Господин Чудо-Юдо

Глава 21. Патриархат в матриархате

Мара Танн гневалась.

С самого утра она была не в духе, рыча с попеременным пылом то на довольного ее активностью Хрыка, то на Грая, который весь последний месяц добровольно брал на себя обязанности ее личного раба. Со статусом моего телохранителя он расстался и разделил ложе любвеобильной космозонки на пару с центавритом.

Последнему, кстати, было плевать на соседство потенциального соперника за внимание его «богини», но ровно до тех пор, пока все прелести местного БДСМ доставались лишь ему. К счастью, у обоих были абсолютно разные сексуальные предпочтения, так что в целом удовлетворены таким тройным партнёрством были все стороны образовавшегося треугольника.

Основная причина отвратительного настроения Мары Танн по понятным причинам заключалась в назойливом чипе, который поселился в ее черепной коробке. Но больше всего ее бесила новая склонность к маниакальному обожанию всего того, что соприкасалось с ее контролирующим браслетом.

После того, как мы с Тэймином вернулись на Тигарден-2, оставив Уллу на попечении Рогниу Ренна в одной из эллуанских звездных систем-сателлитов – маленьких и аграрных, но чрезвычайно многочисленных, – я вытерпела ровно три дня ношения браслета. Космозонка преследовала меня везде, превращая наше обычно интересное общение в невыносимо угнетающее давление. А когда она начала поджидать меня на полу у двери душевой, я не выдержала и заперла браслет в сейфе, как изначально и намеревалась.

Ношение браслета понадобилось лишь затем, чтобы обеспечить адекватное поведение обезумевшей от горя космозонки во время похорон и церемонии вступления в наследство. Она так убивалась по матери, что вполне могла наброситься на присутствовавшую там Фирэлею Танн. Ведь все понимали, что без нее тут не обошлось. Впрочем, к моему удивлению, та вела себя тихо и задумчиво, совершенно не обращая внимания ни на пламенные взгляды своей чипированной родственницы, ни на возможность испытать нервную выдержку госпожи Чудо-Юдо. И как будто была чем-то серьезно озабочена. Но размышлять тогда о настроении врагини было некогда, передо мной стояла задача убедить горюющую дочь отравленной Ойсу Танн добровольно поселиться на острове Йо, пока мы не найдем способ избавить ее от чипа.

А теперь маниакальная тяга Мары Танн сосредоточилась на неодушевлённых дверях хозяйских покоев.

Целый месяц она бродила по коридорам второго этажа, словно мартовская кошка, и любовно оглаживала массивную преграду между ней и браслетом. Затем довольно быстро приходила в себя и убегала в гостевую спальню, отчаянно матерясь всеми интимно-физиологическими нюансами из жизни тупорожек.

Этим утром Мара Танн обнаружила себя спящей на коврике под злополучной дверью покоев в чем мать родила.

Накануне ночью она неплохо сняла стресс – сначала многохвосткой, звонко приласкавшей бугристую от мышц спину осчастливленного центаврита, а затем эротическими скачками на охотно подставившем свое тело Грае. И никак не ожидала проснуться от того, что каждая косточка в ее теле будет адски ныть от слишком жёсткого ложа.

– Срань тупорожья! Когда это закончится?! – возмущённо заорала она, вламываясь на кухню.

По обыкновению я пила там горячий утренний тэме в компании управляющего Лизена и разговорчивого кухонного раба Чуро. Последний без особого стеснения почти сразу начал делить с нами утренний перекус, а вот Лизен всегда отнекивался. Слишком сильно в нем засела привычка к почтению перед хозяйским статусом.

– Что закончится? – с наивным любопытством спросила Катёна.

Она только что возникла за спиной космозонки с корзинкой самолично испечённых по земному рецепту пирожков из мучного пепа и солоновато-крахмалистого йанана. Иногда землянка присоединялась к утреннему тэмепитию, и всегда со своим угощением. А если рядом находилась Мара Танн, то между ними то и дело возникали забавные диалоги – следствие кардинально далёких друг от друга темпераментов, воспитания и менталитета.

