Головоломка: сокрытое наследие

Глава 4

– Чаю? – вежливо предложила хозяйка, но я только покачала головой в ответ, не желая тратить драгоценное время на пустую болтовню.

– Может попозже, у меня не так много времени, к сожалению.

– Понимаю, – продолжала сиять лёгкой красивой улыбкой почтенная драконесса. – Что ты хотела узнать, Мирри?

Вопросов опять в голове крутилось бесчисленное множество, поэтому я решила начать с последнего, может быть задавать остальные уже и не придется:

– При сегодняшней нашей встрече Вы сказали, что давно ждёте меня и даже боялись, что я не появлюсь и Пророчество в чём-то ошиблось. О чём Вы говорили?

– О том предсказании, которое озвучила при первой встрече.

– Почему Вы решили, что всё это обо мне? – я недоумённо подняла бровь.

– Потому что именнотебяпобедил Нигалексис и потому что именнотебяоживил Исток, позволив Максиэру поднять со дна твоё тело, – аргументировала свою позицию Глэнниара.

Ага, а если учесть что-то там про «преданную от рождения забвению воительницу из рода Архимагов», то оспаривать её слова довольно сложно.

– А что значит «позволил поднять тело»? Он мог не отдать? – непонимающе нахмурилась я.

– Не просто, мог, он не отдал бы! А тут даже на поверхность подбросил, прямо в руки Макса, – подмигнула довольная драконесса.

Я насупилась ещё сильнее, не зная радоваться мне или огорчаться. И судя по более чем восторженному выражению лица Хранительницы, ожидать чего-то иного, кроме как новой головной боли не стоит. Прав был папа, жили себе спокойно, никого не трогали и тут отправили меня сходить погостевать к соседям. Нормально так сходила, динамично. Причём настолько, что не то что затормозить не удаётся, а по ходу события только начинают набирать обороты.

– Могу теперь я задать свой вопрос, Мирри? – вежливо вклинилась в мои размышления о бытии Глэнни.

– Конечно! Уверена, что у Вас их не меньше, чем у меня, – критично поджала губы в ответ.

– Ты права. Скажи, знаешь ли ты, что является условием прохождения защитного барьера вокруг Истока?

– Нет! Этому же удивился и Касстиэр, когда мы с Риммой не увидели стены лабиринта, но что-либо объяснять не стал, да и времени не было, если честно. Может, Вы расскажете?

– Может, – загадочно откликнулась драконесса и внимательно посмотрела мне в глаза. Меня её взгляд насторожил, но не оттолкнул, а следующий вопрос выбил воздух из моих лёгких: – Но для этого нужно разобраться с тем, кто твои родители?

И как отвечать, позвольте спросить? Папа – король Эрлладэна, а мама – дочь родной сестры монарха одного из королевств-соседей? Прикинув различные варианты ответа, выдала оптимальный и абсолютно честный (а-то вдруг она тоже видит правду?):

– Мои родители – маги, правда, мама покинула нас с отцом сразу после моего рождения.

– Мне жаль, – проявила вежливое сочувствие Глэнни, но всё же продолжила «допрос». – Судя по твоей силе и умениям, свидетельницей чему я стала лично, наследство у тебя богатое: я ни разу не видела настолько сильных человеческих магов! – Она замолчала на пару мгновений и, пристально глядя мне в глаза, добила: – за исключением некоторых Архимагов Континента, например, Гардарена де Роттерграна.

Как же быстро я выработала рефлекс терять дар речи при драконах! Хорошо хоть глаза не выронила!

Ошеломлённо подняв их на таинственно улыбающуюся драконессу, попыталась что-то произнести, но отпавшая челюсть не способствовала вменяемому диалогу, поэтому пришлось осторожно её поднять и молча прилаживать на место. Правильно понявшая мою реакцию, довольная Глэнниара подалась немного вперед и «успокоила»:

– Ты очень на него похожа, девочка, даже больше, чем, можешь представить.

Я смутилась, до сего момента не догадываясь о нашем с папой настолько сильном сходстве, и невнятно попробовала переубедить собеседницу:

– Возможно, Вам показалось, тем более что у него нет детей. Насколько я знаю, его ребенок умер при рождении.

– Да, дочь. Вместе со своей матерью – Эстиллой де Роттергран, до замужества Горденни.

Такая осведомлённость живущей вдали от мира драконессы стала ещё большей неожиданностью, поэтому бездумно от шока я выпалила мгновенно возникший вопрос:

– Вы знали мою маму?

– Знала, она была очень светлой и доброй девочкой, как и её мать, твоя бабушка – Дианелла Горденни. Я могу предположить на чьих руках их смерти, но доказательств, к сожалению, у меня нет, – тяжело вздохнула Глэнни и печально опустила глаза. – Я догадываюсь, почему тебя при рождении скрыли, Мирри, и соглашусь с правильностью принятого твоим отцом решения: никто не должен до тебя добраться. Кстати, – грустно подмигнула мне драконесса, – вот тебе ещё один довод в копилочку Пророчества.

