Мирная тихая обитель церкви Света стояла на утёсе, соединяясь с королевским замком старинным каменным мостом. Территория миниатюрного монастыря делилась на три секции: молитвенный сад, где располагались места медитации среди цветов и ягодных кустарников, кельи послушников, и главный собор, служивший домом для верхушки церкви и проведения важных обрядов, таких как посвящение в рыцари, бракосочетание, снятие порчи, исцеление болезней и тому подобные мероприятия.
Дилана с Грацией провожали туда под конвоем из элитных стражников короля, словно с ними могло что-то случится по дороге из замка. Свита из охранников оставила этих двоих только тогда, когда их лично встретил настоятель Скорцезе - пожилой высокий мужчина в круглых очках с тростью мудреца из ветви белой сливы. Рядом с ним стояли две послушницы в монашеских рясах.
- Здравствуй, Дилан. Как давно это было? Ты посещал нашу скромную обитель на прошлое солнцестояние, если не ошибаюсь? Какими ветрами тебя занесло в церковь Света? - принц посмотрел на Скорцезе, выдавив из себя подобие приветливой улыбки:
- Не надо делать вид, что вы не знаете про нашу ссылку в церковь, Отче.
- Ссылку? - искренне удивился настоятель. - Твой отец никогда бы не поступил так с тобой! Господь упаси!
- Давайте не будем говорить про отца? Лучше скажите, что нам с Грацией делать, чтобы от нас побыстрее отстали?
- Твои слова ранят в самое сердце... - со скорбью в голосе произнёс настоятель. - Что же с тобой случилось, Дилан? Ты совсем позабыл те времена, когда сам каждый день приходил помогать нуждающимся и вместе молиться по вечерам? Ты был таким славным добрым мальчиком...
- Он умер вместе с матерью много лет назад, - холодно сказал принц. - Покажите нам, где можно расположиться, и мы пойдём уже...
- Как пожелаешь... - Скорцезе открыл дверь и пригласил гостей внутрь.
- Дилан, почему ты так груб с ним? Он не выглядит плохим человеком, - Грация с интересом рассматривала настоятеля, пока он вёл их через сад медитации. Несколько священнослужителей сидели на камнях и медитировали, пока вокруг вовсю трудились молодые послушники и послушницы.
- Слушай, мне и так неприятно тут находиться... Можно я потом отвечу? - принц явно избегал неприятного разговора.
- Конечно можно - я же не могу тебя заставить, - с досадой сказала Грация.
Скорцезе остановился перед кельями послушников, указал на самую крайнюю комнатку и сказал:
- Тут вы будете жить ближайшее время. Я подготовил самую просторную комнату из тех, какими располагаю, чтобы твой защитник поместился. Я заметил, что при вас нет личных вещей – это так задумано, или вы собирались ко мне в спешке?
- А какая разница? – безразлично сказал Дилан. – Вы всё равно заставите меня надеть робу послушника, Отче. Я потому и не стал заморачиваться с переездом.
- Твоя душа в смятении, сын мой, - понимающим тоном сказал Скорцезе. – Роланд не зря направил тебя ко мне – я помогу тебе обрести душевное равновесие…
- Довольно! – не выдержал принц. – Хватит с меня этой чуши про душу и покой! Да что вы понимаете, настоятель?! За последние дни на меня свалилось столько всего, что не пересказать!
- Я знаю, сын мой, - спокойно ответил Скорцезе.
- Знаете, да? – с усмешкой сказал Дилан. – Моя мёртвая бабушка чуть не откусила мне руку! Поглядите на это! – принц задрал рукав, обнажая явный след зубов на предплечье. – Собственный отец всеми силами препятствует тому, чтобы я следовал пути пророчества…
- Хватит, Дилан! – Грация злобно посмотрела на парня. – Даже мне кажется, что это перебор!
- Кажется, твой защитник недоволен положением дел, - заметил Скорцезе. – Залечить твои душевные раны будет непросто, сын мой, но дам обещание – я помогу тебе, Дилан, всеми доступными средствами. А пока я оставлю вас ненадолго. Отдохните в вашем новом доме, освойтесь, подумайте. Сменная одежда в комоде, Дилан. И не забудьте, я пошлю за вами служку в семь вечера на молитву перед ужином.
Настоятель улыбнулся на прощание и отправился в сторону собора. Дилан бросил ему вслед холодный взгляд и отправился в келью. Он сходу плюхнулся на простенькую кровать, отвернувшись к стенке. Грация зашла за ним следом, прикрыла за собой дверь при помощи крыла, уменьшилась вдвое и забралась на кровать к принцу.
- Ты что там делаешь? – повернулся к ней Дилан, почувствовавший копыта у себя за спиной.
- Подвинься немного… Мне тесно… - пыталась пристроиться Грация.
