Гном. Выбор

Глава 4

4

Видимо удар, все же был недостаточно сильным, потому что уже мгновением спустя Женька пришел в себя, но постарался сделать вид, что находится еще в бессознательном состоянии, чтобы понять, что происходит. А происходили довольно забавные вещи. Похоже кто-то упорно желал, чтобы «бесчувственный» гном не свалился в колодец и пытался оттащить его тушку от бортика. В то время как второй голос, раздававшийся рядом, восхищался таким упитанным дворфиком, которого хватит не только на обед, но останется и на ужин, и старался как можно быстрее освободить от содержимого его карманы. В итоге два голоса переругиваясь между собой и отчаянно мешали друг-другу, а Женька, чувствуя такое дело изо всех сил пытался «помочь» этому, все больше склоняясь над зевом колодца, имитируя скорое падение, и в тоже время старался не провалиться туда.

— Бово, идиото бросай выворачивай карманы и помогай моя тащить этот тушка от край колодец!

— Ага! Чмука хитрый! Моя твоя помогай, а после останься ни с чем, и твоя сказать, что все это твой добыча!

— Идиото, если твоя не помогай моя, этот тушка щас упасть дно колодец, и тогда Бово будет добыча Груда, который дать Бово в прокорм навозный червяк.

Видимо до Бовы дошли последние слова напарника и тот взялся ему помогать. А Женька, улучив момент положил им на затылки свои ладони и стукнул их между собой лбами, отчего те, тут же улетели в нирвану, или как там еще называется подобное состояние у гоблинов, а это были именно они. Быстро разоблачив их до исподнего, Женька, скрутил их одеяния в жгут и связал гоблинов между собой примотав их спинами друг к другу, и усадил под камень, чуть в стороне от колодца. После чего, вернув на место все, что гоблин успел вытащить у него из карманов и прибавив к найденному еще горстку меди и пару серебряков странно-квадратной формы, один буквально обгрызенный по краю золотой, какую-то серебристую цепочку с медальоном, пару медных и одно серебряное колечки, и еще какие-то безделушки из металла, вытряхнутые из одежды гоблинов, поднял из колодца ведерко воды и впервые за прошедшее время освежившись, уселся неподалеку и принялся за легкий ужин из имеющихся у него пары луковиц и краюхи хлеба с солью, запивая все это водой, и попутно разглядывая случайную добычу.

В это время, связанные гоблины очнулись, пошевелились пытаясь выбраться из узлов, напутанных Женькой, и когда попытки не увенчались успехом, тут же заскулили, прося развязать и отпустить бедных, голодных и несчастных гоблинов, которые просто хотели помочь несчастному гному не упасть в колодец, когда у того случился тепловой удар.

В какой-то момент взгляд одного из них упал на кучку добра, лежащего перед Женькой, и на цепочку с кулоном, которую гном держа в руке, как раз разглядывал, и у гоблина от удивления глаза, чуть ли не вылезли из орбит. Некоторое время он еще вытягивал шею и пытался поточнее разглядеть то, что находилось перед смачно чавкающим гномом, который продолжал свой перекус, практически не обращая внимания на пленников. Наконец, видимо убедившись в своих догадках издал какой-то звук и со всей силы двинул локтем сидящего за ним своего напарника.

— Чмука, твоя говорить не знать где мой кольца ум и сила! Твоя говорить не знать где мой цепь ловкость! Твоя говорить не знать где мой деньги!

Каждое предложение Бова, сопровождал сильным тычком обеих локтей, по бокам своего товарища, который только охал, не силах сосредоточиться на ответах. Наконец собравшись с силами, он сдвинул свои руки, тем самым прикрывая свои многострадальные бока и произнес.

— Твоя потерял это после попойка у старик Чукча. Моя собирать и хранить, чтобы вернуть твоя на праздник великий вождь гоблин. И твой еще мой бьет за это? Моя страдать, моя плакать, за идиото Бово!

Бово на мгновение остановил свои удары о чем-то задумавшись. Его мысли так сильно выделялись на не слишком отягощённой интеллектом морде, что казалось сами мозги скрипят в его зеленой голове с длинными оттопыренными в стороны ушами. Наконец что-то решив для себя, он вновь начал бить своего напарника выплевывая очередные фразы.

— Твоя врать! Твоя украсть моя вещь! Твоя всегда красть моя доля! Твоя не любить моя! Твоя обижать моя!

Градус обвинений постепенно повышался и в итоге зеленое чудище просто разрыдалось. Слезы так и текли, по его темно-зеленой грязной физиономии оставляя светлые дорожки, а учитывая, что гоблин при этом покачивал головой, то скоро его рожица стала полосатой и вызвала у Женьки вначале улыбку, а затем и смех, до того она была умильно-несчастной. Отсмеявшись Женька скомандовал.

