Граф Суворов 2

Глава 10

— Локоть выше! Колено вперед! — униженный и оскорбленный Ёжиков был словно раненный зверь, пытающийся излить желчь на всех окружающих и отыграться на тех, кто не мог дать сдачи. Нам же оставалось только терпеть, тем более что перед уходом Василий «замотивировал» преподавателя.

Мне саблю сменили тут же, и сейчас я отрабатывал так называемый «дуэльный рапирный бой» что не нравилось не только мне, но и Дали. Вообще он к этому оружию относился скорее с презрением, но как я понял — это личное. Ёжиков вообще больше уделял внимание тем аспектам, которые в реальной жизни никогда и никому из нас скорее всего не пригодятся.

Все эти «па», заведенные за спину или оттопыренные для равновесия руки теряли всякий смысл, стоило только понять что твое оружие — не более чем условность. Меч ведьмы, особенно меч стихийный — это сила, с которой приходится считаться. Но менее титулованный и развитый в плане резонанса Строганов несколько раз макнул головой в говно Ёжикова, который сделать с этим ничего не смог или не захотел.

— Вы что, детишки, решили, что после всего произошедшего я с вами миндальничать буду? — зло прорычал Дали, заехав розгой по руке одной из девушек. — Вы щенки не понимаете еще ничего, я из вас готовлю истинных аристократов!

— А может дегенератов? — спросил я, и преподаватель развернулся с такой скоростью, что на миг я почувствовал вихрь, окутавший его фигуру. — Ты! Это все из-за тебя, щенка!

— Это вы дали дубинки студентам второго курса? — прямо спросил я, но Дали, словно меня не услышал хлестнул розгой же мне по рукам. — Вы вооружили напавших на марафонцев студентов?

— Заткнись, щенок! — выкрикнул преподаватель, но я успел в последнюю секунду поймать розгу за кончик и завернув дернул ее на себя. Не ожидавший такой наглости преподаватель тут же вспыхнул, и схватил с ближайшей стойки первое попавшееся оружие — длинную рапиру с шаром на конце. Вот только я сам держал подобный стальной прут и вполне понимал, что скорее всего меня таким можно переломить напополам.

— Щенок! — крикнул Дали, опуская на меня тренировочное оружие, словно ту же розгу, но в этот раз мне пришлось отбиваться. Получалось это, даже на максимальной скорости, отвратительно. Противник был слишком опытен и все мои шаги предугадывал еще до того, как я успевал что-то сделать.

Вот только после показательной порки он еще не оправился от синяков и ушибов, двигался не слишком ловко, да к тому же я понял, что он совершенно не «непобедим». Одно дело — авторитет преподавателя, который он сам себе повышает, избивая ничего не смыслящих студентов, и совсем другое — реальная драка.

Понятно, что у меня против Ёжикова нет никаких шансов ни в первом, ни во втором варианте. Но… сейчас он старался вернуть свою утерянную гордость. Побить противника в «честном» поединке. Не используя резонанс доказать всем нам, что мы ничтожные и никчемные ученики, а ОН…

А он дебил, который считает, что все и всегда будут играть по его правилам. Заблокировав очередной удар, так что кисть чуть не на сто восемьдесят градусов вывернуло, я другой рукой перехватил за «лезвие» вражеской рапиры, и когда Дали дернул оружие на себя — легко поддался импульсу, прыгнув вперед и со всей силы впечатав свою рапиру ему в низ живота.

— Мпф. — жалобно выдохнул, скрючившись на полу Ёжиков, и я с трудом сдержался от рекомендации Строгонова добивать врагов. В конце концов мы не в реальных боевых действиях.

— Учитель, вы как? — подскочила к нему Мальвина, но выпучивший глаза Дали только отмахнулся, с трудом поднялся и держась одной рукой за живот, а другой придерживаясь за стену вышел в коридор.

— Этот учитель фехтования сломался, несите нового. — проговорил я.

— Ты мерзкий урод! — крикнула Мальвина, обернувшись ко мне. — Ничтожество, которое не заслуживает учиться в моем классе!

— Кстати на счет этого. Заслуживает, класса и прочего. — проговорил я, глядя прямо на девушку. — За тобой должок. И крупный. Это ведь ты виновата в том, что мы потеряли почти треть состава фехтовального кружка.