Вот и теперь космозонка бросила на Катёну снисходительный взгляд и нехотя ответила:

– Влияние чипа. Оно слишком сильное и слишком тихое, как ползучий ембирей. Или как моя змеистая кровница, чтоб ее Великая Тигарденская Змея переварила заживо! Не понимаю, почему у тебя ничего такого нет?!

Поначалу, когда Мара Танн узнала о присутствии Катёны с похожей проблемой, то первой ее реакцией была радость. Всё одно легче, если не одна страдаешь. Но различия между ними были очевидны: землянку не беспокоили ни приступы слепой тяги, ни мучительное желание выслужиться перед неведомым хозяином.

– Просто я вовремя убежала, – пожала плечами девушка. – Я вообще хорошо бегаю. Всю жизнь. От болезни, от плохого настроения, от отношений... Вот меня и не успели ни к чему подключить. Или это такой спящий режим, как у компьютера, когда его не трогает хозяйская рука.

Мара Танн вдруг усмехнулась.

– От отношений, говоришь? То-то у тебя домик в зверинце каждую ночь ходуном ходит. Наверное ты там вместе с симпатичным рабом бегом занимаешься... Как его зовут, запамятовала..?

– Шед, – сконфуженно сказала Катёна и густо покраснела. – Он очень хороший! Помогает мне... старается развеселить и...

– Ага, – глубокомысленно кивнула Мара Танн. – Раб веселящий, одна штука. Принимать каждую ночь на бегу перед сном. Интересное применение, надо запомнить.

– Уверена, что Тэймин и Ти что-нибудь придумают, – поспешила я отвлечь острую на язык космозонку, пока простодушная Катёна не обуглилась от смущения. – Они всё утро где-то пропадают.

Катёна благодарно посмотрела на меня и юркнула за стол, выставив перед собой, словно щит, корзинку с пирожками. Чуро принюхался к ним и, получив разрешение, с большим удовольствием принялся дегустировать их.

– Ти, – заинтересованно повторила Мара Танн. – А кто это? Какой-то крутой нейроспециалист от диниту?

– Специалист? Можно и так сказать.

– А почему я его здесь ни разу не видела?

«Потому что Ти пока ещё не решил, когда именно вступит в контакт со своей будущей ставленницей, как он выражается, примитивной формы власти», – хотелось мне ответить, но я придержала порыв.

Зато сам планетарн выбрал именно этот момент, чтобы впервые шокировать Мару Танн своей внезапной материализацией из воздуха и приступить к расширению границ ее реальности. Однако в первый момент ему удалось поразить только Катёну да пару старых рабов, один из которых поперхнулся пирожком от неожиданности.

– Гайя! – проворчала Мара Танн, пытаясь сообразить, что происходит. – Твой драгоценный муженёк что, балуется голограммами, как маленький?

– Э-э... – проблеяла я в затруднении, не зная, можно ли уже раскрывать ей тайну Тигардена-2 или пока рано.

– Я не голограмма, – чинно возразил планетарн, на ходу добавляя в свой костюм несколько аксессуаров, вроде бриллиантовых запонок, чтобы выглядеть более эффектно.

– А, понимаю, – фыркнула космозонка. – Господин Чудо-Юдо изволит философствовать...

Теплая волна ласковой энергии скользнула в кухню раньше Тэймина и пощекотала мое ментальное поле. Следом шагнул и он сам, посвежевший от прогулки, родной и красивый до невозможности. Мужчина-грёза, мужчина-неформат... Его особенное отношение ко мне радовало, льстило и расстраивало одновременно. К счастью ли для семьи, если муж настолько зависим от жены? И как не испортить все, случайно спровоцировав эффект женского преимущества нашей пси-связи? А что, если я случайно ляпну дурость, а он воспримет это как приказ и отправится воплощать невоплощаемое?

