Граф Суворов 2

Глава 13

— Ах-ха-ха. Ну давай. Давай поднимайся щенок. Что ты мне сделаешь? Нажалуешься мамочке. Ой, так ее у тебя нет! — услышал я самодовольный хохот из-за угла, и даже не видя, что там происходит понял, что это новенькие издеваются над стариками. Странное конечно явление, но не тогда, когда в училище для сирот, пусть и формально, начинают массово поступать накачанные и отъевшиеся барские наследники.

В начале я даже не хотел вмешиваться, каждый должен решать свои проблемы сам, иначе чего он добьется в жизни? Но выйдя из-за здания увидел, как пятеро наглых молодых мужчин, их даже подростками уже назвать было сложно, наседают над единственным студентом ТУФа, у которого из носа и разбитой губы, на декабрьский колючий снег лилась кровь.

У парня не было ни шанса, но он яростно огрызался, упрямо пытаясь подняться и отбивая удары. Но на стороне противников было подавляющее превосходство и в силе, и в количестве. Так что, как я в начале и думал, у него не было ни шанса. Пока избиение не прекратилось с нашим появлением.

— Прекратить, немедленно. — коротко приказал, и старший из пятерки нападающих, все так же ухмыляясь повернулся ко мне.

— А то что? — нагло усмехаясь спросил он, и я ударил. Открытой ладонью, без замаха, правда в нос и основанием. Но со стороны это выглядело как пощечина, после которой противник отшатнулся на шаг, споткнулся и сам сел жопой в снег. Не понимая, что происходит бугай посмотрел на меня, дотронулся до сломанного носа, уставился на кровь на собственных пальцах и с рычанием попробовал подняться.

— Лежать. — коротко ударил я носком ботинка, под коленную чашечку, выбивая сустав, и противник тут же рухнул обратно, на бок. Его приятели, еще секунду назад уверенные в своих силах и безнаказанности с ужасом и непониманием смотрели как их вожака прилюдно избивают. Но вмешиваться не спешили.

Оглянувшись на друзей, которые еще отступили на шаг, противник зарычал и попробовал кинуть мне в лицо снег, но тот просто застыл в воздухе примерно в метра от моего лица. Позади меня послышались глумливые смешки, но стоило взглянуть на приятелей как те тут же заткнулись. Я кивнул Тарану, и тот убрал щит. Пора было заканчивать.

— Что тут происходит? — спросил подошедший к нам парень с повязкой дежурного. — Драка?

— Нет, не думаю. — проговорил я, усмехнувшись. — Тут новички не разобрались как им пройти в библиотеку. Но не совладали с собственными ногами, поскользнулись и столкнулись нос к носу с нашим первокурсником. Верно я говорю?

— Да, точно. Так и было. — ответил туфовец, и пара из моего взвода. Но похоже валяющемуся в снегу избитому новичку и в самом деле не хватало мозгов.

— Вранье! Эта чернь на меня напала! Я требую сатисфакции! — выкрикнул он, с трудом поднимаясь, и тыча в меня пальцем. — Нужно немедленно поместить их в карцер, за нападение на аристократа! Исключить из училища!

— Проблемы? — поинтересовался новый, но хорошо знакомый мне дежурный, подошедший вслед за первым. — Граф.

— Герб. — кивнул я ему, а лицо «оскорбленного» мгновенно изменилось. Кажется, до него начало доходить что ситуация, в которую он попал совсем не так радужна. — Как проходит дежурство?

— До этого момента все было нормально. — по-деловому ответил Недосуд.

— Пусть так и будет впредь. — улыбнулся я. — Кажется у нас тут произошло недоразумение. Парни лбами столкнулись. Один из них полез с оскорблениями, и я кинул ему перчатку. Ну может в процессе забыл вынуть из нее руку, но это не так важно.

— Да, незначительные детали. — усмехнулся Герб.

— Прошу вас, как дежурных, сопроводить обоих пострадавших в лазарет. Ну и если этот, гхм… господин кадет, не передумает на счет дуэли — готов провести ее сегодня вечером. Секундантом будет… — проговорил я, оглянувшись на товарищей. Леха тут же шагнул вперед, но я покачал головой. — В этот раз пусть будет Максим. У тебя и так работы выше крыши, а у него еще лаборатория не собрана.