— А ну хорош тут концерты мне устраивать. Зеленые клоуны, блин, нашлись!

— Моя не блин! Моя гоблин! — тут же среагировал Бова.

— Да хоть наг! Короче. Кто покажет мне дорогу на побережье останется жив.

Стоило гному произнести свою фразу, как оба гоблина вскинули свои лапки, ну на сколько это было возможно, потому как все же были связаны, и указали направление, с воскликнув одновременно.

— Туда иди!

Поскольку оба сидели спинами друг к другу, «туда» получилось в разные стороны.

— Так куда? — прищурившись вкрадчиво спросил Женька, потихоньку складывая остатки еды, и найденные монетки и бижутерию в сумку. При этом рожица Бовы, пристально наблюдающая за действиями гнома была такая несчастная, что Женька просто умилился от его вида.

Бова опять указал направление, после чего получил толчок от своего приятеля локтем в спину.

— Что ты моя бить? — возмущенно воскликнул он.

— Зачем твоя показывать туда?

— Море там!

— Идиото! Если гномо идти туда, что твоя скажет Грудо, когда он спросить, куда мы послать гномо?

— Но твоя говорить, чтобы Бово всегда сказать правда!

— Идиото, моя говорить, чтобы Бово сказать правда Чмука, а не гномо! Гномо надо отпраить Грудо или скорпионо и съесть!

Гоблины вновь начали перебранку, совсем не обращая внимания на Женьку, разбираясь в том куда следовало его направить. Толи к побережью, чтобы тот побыстрее покинул эти края, толи наоборот к стойбищу гоблинов, где его могли бы встретить сородичи и устроить пир, толи к скорпионам. Бово возражал, говоря о том, гном хоть и достаточно упитан, но если его делить на всех, то каждому достанется совсем немного. Тем более, что большую часть сожрет Груда и его ближние друзья. Его приятель возражал, говоря, что им все равно что-то да достанется, потому что это именно они пригнали гнома на стойбище. Бово, на мгновенье задумался, а после произнес.

— Моя не идиото, твоя идиото. Нам не достанется гномо, моя и твоя привязан у колодец!

Его приятель тоже ненадолго замолчал и тут же изменил направление, согласившись с Бово. И вскоре решив между собой, что лучше всего отправить гнома туда, где его покусают скорпионы и он провялится на солнце и будет хорошей закуской к пойлу у старика Чукчи. После чего тут же стали уговаривать Женьку идти на запад.

Из всего этого Женька вычленил самое главное. Если он пойдет на восток, то довольно скоро упрется в стойбище гоблинов, которых там судя по всему находится довольно много, и не факт, что он с ними справится. Да, точно не справится, потому каким бы сильным он не был, а с одним кинжалом бросаться в бой глупость несусветная. К тому же еще с детства помнил стишок про льва и зайцев которые толпой задрали косматую кошку. Даже если он и прибьёт пару другую гоблинов, они навалятся на него всей кучей и просто запинают до смерти. На западе вроде бы расположено побережье, но с другой стороны, там живут какие-то скорпионы, и вообще место не слишком приветливое. В принципе, кто знает, если это тоже самое, что он ни раз видел еще на земле, то не особенно и страшно, хотя если их много, могут быть проблемы и рисковать конечно не стоит. А если это что-то другое, то надо выбирать другой путь. В принципе оставалось два направления одно шло на север, другое на юг. В какой стороне был материк, на котором расположилось Дварфийская территория, ему было неизвестно. Толи не до конца открылась память реципиента, а скорее всего Геня, просто не особенно этим интересовался в свое время и либо пропустил мимо ушей эти сведения, либо просто благополучно забыл. И так, и так было плохо. В принципе предположения о том, что он находится севернее, имелись, хотя бы из того расчета, что там было холоднее. Но с другой стороны, в той же Антарктиде которая расположена на юге, еще холоднее чем на севере, и потому некоторые сомнения проскальзывали. К тому же он точно знал, что находится на вражеском материке, с которым идеть хоть и вялотекущая, но постоянная война. И даже если идя на север, он окажется ближе к цели своего путешествия, это не значит, что будет легче. Если здесь он находится в пустыне, то там будут достаточно обжитые районы. То есть шанс попасться на глаза врагу, будет гораздо выше.

Немного подумав, он поднялся, наполнил водой фляжку и пожелав гоблинам скорого освобождения объявил, что пойдет на запад. После чего обогнув камень действительно какое-то время шел в том направлении, но вскоре, когда камень практически исчез за очередным барханом бурого песка резко свернул и потопал на юг. Кто его знает, что там находится, но пока это не имело большого значения. Главное, как он считал было добраться к морю. Все же идя по берегу, рано или поздно либо обогнешь материк по периметру, либо встретишь более адекватного собеседника, который укажет тебе правильный путь. Да и вспомнив того же Трофима с его песней, Женька решил, взять от этого приключения максимум возможного. Во всяком случае сейчас он думал именно так.

