Графские земли для попаданки

Глава 58

Между тем время шло. Весна перешла в лето. Лето перевалило за середину. Совсем скоро должна была наступить осень, с ее дождями и повсеместным сбором урожая. А там уже – и снежная морозная зима. Но в этот раз у меня в подвалах было множество запасов (в разы больше, чем в прошлом году), а на руках – амулет-портал. И потому я не боялась быть потерянной в снегах, даже вместе со слугами и Стивеном.

Мы закончили стройку флигеля, возводили в деревне храм, строили две мельницы. Слухи о нашем строительном размахе разошлись по ближайшим городам, даже за пределами края. И к нам уже явилось десятка два мастеровых. Почти всех их Стивен с Алеком наняли на работу. Каждого обеспечили домами в первых дух деревушках, которые на счет новых жителей существенно выросли.

С мельниками, владельцами больших мельниц, мы договорились, что часть муки будем получать как плату за аренду земли, на которой будут стоять те мельницы.

Я с удовольствием построила бы маслобойню. Но Стивен, услышав об этом, только головой покачал.

– Рано. В этом году – точно нет. Некому работать будет. Да и строить – тоже. Сейчас закончим с мельницами и храмом, и народ ринется собирать урожай. Благо еще сроки в норме. О маслобойне и не вспомнят вплоть до глубокой осени. А там уже и времени на постройку не останется.

Я не стала спорить, понимая, что Стивен прав. В этом году и так было сделано очень многое. И действительно следовало собрать урожай. Тем более что и зверь в лесах был, и рыба – в реках. А я не хотела, чтобы мои крестьяне голодали, пусть и всего лишь несколько дней.

Мой живот рос. Двойня, заявил Стивен. И, судя по всему, он не ошибался. Меня, как и Нату, местные боги решили наградить по полной. Чтобы через двадцать лет было кого замуж выдавать и женить. И уже к тому моменту, полагаю, наш род достаточно разрастется.

Стивен, бывавший в столице чаще меня, принес сплетню, что Лайар с Агнессой жутко недовольны случившимся. Они рассказывали всем и каждому, любым свободным ушам, что я – совершенно неблагодарная девчонка, не сумевшая оценить заботу и любовь дальних родственников. У самих дальних родственников проблемы с деньгами ощущались все больше и больше. А магия теперь не позволяла никому из их рода пообщаться со мной и просить о помощи. Так что я небезосновательно ждала новой порции гадости о себе любимой, а заодно и о Нате, посмевшей выйти за мужчину без титула.

Но пока дальняя родня бесилась, мы с сестрой приводили в порядок доставшееся нам имущество. Ната все же наняла экономку и двух служанок. Андрей построил сараи и возвел отдельно пристройку – то ли жилое, то ли нежилое помещение, он и сам еще не решил. Так, на всякий случай. Вдруг надо будет большое количество гостей по комнатам распределять. А гостевых в усадьбе было не больше пяти комнат.

Мы со Стивеном заканчивали к осени стройку и отправляли всех рабочих на сбор урожая. Я, со своим приличным животом, практически не выходила из дома. И командовал всем Стивен. На пару с Алеком, кончено же.

В итоге собрали все, абсолютно все. Вот уж когда пригодилась та утварь, купленная в лаке кузнеца в мой первый пробег по магазинам. Практически все было использовано для наполнения подвалов поместья. Ледники тоже были забиты дичью, мясом деревенских животных и птиц и рыбой. Благо в этом году последней было много, очень много. Досталось и нам, и крестьянам, пополнившим с лихвой свои запасы.

В положенный срок я родила, двойню, как и предсказывал Стивен. Принимала роды та самая повивальная бабка. Стивен убирал болевые симптомы.

Родилось два мальчика, два крепких бутуза, Димир и Артур.

Ната, поздравлявшая меня с появлением на свет наследников, снова ходила с животом.

– Нам с Андреем скоро некуда будет детей класть, – пошутила она, когда я спросила, сколько человек она планирует родить.

Я в ответ только неопределенно хмыкнула. Да, боги крепко взялись за нас. И род стремительно расширялся. Не удивлюсь, если лет через двадцать в нем уже будет насчитываться не восемь человек, включая новорожденных, а больше тридцати. Такими-то темпами…

Стивен был счастлив. Он боялся дуть на детей и обращался со мной, как с фарфоровой статуэткой.

И меня это вполне устраивало.