Грани Власти

Глава 23

Наряды семейства де Грамон были не менее яркими и разнообразными. Дядя, похоже, несмотря на финансовые проблемы, решил раскошелиться на костюмы и маски. Правда, сестры Макса явно выглядели победнее своих кузин и кузенов.

Последние были облачены в сияющие золотом и драгоценными камнями, имитирующими круды, доспехи легендарных героев-страйкеров. Очень искусная работа. Издалека доспехи выглядели как настоящие.

Сам Генрих де Грамон, судя по ястребиной маске, нарядился Тарреном, богом мудрости и времени. Это божество обычно изображается местными в облике человека с головой ястреба, который летает высоко, чтобы наблюдать за всем происходящим на земле и в небесах, что символизирует его всевидящий взгляд и понимание вечности.

Я усмехнулся и покачал головой. Моя реакция не осталась незамеченной.

— Что вас так позабавило? — спросила Бланка де Гонди.

— Костюм моего дорогого дядюшки, — не стал скрывать я.

— Почему? — поинтересовалась она. — Мне кажется, что образ Таррена Генриху де Грамону подходит как нельзя лучше.

Согласно протоколу подобных увеселительных мероприятий, организаторы имели полный список гостей, а также, кого они будут изображать на этом балу.

Тем временем Бланка продолжала:

— Мой отец отзывался о графе, как о благоразумном и здравомыслящем человеке.

— И тем не менее, мой дядя отдал предпочтение герцогу де Бофремону, — я решил прощупать почву.

— Принцу Филлипу, — поправила меня Бланка. Я заметил, как ее глаза в прорезях маски прищурились. — Красные цвета не принадлежат герцогу де Бофремону. Это цвета моего будущего супруга.

— Вы правы, моя богиня, — склонил голову я и с легким вздохом добавил: — Вашему будущему супругу…

Обмахивания веером стали более учащенными. Затем веер на мгновение замер, и Бланка с подозрением во взгляде воззрилась на меня. Мгновение — и от былого недовольства не осталось и следа. Она, наконец, нашла объяснение моему поведению. На это, собственно, и был мой расчет.

— Мессир, не смейте ревновать! — возмущенно озвучила она свою догадку. При этом ее глаза игриво блестели. — Вы же прекрасно понимаете, что этот брак — политическая необходимость.

Я опять молча склонил голову, изображая повиновение, но в то же самое время не забыл снова грустно вздохнуть. Результат — торжествующий взгляд маркизы. Подобный взгляд возникает у наездников, которым, наконец, удалось продавить волю непокорного скакуна.

Вдоволь насладившись видом «покорного поклонника», маркиза сменила тему:

— И вы так и не сказали мне, что именно вас позабавило в костюме графа де Грамона?

— Знакома ли вам детская игра «Выбери себе зверя»? — спросил я.

— Конечно! — весело ответила Бланка и с нотками гордости в голосе сообщила: — Моей первой пластиной была «Золотая пантера».

— О, это многое объясняет! — я добавил в свой голос восхищения. В ответ Маркиза де Гонди одарила меня лукавым взглядом. — Так вот… Мой же горячо любимый дядюшка вытащил «Рака-богомола»…

— Там нет такой пластины, — тут же возразила Бланка. — Есть только креветка…

Я молча пожал плечами, давая ей время обдумать мои слова.

— Погодите… — Бланка, похоже, догадалась. — Ему выпала креветка!

— Верно, — усмехнулся я. — Анри-креветка — именно такое прозвище было у моего дяди в детстве.

Веер Бланки снова учащенно заколыхался. Маркиза негромко засмеялась.

— Моему отцу очень понравится эта история, — продолжая хихикать, сообщила она. — И да, вы правы… Если знать о его прозвище, образ Таррена смотрится нелепо.

Бланка, сложив веер, легонько хлопнула меня им по груди.

— А вот ваш костюм, напротив, пришелся вам как нельзя кстати! Теневой Мастер снова плетет свои интриги! И как прикажете мне теперь разговаривать с графом де Грамоном? Мне придется постоянно сдерживаться, чтобы не рассмеяться! Кстати…

Бланка слегка приблизилась ко мне.

— А какая пластина досталась первой вам?

Я пожал плечами и честно ответил:

— Никакая. Я никогда не играл в эту игру. В детстве мне не с кем было играть… Семьи моих родителей не приняли меня. А когда стал старше, было уже не до игр.

Макс наверняка играл в «Выбери себе зверя», но меня мало волновала пластина, которую он выбрал. Не удивлюсь, если узнаю, что это был какой-нибудь слизняк или таракан.

— О! — в глазах Бланки мелькнул интерес. — Мы обязательно должны сыграть в нее! Мне даже интересно, какой именно зверь вам выпадет. Пообещайте не тянуть пластины без меня.