- Извини за грубость, но… Проваливай с кровати! – недоумённо потребовал принц.
- Я не могу! Чувствую, как тебе плохо и не могу сидеть сложа копыта!
- Ладно… Ложись! – сдался принц, не в силах терпеть возню у себя за спиной.
Дилан занял половину кровати, а Грация придвинулась к нему вплотную, накрывая его тело тёплыми перьями крыльев как одеялом. Ангелина решила, что этого будет недостаточно и попыталась погладить принца копытом по голове. После третьей попытки осуществить задуманное Дилан не выдержал:
- Ты чего пытаешься сделать? У меня скоро шишка набьётся на том месте, которое ты постукиваешь…
- Я пытаюсь тебя погладить! – добродушно ответила Ангелина. – Прости! Пальцы остались в другом мире!
- Слушай… - с тревогой в голосе начал принц. – Я ценю твою заботу, но мне так не по себе сейчас! Словно делаю нечто неправильное или осуждаемое… С одной стороны, мне так хорошо под твоими крыльями, но с другой… Всё выглядит слишком неправильно!
- Да неужели? – с тоской сказала Грация. – Можно я буду с тобой откровенной?
- Да.
- Дилан – ты парень! – начала Ангелина.
- А я и не заметил… - улыбнулся принц.
- Я к тому, что это мне надо истерики закатывать и впадать в депрессию. Меня в лошадь посадили, в конце концов! Я ведь чувствую твою боль и переживания, понимаю, в какой мы оба ситуации оказались, но, Дилан, я-то держусь! Неужели мой боевой дух тебе ни капельки не передаётся?
- Ошибаешься – благодаря тебе я не впадаю в отчаяние, как тогда, - Дилан повернулся и оказался лицом к лицу с Ангелиной. Принц положил руку на затылок Грации и придвинул её лоб к своему. – Можно я полежу так немного?
- Можно… Но это ужасно странно и неловко… - призналась Ангелина.
- И чем это вы тут занимаетесь в святой обители?? – раздался нежный ангельский голосок со стороны двери.
— Хина... — догадался Дилан и резко встал с кровати. — А ты всё такая же, как в детстве... — хмыкнул принц. — Только у БЛАГОЧЕСТИВОЙ СВЯТОЙ ДЕВЫ ЦЕРКВИ СВЕТА могут быть настолько пошлые шуточки. Мы, вообще-то, тут отдыхали. Битва с нежитью — это тебе не литургии проводить, да медитировать среди травок и птичек.
— А ты так и остался редкостным хамом, малыш Дили, — легонько поддела его Хина с довольной улыбкой.
— Какой я тебе малыш, женщина?! — возмутился Дилан. — Мы же ровесники!
— А я по поведению сужу о тебе: остался тем же глупым мальчишкой, который крал у послушниц грязные рясы...
Ангелина оказалась свидетельницей перепалки двух очевидно давних друзей, и на секунду почувствовала себя лишней.
— Очень вежливо припоминать человеку прегрешения двенадцатилетней давности! И тааааааак по-взрослому! «Ой, я сужу по поведению»! Уууу! Я большая взрослая дева!" — а кто карточный клуб организовал, напомни?
Грация впервые видела Дилана в настолько приподнятом настроении: принц вёл себя раскованно и не загонялся тяжёлыми мыслями. В памяти Дилана постоянно мелькали обрывки воспоминаний из прошлого, в частности, про его жизнь в монастыре. Ангелина не видела всей картины, но одно понимала точно — раньше принц был совершенно другим человеком. Сейчас его настроение скачет от радости и гнева туда-сюда, и всему виной эта Хина.
Тем временем, Хина сдерживала мощную тираду из неприличных слов, чтобы не обрушить её сокрушительной волной на глупого принца. На территории святой обители такое поведение не в почёте. Щёчки с веснушками на лице святой девы покрылись багрянцем, а тонкие губы поджались в едва заметную линию. Но тут случилось немыслимое (для Ангелины) событие: эти двое кинулись друг к другу и крепко обнялись. Дилан аж кружил Хину в объятиях.
— Хина! Как же ты выросла! Я думал, ты так и осталась малышкой! А что случилось с твоими русыми волосами? Почему они белые?
— Ты тоже возмужал, Дили! Мне столько всего хочется рассказать! — радостно кричали эти двое, пока Грация стояла в полном непонимании происходящего.
— Эм... простите? А что, конфликта не будет?
Ангелина попыталась сделать лошадиной мордой удивлённое лицо, но доступная ей мимика сотворила ужас на куриных лапках — это была смесь скепсиса и ехидства в исполнении лошади. Хина увидела это непотребство и с визгом отскочила от Дилана:
— Что не так с твоим пегасом?! Почему он так смотрит?! — Ангелина сама была бы рада привести свою морду в порядок, но некоторые мышцы невовремя защемились, не давая ей вернуть всё обратно.