— Сделаю. — кивнул Краснов, хоть и не слишком уверенно.

— Не думаю, что до этого дойдет. — возразил Герб, беря парня под руку и помогая подняться. — Все уладится, Граф, я объясню порядки.

— Достаточно будет правил училища. Остальное для них будет слишком. — коротко кивнул я. — Спокойного вам дежурства.

— Хорошей учебы. Надеюсь, сегодня больше не пересечемся. — попрощался Недосуд, и подошел к пострадавшему туфовцу.

— В медчасть, пусть проверят на сотрясение мозга. — сказал я, быстро уловив что у парня зрачки расширены чуть по-разному.

— Все со мной нормально. — попробовал отмахнуться бывший однокурсник, но я легко перехватил его ладонь, а потом, за шиворот, поднял на ноги.

— Ты мне возражать будешь? Статистику подразделения портить? — спросил я его, и парень виновато отвел глаза. — Доложишься в медчасть, как я сказал. Потом проверят. Если выдадут лекарства или положат под капельницу сделаешь все что рекомендовал медик. Выпадешь на неделю из занятий или упадут результаты — вылетишь из сотенного отбора. Вопросы?

— Никак нет. — нахмурившись ответил парень.

— Отлично. — проговорил я, отряхнув парня от снега. — Свободен.

— Надо что-то с новенькими делать. — сказал глухо Карснов, когда мы отошли достаточно далеко.

— А что ты с ними сделаешь? — хмыкнул Шебутнов. — Сейчас они формально кадеты, наравне с нами, но все всё прекрасно понимают. Дворянские детки не терпят, когда рядом с ними чернь говорит и тем более делает что-то лучше них. Потому и постоянные наезды в смешанных группах.

— У нас вариантов нет. И смешали их не просто так. — ответил я поморщившись. Да, все же логика в старых действиях администрации училища была, хоть и извращенная. Вместо того чтобы приводить всех учеников к одному уровню они поднимали только аристо и будущих дружинников, но в целом разные сословия уживались плохо.

В смешанных классах тут же началось деление по классовому признаку, и это часто заканчивалось как драками внутри одного подразделения, так и гнобления одиночек, иногда даже более высокородных, просто оказавшихся по той или иной причине в меньшинстве. А подростки всегда особенно жестоки к чужакам.

Для того чтобы снизить градус напряжения, я выступил с инициативой дополнительных объединений, которые практиковались на третьем курсе, в рамках боевой подготовки. Но только для всех и с большим численным составом. Не звена или взвода, а целыми ротами.

В начале эта идея не понравилась преподавателям, тем более что их состав опять сократился. Но после доукомплектования из учебных рот сержантами и капитанами, наставниками по боевой и строевой подготовке, все оказались только рады изменениям в училище. При этом действительно все.

Туфовцы, дети военных и даже мелкие потомственные, но не наследные дворяне, связывающие свою дальнейшую жизнь с армией и карьерным лифтом внутри боевых подразделений, не только получали практику от богатых жизненным опытом командиров, но и связи в своих будущих подразделениях.

Дворяне и дети боярские, мгновенно находили себя в привычных ролях мелких руководителей, и получали бесценные навыки, которые не выучить от прислуги. Ведь не ударит же тебя обиженная кухарка прикладом по затылку? А тут, боевой товарищ которого ты шпынял за происхождение, может оказаться совсем не товарищем, а уж если ты достанешь весь взвод… одного боярчика у нас «забыли» на полигоне, в снегу.

Нет, вернулся он, конечно, живой, но порядком подмороженный, и через несколько дней добровольно отчислился, да еще и от родителей по слухам нагоняй получил, за то, что такой слабовольный, что не сумел взять под контроль какую-то чернь. Тут надо сказать, что ТУФовцев на всех хватить не могло изначально. Слишком мало настоящих сирот собирали для обучения в элитном Суворовском.