Мне сильно взгрустнулось. Сердце обуяла непонятная щемящая тоска, а на глаза навернулись непрошенные слёзы. Как удивительно быстро и искусно Глэнни растопила мою душу, добралась до самого сокровенного. Я зажмурилась от нахлынувших эмоций и сжала кулачки, чтобы взять себя в руки, но вдруг я почувствовала, как рядом прогнулся диванчик, и ласковые руки возрастной драконессы прижали меня к себе:

– Поплачь, детка! Сейчас тебе это нужнее всего, – она гладила меня по спине и плечу, а я дала волю слезам.

В голове проносились образы моего бурного и немного жёсткого детства, мужское окружение, постоянные боль и тренировки, и попытки отца заменить мне маму. Плача в объятьях Глэнни, я вдруг осознала, как же мне не хватало женского внимания и заботы, ласковых слов и добрых жестов. Я обняла её в ответ и ещё долго сидела, прижавшись к внешне хрупкому, но такому твердому плечу.

– Не говорите обо мне никому, пожалуйста, – выплакавшись и все ещё шмыгая носом, по-детски попросила Глэнниару. – И простите меня за эту слабость.

Драконесса только рассмеялась и, словно считая себя и моей бабушкой, поцеловала в макушку:

– Конечно, моя хорошая! Не переживай! Все тайны останутся здесь – Исток не позволит мне нарушить обещание. Да и я сама не стала бы этого делать. Я тебе не враг, поверь, и никогда им не стану. А по поводу слёз… Ты находишься в Месте Силы. Твоя реакция – это не проявленная слабость, а результат проверки тебя Истоком на искренность и чистоту души. Природу обмануть невозможно, девочка. И ещё. Такое бурное приветствие Истоком человека меня как Хранительницу очень удивило, но это лишь подтверждает, что пропустил тебя лабиринт не просто так. В начале нашего разговора ты поинтересовалась условием пересечения защитного барьера, помнишь? – Подмигнула Глэнниара и я кивнула: – Оно здесь только одно – наличие в пересекающем крови дракона.

– Что?? Крови дракона?? – резко отпрянула я от неё.

– Да, – подтвердила Глэнниара. – А вот откуда она в тебе, предстоит узнать. Пророчества не дают односложных ответов, не предлагают готовых решений, они лишь указывают направление, а истина откроется тому, кто осилит путь во мраке.

Сказать, что сейчас я прибывала в шоке, значит, ничего не сказать. Мне казалось, что за последние пару-тройку недель дальше удивляться уже некуда, но оказывается, в моём случае пределы беспредельны!

– Глэнни, – обратилась ошарашенная я к драконессе, – а тёмная магия может идти с ней в комплекте?

– Что ты имеешь ввиду? – искренне заинтересовалась Хранительница сего загадочного места.

– Вчера ночью я проснулась от сильной внутренней боли. Меня разрывала на части моя магия, меня словно тошнило ею. И собственно вытошнило на тренировочном полигоне огромной красивой Тёмной огненно-чёрной птицей. Причем масштабы всплеска стихии были таковыми, что гасящие магию стены едва выдержали удар. Прибежавшая на помощь Римма констатировала мощный выброс Тёмной магии, а ошибиться она не могла, так как сама ею обладает. – Я подняла растерянный взгляд на Глэнни, но та лишь задумчиво хмурила брови.

Проанализировав полученную информацию, драконесса вынесла свой вердикт:

– Такое из ничего невозможно. Стихия либо есть, либо её нет. В твоём случае, резкое проявление магии, которой до этого ты не обладала, да ещё и в таких объёмах очень подозрительно. Да и крови дракона в тебе, скорее всего, не так много для проявления Тёмной магии, но достаточно, чтобы её почувствовал Исток.

– А он мог мне её подарить?

– Нет, – однозначно ответила Глэнниара. – Исток – вместилище чистой природной силы и мощи. Он не обладает конкретной магией, он питает Природу и все её стихии. Увеличить то, чего нет даже ему не под силу.

Мы обе задумчиво замолчали: вопросов больше, чем ответов. Пришла, называется, во всём разобраться.

– Удивительно, – пробормотала витающая мыслями где-то далеко Глэнниара, и я заинтересованно подняла на неё глаза. – Я всё пытаюсь понять выразительную радость Истока от твоего появления: Озеро пришло в счастливое ликование: оно играло с тобой, ласкало. Его хорошее настроение отразилось на всём окружающем. Ты не заметила, будучи увлеченной общением, а я обратила внимание и меня всё это очень поразило. Первая возникшая мысль у меня была, что ты его новая Хранительница, но я тут же её отмела, потому что ритуал Призвания абсолютно иной и к радости он не имеет никакого отношения. Это банальное заключение взаимовыгодного сотрудничества, и восторгаться тут особо нечему. Кстати, – отвлеклась от собственных раздумий драконесса, – я правильно понимаю, что ты пришла с вопросом о своей новообретённой стихии?

Я кивнула, уже понимая, что ответ на вопрос придется искать самой.