— Обещаю, — ответил я.

— Наверняка вам попадется какой-нибудь опасный хищник, — высказала она предположение.

— Полагаете?

— Без сомнений! — категорично ответила Бланка и, кивнув на проходившего мимо нас высокого молодого человека в костюме «Меча-Бастарда», добавила: — Кем же еще может быть кавалер Серебряного Крыла и герой Нортланда? Только хищником!

В это мгновение к маркизе подскочили две девушки в разноцветных масках, и одна из них что-то быстро зашептала на ухо Бланке. Та, внимательно выслушав, кивнула и, изобразив учтивый книксен, произнесла:

— Я вынуждена покинуть вас, Владыка Загадок. Помните о вашем обещании…

Я поклонился в ответ и снова остался один, но ненадолго. Ко мне уже спешила «Леди Серенна».

— Брат! — приглушенно произнесла она. Валери явно была на грани срыва, но старалась не показывать свое состояние окружающим. — Прошу тебя! Не отдавай ему меня!

Я предложил ей локоть, в который она вцепилась мертвой хваткой, словно утопающая в проплывавшее мимо бревно. Мы неторопливо прошествовали вдоль стены и вышли на свежий воздух.

Это был сад с фонтанами и аккуратно подстриженными кустами. Здесь тоже царил праздник: играла музыка, прогуливались пары, циркачи жонглировали разноцветными мячиками. В чистом ночном небе сиял неполный круг луны, а вокруг горели сотни факелов.

— Сними пока маску, — приказал я Валери, когда мы оказались в тени деревьев.

Вокруг нас никого сейчас не было. Поэтому свою маску я тоже снял.

— Сделай глубокий вдох. Вот так… Теперь выдох. И так несколько раз.

Валери беспрекословно выполнила все, что я ей сказал. И, кажется, немного успокоилась.

— А теперь рассказывай. Кому я не должен тебя отдавать?

— Этому чудовищу! — пискнула Валери. В уголках ее глаз показались слезы, которые она тут же мастерски промокнула маленьким платочком. — Эмилю-Жабе! Сегодня перед выездом дядя сообщил мне, что, если ты не проявишь благоразумия и не примешь его волю, он отдаст меня этому чудовищу! Но также я чувствую, что дядя и Эмиль замышляют что-то недоброе против тебя. Тебе нельзя соглашаться на эту помолвку…

Последнюю фразу она выпалила вполне искренне, хотя мой побег, по сути, обрекал ее на пытку. Иначе брак с этим маньяком Эмилем де Марбо назвать сложно.

Сусанна многое нарыла мне про этого больного ублюдка. Там послужной список достойный своры старой Бримы.

— Ты ведь понимаешь, зачем дядя сказал тебе это, да еще и прямо перед балом? — приподняв подбородок Валери, я заглянул ей в глаза. — Он манипулирует тобой. Он хочет, чтобы ты давила на меня.

— Да, брат, — тяжело вздохнула Валери. — Я понимаю…

— А теперь вспомни, что я тебе обещал, — произнес я.

— Ты обещал защитить меня… — тихо произнесла Валери и порывисто обняла меня. Чем еще раз доказала правоту моих слов.

Увидь нас сейчас дядя Генрих, он остался бы доволен. Его манипуляция сработала.

Я аккуратно, успокаивающе провел ладонью по спине Валери. Сестра Макса показалась мне сейчас очень хрупкой. От нее, как и в первую нашу встречу, повеяло восточными пряностями. От моего прикосновения она слегка вздрогнула, а потом прижалась ко мне еще сильнее.

Наконец, она отстранилась и неожиданно сказала, оглядев меня с ног до головы:

— Ты как будто вырос. Стал шире в плечах. И это не костюм…

— Моя повариха кормит меня на убой, — улыбаясь, ответил я и добавил: — Вижу, тебе стало легче. Постарайся повеселиться. Ты ведь на маскараде. А остальное предоставь мне.

— Что ты задумал? — спросила Валери. В ее глазах мелькнула надежда.

— Скоро увидишь, — ответил я. — Кстати, де Марбо уже здесь?

— Наверное, уже да, — пожала плечами она, снова закрывая маской лицо, и добавила: — Ивелин проболталась. Эмиль будет в костюме Зептиса, а Аурелия — Лимноры.

— Символично, — хмыкнул я, тоже закрывая маской лицо. — Ужасный бог-ящер и его красавица сестра-наяда.

— Ивелин сказала, что граф де Марбо не пожалел денег на костюмы для своих детей, — зачем-то добавила Валери.

Я усмехнулся, но из-за маски она ничего не заметила. Граф де Марбо… Как же… Насколько мне известно, Эмиль запер старика отца в его покоях, как в тюрьме. Всеми финансами графства уже давно управляет виконт де Марбо.