Ночевать он устроился на большом плоском камне, замеченным еще издалека. Конечно, чтобы взобраться на него пришлось потратить немало сил, но с другой стороны, и возможный противник, ежели таковой появится, потратит их не меньше. К тому же подъем будет наверняка шумным, и Женька успеет проснуться и приготовиться к встрече.

Единственным достоинством этого места, оказалось то, что раскалившийся под жарким солнцем пустоши камень, достаточно долго сохранял свое тепло, и потому наш герой, к утру слегка продрог. Как оказалось, ночи в Багровой пустоши, полная противоположность дня. То есть, если днем здесь нестерпимая жара и жаркий ветер, то ночью все наоборот. Хорошо, что еще верхняя часть камня имела некоторое углубление, и Женька, при его теперешнем невысоком росте, вполне в нем устроился, и потому не успел замерзнуть. Зато всю ночь вздрагивал от каждого шороха и шума. Причем не просто шума, а вполне себе громких криков и воя. Причем порой настолько громких, душераздирающих и возникающих казалось буквально в двух шагах от него, что о сне нечего было и думать. Оперевшись спиной в стенку камня и обнажив кинжал, он всю ночь просидел, ожидая нападения в любое мгновение и лишь ближе к утру, когда начало светать, просто вырубился от напряжения. Правда спать долго не пришлось, очередной шорох разбудил его и вскочив с насиженного места Женька начал искать глазами того, кто его на этот раз побеспокоил, благо что солнце уже взошло и определиться с обидчиком было гораздо проще. В этот раз этим нарушителем оказалась, та самая двуглавая змея, приползшая чтобы спрятаться в тени камня. И если вчера, Женька смотрел на нее с некоторой опаской опасаясь непонятно от чего мутировавшего пресмыкающегося, то сейчас только с точки зрения охотника и гурмана. От имеющихся продуктов остались лишь теплые воспоминания, крохотная корочка хлеба, и несколько крошек на дне сумки. Поэтому перебирать не приходилось, зато нужно было решить, как лучше расправиться с этой гадиной, чтобы с одной стороны получить ее тушку, а с другой, постараться, чтобы она тебя не достала. Тем более, кто ее знает, толи она ядовита как кобра, толи безобидна как ужик. Все же для здоровья полезнее считать ее грозным противником.

Вокруг, на верхней поверхности валуна валялось достаточно много камней, и Женька, выбрав самый увесистый из них, поднял его над головой и со всего размаху скинул вниз, надежде, прибить гадюку. На гадюку она походила мало, но Женька решил называть ее так, настоящее имя все равно не было ему известно. Правда попасть по головам не получилось в силу того, что их было две, и они не стояли на месте, постоянно изгибаясь в разные стороны. Но зато камень нашел свою цель как раз в том месте, где тело змеи раздваивалось, и похоже нанес гадине довольно сильную рану и боль. Потому как, во-первых, обе головы тут упали плашмя на землю, а во-вторых, само тело змеи начало выкручиваться во все стороны напоминая этими выкрутасами агонию. При этом, что удивило нашего героя больше всего, змея начала издавать сильный свист, порой переходящий в ультразвук, отчего сразу же начало ломить в висках, появилось какое-то напряжение на барабанных перепонка, и казалось еще чуть и они не выдержат и прорвутся, а спустя мгновенье пошла носом кровь. Благо, что продолжалось все это очень недолго, иначе последствия могли бы быть очень плачевными. Видимо он все же на какое-то время потерял сознание, потому как некоторое время спустя обнаружил себя забившимся в самый угол углубления, свернувшегося в позу эмбриона, совершенно при этом не помнящего, когда успел все это проделать. Зато выглянув за край валуна, заметил тушу змеи и нескольких крыс, подбирающихся к ней, в надежде урвать свою долю добычи. Уж тут то он не стал дожидаться нахлебников и спрыгнув с камня, одним своим видом распугал всю мелкую живность.

