Господин Ничто, или Необыкновенные похождения человека-невидимки

ГЛАВА 7

В маленьком доме отца Василия совершенно измотанный господин Ничто собирается лечь на кровать возле потерявшего сознание священника с кляпом во рту. Он надеется воспользоваться несколькими минутами отдыха, как вдруг слышит сильные удары, сотрясающие дверь, выходящую на площадь.

Господин Ничто понимает, что погиб, но тем не менее сохраняет редкое хладнокровие и думает, как ему осуществить совершенно невозможную вещь — бежать из дома священника.

Ночью это было бы делом нетрудным, но сейчас светит солнце, и силуэт призрака, похожий на тень или облако пара, выдаст господина Ничто.

Площадь охраняется, дом окружен, все выходы перекрыты, солдаты стоят плечом к плечу. Невидимке надо пройти через эту человеческую стену… но теперь он уже не обладает абсолютной невидимостью!..

Все эти мысли мгновенно возникают в возбужденном мозгу господина Ничто, страх и смертельная опасность не оставляют ему времени на размышления. Да, следует действовать с молниеносной быстротой, за несколько секунд обдумать план бегства… И пока невидимка мечется по комнате отца Василия, он вдруг замечает маленькую потайную дверь, наполовину скрытую балдахином кровати, вероятно, она ведет в соседнюю комнату. Не важно, занята она или нет… Это выход!

Господин Ничто решает, что через эту дверь он сможет убежать. В мгновение ока он вытаскивает кляп изо рта священника, лежащего по-прежнему неподвижно, потом развязывает ему руки и ноги. «Поп решит, что все это привиделось ему в кошмарном сне».

Прошло уже немало времени после первых ударов в дверь. И вот снова стучат, стучат все сильнее и сильнее. Грубые голоса требуют немедленно отворить дверь и грозят взломать ее.

Затем становится слышно, как о булыжную мостовую грохают ружейные приклады.

Господин Ничто успевает тем временем отодвинуть задвижку потайной двери, приоткрыть ее и просунуть голову в соседнюю комнату. Ах, там никого нет! Он быстро входит в комнату, закрывает за собой дверь и оказывается в маленькой пустой столовой.

Как раз в эту минуту на площади раздаются крики: «Высаживайте дверь!» Слышно, как трещат филенки, с грохотом на части разлетается дверь и в помещение врываются солдаты. Они заполняют всю комнату, трясут несчастного священника, словно мешок с зерном, и орут:

— Ничто!.. Он прячется здесь… Нам нужен господин Ничто! Живой или мертвый! Огня! Мы сейчас подожжем дом! Отвечай, если не хочешь сгореть!

От этого грубого обращения отец Василий приходит в себя, широко открывает глаза и, ничего не понимая, обезумев от страха, бормочет:

— Огонь?.. Ничто?.. Клянусь всеми святыми, я видел его! Он хотел меня задушить… заткнул рот кляпом… связал меня по рукам и ногам… Послушайте… Ах, Бог мой, он опять исчез… и веревок нет… у меня рассудок помутился…

Солдаты громко хохочут, один из них говорит священнику:

— Ты видел невидимку! Ха-ха-ха! Послушай, ты бредишь, отче, ты бредишь, или ты пьян как сапожник.

— Клянусь вам, братцы, я видел привидение! Ах, это ужасно! У меня на шее остались следы его пальцев…

— Хватит болтать! Ты несешь ерунду! Лучше поднимайся!.. Вставай поскорее! Мы подожжем дом и зажарим этого господина Ничто!

— Вы бы лучше поискали его повсюду, вы наверняка найдете его, раз его можно увидеть!

И пока продолжается вся эта кутерьма, господин Ничто не теряет времени. Он пересекает столовую, бесшумно выходит из нее и оказывается во дворе. Какая-то женщина, стоя к нему спиной, моет овощи у колодца. Ничто быстро проходит мимо нее и сворачивает к дровяному сараю, где сложены вязанки хвороста, березовые поленья и лежит большая куча каменного угля.

Женщина слышит, как стучат в дверь, покидает двор и входит в дом, так и не заметив призрака.

Ничто тут же запирается в сарае. Рядом находится небольшое примыкающее к нему строение, нечто вроде кладовки или чулана, где в беспорядке свалены всякие ненужные вещи. Там лежат горшки, стаканы, старые башмаки, лохань, тряпье, ведра, старое белье, поношенный тулуп, садовые инструменты, рваная блуза, мешки из-под угля, и, наконец, на маленькой деревянной скамейке стоит банка гуталина, валяются щетки и тупой нож. Видимо, служанка здесь начищает обувь своего хозяина до блеска.

