Граф Суворов 2

Глава 3

Как превратить собственную жизнь в ад? Подписаться на то, к чему ты не расположен, чего не понимаешь и пытаться достигнуть в этом быстрых и значимых успехов. Поговорку про десять тысяч часов никто еще не отменял. И тут дело не в «бойся воина, освоившего один удар и оттачивающего его всю жизнь». Просто моя загруженность напоминала ослика, который тащит за собой железнодорожный состав.

Тренировки, медитация, учеба, тренировки, медитация, сон — повторить. Да, я справлялся куда лучше остальных, мышечная масса росла с утроенной скоростью, кости вытягивались на глазах, а старые навыки находили новое применение. В конце концов большую часть простых вещей я не осваивал, а просто вспоминал и закреплял моторикой.

Те же стрельбы давались мне без особых проблем, а уж конструкция автомата не вызывала никаких вопросов. Тем более она подозрительно напоминала Калашников, хоть и носила имя Воронцовых, или просто Ворон. Рукопашный бой тоже давался без особых проблем, являясь частью духовных практик.

И тем обиднее было раз за разом получать по голове учебным деревянным мечом. Нет, стоило мне ускориться, вложить в третий глаз и конечности прану, и я просто побеждал своих одноклассников на классе. Быстрее, выше, сильнее — это про меня. И все же техника боя на холодном оружии разительно отличалась от всего что я знал и умел.

— Атака, верхний крест, от плеча, блок скользящий! — командовал Дали, для закрепления эффекта ударяя розгой по подставленным конечностям. Я мог бы их убрать, пользуясь ускорением, но боль иногда помогает закрепить опыт.

— Кисть! Кисть мягче. — продолжал наставник по фехтованию. Как одновременно держать руку расслабленной и удерживать в ней полуторакилограммовый меч я уже понял, нужно до этого просто позаниматься с трехкилограммовыми булавами. Один раз такими помашешь и мигом забудешь обо всех усталостях тела. Просто, потому что мышцы, используемые во время упражнения очень специфичны.

Впрочем, и бой, которому нас учил Дали, весьма и весьма отличался от всего что я видел в играх и фильмах. Никаких тебе красивых и эффектных прыжков, разворотов и тому подобного. На мгновение выпустил противника из поля зрения — все, ты труп. Повернулся спиной, подставил ноги, слишком поднял руки — аналогично. Просто в нашем варианте меня по этим местам били.

Так очень быстро я усвоил что пружинистая стойка — для того чтобы можно было в любой момент отскочить, или наоборот пойти в контрнаступление. При этом шагать, в привычном смысле этого слова, было практически невозможно. Чуть сменил положение передней — левой ноги, и вот ты уже не можешь отступить. Сдвинул правую, и атака, идущая от плеча, стала слабее.

— Мягче! Словно перышко, не дергай эфес, принял, отбил, шаг, крест. — продолжал наставления Дали.

Кресты, вот уж в самом деле базовая, но совершенно неочевидная вещь, существенно отличающаяся от боя на мечах или фехтования на шпагах, которые я подсмотрел пока держал под проточной водой свои раны. Мечом больше кололи, а не рубили, при этом блок, принятый на меч плашмя, мог быть жестким. У шпаги, как я понял, такой опции не было по умолчанию. Смещенный к кисти центр тяжести не позволял блокировать удар, зато его легко можно было избежать.

Сабля же вообще что-то с чем-то. Блокировать как бы можно, но при этом центр тяжести — у самого острия. Фехтовать — тоже можно, но все движения — круговые или полукруговые, режуще-рубящие, с оттягом. Простая мальтийская шестерка превращалась в гадский танец.

Удар сверху справа — вообще не удар, а движение кисти с полуоборотом. Можно было просто опустить клинок сверху вниз, не доворачивая его вбок перед этим, но так терялась существенная часть силы инерции, и удар получался медленным и слабым, зато если уж ты закрутил саблю — остановить ее было практически невозможно, только приняв на жёсткий блок, но и владельцу она доставляла не меньше проблем.

