте. — Перехожу к делу. Так вышло, что мы с Кэтрин тоже направляемся на запад.

— Тоже в Карсилию?

— Именно. И поэтому я хотел предложить составить вам компанию. И я, и Кэтрин вполне сносно держимся в седле, так что не задержим вас. Успеем миновать горы почти сразу после Жертвенности.

Я подозрительно покосился на него. Лицо Эдвина не излучало ничего, кроме мягкой доброжелательности, впрочем, как и всегда. Со стороны могло показаться, что так сложились обстоятельства: старый маг путешествует по свету вместе со своей ученицей, решает тут и там возникающие проблемы (а их у магов всегда в избытке), растит смену, совершенно случайно встречает арканолога и совершенно случайно едет с ним в одну сторону.

В Карсилию. Через Журавлиный перевал.

Притом, что сам не так давно говорил мне, что последние несколько месяцев путешествовал по побережью. Хотя даже последний дурак знает — через перевал дорога на запад в разы короче.

Что-то здесь было нечисто. Маг явно знал больше, чем говорил.

— Как я понимаю, по гильдейским делам? — сделал я попытку вывести его на чистую воду.

Попытка эта была настолько же наивной, насколько и очевидно провальной. В ответ на мой вопрос маг просто пожал плечами и равнодушно ответил:

— Конечно, а когда было иначе?

— И что же это за дела такие, что ради них стоит срываться ночью с насиженного места и брать себе в спутники едва знакомого арканолога?

Мой сарказм вновь промахнулся мимо цели. Эдвин либо не заметил его, либо сделал вид, что не заметил.

— Как всегда, мастер Летт, срочные. Из числа тех, которые нужно было сделать ещё вчера.

— И всё же?..

— Не думаю, что вам интересна политика Гильдии, мастер Летт. Она, если быть честным, не столь увлекательна, как о ней пишут в романах. Это скорее бесконечный научный диспут с его постоянными защитами, нападками оппонентов и кропотливой работой над различными трактатами, а не таящиеся в тенях наёмные убийцы с кинжалами под плащами и безумные арканические эксперименты. Всё гораздо приземлённее.

Я продолжал буравить его взглядом.

Эдвин тяжело вздохнул и как будто даже чуть осунулся в плечах.

— Мастер Летт, если я вдруг чем-то вызвал ваше недоверие, то прошу простить. Я не соглядатай, не шпион и не доносчик. Меня не приставляли следить за вами, как и не приставляли следить за вашим Орденом в принципе. Вы вольны, в рамках жеста моей доброй воли и если подозрения так сильны, выехать первым. Или наоборот, подождать, пока уедем мы. То, что мой путь лежит в Карсилию — лишь случайное совпадение обстоятельств. Как и то, что в нужный день я оказался в Остолье и тем самым спас вас от смерти.

— Ладно, — выдохнул я.

Монолог мага показался мне убедительным. В конце концов, человек явно занимает не последнее место в своей организации. У него, как и у любого уважающего себя сильного мира сего, могут быть свои тайны. Тем более, от первого встречного.

Карсилия, так Карсилия.

— Я могу трактовать это, как согласие? — уточнил Эдвин.

— Да. Только Создателя ради, давайте не будем тянуть кота за хвост. Я собираюсь отчаливать уже сегодня, так что…

Маг махнул рукой.

— Никаких проблем, мастер Летт. Сейчас скажу Кэтрин, чтобы паковала вещи, и в течении часа мы будем готовы.

— Славно.

Сборы действительно не затянулись надолго. Госпожа Люнд всё причитала, справлялась о моём самочувствии и даже всплакнула напоследок. Эдвин вёл себя как всегда шутливо и тактично. Я же отмахивался от причитаний, говорил, что обязательно заеду погостить, коли окажусь в этих краях. Кэтрин, по своему обычаю, молчала. Она вообще была какой-то зашуганной девочкой. То ли по жизни, то ли её так смущало присутствие незнакомого ей мужчины.

Меня то есть.

Предварительно зайдя в конюшню, мы выдвинулись в сторону ворот. Как оказалось, старый лис Эдвин заранее всё продумал и прикупил коня и для меня. Видимо, согласие на совместное путешествие подразумевалось изначально. На мои попытки возместить убытки он лишь отмахнулся и заявил, что Гильдия оплатит всё расходы.

Город тем временем не спал. В трактирах и на постоялых дворах вовсю шло гуляние. Кто-то пил, кто-то орал. Задержавшиеся допоздна горожане спешили в свои дома. Лениво бродили караулы стражи. Один из них, явно меня узнав, даже козырнул, когда поравнялся с нашей процессией. Проезжая мимо красного квартала, я мельком успел рассмотреть шлюх, стоящих по длине дороге в нарочито дорогих шубах. Броский наряд и фальшивый лоск, очевидно, были призваны завлечь клиентов.

Кэтрин, бросив один-единственный взгляд в сторону ночных бабочек, густо покраснела.

— Не хотите заехать к господину Расселю напоследок? — спросил меня Эдвин, когда мы проезжали мимо городской управы.

— Нет.

— И почему же?

— Потому что я до сих пор не знаю, кем меня считает революция: другом или врагом. А раз так, то не нужно лишний раз дёргать её Псов за хвост.

В ответ на это Эдвин ухмыльнулся.

— Я не ошибся, когда назвал вас благоразумным человеком.