Весь этот месяц мы провели в активном познании друг друга. Тэймин вел себя, как сладкоежка, дорвавшийся до кладовки со сладостями и заглядывающий теперь туда в любую свободную минутку. А все потому, что в первую же ночь, когда он болезненно признался, будто никак не может поверить в свое исключительное и надёжное право мужа, я посоветовала:

– Тогда тебе надо почаще им пользоваться. Особенно днём.

И он как с цепи сорвался. Где только мы не предавались головокружительной страсти, познавая друг друга – в укромных уголках дома, в садах миртофеля, на пляжах и даже навестили те склады для хранения и переработки урожая, куда он когда-то приволок меня на плече. Я начала опасаться, что в таком темпе пресыщение наступит очень быстро, как бывало с другими, но этого не происходило. Телепатический секс сводил меня с ума невероятной полнотой чувств и ощущений... а неизменный жар эмоций, исходящий от Тэймина, где преобладала восхитительно глубокая любовь и удручающе фанатичная зависимость, влияли на меня больше, чем я хотела бы это допустить.

А теперь у меня появилась ещё и непроизвольная реакция неуместного на кухне возбуждения на появление мужа, как у дрессированной собаки Павлова.

– Не поняла... – медленно нахмурилась Мара Танн, переводя взгляд с Ти на Тэймина и обратно. – Что за игры?

Она решительно подошла и поочередно ткнула пальцем сначала в голограмму, а затем в натуральное тело.

– Ага, вот и настоящий господин Чудо-Юдо. Я угадала. А теперь завязывай со своими детскими играми.

– Нет, – возразил планетарн скучным, чуть шелестящим голосом, который воспроизводился с помощью «голосовых связок» из сверхуплотненного воздуха. – Настоящий господин Чудо-Юдо – это я. И останусь им в глазах местных существ. Это удобно... А он – мой помощник, мастер инфомерности и партнёр по межполовому взаимодействию с ней. Кстати, она – мой мастер природных ресурсов.

И Ти указал на меня.

Последующее объяснение было не слишком долгим. Мара Танн была отнюдь не глупа и быстро сообразила, как выгодно иметь в союзниках такое условно могущественное существо, которое к тому же желает сделать тебя правительницей. Ни малейших возражений по этому поводу у властолюбивой космозонки не нашлось. К тому же ей в итоге развязывали руки, чтобы отомстить ненавистной Фирэлее Танн, убившей ее мать.

– Но сейчас я пришел не для беседы, – продолжил Ти, не давая Маре Танн и потрясенной Катёне с рабами переварить сказанное. – На периметре нашего контура тычутся различные транспортные средства, посланные из Великих Чертогов за госпожой Чудо-Юдо, чтобы привезти ее на собрание иммигранток. Для них приготовили заявление, призванное убедить их добровольно пройти «оздоровительную» процедуру в чипирующей капсуле.

Я нервно принялась ходить по кухне туда-сюда.

– И что мне делать? Ехать туда и быть чипированной или устроить там акцию сопротивления?

– Не надо пока волнений, дитя, – успокаивающе сказал Ти. – Прямо сейчас вас не станут принуждать, разговоры я проанализировал. Несколько дней ещё у нас есть... но тебе лучше поехать, чтобы встретиться с нынешней правительницей.

– Я поеду с ней, – сказал Тэймин, но планетарн сделал отрицательный жест.

– Нет. Ты будет отвлекать ее и заставлять о себе беспокоиться. Мужской пол там слишком уязвим. Со временем мы это изменим... А сейчас мастера ресурсов сопровождать буду я.

Он сменил свой голографический облик, и вместо прилизанно-стильного костюма на нем появился стандарный наряд свободного космозонга – облегающая нательная рубашка, мягкие полуспортивные брюки и толстовка с капюшоном, натянутым на голову. В таком виде он стал похож на Тэймина, как идеальный клон.