В общем испытаний на нашу долю прибавилось, но в то же время стало легче. Может от того, что мы в ритм вошли, а может от того, что со мной были уже проверенные ребята. Вепря мы похоронили с почестями, как военного, но в закрытом гробу. Официально никого из нас во время проведения контртеррористической операции в порту не было. Но неделю после этого ребята отходили, да и тот шухер что прошел по училищу не назвать совсем уж незаметным.

Опираясь на Леху, Тарана, Петра и Макса я поделил вверенную роту на укрупненные взвода, по четыре звена в каждом. Как кто-то выразился — пальчики. Двадцать штук на одну голову. И так уж вышло что мне самому пришлось заниматься с ними со всеми не только на полигоне.

Пробежка, зарядка, марш-броски, стрельбы. Инструкторы все больше отпускали бразды правления, руководя только общим направлением. Мотивировали не только кнутами, пряники тоже имелись, и тут вопрос не только в хороших оценках, но и в дополнительных индивидуальных занятиях. Хочешь, чтобы с твоим взводом позанимался лично наставник-инструктор по стрельбе? Выложись на все сто, покажи, что заслуживаешь этого внимания.

И если еще пару месяцев назад никто добровольно себе на шею еще пару уроков повесить бы не захотел, то теперь в моей роте пахали в три пота. Ползли даже когда силы заканчивались и идти уже не могли. А если валились окончательно — их поднимали и несли на себе товарищи.

Потому что мы видели зачем. Пусть каждый решал для себя сам, но граф Суворов, на похоронах Бориса пообещал оплату пяти мест для лучших студентов из ускоренки, в высшей военной академии. Месте, где обычно могут учиться только дети боярские, а дворян пускают только по большому блату. И вот — чернь.

За это пришлось заплатить большую цену. И речь не только о жизни Вепря. Мне пришлось взвалить на себя дополнительную ответственность, и раскрыть ряд секретов, поступившись каплей свободы. Глаз на груди, наушник в ухе, браслет, отслеживающий местоположение на ноге. И дополнительные занятия. От меня.

Выяснилось, что в армии о медитации слышали, и даже практиковали, хоть и без особого успеха. Буддистская вера ошибочно считалась очень миролюбивой и не ведущей захватнических войн. Китай бы с такими экспертами не согласился, но кто его спрашивал? Наравне с йогой практиковали расширяющие сознание составы. Включая беленькую.

Пока преподавать не начал я. В начале — для оставшихся в пятерке. Потом, когда у Тарана резко поднялся тонус и средний объем резерва — подключилось несколько военных, включая Василия. И только после их краткого курса меня скорее принудили, чем разрешили прочитать открытую лекцию всем желающим. А на фоне явных прогрессов у всей пятерки, даже в сравнении с А группой, хотели многие.

В процессе выяснилась интересная деталь — дворянам, обучающимся на дому с самого рождения, базовый комплекс медитации был почти бесполезен. Они и так входили в транс во время физических упражнений, а уж в фехтовании могли дать мне фору в десять баллов из десяти. Если бы не скорость. А вот остальные — другое дело.

Лучше всего прогресс был заметен у «черных», детей сирот, чьи родители сдали их с самого рождения, или подкинули в церкви. Приходских у нас набралось десяток человек, совсем не мало, учитывая общее количество. У таких, вырвавшихся из своего окружения скорее вопреки имперским программам, а не благодаря им, происходил взрывной рост силы и праны, даже за счет частичного раскрытия основы — земли.

С детьми военных было чуть хуже, в том плане что старт у них и так был довольно хорошим, физические показатели не заниженными и общий уровень обучения скорее средний. У таких прогресс тоже был на лицо, но не такой значительный как у «черных». Хотя по словам Василия и таким пренебрегать нельзя.

Единственная большая проблема — массовое обучение проводить моими методами было невозможно. Ведь я опирался не столько на собственную память, но и на то, что видел своим третьим глазом. Пусть базовая медитация полезна для всех, но не для всех одинаково. Что я и правил по мере возможностей.

Ну и совершенно не удивительно что уже на вторую неделю «открытых» занятий отсеялось большинство бояр и потомственных дворян — они не видели эффекта. Зато вместо парней чуть ли не половину зала отжали себе девушки, в том числе сильно похорошевшая Ангелина, показывающая какие-то совершенно ненормальные результаты как на письменных дисциплинах, так и в рукопашной. Она меня догоняла!