Ударил и не попал? Отступай, инерция слишком большая, несколько мгновений тебе придется бороться с собственным оружием, выводя его на новую траекторию атаки. Левая нога назад, энергия тела перемещается и вот уже летящая снизу сабля, в вывернутой руке, идет по схеме право-низ, и имеет чуть ли ни в полтора раза большую инерцию. А противнику только и остается что прикидывать. Как так вышло что наступал вроде он, и его же бьют.

Не попал, потому что противник отскочил в страхе? Еще веселее — делай подшаг вперед, выводи саблю через правую сторону и бей с удвоенной силой. Красота? Нет. Потому что в обоих случаях ты оказываешься без оружия и защиты, пока выводишь саблю на стартовую траекторию.

В результате сложнее всего мне давались атаки по направлениям — право-центр, и лево… просто все что шли с другой стороны. Они требовали чуть большей раксрутки и при этом лишали мобильности, съедали на полсекунды больше времени в которые я оставался беззащитным… но это было проблемой новичка.

В руках Дали, сабля выглядела не просто стальной изогнутой полоской, а произведением искусства, а фехтование превращалось в танец. Даже с активным третьим глазом я едва успевал следить за той «мельницей» что он крутит, словно цирковой артист, но все движения преподавателя оставались лениво-выверенными, экономящими силы.

Когда у меня так получится и получится ли вообще — большой вопрос. А пока…

— От кисти, от локтя, от плеча! — продолжал требовательно говорить Дали, внимательно смотря на мои движения. — Ну что ж, это не тот прогресс, на который я надеялся, но результат далеко не худший. Продолжай в том же духе, и через год-два ты сможешь овладеть базовыми навыками для поединков.

— Боюсь столько времени у меня нет. — ответил я, прекрасно осознавая, что до Дали мне с текущим владением саблей не дотянуться. — Мне нужно усвоить все базовые движения и одну-две техники позволяющие выжить за этот учебный год.

— В таком случае либо учись в три раза усердней, либо не трать мое время. — презрительно взглянув на меня бросил Дали. — Ты можешь двигаться сколь угодно быстро, и бить куда сильнее, но это не позволит тебе выучить правильные движения и поставить моторику тела.

— Возможно в этом и проблема. — задумавшись проговорил я. — Как на счет тренировать меня на пределе возможностей?

— Моих? Я даю тебе максимум который ты зачастую не способен воспринять. — отмахнулся учитель. — Если же ты решил оставить мой курс…

— Учите меня сражаясь. — выпалил я, и Дали аж замер от удивления. — Наши одноклассники не могут меня напрячь, если я серьезен. А просто повторять движения, не видя цели и раз за разом колотя манекен я не получаю достаточного уровня вовлечения.

— Интересная позиция, но ты же понимаешь, что пока не представляешь из себя ничего стоящего. Даже рассматривать тебя в качестве противника — смешно. — проговорил Дали, и мне пришлось согласиться. Почти.

— У вас еще почти десяток учеников, которые требуют вашего внимания. Так что вы можете раздавать им рекомендации, одновременно натаскивая меня на практику. — предложил я. — Для вас это не составит особого труда.

— Что же, это можно попробовать. — усмехнулся преподаватель, подошел к стойке с оружием и выбрал точно такую же как у меня тренировочную затупленную саблю. — Не бойся, я постараюсь сдерживаться.

Я заранее вошел в медитацию, погнал прану по меридианам, и только поэтому успел отскочить от молниеносной атаки Дали. Надо ли говорить, что даже если он и сдерживался, заметно это не было. Он лупил быстро, со всей силы, хотя применительно к его стилю это было скорее со всей скорости.

С каждой секундой накручивая темп препод заставлял меня прыгать, уворачиваясь от ударов. Выдержав такой напор на протяжении нескольких долгих секунд, я решился на контрудар, за что тут же поплатился. Сабля противника метнулась мне на встречу куда быстрее, грозя разрубить руку, и я едва успел ее одернуть. А через мгновение лезвие сабли уже замерло у моего горла.

— Неплохо. — проговорил Дали, и я с удивлением понял, что слышу в его голосе едва заметную одышку. — Ты продержался почти минуту, но мне постоянно приходится себя сдерживать. Так не пойдет.

— А что, если я надену броню? И вы тоже. — предложил я.