— Что за грязные беспочвенные обвинения? — сложив руки под грудью и задрав носик проговорила Мальвина. — От такой грязи как ты, я ничего другого и не ждала, только беспочвенные слухи, вранье и клевету!

— Да мне тоже, собственно, плевать что ты скажешь, но остальные должны знать. Пятеро из группы А решили отомстить мне якобы за оскорбление нашей принцесски. Это когда она решила сбежать от работы, боясь замарать ручки. — громко, чтобы все слышали, сказал я. — В результате они все попали в лазарет. На следующий день кто-то из преподавателей выдал второкурсникам А дубинки, и они напали на наших второкурсников, на девушек и на нас. В результате стоит вопрос об отчислении пятнадцати человек. Из-за одной дуры, которая боится обломать ноготок.

— Ты все врешь! — брызжа слюной, и теряя последнюю привлекательность выкрикнула Мальвина, и уже собиралась выскочить из зала, как Ангелина преградила ей дорогу. — Прочь с дороги, простушка!

— Не раньше, чем ты выполнишь свои обязанности. Сегодня твоя очередь прибираться. — сказала Ангела, покачивая в руке учебную саблю.

Взбешенная Мальвина оглянулась по сторонам, в поисках поддержки, попробовала скорчить плаксивую рожицу, но лишь вызвала ухмылки. Тогда она бросилась к стойке для оружия, схватила нечто напоминающее длинный меч с треугольным лезвием и бросилась на Ангелину. Вот только гнев — плохой советчик. Хотя возможно тут дело было совсем в другом.

Ангелина лишь чуть шагнула в сторону, пропуская затупленное лезвие мимо, а затем огрела противницу по руке. Не сильно, но та от неожиданности впустила оружие и отскочила в сторону и встала, переводя непонимающий взгляд с меча на Ангелину и назад. Моя подруга шагнула, отгоняя противницу от оружия, но Мальвина и не подумала снова вступать в бой. Вместо этого она рухнула на колени и заревела в голос.

— Как думаете, быстро ей надоест этот концерт? — спросила через минуту Ангела. — А то ведь она так полы слезами мыть будет, а не водой из-под крана.

— Без разницы, главное, чтобы помыла. — ответила ей одногруппница. — Сиськи и жопу отрастила, а мозги забыла. Тебе не шесть лет, чтобы твой рев реально на кого-то подействовал, подруга. И не девять-одиннадцать, чтобы дуться и закрываться в своей комнате. Хотя может ты до сих пор еще лялька?

— Как-то поздно об этом думать, когда пообещала жопу Боброву. — с ухмылкой заметила третья и Мальвина не выдержала, зло крикнув что-то нечленораздельное и отмахнувшись от бывших подружек.

Сейчас, с расплывшимся от слез макияжем, с соплями под носом и растрепанными волосами Мальвина казалась и в самом деле истеричным обиженным ребенком. Вся ее подростковая сексуальность и необычность за счет неестественно синих волос куда-то улетучилась, и не хватало только нассанной лужи — для полноты картины «жертва».

Вот только судить человека, по его словам, или сиюминутному поведению — глупость, на которую часто ведутся эмоциональные люди. Судить можно только по предыдущим действиям, а они у Мальвины были весьма показательны. Если она и в самом деле не просто пожаловалась Боброву, а еще и пообещала что-то, манипулируя «юношей пылким, со взором горящим», то иначе как врагом я ее назвать не мог.

— Держитесь на расстоянии. — посоветовал я, когда одна из девушек решила пожалеть Мальвину и шагнула к ней. — Со стойки один из кинжалов пропал.

— Что? — удивленно спросила Ангела, и тут же отступила на шаг. В очередной раз порадовав меня, и сильно удивив Мальвину, которая прыгнула вперед, взмахнув коротким металлическим бруском, покрытым резиной. Убить таким, конечно, нельзя, но вот покалечить, выбить глаз или даже сломать какую-нибудь кость — запросто.

— Шлюха черная. — прошипела Мальвина, которой тут же прилетела ответка, в виде удара по той же руке что и в прошлый раз. Ангелина учебной сабли из рук не выпускала, а потому надеяться Мальвина могла только на фактор неожиданности, который я обломал. — Что, легла под щенка и сразу дерзкой стала? Ничего, я тебе…

— Ничего ты ей не сделаешь. — сказал я, подойдя ближе. — Иначе тебе придется исполнять все те обещания, которые ты давала Боброву и другим парням.