Понятно, что не медитациями едиными. Практика и только практика стала нам подспорьем в нелегком труде познания… тантрического секса. Благо главное в нем все же не используемое отверстие, а единение между мужчиной и женщиной. Эмоции, которые вы друг другу дарите. «Дыхание» праны, между Инь и Янь. Взаимное обогащение, многократно усиливающее потоки энергии и ускоряющее рост базовых чакр земли, воды, огня и воздуха.

Такое «простое» действие, требующее полной самоотдачи и бережного контроля на протяжении нескольких часов, в корне изменило рисунок развития как Ангелины, так и мой собственный. За прошедшие полтора месяца я сумел раскрыть второй лепесток земли и первый воды, а моя девушка уже вплотную подошла к активации своей второй чакры.

Результатом стал ее потрясающий, буквально лучащийся здоровьем и красотой внешний вид и выдающиеся показатели в физической и боевой подготовке. Что не в последнюю очередь сказалось на интересе ко мне других девушек. Я специально никого не прогонял, но Ангелина, как истинная собственница, с буддийской миролюбивой улыбкой на устах, отметилила всех возможных соперниц в кровавые сопли.

Были особенно упорные, или не особенно умные, но Ангелине до сих пор хватало мозгов сделать так чтобы они не объединились дружить против нее. Даже когда она, сама того не заметив, встала сначала во главе звена или руки, а потом и взвода, состоящего из двух звеньев. Это вышло как-то само, хотя возможно я просто не обращал внимания на внутреннюю грызню между девушками. Некогда было.

Собственные дополнительные индивидуальные занятия я получал каждый день. В основном — практику. Рукопашный бой, ножевой бой, фехтование на рапирах, стрельба из гранатомета, стрельба из пистолета с режимом по три патрона и очередями. Все это на столько плотно вписалось в и без того насыщенный учебный график, что у меня не хватало времени даже листать новости на разрешенном планшете. И вот наконец марафон длинной в два месяца подходил к концу.

— Я все же считаю, что с новенькими что-то делать придется. — проговорил Леха, когда мы дошли до летнего стадиона, за последние два месяца, получившего хоть и номинальную, но крышу. Теперь хоть на трибуны не лило. — Самых дерзких те же бояре сами приструнят, но они сильно ломают ряды.

— Послушаем что скажет генерал, там решим. — пожав плечами ответил я. — В прошлый раз после его объявления все планы прахом пошли. Как и после прихода военных в училище.

— Будто ты сам в этом ни разу не виноват и совершенно не при чем. — хохотнул Таран, вышедший чуть вперед и раздвигающий толпу словно ледокол. — Да и вообще, кто деление на роты предложил? Вот и хлебай теперь.

— Плохо что ли? Хорошо! — усмехнувшись ответил я. Применение силы было совершенно не обязательным, чтобы добраться до наших мест, но статус обязывал. Да и приятно потолкаться — все обогрев, благо на дворе не май месяц, температура уже давно держится ниже нуля. И единственное что бесило с каждым днем все больше — жизнь в полковых солдатских палатках. Печка не спасала совершенно, а у третьекурсников энергии на все не хватало.

— О, смотри, нам место придержали. — усмехнулся Леха, показав на первый ряд с пятью свободными стульями. Проблема была в том, что по соседству сидели только боярские детки, но когда нас это останавливало?

— Заходим, садимся, Таран и Жеглов по бокам. Петр, выдержишь? — шепотом спросил я, и наш второй качок уверенно кивнул. — Отлично, в драку не вступать, провоцировать можно.

— Вот за что я тебя люблю, старшой, так это за рассудительность и полный отрыв башки. — тихо рассмеялся бурят, размяв плечи. — Если ввязываться в драку, то за руку принцессы, не меньше. Да?

— Нафиг она мне? Готовы? — спросил я, и дождавшись кивков двинулся вперед, прикрывая Жеглова. Храбрость с дуростью путать не надо, а место под солнцем само почему-то никогда не освобождается.

Увидев нашу пятерку барчики в начале рассмеялись, затем несколько секунд продолжали зубоскалить, пока не поняли что мы целенаправленно идем в их сторону, а затем один из них, с ухмылкой, пересел на «свободное» место, явно демонстрируя что тут занято и вообще не для нас.