Тушка была хороша, по самым скромным оценкам, из нее можно было извлечь, как минимум около десяти килограммов, а то и больше, мяса, вот только как сохранить его на такой жаре, было совершенно не понятно, тем более что кроме небольшого количества соли, может от силы грамм пятидесяти у него ничего не было, да и не огнива ни зажигалки тоже не имелось. Выбор был довольно прост. Либо постараться насытиться сырой пищей, либо помирать с голоду. С некоторой брезгливостью, Женька, устроившись у змеиного тела, добрался кинжалом до мяса и вырезая из тушки тоненькие, почти прозрачные пласты слегка присаливал и долго жевал их чтобы потом проглотить. Мясо оказалось вполне приличным, без какого-либо мускусного или иного привкуса, и чем-то напоминало обычную говядину. Когда-то в детстве, отдыхая в деревне у бабушки, ему довелось присутствовать при разделе, только что убитого бычка. Так вот забойщик, тоже лакомился чем-то подобным, правда закусывая этой вырезкой самогон. Кстати и Женька тогда тоже попробовал сырого мяска, и оно не вызвало у него никакого отвращения, а сейчас почему-то вспомнился тот случай, и вкус мяса двухголовой гадюки показался ему очень похожим. А может, он сам просто убедил себя в этом, чтобы отключить неприятие. Кстати поедая мясо ему пришла в голову мысль попробовать завялить какую-то часть его. Получится — хорошо, а не получится, что поделаешь, все равно с собой тушу не утащить, да и иначе мясо не сохранить. Поэтому нарезав с десяток тонких, но длинных ломтиков он разложил их на горячих поверхностях камня, и пока насыщал свой желудок, время от времени переворачивал их, чтобы последние лучше просохли на горячих камнях. Наконец насытившись, он собрал слегка подвялившиеся кусочки, и сложив их в свою сумку решил двигаться дальше. Конечно их оказалось не так уж и много, и Женька справедливо опасался, что уже ближе к обеду их придется просто выбросить, потому как они просто испортятся на таком жарком солнце, не успев подсохнуть, но другого выбора все равно не было. Самой большой проблемой, в данный момент была вода. Набив свой желудок, Женька пока не чувствовал никакого отторжения, и надеялся, что так будет и в дальнейшем, а вот то, что фляга была наполовину пуста, вызывало некое беспокойство. Возвращаться к ранее найденному колодцу не имело смысла, нужно было идти вперед, а вот что находится впереди он не знал. Поэтому, как бы не хотелось пить, он все же сдерживал свое желание экономя влагу.

Идя по песку, в какой-то момент, он подцепил лежащий на дороге камень и пнул его. То, что произошло далее, заставило его отпрыгнуть на пару шагов назад и схватиться за свой кинжал, хотя он и чувствовал, что, если бы он находился чуть ближе к этому месту, вряд ли кинжал спас бы его.

Стоило подброшенному камню упасть на поверхность, как в воздух тут же взвилась куча песка и пыли, образовав большую пылевую завесу, диаметром не меньше десятка метров. Находись он хотя бы чуточку ближе, наверняка запорошил свои глаза так, что на время лишился бы зрения. Вдобавок к этому, из-под земли выметнулось какое-то страшное мохнатое тело с многочисленными жвалами и десятком глаз на чудовищной морде, чем-то отдаленно напоминающее муравьиного льва переростка. Причем переростка настолько огромного, что самого Женьки ему бы хватило на один укус. А учитывая то, что все это произошло совершенно неожиданно, а взвившаяся пыль запорошила глаза, вряд ли он бы успел оказать хоть какое-то сопротивление. Вдобавок ко всему, стоило пыли лишь чуть осесть, как Женька увидел огромную песчаную воронку буквально в нескольких шагах от себя. Похоже охота еще не закончилась и если бы не прыжок в обратную сторону, он бы уже скатывался вниз в жаркие объятия песчаного льва.

Немного придя в себя, Женька осторожно обошел за десяток шагов ставшее столь опасным местом, и попутно набрав камней поувесистей, теперь пробивал свой дальнейший путь постоянными бросками. Благо что каменных «снарядов» в округе было вполне достаточно. За время дальнейшего пути таких ловушек встретилось еще три, и уже после второй он заметил некие особенности, указывающие на то, что впереди опасность. С виду это было не очень заметно, но если приглядеться, то в таких местах вроде бы ровная поверхность, как бы немного проседала. Причем, если быть еще немного более внимательным, проседала она в виде некоей окружности, вроде бы и не слишком идеальной, но тем не менее вполне различимой. Хотя рассчитана была скорее на мелких грызунов или змей, потому как ради опыта, Женька присел на корточки обозревая ловушку и с такой высоты совершенно не заметил ничего, что ясно видел стоя на ногах. Брошенный при этом камень, опять же вызвал срабатывание ловушки, что только подтвердило его подозрения.

В общем очень жаркая и безводная Багровая Пустошь, далеко не так безопасна, и пустынна, как казалось еще вчера. И живет она не только по ночам, когда неизвестно откуда появляются хищники, издающие все эти мерзкие звуки, но ни днем. Вот только днем все это происходит почти в полной тишине.