— Что, изнасиловать меня грозишься? Сядешь на пятнадцать лет! — вмиг сменив образ усмехнулась Мальыина, и я искренне удивился как легко одна маска появилась там, где еще секунду назад была другая.

— Ты шлюха, которая сама начала торговать своим телом. — пожал я плечами. — Мне в принципе все равно, хоть с половиной училища перетрахайся. Твое тело — твое дело, и все такое. Но если ты еще раз хоть подумаешь вытворить что-нибудь этакое против меня или моих товарищей — о репутации можешь забыть.

— А она у нее еще осталась? После того что мы все видели? — достаточно громко спросила Ангелина, и остальные покачали головами. Некоторые — укоризненно, другие сочувствующе. Но в основном и парни и девушки ухмылялись, явно давая понять свое отношение к Мальвине и всему происходящему.

— Вам никто не поверит. А после того, как ты избил преподавателя с гауптвахты тебе не выйти! — снова вздернув носик проговорила Мальвина, нацепив маску брезгливой благородной девы.

— Ты бы сопли вытерла, а то в рот поди заливаются. — заметила Ангелина под общий хохот. Я же лишь покачал головой. Унижать Мальвину у меня не было никакого желания, как и применять к ней насилие, но похоже она была из потомственных карьеристов, девизом которых всегда являлось — «старшему лизни, соседа пихни, на младшего насри». А такие люди понимают только один язык.

— Слушай сюда. — со вздохом произнес я, схватив девушку за горло, прижав к стене и пальцами перекрыв сразу несколько меридианов. — Твои интриги тут никого не волнуют, еще раз услышу, что ты вредишь мне, моим близким или моим подчиненным, ты дорого за это заплатишь. Поняла?

— Да. — совершенно ошарашенно, со странно выпученными глазами пробормотала Мальвина, даже не думавшая сопротивляться. Ее поведение меня несколько смутило, черт его знает, что у девочки было в тот момент в голове, но эффект явно нужно было закреплять.

— Мне кажется, что сегодняшнее занятие всем доказало, что Ёжиков — не лучшая кандидатура для нормального наставника. — сказал я, отпустив девушку и отойдя на пару метров. — Предлагаю написать совместную петицию на имя директора и на имя главы попечительского совета. Попросим, чтобы нас обучали рукопашному бою с оружием, но для реальных схваток.

— Строганов нас и так полдня гоняет, думаешь он возьмется еще и после обеда занятия проводить? — поинтересовался одногруппник. — У него же вроде еще полигон, полоса препятствий и стрельба с третьим курсом.

— Ну значит придется ему разорваться. Может вы не заметили, но правила сильно поменялись, мы больше не студенты какого-то курса, он теперь вообще один. А значит через два месяца нам придется тренироваться вместе с бывшими второкурсниками. — объяснил я, и на некоторых лицах заметил неподдельное удивление. — Еще через три-четыре мы уже будем на одном уровне с выпускниками. Те, кто выдержат такой бег.

— Это не реально. — покачала головой та же девушка, что до этого помогла Ангелине осадить Мальвину. — Нам с ними не справится, даже думать забудьте.

— И зачем ты тогда пошла на ускоренное обучение? — подняв бровь спросил я. — Шанс всегда есть. Вот, например Ангелина, заметили, что ей стало легче двигаться?

— Эм, если это предложение переспать — то я против. — заметил один из парней, выставив перед собой руки. От абсурдности такого заявления у меня даже на секунду пропал дар речи и совершенно вылетело из головы что же я хотел сказать, но затем я с облегчением рассмеялся. Ну да, в самом деле, что они могли подумать еще?

— Ты противный и уродливый, я тебе такого и не предлагаю. — махнул я на парня, и теперь уже заржали все.

— А девушкам значит предлагаешь? — спросила одногруппница Ангелины и та, покраснев как рак, не выдержала.

— Мы не спали! И вообще я еще девственница! — выпалила моя девушка и отвернулась, прикрыв руками лицо. Затем откинула голову назад, обеими руками пригладив волосы, и укоризненно посмотрела на меня.

— Не спали. — спокойно подтвердил я и без того очевидный факт. — Но это не делает нас свободными.