— Жопу подвинул. — мрачно усмехнулся Таран, и через секунду лицо парня посерело. При этом руками его никто не трогал, просто бурят приложил наглеца прессом, да еще и аккуратно, больше никого не задев. Тот в ответ выставил щит, но плоскость мгновенно лопнула, стоило мне ее коснуться.

— Это нарушение закона! — хрипло выкрикнул парень, скрючившись в кресле. — Я все о вас расскажу!

— Естественно, расскажи. — серьезно проговорил я. — А если ты не хочешь — давай я расскажу, что тебя, сына боярского, уделал в противостоянии силы вчерашний черный. От такой славы ты до смерти не отмоешься. А теперь прочь отсюда.

— Граф-Граф, ну что же ты так. А говорил не встретимся. — послышался за моей спиной голос, в котором я без труда узнал Герба. — Ребята, подвиньтесь чуток. Ничего страшного не произойдет, а мы найдем общий язык. Верно, Александр?

— Возможно, Геннадий. — с легкой улыбкой ответил я.

Честно сказать мне Недосуд никогда особенно не нравился, своей высокомерностью, пренебрежительным отношением к остальным ученикам и даже дворянам. Но были у него качества, которые не отнять — честность, как он ее понимал, некое извращенное благородство, чувство равенства и зверская, нечеловеческая трудоспособность.

Именно он стал вторым сотником, и совершенно заслуженно. К нему, как и ко мне, стремились попасть лучшие. Только если у меня в основном были ребята прогрызающие себе дорогу сами, к нему шли уже подготовленные дворянские и дети военных. Если оценивать здраво — его рота превосходила мою по всем показателям. По крайней мере пока.

— Тебе, Граф, стоило бы выбирать себе в помощники достойных, а не возиться с чернью. — покачал головой Герб, когда мы сели рядом, прямо напротив пока свободных трибун для выступления.

— Я с тобой полностью согласен, но ты не верно понимаешь словно «достойные». — усмехнулся я, не став припираться. — Дело тут не в титуле и не в воспитании, а в том, что человек считает правильным и приемлемым.

— С удовольствием с тобой поспорю об этом. После того как стану твоим страшим братом. — усмехнулся Герб. — Ты же не рассчитываешь, что кто-то из твоих приятелей выиграет в заявленном турнире?

— Среди них? Нет, боюсь тут кандидатов на первенство мало. — честно ответил я. — Но, если ты думаешь, что у тебя не будет достойных соперников — сильно ошибаешься. К тому же кто тебе сказал…

— Кадеты встать! — рявкнул громкоговоритель и нам пришлось прервать разговор. — Приветствуем выступление президента попечительского совета младшего военного императорского училища имени графа А.В. Суворова. Ура!

— Ура! — нестройным хором заревели трибуны, и под эти крики на подиум вышел сам граф Мирослав. Подняв руку, он улыбнулся и дождавшись пока общий шум чуть стихнет положил свою трость на кафедру.

— Кадеты! Студенты! Учащиеся! Я счастлив видеть столь возросший интерес к училищу под нашим покровительством. Ваши старания, самоорганизация и упорство послужат примером для сотен тысяч молодых людей, юношей и девушек, по всей империи! — четко и громко сказал генерал, разом перекрыв все голоса. — И они не остались незамеченными!

— На протяжении трех последних месяцев многие из вас могли заметить ввозимые на территорию училища стройматериалы и технику. — продолжил Мирослав. — С гордостью сообщаю, что к окончанию первого полугодия, после принятия присяги, студенты первой сотни, а так же командный состав остальных подразделений, смогут вселиться в новое, строящееся за территорией полигона здание. С индивидуальными комнатами для ротных. С душем и даже собственной кухней. Лучшие условия для лучших! Все, для того чтобы следующие полгода, вплоть до выпуска, вы могли заниматься только собственным саморазвитием и показать себя на объявленном в октябре турнире! И пусть победят лучшие.

— Вот и посмотрим, кто подбирал «достойных» правильно. — усмехнулся Герб, посмотрев на меня свысока.