— А я то зачем? — удивленно посмотрел на меня учитель фехтования. — Мне лишние тяжести ни к чему, они только замедлят движения и сделают меня уязвимей. К тому же во время дуэли у тебя никаких доспехов не будет. Честный поединок происходит в одном деловом костюме.

— На честные дуэли я и не рассчитываю. — буркнул я. — Хорошо, но как насчет брони для меня?

— Можешь одевать, если достанешь. — усмехнулся преподаватель. — У меня такой нет. Как я сказал — это лишнее.

— Понял. — кивнул я, быстро прикидывая, где мне достать хоть что-то похожее на тренировочный костюм. Правда вплотную этим пришлось заниматься уже после занятия. Кажется, Дали понравилось гонять меня по залу с саблей в руках, потому как оставшееся время он только этим и занимался.

Но стоило звонку прозвенеть, как преподаватель с облегчением отложил в сторону саблю и помахав на прощание рукой удалился. Его примеру немедля последовали старшекурсники, сбежав из зала и оставив на нас с одногруппниками приборку.

— Так, взяли швабры. — скомандовала Мальвина, уперев руки в бока. — Нужно вычистить зал от пота и крови, иначе следующее занятие нам придется тут все драить.

— Верно говоришь. — кивнул я, видя, что сама она с места сходить не собирается. — Только вот твоего старания я что-то не вижу. И руководство твое здесь никому не нужно, так что взяла сама половую тряпку и начала мыть.

— Что? Я? — от возмущения девушка даже задохнулась. — Да как ты, смеешь? Будь ты даже десять раз благородного происхождения, ты лишь бастард и не можешь мне приказывать!

— Вот как? Хм… кажется ты хочешь быть не лидером, а рабовладельцем, который только указывает другим как делать, мешая процессу. У нас в империи вроде как рабство отменили лет триста назад? А крепостное право около сотни? — усмехнувшись сказал я. — Бери тряпку и мой. Или хочешь вызвать меня на дуэль и оспорить мои слова? Только учти, что в этот раз я сдерживаться не стану.

— Да как ты… — от возмущения лицо девушки покрылось красными пятнами, она задрожала, но продолжить не могла.

— Кстати, вот ты называешь меня бастардом, хотя я этого не подтверждал. А сама то что? Так надоела мамочке и папочке что тебя спихнули в интернат? Или твои родители погибли от собственной глупости? — прикидывая варианты проговорил я. — Может ты сама — порченная, или с твоей благородной мамашей кто-то поразвлекся и бросил?

— Ты… ты!.. — выкрикнула девушка, а затем, заревев, выскочила в коридор.

— Ты иногда такой мудак, Александр. — проговорила Ангелина, глубоко вздохнув. — Зачем было доводить ее до слез?

— Да, это было тупо. Но куда обидней, что она все равно добилась своего и сбежала от уборки. — признал я, покачав головой. — У нее что, тяжелая жизненная трагедия? Чем-то более серьезная чем у каждого из нас?

— Сомневаюсь. — криво улыбнулась Ангелина. — Но доводить ее до такого состояния все равно не стоило.

— Согласен. Нас восемь, как на счет составить график дежурств и прибираться по расписанию? — предложил я, и как только остальные согласились тут же разыграл первую пару которой достанется приборка сегодня. Хотел уйти раньше и заняться медитацией, но как на зло именно нам с Ангелиной и выпала первая очередь.

— Давай постараемся сделать все по скорее, а то еще много дел. — предложил я, берясь за тряпку и не жалея чистящих средств. Это только кажется, что после тренировок единственное что нужно сделать — разложить реквизит по стойкам, на самом деле грязи и пота остается столько, что ноги прилипают.

Вдвоем мы управились достаточно быстро, и я уже собирался быстренько ополоснуться и направится в казарму для медитации, как дверь в душевую чуть скрипнула и внутрь скользнула знакомая рыжеволосая фигурка.

— М-м. Как ты все хорошо придумал. — залезла под горячий душ Ангелина, повесив полотенце у входа и оказавшись совершенно обнажённой. — Я по тебе тоже очень соскучилась.