Полупрозрачного призрака пока все еще можно увидеть. Он похож на громадную медузу. Вам знакомы эти огромные, бесцветные студенистые существа с голубоватыми прожилками, которых можно встретить на песке во время отлива? Так вот, он выглядит приблизительно так же, но его силуэт отдаленно напоминает силуэт человека.

Господин Ничто останавливается и быстро осматривает весь этот жалкий хлам. На одно мгновение он замирает и говорит себе: «Что же мне делать?.. Куда идти?.. Где укрыться?.. Они собираются обыскать весь дом, найдут меня здесь, схватят, после чего со мной быстро разделаются. Надо сделать так, чтоб меня можно было снова видеть. Тогда я смогу попытаться отсюда удрать! Но как этого добиться?.. Черт возьми, выход найден!» С присущей ему решительностью, без колебаний, смело, господин Ничто, как хороший игрок, готов пойти на риск, и на этот раз ставкой в игре должна стать его жизнь.

Смешная, необычная и очень опасная мысль приходит ему в голову. И тогда рука с невидимыми мускулами и неясными очертаниями хватает щетку, затем наш нигилист три или четыре раза плюет на щетину, опускает ее в баночку с гуталином и быстро чернит сперва ступни ног, а потом и ноги до самых лодыжек. О, чудо!.. Впрочем, этого следовало ожидать! Кожа призрака становится непрозрачной, прекрасного черного цвета, и даже начинает блестеть. Великолепная нога негра или угольщика!

— Значит, все в порядке, все в порядке, — бормочет господин Ничто, — быстрее… быстрее… теперь надо взяться за другую ногу. Честное слово, можно подумать, пара прекрасных ботинок, разгуливающих сами по себе! А теперь, не теряя ни минуты, руки — сперва одну, потом другую… до локтя.

Щетка очень быстро и почти бесшумно касается кожи, которая становится черной и руки принимают человеческую форму.

— Теперь, — продолжает господин Ничто своим глухим гортанным голосом, — после ботинок появились и перчатки, какие-то куски человеческого тела. А сейчас пришла очередь головы! И тебе, Ничто, надо поторапливаться, мой дорогой!..

Он снова плюет на щетку, покрывает ее гуталином и с остервенением трет себе лицо.

Лоб, веки, щеки, уши, его казацкий нос мгновенно становятся видимыми. Затем появляются более тусклые, чем кожа, словно покрытые слоем свинцовой пыли, коротко подстриженные волосы и борода лопатой.

— Хотелось бы мне иметь зеркальце, — бормочет Ничто. — С этим ртом, где не видно ни зубов, ни языка, с пустыми глазницами… у меня, должно быть, страшный и уморительный вид! Но никто не станет внимательно меня рассматривать, только бы они дали мне еще немного времени… Есть у меня еще хоть минутка?.. Если да, я спасен!

Не мешкая ни секунды, он надевает пару старых рваных ботинок, натягивает еще более жалкие брюки и напяливает потертый, словно спина шелудивого осла, тулуп.

В такой одежде, скрывающей торс и остальные части тела, цветом своим слегка напоминающие белок, хитрец все-таки похож на человека.

Господин Ничто продолжает свой монолог:

— Да, надо быть либо абсолютно невидимым, либо абсолютно видимым. Все или ничего! Вот так! Вместе с тем необходимо мужество и полное презрение к смерти.

Он складывает один из мешков, делает из него нечто вроде капюшона и в таком виде начинает кататься по полу в угольной пыли. Блестящие крупинки и пылинки прилипают к коже и бороде бывшего невидимки, пристают к лохмотьям, дополняя сей якобы человеческий облик и придавая ему исключительное правдоподобие.

Господин Ничто превращается в настоящего угольщика! Он накидывает на голову капюшон, наполняет второй мешок наполовину углем и взваливает на спину. Затем, опустив голову, удаляется, согнувшись в три погибели, нетвердым шагом, покачиваясь, подобно угольщику, который слишком много выпил, продавая свой товар.

Переодевание удалось на славу, и походка у него совершенно естественная! Ах, если бы только не эти пустые глазницы, не эти фарфоровые белки, что особенно ясно видны на черной физиономии!