– Срань тупорожья! – восхищённо выругалась Мара Танн. – Да ты настоящий талант, планетарн!

* * *

Изменения, произошедшие с космозонгским обществом, в Великих Чертогах стали гораздо заметнее. Шествующие по длинным коридорам космозонки больше не производили впечатления величия, а заискивающе держались рядом со своими огромными «рабами».

На основное блюдо персональной пропаганды для иммигранток мы с Ти опоздали. Пришлось лететь обходными путями, чтобы не тратить время на общение с оккупировавшими остров Йо настойчивыми сотрудницами госаппарата Великих Чертогов. Но мы ничего от этого не потеряли, даже наоборот – избавили себя от выслушивания беспросветной лживой чуши, заготовленной центавритами. Я опасалась встречи с капитаном Шохоро, но того нигде не было видно, хотя он уже давно должен был восстановиться после энергетической атаки мастера Фьолла.

Иммигранток собрали в том самом огромном зале, где проводила приемы Бирэлея Танн со своей хитрой сестрёнкой-предательницей, стоящей за ее креслом и шепчущей на ухо комментарии. Только теперь ее место занимала именно последняя.

Однако Фирэлея Танн не производила впечатления космозонки, довольной своим высочайшим положением. Она была бледна и держалась прямо, как будто проглотила палку. Рядом с ней центавритов не наблюдалось, однако позади кресло-трон плотным кольцом окружали космозонки с невозмутимыми физиономиями. И при этом – ни одного раба-телохранителя рядом.

При моем появлении на лице правительницы наметилось слабое оживление.

– Госпожа Чудо-Юдо! – она махнула рукой, подзывая меня к себе.

Насторожившись, я подошла вместе со безэмоциональным планетарном на хвосте. Повторно приветствовать врагиню со всеми почестями, причитающимися Великой Госпоже, не стала, ограничилась вопросительным взглядом.

– Как я и обещала на Совете ЗССР, гражданин Сет Хомм будет возвращен вам немедленно! – громко объявила она и как-то странно покосилась на космозонок за своей спиной. – Дальнейшая его судьба целиком в ваших руках, госпожа Чудо-Юдо.

– Благодарю, – холодно ответила я и порадовалась, что Тэймина рядом нет. Опасалась его бурной реакции на моего бывшего жениха и любовника Сета Хомма, несмотря на то, что к последнему уже давно не испытывала ничего, кроме брезгливой жалости.

– Идёмте, – с подозрительным нетерпением бросила Фирэлея Танн. – Уверена, Совет ЗССР будет весьма доволен тем, что обещания Великой Госпожи не расходятся с делом...

В некотором замешательстве от такого рвения я последовала за ней к боковому выходу, слыша позади мерные шаги сопровождения всей свиты. Открывая дверь, Фирэлея Танн прошипела сквозь зубы:

– Скажите громко, что Совет ЗССР настаивает на индивидуальном разговоре и осмотре пострадавшего гражданина! Или, клянусь, я убью его на ваших глазах.

Я оторопела от странной угрозы, но Ти шепнул на ментальном уровне: «Всё в порядке. Делай, как она сказала».

– Великая Госпожа! – откашлявшись, заговорила я с ее спиной. – Совет ЗССР, с которым, как вы знаете, мы взаимодействуем, настаивал, чтобы порядок освобождения гражданина Содружества Сета Хомма происходил в уединенной обстановке. Как лицо, близко знакомое пострадавшему, сначала я буду говорить с ним лично.

Фирэлея Танн с любезной готовностью подхватила:

– Со стороны Великих Чертогов противодействовать законному требованию было бы нецелесообразно. Конечно, вы можете это сделать. Мы обеспечим вам полное уединение в течении... скажем, часа. Этого достаточно?

– Достаточно, – в недоумении ответила я.

Судя по всему, в уединенном разговоре нуждался вовсе не Сет, а сама хитрая космозонка. Что ж, от меня не убудет, если выслушать ее.