Последнее она по всей видимости адресовала моему организму, который среагировал на появление голой девушки абсолютно адекватно, хоть и помимо моей воли. Разубеждать девушку в том, что на самом деле я планировал заниматься медитацией, я не стал, тем более что нам обоим требовалась разрядка. А еще, я прекрасно помнил тот скачок в развитии чакр земли и воды, который получился после нашей предыдущей близости. Отказываться от такого — глупо.

Как и требовать от разгоряченной девушки какой-то сдержанности или умеренности. Ангелина, помнящая как ей было хорошо в прошлый раз, но совершенно не запомнившая почему именно так было, требовательно обхватила меня за шею и впилась в губы страстным долгим поцелуем.

Схватив девушку за волосы, я развернул ее к себе спиной, прижался, и начал плавно идти по ее телу, разгоняя застоявшуюся энергию и одновременно активируя центры меридиан. Расслабляясь и одновременно возбуждаясь все больше, Ангелина глубоко дышала, и я позволил ей качаться на волнах блаженства, не доводя до пика.

И все же долго выдержать темп не смог, сказалась наша долгая разлука, и девушка рухнула на колени, зажимая себе рот. Почти минуту она содрогалась в сладострастных конвульсиях, хватая ртом воздух, а затем развернулась и схватила уже совсем другое, сейчас стоящее на уровне ее лица.

Надо признать, что с каждым разом она вела себя все смелее и раскованней, так что без стеснения делала то, к чему у благородных дам совершенно не должно было иметься навыков. Разве что у француженок с их глубокими страстными поцелуями. Я мог бы наслаждаться ее ласками часами, но, к сожалению, не было времени, к тому же нас могли обнаружить, так что я закончил за несколько минут и неожиданно бурно. Так что Ангелина, пусть и была к этому готова, чуть не подавилась, но проглотила все до капли.

— В следующий раз я хочу попробовать кое-что другое. — промурлыкала девушка, когда мы вышли из душа.

— Другое? — удивленно поднял я бровь. — Ты все же решилась лишиться девственности со мной?

— Нет. — смущенно ответила Ангелина. — Но… есть же еще другие варианты и говорят там тоже может быть очень приятно. Я уже начала потихоньку готовится.

— Хм. Да, другие варианты и в самом деле есть. — прекрасно поняв, что имеет ввиду девушка ответил я. — Но с ними лучше не спешить. Удовольствие нужно растягивать умеючи, давай я помогу тебе в следующий раз, а там посмотрим.

— Хорошо. — окончательно покраснев решилась девушка, и мы разошлись разными дорогами. Женские и мужские палатки стояли чуть в стороне. К тому же, в женские удобства было больше, как и свободного места. Ну или жительниц там было меньше, смотря как смотреть.

— Суровый! Что-то ты сегодня поздно. — сказал Хорь, подойдя к моей койке, когда я только начал раскладывать спальник. — Разговор к тебе есть.

— Ну раз есть — говори. — пожал я плечами, не особенно отвлекаясь.

— Тут такое дело, о долгах напоминать не слишком приятно, но… — хмыкнул второкурсник, и я, наконец повернувшись к нему полностью, заметил стоящих за спиной старосты студентов. — Мы тебе помогли, достали бумаги, а заморозки уже были.

— И что? У тебя крыша течет? — удивленно спросил я, ткнув пальцев в брезентовый потолок полковой палатки. — Нет? Может у тебя батарея не греет?

— Это не батарея, а печка буржуйка. — поморщившись заметил один из помощников Хоря. — И вообще речь не об этом. Наши условия должны были улучшиться, а не стать хуже!

— Ну так сдавайтесь, бросьте ускорку и возвращайтесь в родной барак. — пожал я плечами. — В чем проблема?

— Они и так не на нашем факультете. — заметил Хорек. — Бросили его еще на прошлой неделе. А сегодня вечером всем из бывшего ТУФа объявили, что выселяют.

— Точно! А еще мы видели, что новые палатки ставят! — снова высунулся из-за спины старосты второкурсник.

— Вот как? А для чего их ставят, вы значит не узнавали, сразу решили на меня погнать? — хмыкнул я, быстро накинув китель. — Идем к коменданту, мне все равно у него кое-что взять нужно.