— Ладно-ладно, мы поняли. Вы встречаетесь, но все достаточно целомудренно. Прямо как у невест христовых. — фыркнула одногруппница Ангелины, и я не сразу сообразил от чего моя подруга снова зашлась краской так что веснушек стало не видно. Это что же такое невесты христовы в этом мире вытворяют? Надо будет при случае «ознакомится».

— Кстати, ты не ответил, если мы не будем оспаривать главенство Ангелины? — продолжила одногруппница.

— Так, все. Хватит, я все понял, и зря поднял этот вопрос сейчас. — мрачно проговорил я. — Если кто хочет обменяться очередью с Мальвиной — делайте, если нет — надо понять с кем она в паре.

— Если мы вообще не собираемся тут скоро заниматься, то может и прибирать не нужно? — спросила Ангелина, повернув мои мысли в совсем другом ключе. — Расставьте оружие по местам, забирайте реву и на этом разойдемся.

— О да, разойдетесь так разойдетесь. — хохотнула другая девушка. — Нет, это вы идите, а то нам завидно будет. Мы приберем.

— Дело ваше. — пожал я плечами, легко соглашаясь, и тут же направился в душевые спортзала. А всего через десять минут мы с посвежевшей Ангелиной встретились в коридоре.

— Может моя старая комната свободна? — покусывая губу предположила Ангелина. — Там нас никто не хватится.

— Думаю сейчас не лучшее время. К тому же ты не права, комнаты сто процентов заселили, им же пришлось почти полтысячи человек переселить из бараков. — заметил я, отметая такой вариант. — Палатки тоже не годятся, даже если мы и найдем свободный угол. Так что придется отложить…

— А если я не хочу откладывать? — спросила Ангелина, и быстро проверив что в коридоре никого нет шагнула ко мне и обняв за шею поцеловала долгим страстным поцелуем. — Нам же не обязательно искать… удобное место.

— В принципе необязательно. — со вздохом сдался я, оглянувшись по сторонам. На каждом этаже были туалеты, классы и подсобки с хозяйственными принадлежностями. В последнюю мы и вломились, заблокировав дверь шваброй.

— Только пожалуйста… аккуратней. — поворачиваясь ко мне спиной и нагибаясь попросила девушка.

Административный корпус, кабинет директора.

— Что это? — устало спросил Константин Меньшиков, когда на стол перед ним легла наполовину исписанная бумага. Его старый сотрудник, один из тех кто удивительным образом работал даже не за жалование а скорее за идею и собственное удовлетворение, Ёжиков, стоял напротив, сжав губы.

— Прошу уволить меня по собственному… Что за детский лепет? Посреди учебного года? Совсем рехнулся? — вскочил Меньшиков, уперевшись руками о стол.

— Никак нет, ваше сиятельство. Не могу более выполнять свои прямые обязанности, а потому вынужден сменить место работы. — гордо проговорил Дали.

— Сменить место? И кому ты нужен, мастер фехтования умершего сто лет назад? — усмехнувшись спросил Константин. Тут он, конечно, лукавил, на самом деле очень был нужен, в первую очередь ему.

После провала с Береговым и ареста завхоза на князя легло множество совершенно нехарактерных обязанностей. А самое обидное — как директор он стал внезапно ответственным за их исполнение. И все было ничего, но на фоне опалы Меньшиковых и начинающих один за другим разгораться в высшем обществе скандалов, ему никак не удавалось найти замену. Хоть собственных людей из рода ставь.

Но ведь и тут нельзя… стоит ему только начать перетаскивать сотрудников ставя на место утраченных — возмутятся не только Суворовы, но и тайная канцелярия и некоторые из недовольных родов. А если судить по сотням писем о переводе, Мирослав умудрился привлечь внимание чуть ли не всего Петрограда к его скромному учреждению.

— Отставку не приму. — рухнув обратно в кресло проговорил Константин, сбросив заявление со стола.

— В таком случае… хоть освободите меня от обучения ублюдка Суворовых! — взмолился Дали. — Этот щенок… подлый, трусливый… эта мразь…

— Он нарушил распорядок дня? — воодушевленно спросил Меньшиков, но тут же сам отмахнулся от этих мыслей. Какая теперь разница? Ублюдок и в самом деле Суворовых, они в попечительском совете… хотя, возможно на этом можно сыграть? Если заставить его переступить черту.