Бывший аферист Сет Хомм сидел на полу в приемной покоев Великой Госпожи, понуро опустив голову. Как только мы вошли, он поспешно сменил позу на коленопреклоненную и даже с усердием ткнулся лбом в коврик. Движения были неловкими из-за конечностей, травмированных при давешнем падении в разлом подземной лаборатории. Подлечили его, надо сказать, так себе. Выглядел он откровенно плохо, хотя и был одет в чистую опрятную одежду.

– Что ж, я оставлю вас для индивидуального общения, – сладко пропела Фирэлея Танн и не удержалась от ехидного взгляда в сторону планетарна, которого приняла за Тэймина. – Наслаждайтесь воссоединением со своей невестой, господин Хомм. Ничего страшного, что у нее уже есть муж. Вы вполне можете стать вторым. У нас на Тигардене-2 не любят ограничивать женщин!

И она выскользнула из приемной, плотно прикрыв за собой дверь. Громкий топот ее свиты затих где-то вдали.

– Гайя... – надтреснутым слабым голосом прошептал Сет. – Ты здесь...

Интонации у него были совершенно неузнаваемые. Куда только девался самоуверенный красавчик, который вскружил мне голову на Земле? Или хотя бы ершистый пленник с пиратского аукциона на спутнике Демо?

Теперь передо мной на коленях стоял сломленный раб, который едва осмеливался поднять глаза и боязливо смотрел куда-то в район моих щиколоток.

– Я раскаиваюсь в том, что совершил тогда, Гайя... любимая... что обманул из-за денег... – продолжал он торопливо бормотать. – Прости меня... слышал, ты теперь тигарденская госпожа?.. Забери к себе, пожалуйста... прошу... я буду для тебя самым лучшим рабом, самым...

– Сет! – не выдержала я, морщась от жалости. – Прекрати.

Он испуганно съежился, мгновенно умолкнув, и втянул голову в плечи. М-да... Ядхе Цин и прочие космозонки хорошо с ним поработали. Снесли мужику гордость и достоинство начисто.

Но заговорить с ним и как-то успокоить я не успела. Большой стенной шкаф вдруг заскрипел и медленно отъехал в сторону, открывая узкий проход. Оттуда в приемную быстро шагнула Фирэлея Танн и вернула бутафорскую мебель на место.

– Вали прочь с глаз, убожество! – резко бросила она Сету.

Ее появление напугало моего бывшего ещё сильнее. Даже не вставая на ноги, он бросился на четвереньках в сторону коридора и спрятался там, вжавшись в угол.

– Ну и к чему весь этот фарс? – устало спросила я.

– Заткнись, Чудо-Юдо, – фамильярно огрызнулась космозонка и огляделась в поисках чего-то. – Всё очень серьезно. Мне нужно выпить...

Она высмотрела маленькую нишу с баром и принялась потрошить ее в поисках алкоголя. Возможно, искала коварный шу.

– Так вы пригласили меня сюда в качестве собутыльницы... Великая Госпожа? – съязвила я.

– Нет, – Фирэлея Танн рухнула на мягкий диван и одним махом опустошила бокал с темным напитком. – У меня проблема. И я хочу предложить сотрудничество.

Я вздохнула. Так вот зачем Ти настаивал на поездке в Чертоги. Чтобы начать переговоры, когда повелительница оказалась в уязвимом положении. Не исключено, что она уже знает о тайном беспределе, который центавриты творят на планете.

– Только давайте по существу, без воды.

Фирэлея Танн криво усмехнулась.

– Я признаюсь вам в том, что вы и так знаете. Да, я прежде сотрудничала с центавритами, чтобы расширить свои возможности. И – да, я промахнулась с ними. А теперь пожинаю плоды своего промаха, – поймав мой красноречивый взгляд, она нетерпеливо подтвердила: – О чипирующей установке и своих чипированных подданных я знаю. Мои союзники здесь стали бесполезны. Все они – марионетки в руках этой сволочи, Шохоро!