В зал мы вернулись как раз к тому моменту, когда закончился очередной танец.

— Тётя уже здесь, — кивнула Валери на стоящую в окружении нескольких женщин герцогиню дю Белле. — Она сегодня богиня равновесия Ливиона.

О выборе тёти я уже знал. Мы, как и с Валери, заранее предупредили друг друга.

Судя по ядовитым ноткам в голосе Валери, сестра была зла на тетку.

— Что не так? — поинтересовался я.

— Это всё она, — негромко прошипела Валери. — Я слышала, как она уговаривала дядю — отдать меня Эмилю вместо тебя.

Герцогиня, словно услышав, что мы говорим о ней, повернула голову в нашу сторону. Затем поманила меня веером к себе.

— Сестра, — произнес я, перед тем как двинуться в сторону герцогини. — Помни о том, что я говорил.

— Хорошо, брат, — ответила Валери и пошла в противоположную сторону.

— Мадам, — произнес я, склоняясь перед герцогиней. — Вижу, вы уже совсем здоровы.

— Все благодаря тебе, мальчик мой, — вполголоса ответила тётя и, приблизившись, добавила: — Те зелья, что ты прислал мне, творят чудеса. Я словно помолодела на десяток лет. Ты добыл их на Севере? Если у тебя есть еще, я бы купила их все.

— О чем вы, милая тетушка, — также тихо ответил я. — Я пришлю вам столько, сколько нужно и абсолютно бесплатно.

— Ах, мальчик мой, — сокрушенно покачала головой герцогиня. — Ты настоящее сокровище.

Я мысленно усмехнулся. А ведь еще совсем недавно Макс прозябал в Абвиле, и ты о нем даже не вспоминала. Интересно, а как скоро ты предашь меня, если появится необходимость? Родного брата вы не пожалели. Как и его сыновей. Можешь обманывать себя сколько угодно, но ты не могла не догадываться, какая участь ждет твоих племянников и племянниц.

— Генрих непреклонен, — произнесла она и тут же уверенно добавила: — Но я нашла выход из сложившейся ситуации!

— Отдать Валери Эмилю де Марбо? — с насмешкой спросил я.

В глазах герцогини мелькнула тень подозрения.

— Эта девчонка подслушала наш разговор с Анри… Ведь так?

— Это не важно, — ответил я. — И это не выход. Отдать сестру Эмилю — это все равно, что отправить в ее пасть дикому зверю. Да и зачем вам внучатые племянники уроды? Если, конечно, они появятся.

— Ты веришь слухам? — пренебрежительно произнесла она.

— Не слухам, — покачал головой я. — Фактам.

— Что ты узнал? — подалась вперед герцогиня.

— Немного, но этого достаточно, чтобы навсегда забыть о виконте де Марбо, как о потенциальном женихе для ваших племянниц.

— О боги! — приглушенно произнесла герцогиня. Ее грудь вздымалась от волнения. — Значит, все, что о нем говорят, правда…

Затем она резко опомнилась и твердо произнесла:

— Когда я сказала, что у меня есть выход, я имела в виду не замужество Валери.

— Вот как? — заинтересованно произнес я.

— Я хочу усыновить тебя! — в голосе герцогини дю Белле послышались нотки торжественности. — Я пойду к королю и буду просить его о милости. Его величество обязательно даст свое разрешение.

Не даст. У короля на вашего племянника другие планы, мадам. А вслух я произнес:

— А как к этому отнесется глава рода дю Белле? Брат вашего покойного мужа? Вряд ли он будет счастлив принять в род бастарда вашего брата-изменника. Даже если свершится чудо, и король, а также нынешний герцог дю Белле дадут свое согласие, во что я совершенно не верю, у меня все равно не будет никаких прав. И кто мне даст гарантию, что герцог, принявший меня в род, не захочет поступить примерно так же, как это делает сейчас мой дядя Генрих?

Взгляд герцогини потух. Похоже, она и сама давно об этом думала.

— Тогда ты должен сейчас же покинуть этот дворец и уехать из столицы, — мрачно произнесла она. — Вернешься, когда все здесь уляжется.

— Нет, милая тетушка, — покачал головой я. — Решение этой проблемы теперь лежит на мне.

— Максимилиан… — взволнованно произнесла она и положила ладонь мне на запястье. Словно пытаясь остановить.

— Не беспокойтесь, — я накрыл ладонью ее руку. — В любом случае сегодня все разрешится.

Похоже, я сегодня только и делаю, что всех успокаиваю. Хотя, по правде сказать, если все упростить, то и сестра и тетка Макса больше беспокоятся о самих себе, нежели обо мне. Валери хочет избежать нежелательного замужества, а герцогиня не хочет терять полезного одаренного.

Раскланявшись с герцогиней, я двинулся вглубь зала. Перед тем, как начать действовать, мне предстояло поговорить с еще одним человеком.