– Мне жаль, детка, но пока я мало чем могу тебе помочь. Для меня ты сейчас – ходячая головоломка, рождающая всё больше и больше загадок, отгадки на которые придется скрупулезно и вдумчиво искать.

Головоломка я для неё! Я и для себя сейчас ходячий сундук с секретами, ё-моё.

Вот откуда я могла неожиданно разжиться такими богатствами?

– Глэнни, а можно получить кровь дракона от него самого? Например, обменяться ею?

Драконесса ненадолго задумалась, но всё же отрицательно покачала головой:

– Чтобы обменяться с кем-то кровью дракон должен долго и скрупулезно готовить своего «пациента» к достаточно сложному ритуалу, а в бессознательном состоянии такое проделать абсолютно невозможно – нужно словесное согласие на подобные манипуляции. Так что, нет, твоё предположение нереально. А с чего у тебя возник такой вопрос, появилось желание? – загадочно улыбнулась Глэнниара.

– Нет, что Вы! – воскликнула я и, смутившись, пояснила: – Просто после нашей яркой встречи с Императором в его собственном замке я какое-то время лежала в отключке под присмотром его сына и племянника, а когда пришла в себя, они стали задавать странные вопросы и вести себя весьма непонятно. Кстати, моя магия в это время защитила меня от чего-то непрошенного, но от чего я узнать так не смогла – эти хитрые морды мне ничего не поведали. Вот и родилось предположение, что эти хвостатые что-то пытались со мной сотворить, пока мое сознание придавалось покою.

– Хвостатые? – мелодично рассмеялась Глэнни и я окончательно покраснела, понимая, что такое определение могло её задеть, но оказалось наоборот, только развеселило: – Видно, мальчики тебя обидели!

– Не то чтобы обидели, – нахмурила недовольно брови, – но местами неслабо раздражали и злили.

– Грейстон? – продолжая веселиться, уточнила бабушка принцев.

– Этого только пнуть периодически хотелось. Он мне наглого кота напоминает своими повадками, – пробурчала в ответ, насладившись очередной порцией приятного женского смеха. – Раздражал его братец: наглый и излишне самоуверенный. Считает себя самым умным и всесильным!

– А это не так? – подмигнула смеющаяся драконесса.

– Нет! Я считаю, мой папа намного сильнее. Да и я вряд ли ему уступаю в умениях, ловкости и магической силе. В поединке на кинжалах мы были на равных, между прочим!

– Он сражался с тобой на кинжалах? – воскликнула шокированная драконесса, хорошее настроение которой мгновенно сдуло.

– Да, при первой встрече. По его словам, он хотел оценить мои профессиональные возможности, – скривилась я и, справедливости ради, добавила: – Меня его предложение только порадовало, кстати. Когда бы я смогла получить такой потрясающий опыт.

– И каким был результат? – выдохнула ошеломлённая Глэнни, видимо, по её меркам дракон поступил как-то неправильно.

– Ну, скажем так, мы пришли к ничьей, успев в последний момент задеть друг друга.

Величественная драконесса помолчала, а потом все же высказала своё отношение к описанному событию:

– Никогда бы не подумала, что такой рассудительный и воспитанный мальчик как Максиэр, мог себе позволить поединок с девушкой. Мне казалось, что его принципы и жизненные установки более правильные, а тут…

– Я смотрю, вы хорошо их знаете, Глэнни, – усмехнулась я, пристально глядя на возмущённую драконессу.

Та грустно кивнула и приоткрыла завесу очередной тайны:

– Они росли вместе, с детства были неразлучны втроём, и я никогда их и не покидала, всегда была рядом, как гувернантка. Мне это стоило очень много сил и энергии, но оно того стоило. Я боялась, что Император создаст из них свои маленькие копии и старалась оградить их от его тлетворного влияния. Когда же они подросли, я была вынуждена покинуть их на какое-то время, но, ценя нашу многолетнюю дружбу, мальчики просили периодически их навещать, что я и делала до их совершеннолетия. А потом всё, что мне оставалось, это лишь наблюдать со стороны, не имея возможности ни помочь, ни приласкать.

На лице Глэнниары отразилась целая гамма подлинных чувств и переживаний любящей бабушки: в глазах промелькнули какая-то глубокая внутренняя боль и до сих пор не отпущенная из сердца тоска по родным и любимым внукам. Мне стало настолько искренне жаль загрустившую драконессу, что я не удержалась и осторожно погладила её по предплечью.

– Я сожалею, Глэнни.

Мой лёгкий жест позволил драконессе вынырнуть из глубины болезненных воспоминаний и вернуться в реальность.

– Всё хорошо, моя девочка, я привыкла, хотя и не смирилась. Мне хочется верить, что когда-то всё изменится, и я смогу с чистой душой покидать свой нынешний дом и общаться с моими повзрослевшими, но для меня навсегда юными мальчиками, – улыбнулась Хранительница.

– Мы всё исправим, – эмоционально выдохнула я, желая от всей души помочь этой очень достойной и настрадавшейся женщине.

Улыбка расцвела на лице Глэнниары и драконесса, окончательно взяв себя в руки, поцеловала меня в висок и предложила попить, наконец, чаю.