– Он сейчас здоров? – как бы между прочим поинтересовалась я.

– Не совсем, – настроение космозонки чуть улучшилось. – После визита на ваш остров он вернулся в бессознательном состоянии и целый день провалялся в кровати. Ваших рук дело? Как вы это сделали? Сломить здоровье центаврита практически невозможно!

– Пусть это будет моим маленьким секретом, – мило улыбнулась я в ответ.

Фирэлея Танн хмыкнула. Такая форма общения была ей близка, понятна и даже действовала успокаивающе.

– Ладно, давайте к делу. Капитан Шохоро фактически отнял у меня власть на родной планете, где я не ожидала подвоха. Он чипировал всех моих приближенных, и теперь они и шагу не могут ступить без его одобрения. Меня игнорируют. Меня оскорбляют. Меня... – она запнулась и с усилием продолжила: – ...сделали его подстилкой на глазах у подчинённых. Не смотрите так! Мне плевать на всё, если вы поможете переиграть Шохоро. Я хочу уничтожить его во всех смыслах – репутацию, планы, жизнь. И готова предложить вам взамен многое.

После ее поведения в Совете ЗССР такая резкая перемена и покладистость по понятным причинам вызвали у меня подозрения.

– Простите, но в беспросветность ваших проблем мне не верится, – покачала я головой. – Вы что-то задумали, и мне не хочется быть пешкой в вашей игре.

Фирэлея Танн сжала кулаки, помолчала... и отправилась к бару за новой порцией шу. Проглотив ее, она глубоко вздохнула.

– Вы не понимаете... не видите всю степень власти центавритов, которая отравила Великие Чертоги. Поверьте, я сейчас связана по рукам и ногам, и никак не могу навредить вам. Наоборот – хочу помочь. Вы знаете, что капитан Шохоро приказал аккуратно, не привлекая внимания, вежливо задержать госпожу Чудо-Юдо и запереть в любом помещении? Сейчас чипированные дамы из моей свиты уже доложили ему, что вы здесь. И как только отведенный для разговора час закончится, вам из Чертогов не выбраться... без моей помощи.

– Как-нибудь справимся, – буркнула я и покосилась на безмятежного планетарна. Тот молчал, продолжая изображать моего мужа, и с любопытством разглядывал свое «дитя с примитивной властью».

– Я сделаю вас самой приближенной особой при себе, – принялась искушать Фирэлея Танн. – Нет?.. Тогда подарю вам ещё несколько островов?.. Освобожу любых рабов, каких пожелаете..? Ну же, скажите мне, чего бы вам хотелось.

– А с чего такая настойчивость? Почему вы думаете, что я могу вам помочь?

– Шохоро упоминал, что вы очень сильная менталистка, – сухо ответила она. – Единственная, к которой у меня сейчас есть доступ. И мне позарез нужно справиться с ним! Физической силой не выйдет, а за помощью в посольство Диниту мне обратиться не позволят.

– Я вам не верю, – машинально ответила я, чтобы потянуть время и подумать.

– Что мне сделать, чтобы вы проверили в правдивость моих намерений?.. – обозлилась космозонка и тут же воскликнула: – Знаю! Вы менталистка. И я покажу вам, что со мной сделал Шохоро... Память не лжет о чувствах и намерениях.

Она решительно направилась ко мне, сбросив по дороге обруч пси-ограничителя, и больно вцепилась в руку.

– Читайте меня! Ну же!

Вместе с противным запахом алкоголя на меня нахлынула волна ее несгибаемой гордой воли. Словно не я вторглась в ее ментальное поле, а оно само набросилось на меня.

И показало, насколько сильно Фирэлея Танн не любит, когда над ее жизнью доминирует не она сама, а ненавистный мужчина.

...недоумение, растерянность, злость, понимание, чувство глубокого унижения, жажда возмездия...