Генриха де Грамона я нашел на одном из балконов. Он стоял в тени с бокалом вина в руке. Его маска лежала на широком поручне каменной балюстрады.

Граф стоял ко мне вполоборота. Его лицо казалось сейчас высеченным из камня. Безэмоциональное и холодное. Единственное, что выдавало его настроение, это иногда слегка дергающийся глаз в момент особенно громкого шума.

Генриху де Грамону явно не нравилось находиться здесь. Эти радостные возгласы, громкая веселая музыка, многоголосый смех. Полагаю, отец Макса был полной противоположностью своему младшему брату.

Генрих услышал мои шаги и обернулся. Мы молча раскланялись.

— С кем имею честь? — спросил он бесцветным голосом.

— Добрый вечер, дядя, — ответил я и снял маску.

Его брови слегка приподнялись.

— Ах это ты? — в его голосе была только неприязнь. — Что тебе нужно? Если снова решишь просить меня об отмене моего решения… Сразу скажу — нет. Уже все решено.

— Даже не думал, — покачал головой я. — Мне уже понятно, что это бесполезно. Вы сделали свой выбор.

— Вот именно, — Генрих понял мои слова по-своему. — Наконец-то ты взялся за ум. Скоро станешь бароном с богатой красавицей женой. О чем еще можно мечтать? Ты ведь об этом меня просил когда-то. Разве ты забыл, как перед отъездом в Абвиль молил меня на коленях устроить твое будущее? Я, по сути, выполнил твою же просьбу. И где же твоя благодарность?

— Того Макса больше нет, — по сути, я ответил правду.

— Но я-то не менялся, — снова по-своему интерпретировал мои слова Генрих. — И я продолжаю заботиться об этой семье. Твой отец чуть было не уничтожил наш род. Если бы я не…

— Предал моего отца, — закончил я за него. Отчего Генрих дернулся, как от пощечины.

— Что ты себе позволяешь⁈ — каменная маска графа треснула, сквозь нее показался облик взбешенного и злого человека. — Ты…

— Я говорю тебе правду, — холодно глядя ему в глаза, спокойно произнес я, переходя на «ты». — Ты предал свою кровь. Убил своих племянников. Сломал своих племянниц. Отправил жену родного брата в дом для умалишенных. И не говори мне сейчас, что ты всё это сделал ради короля.

Я брезгливо поморщился.

— Ты успокаиваешь себя тем, что спас свой род, но не понимаешь, что навлек на эту семью проклятие. Теперь на тебе и на твоих сыновьях висит клеймо предателей. Кто из высшей аристократии захочет иметь серьезные дела с тем, кто предал своего собственного брата? Неужели ты настолько слеп и не видишь этого? Ты так часто говоришь о верности, но тут же предаешь своих союзников, подобно крысе перебегая от одного хлебного места к другому.

Генрих, широко раскрыв глаза, силился излить на меня весь свой яд, но слова застряли в его глотке. Похоже, с ним впервые так кто-то говорил.

— Хотя, ты даже не крыса, — продолжал я говорить, вбивая слова словно гвозди в его голову. Этим вечером мне нужен взбешенный Генрих де Грамон, а не взвешивающий каждое свое слово. — Крысы, в отличие от тебя, способны сражаться за свое. Мой отец, в отличие от тебя, годами давал укорот этим де Марбо, не уступая им ни пяди своей земли. Тебя же, как всякого труса, только и хватило на то, чтобы на позорных условиях прекратить этот конфликт. Ты слаб, дядя. Как и твои изнеженные столичной жизнью сыновья. Твоя дружина — сборище разжиревших болванов, забывших с какой стороны держаться за меч. Не удивлюсь, если узнаю, что очень скоро тебя попытаются испытать на прочность. Даже лорд Грэй не избежал этой участи. Что уж говорить о тебе?

— Мерзавец! — наконец, обрел дар речи Генрих. Он шипел, словно кусок раскаленного металла, на который упала капля воды. — Я уничтожу тебя! Ты жалкий ублюдок!

Я улыбнулся и без поклона развернулся, чтобы уйти.

— Ах, да… — я остановился так, словно только что вспомнил о чем-то очень важном. — Представляете, дорогой дядюшка! Сегодня маркиза де Гонди сообщила мне некоторые детали игры «Выбери себе зверя». Оказывается, такой пластины, как «Рак-богомол», в ней нет и никогда не было! Есть только «Креветка» — олицетворение трусости и предательства. Как интересно… Я бы не хотел выбрать такую пластину с самого начала.

Оставив задыхающегося от гнева Генриха де Грамона позади, я, прикрыв лицо маской, злорадно улыбнуться. Теперь нет сомнений, что «дорогой дядюшка» сегодня все сделает так, как мне нужно.