Ничто направляется, с трудом держась на ногах, к взломанной двери. С каждой стороны у входа стоит по солдату с винтовкой с примкнутым штыком, а чуть дальше, в шести или восьми шагах, видна двойная шеренга выстроившихся плечом к плечу гренадеров.

Сгибаясь под грузом, с мешком, свисающим на лицо, так что видна лишь всклокоченная борода, Ничто доходит до двери. Часовые скрещивают штыки и грубо кричат:

— Прохода нет!

С тупым упрямством завзятого пьяницы мнимый угольщик прет прямо на угрожающие ему штыки, словно его нисколько не беспокоит, что его могут проткнуть насквозь.

Русский солдат не отличается грубостью, что столь характерно для немецкого вояки. Это наивный, добрый и мягкий большой ребенок. Кроме того, он на редкость снисходителен к пьяницам. Любой человек, который слишком много выпил, уже из-за одного этого заслуживает симпатии, если, конечно, его пьянство безобидно. Что делать? Всякий солдат и сам так охотно совершает сей небольшой грешок!

Вот почему часовые не могут проколоть грудь пьянчуге и отводят штыки в стороны.

Ничто удовлетворенно бурчит, делает весьма естественный, но очень хорошо рассчитанный поворот и проходит покачиваясь.

Один из офицеров, наблюдавший за этой сценой, не может сдержать смеха, таким комичным представляется ему контраст между одетым в лохмотья угольщиком, вымазанным в угле с головы до ног, и начищенными, блестящими и великолепными гренадерами.

Наш «угольщик» замечает офицера и пытается осторожно обойти его. Но, как всегда бывает в подобных случаях, он прямо-таки натыкается на него. И вполне понятно, офицер пугается, как бы от столь неприятного столкновения не пострадал его прекрасный мундир. Он отступает, отстраняется и, не в силах сохранить серьезный вид, хохочет во все горло.

Никто не может остановить «пьяницу», который невозмутимо, все так же пошатываясь, просто-таки прет на строй солдат. Как и командир, бравые вояки опасаются, что этот отвратительный угольщик коснется их мундиров. Любой контакт был бы гибелен для их белых перчаток, светлых брюк, надраенных блях и блестящих портупей.

Солдаты инстинктивно расступаются, не понимая, что этим нарушают приказ. И они правы! Ведь, в конце концов, они здесь, чтоб взять в кольцо господина Ничто… невидимку… этого призрака, которого нельзя схватить… таинственного и ужасного Ничто! И следовательно, ничем не рискуя, можно пропустить этого грязного молчаливого пьянчугу, который совсем потерял голову, оказавшись среди этих гигантов, сверкающих золотом и сталью, да еще и в великолепных шлемах с дрожащими на ветру султанами.

А господина Ничто слишком хорошо видно, с его черными-пречерными пальцами, с перепачканной в угольной пыли бородой, с рваными башмаками, которые — как у всех угольщиков — оставляют черные следы, с его лохмотьями, покрытыми густым слоем пыли.

И, честное слово, он запросто проходит, проходит сквозь двойной строй, который на мгновение расступается! Он делает несколько шагов, но, вместо того чтобы пуститься рысью, цепляется ногой за ногу, ибо стоптанные башмаки мешают ему, и тяжело валится на деревянную мостовую. Это падение, впрочем, отнюдь не случайно, нет, оно просто гениально! Как после этого у кого-нибудь возникнет хоть малейшее подозрение?

Трах!.. Трах-тарарах! Господин Ничто падает, а мешок с шумом отлетает в сторону… бах… бах… Падение вызывает взрыв безудержного хохота. И все дальнейшие попытки оборванца подняться на ноги лишь еще больше веселят гренадеров.

По правде говоря, никто никогда не видел в Петропавловской крепости, чтобы полк так веселился, да еще при полном вооружении во время несения службы.

Наконец так называемому угольщику удается подняться на ноги. Но он не в силах взвалить мешок на спину и грозит ему кулаком, ворчит, чтобы выразить ему свое презрение и свою ненависть. Потом он уходит, освободившись от груза, выделывая во время ходьбы вполне естественные на вид и в то же время весьма причудливые и оригинальные кренделя.

Через пять минут господин Ничто вступил на Троицкий мост уже совершенно спокойно. Он прошел по нему и, когда Нева осталась позади, направился к Марсову полю. Теперь он с облегчением вздохнул и, обессиленный, тяжело упал на землю. Невидимка опасался, что сон свалит его, а потому отдохнул четверть часа, затем отыскал укромное местечко за заброшенными лавками, где во время маневров располагаются со своим товаром торговцы, да там и заснул мертвым сном, не думая больше о грозивших ему опасностях.