Все эти чувства пронизывают ауру космозонки плотным, тяжёлым облаком, мешая дышать и ей, и мне.

– Что ты сказал?! Ну-ка повтори, если осмелишься здесь, в Великих Чертогах!

Капитан Шохоро явился к ней в приемный зал, где она собрала всех своих приближенных для обсуждения дальнейшей стратегии против равноправия ЗССР, и только что заявил такое, что никак не укладывалось у нее в голове. О том, что теперь главный здесь – он. Что она должна подчиниться ему, мужчине.

– Дура ты, крошка Фи, – лениво отвечает он ей, поднимаясь по ступеням к ее высокому креслу-трону. – Все твои девки чипированы, смекаешь? Они и пальцем не пошевелят, чтобы защитить тебя.

Он делает знак космозонкам из ее свиты, и те мгновенно подносят ближе клетку с Великой Тигарденской змеёй, которая не слишком жалует младшую Танн. Вот с Бирэлеей у нее была настоящая гармония.

– Сейчас ты встанешь на колени, крошка Фи, – с ласковой угрозой и большим наслаждением при виде ее шокированного лица произносит центаврит, – и откроешь ротик, но лишь для того, чтобы усердно ублажить меня. Иначе твои девки сунут твою голову в клетку к этой твари и, пока она будет заживо переваривать твои мозги, я хорошенько оттрахаю тебя во все щели. Ну так что решила?

Фирэлея Танн медленно поднимается с кресла, пронзительно глядя на бывшего звероподобного союзника. Она не верит ему. Но в голове бьется одна-единственная мысль – зря она велела влюбленышу Зиу оставаться пока в Совете Содружества. Сейчас он бы ей очень пригодился.

– Вон! – приказывает она центавриту и указывает пальцем на выход. – Наше сотрудничество окончено. Убирайся, пока сам не стал обедом для змеи! Вывести его немедленно!

Ни одна космозонка из присутствующих в зале не шевелится. А их рабы-телохранители нервно переминаются у стен. Без личных распоряжений хозяек они не осмеливаются действовать. Другие рабы, по-центавритски крупные, поголовно в масках, стоят рядом, откровенно ухмыляясь.

Шохоро громогласно хохочет.

– Говорю же, дура ты. Эй, бабье, тащи ее к клетке! Пусть этот толстый шнурок немного пожует ее смазливое личико.

Фирэлея Танн не верит в происходящее ровно до того момента, как собственная свита начинает подталкивать ее к клетке со змеей.

– Нет!!! – визжит она, отчаянно отбиваясь.

Вид на клетку сменяется массивной коричневой плотью миртошкоподобной формы. Не давая времени опомниться, центаврит с нажимом хватает Фирэлею Танн за щеки, отчего ее рот непроизвольно раскрывается, и впихивает туда свой толстый эрегированный орган. С трудом, но он проталкивается в горло – челюстная структура космозонок достаточно широка для этого.

Давясь и хрипя, она отталкивает его изо всех сил, извивается всем телом и царапает все, до чего может дотянуться, пока чьи-то – явно женские! – руки не перехватывают ее запястья за спиной по короткому распоряжению Шохоро.

Изнасилование продолжается долго, откровенно и мучительно.

Шохоро изливается ей почти напрямую в желудок, заставив проглотить все до капли. Потом оставляет в покое истерзанный рот и разрывает на ней одежду, безудержно веселясь над ее беспомощными попытками убежать. Как и обещал – непрерывно берет ее всеми способами прямо на космозонгском троне, перегнув через подлокотник кресла. На глазах у ее собственных подчиненных! Перед пристальными взорами когда-то верных подданных!

Фирэлея Танн унижена, измучена... но не сломлена.

Да, Великие Чертоги превратились в тюрьму с того самого момента, как центавритский патриархат проник в ее матриархат и осквернил его изнутри.

Но она не будет Фирэлеей Танн, Великой Госпожой, если не заставит центавритов крепко пожалеть об этом.