— Грация, ты в порядке? Что с тобой?! — едва сдерживая смех спросил принц. — Ахахаха! Прости меня, но у тебя такое лицо — это нечто!
— Прекрати ржать, Дилан! — слёзно просила Ангелина. — У меня челюсть защемило!
— Бедное животное! — с сочувствие сказала Хина. — Я помогу тебе!
Девушка приложила ладонь к виску Грации: появился тёплый целительный свет, и тогда Ангелина смогла вернуть мимику, как было.
— Передай ей спасибо! — попросила Грация, двигая челюстью туда-сюда.
— Спасибо за помощь, Хина! Кстати, разрешите представить вас друг другу: Хина — это Грация, моя призванная защитница! Грация — это Хина, моя лучшая подруга!
— Так она девочка-пегас? — Хина с осуждающей улыбкой поглядела на принца. — Тогда ваш, так называемый, «отдых» в кровати выглядит в сто раз странней...
— Да брось! — без обиды сказал принц. — Неужели ты думаешь, что я стал бы делать всякие гадости со своей защитницей? Грация, между прочим, редкий пегас из пророчества! Вдвойне нельзя её обижать.
— Ого! То самое пророчество из свитка Брима?! — с восхищением спросила Хина.
— Да, оно самое. Только вот есть проблема, — Дилан нахмурился. — Мой отец не даёт нам следовать по пути пророчества. Собственно, потому мы и оказались в монастыре.
— Дружище Дили — это ты по адресу обратился! — Хина положила принцу руку на плечо, а у самой в глазах будто бы план созрел.
— В смысле?! — удивились Дилан и Грация, у которой снова появилась страшная мимика. Хина снова коснулась её головы, исцелила, а потом ответила:
— Я немного подслушала разговор королевского гонца с настоятелем перед самым вашим приходом и уже кое-что придумала! Вам ведь нужен наставник по магии света и «нянька», которая будет за вами присматривать? — принц и пегас синхронно кивнули. — Вот и отлично! Этим человеком стану я! И вот ещё какое дело... Я как знала, выпросила у Его Преосвященства Скорцезе разрешение на «полевые» работы в городе. А это значит...
— Нам не придётся сидеть в монастыре! — радостно закончил её слова Дилан. — Ты слышала, Грация? Нам не придётся сидеть в четырёх стенах! Жди нас, пророчество!
— Да, отличная новость...
Ответила ему в мыслях Грация и с ревностью посмотрела на Хину в белоснежном одеянии, которая просто светилась от счастья при виде Дилана. Нет, ну было же всё так хорошо, пока она не появилась!
За активной беседой с подругой Дилана из прошлого незаметно подступил вечер. Хина покинула келью только спустя час, а через полчаса за Грацией и принцем явился совсем юный мальчик со стрижкой под горшок. Он представился Виртом, а потом отвёл их в столовую при соборе, где уже собрались все служители церкви Света.
В длинном уютном зале царила строгая иерархия мест: служки, монастырские работники и дети сидели у самого входа в отдельной зоне. За ними начинались ряды столов для послушников. А заканчивалась трапезная небольшим возвышением, где стояли три стола для верхушки священнослужителей: настоятеля Скорцезе, святой девы Хины и кого-то ещё, кто не присутствовал сегодня на ужине. Их места символично располагались так, словно были немного над всеми, подчёркивая статус.
Служка показал принцу с пегасом их места рядом с собой и ещё двумя ребятишками, активно уплетающих с тарелки нечто похожее на творожную запеканку с киселём. Дилан присел на скамейку, а Грации было уготовано место, стоя у края стола.
— Уж прости, Ангелина, — виновато сказал принц, глядя как его спутнице неудобно стоять в проходе. Дилан перевёл взгляд на конец стола, где стояла огромная миска для пегаса. — Они ещё додумались тебе овса принести... Вот же идиоты! Никакого уважения к легендарному существу.
— Всё нормально, не распаляйся по пустякам, — остановила его Грация, а сама отошла к ближайшей стенке и там уселась, чтобы никому не мешать. — Желудка, вроде бы, у меня нет, но почему так хочется кушать?
— Ох, прости! — опомнился принц и принялся за ужин.
Чем больше насыщался Дилан, тем меньше чувствовался голод Ангелины. Девушка была готова поклясться, что чувствовала во рту вкус посредственной запеканки, словно ела сама. Она была бы рада съесть сейчас хоть что-то, но воспоминание о злосчастном яблоке гнали эту идею прочь.