Ощущение свежести разбудило Егора Мартынова. Сколько времени проспал он так? Не один час, вероятно! Потому что, прежде чем сделать малейшее движение, прежде чем открыть глаза, он почувствовал себя совершенно обновленным! Силы вернулись к нему, и голова была абсолютно ясной!

Он ощущает, что весь промок, потягивается и вдруг чувствует, что кто-то чужой прикасается к нему. Господин Ничто вздрагивает, и тут же у него вырывается крик, который он не в силах сдержать, а в ответ слышит вопль ужаса:

— Это дьявол!.. Сам дьявол!

Машинально Ничто бросает взгляд на свои руки и не видит их. Какое счастье!.. Он снова стал невидимкой!

Но кто это его так трясет? Что происходит? Чем вызван этот жуткий вопль?.. Ах, вот оно что!

Пока господин Ничто спал крепким сном, прошел сильный ливень. А господин Ничто, измученный и усталый, даже не заметил этого, и вода смыла гуталин, покрывавший видимые части его тела, так что не осталось и следа от его оригинального маскарадного костюма, что очень усложняло положение беглеца.

Устроившийся позади лавчонки мелкого торговца, Ничто, вновь став невидимым, был теперь похож на кучу брошенного тряпья.

Дождь утих. Один нищий бедолага, проходя мимо, озирается вокруг в надежде найти что-нибудь, чтобы прикрыть полуголое тело. Мешок, брюки, башмаки и тулуп — все это он замечает сразу. И рванье, хоть и выглядит омерзительно, привлекает его внимание, он смотрит на жалкие тряпки с жадностью. Бродяга соображает, что тулуп как можно лучше подойдет ему, прикроет грудь и плечи. Только одно немного удивляет его: вся одежда лежит как-то странно, симметрично, словно надета на упавший манекен, так как сохраняет очертания человеческого тела… Все вещи каким-то образом не потеряли свою форму, под ними угадываются изгибы и округлости, присущие человеку. Но это не очень беспокоит нищего. Главное — ему нужен тулуп! И тогда, не раздумывая, он наклоняется, хватает тулуп за воротник и тихонько тащит его к себе… Он чувствует какое-то странное сопротивление, но не выпускает из рук ворот тулупа; бедняге кажется, что тулуп весит более сотни фунтов…

Он шепчет в замешательстве:

— Как странно!.. Какой тяжелый!.. И потом, можно подумать, что внутри кто-то есть… что-то теплое… Ой, ой, ой!

И как раз в эту минуту господин Ничто испускает крик!

Нищий отвечает еще более жутким воплем:

— Это же сам дьявол!

Господин Ничто тут же вскакивает. Видя, как ветошь поднимается, нищий, позеленев от страха, тяжело шлепается задом прямо в грязь.

Над воротником столь желанного тулупа нет головы, из рукавов не высовываются руки, из слишком коротких брюк не видно ног, а рваные башмаки кажутся пустыми!

И в то же время из невидимого рта раздается взрыв дерзкого сардонического[13] хохота!.. Настоящего дьявольского хохота! Нищий испускает дикие вопли, кричит, как будто его режут. Со всех сторон сбегаются прохожие, они думают, что несчастный лишился рассудка. Потом сами, обезумев от страха, видят, как странный тулуп начинает отплясывать неистовую джигу[14], вернее, какой-то жуткий канкан… Такого танца не отплясывал ни один из самых развеселых подвыпивших призраков!

Однако господин Ничто, видя, как растет толпа, удаляется, продолжая выкидывать коленца. Перепуганные люди следуют за невидимкой.

И вдруг башмаки один за другим слетают с ног невидимки и летят в физиономии двух зевак. Раздаются смачные шлепки! Шлеп! Шлеп! Брюки опускаются и застывают на месте, словно большая изуродованная восьмерка. Тулуп расстегивается, крутится как праща вокруг одного из рукавов, который как бы служит ему стержнем, потом взлетает в воздух и тяжело шлепается в грязь.

Плюх!

— Ой!.. Ой!.. — вырывается у ошеломленной толпы.

А потом… потом больше ничего не происходит… лишь господин Ничто собственной персоной громко хохочет и удаляется, а может, и остается на прежнем месте, кто знает…