Сразу после ужина каждый отнёс за собой посуду на кухню, и все дружной гурьбой последовали в собор на вечернюю службу. Дилан пропустил всю толпу послушников, остановившись у стены на выходе из столовой. Он был снова мрачен, сложил руки на груди и опустил голову вниз. Весь его язык жестов говорил о нежелании идти со всеми на молитву.
— Хочешь, не пойдём? — предложила Грация, пристраиваясь сбоку.
Дилан улыбнулся ей в ответ, но тем ни менее отрицательно покачал головой:
— Сейчас объявятся Хина с настоятелем и всё равно силком затащат нас. Упираться бессмысленно.
— Дилан, а можно странный вопрос? Ты верующий? И самое главное — кому сейчас будут молиться?!
— Я был крещён в святом источнике, когда мне даже года не исполнилось, — начал рассказывать принц. — Считается, что после этого дети получают защиту божества света, солнца и молнии — Солара. Ему и поклоняются наша церковь. Каждый день жрецы света приносят жертву Солару в виде специальных листьев из монастырского сада, которые кидают в жерло огромной огненной чаши посреди собора. Листья эти непростые, они пропитываются маной тех, кто их выращивает. Верующие, в прямом смысле, жертвуют богу частичку себя каждый день.
— И? Солар правда существует? Вот прямо как мы с тобой?
— Да, — коротко ответил Дилан.
— И ты всё равно не в ладах с религией?! — ошарашенно спросила Грация. — В нашем мире нет никаких богов, зато есть куча церквей, где люди занимаются самообманом.
— Получается, ты неверующая? — уточнил принц без осуждения.
— Пришлось ей стать... — грустно сказала девушка. — Знаешь, трудно верить в несуществующую чепуху, когда живёшь хуже, чем бедно, а твоя бабушка без конца молится и молится... А ещё тебя заставляет! Бесполезное это занятие, как мне кажется — кричать в пустоту, авось, кто услышит.
— Печально слышать... — с сочувствием сказал Дилан и погладил гриву Ангелины. — Но ты ошибаешься насчёт меня: я образцовый верующий, но молюсь я действительно редко.
— Я вижу в твоих мыслях образ матери... Это как-то связано с ней?
— Да, — напрягся принц. — Кстати говоря, молиться в нашем мире не совсем уж бесполезное занятие.
— Правда? И что происходит после молитвы? — Ангелине стало интересно, какого это, когда боги реально существуют.
— Божество может восполнить твою потраченную ману, а то и наделить особой силой на короткое время. Это как повезёт, или насколько искренне помолишься, — Дилан вдруг замолк и прислушался. — Ну вот и всё, она идёт...
— Дилан, что ты тут делаешь? Снова не хочешь идти в собор? — поинтересовалась Хина.
— Нет. Я просто тебя дожидался, — Дилан явно врал, но не подавал подруге вида.
— Какой джентльмен! — одобрительно сказала Хина, взяла за руку принца и потащила в сторону собора.
— Не отпустишь её руку — укушу обоих! — предупредила Грация, и Дилан в ту же секунду разжал пальцы.
— Что такое? Слишком взрослый, чтобы ходить со мной за руку? — печально спросила Хина. — Раньше ты сам водил меня...
— Тогда ты не была святой девой, — ответил принц. — Мне не нравится, как на нас косо смотрят, когда мы вместе.
— Хм... Я и не подумала об этом... Прости, Дилан!
— Проехали, — кивнул ей принц и просто пошёл рядом.
То, что местные называли простой вечерней молитвой, повергло Ангелину в шок: собор внутри оказался с огромной дырой посреди зала, откуда виднелись разноцветные языки пламени из большой жаровни. К яме вёл небольшой мостик (видимо для совершения обряда пожертвования листьев волшебного растения). Вся эта конструкция была огорожена небольшим фигурным заборчиком, словно никто и никогда туда не падал по неосторожности. Остальной зал в виде полумесяца был оснащён молитвенными скамьями, кафедрой и партером для хора. Не знай Ангелина, где оказалась, подумала бы, что находится в зале для жертвоприношений!
Лавки в зале быстро скрылись за спинами послушниками, девушки-монахини встали на ступеньки для хора, настоятель Скорцезе занял своё место перед кафедрой и сходу начал проповедь. Святая дева оставила принца около остальных послушников, сходила в одну из многочисленных дверей в соборе, а вернулась с охапкой жертвенных листьев, которые аж искрились магией — намолены так, что светятся!
Хина подошла с этим букетом к мостику, начала петь в унисон с хором послушниц и медленно подходить к жерлу священного огня. Дойдя до края, Хина россыпью бросила листья вниз, и пламя начало вести себя как живое, переливаясь другими цветами, принимая необычные формы.
— Амен, — объявил Скорцезе, а за ним повторили все присутствующие, включая Дилана.