Гном. Выбор

Глава 24

24.

Буря продолжалась трое суток. Большую часть времени, друзья занимались укреплением временной стоянки. Здесь хоть и была какая-то надежда на то, что судно не разобьет о камни, но все равно, приходилось под пронизывающим ледяным ветром, и буквально захлестывающими островок волнами, то поправлять веревки, которыми катер был притянут к валунам, то углублять якорь, а то и просто вычерпывать воду, набравшуюся в пассажирский отсек. Особенно страшно было в какое-то мгновение, к вечеру второго дня. Казалось весь остров, вдруг пришел в движение, а последовавший за ним удар, заставил катерок подскочить на своем месте. Хорошо хоть под ним было песчаное основание, да и принайтовлен он был на совесть. В общем друзья понадеялись, что с катером ничего не произошло. Единственное в чем не было проблем, так это в еде и питье. В бочке все же оставалась вода, да и сухих пайков должно было хватить надолго. Правда о еде думали только когда начинали падать от усталости. Все же при таком шторме, меньше всего заботишься о том, чтобы что-то закинуть себе в утробу, больше опасаясь того, что очередной удар отправит тебя к праотцам.

Последняя ночь шторма была особенно тяжелой, и друзья, удерживаясь из последних сил, боялись просто не дожить до утра. Ветер хлестал могучими ударами, казалось со всех сторон сразу, волны достигали такой мощи, что просто захлестывали крохотный катерок, погружая его на дно. О том, чтобы избавляться от воды в пассажирском отсеке, нечего было и думать, друзья давно уже сидели по горло в воде, и радовались только тому, что последняя придала катеру дополнительный вес, и тот уже не скачет как горный козел, что происходило в первый день. А опасения касались только того, что катер промок насквозь, и кто знает, не дало ли это какие-то осложнения на паровик, и магические элементы, служащие для его запуска. А то, как бы не пришлось городить весла, непонятно из чего. Тем более, что о последних, почему-то никто и не вспомнил при покупке катера.

Ближе к утру шторм стал стихать, и друзья первым делом решили освободить катер от воды, чтобы дать ему просохнуть, чтобы продолжить плавание. А когда убедились, что шторм действительно подошел к концу и сместился гораздо южнее, после чего просто рухнули там, где стояли и забылись долгим сном. Все же во время бури, об этом просто не думали.

Похоже с того, момента, как друзья уснули, прошли по меньшей мере сутки, потому как проснувшись Женька заметил поднимающееся на востоке солнце, только выползающее из-за горизонта. Бова к его удивлению уже не спал, а установил таганок, и что-то готовил в котелке, на небольшом костерке. Именно запах дыма и достигший Женькиных ноздрей и привел его в чувство. А увиденное потрясло его на столько, что он испуганно вскочил, оглядываясь по сторонам. Дело в том, что у друзей, хоть и имелся котелок, добытый на последней стоянке на острове, но никаких дров, чтобы разжечь костер, а уж тем более, что-то на нем приготовить не было и в помине. И Женькин испуг был связан с мыслью о том, что их катер оказался разбит в результате шторма, и гоблин готовит обед на его обломках.

Все оказалось совсем иначе. Катер, благодаря стараниям друзей, можно сказать прекрасно перенес бурю, а вот дрова, на которых готовился обед были частью судовой оснастки корабля, который из-за шторма разбило о камни острова.

— Гномо помнит тот удар, на второй день шторма? Скорее всего он был связан с тем, что на остров волной забросило судно, разбив его о скалы. Кстати я слегка пробежался до него, вот нашел немного дровишек, но скорее всего там можно найти еще кое-что интересное. Большая часть корпуса сохранилась, а живых похоже никого не осталось.

Гоблин, хоть и перешел, на нормальную речь, но все так же называл друга не по имени, а несколько исковеркивав его происхождение. Впрочем, Женьке было все рано. Тем более, что Бова тоже было скорее прозвищем, чем именем.

— Если хочешь прогуляйся, все равно обед пока не готов. Тут недалеко, вон за тем барьером.

Женька, пожав плечами, решил последовать совету друга, тем более было интересно что же такого прислали боги, в качестве подарка двум искателям приключений.

Судно, разбитое о камни острова, когда-то представляло собой двухмачтовую шхуну. Остатки косых парусов, клоками сохранившиеся на обломанных мачтах говорили именно об этом. Причем, учитывая то, что пруса были не убраны, говорило скорее о том, что или судном управлял неопытный капитан, или то, что на момент начала шторма на судне не было людей. И то, и другое было достаточно странно. И поэтому, Женька несколько опасался того, что на этой шхуне можно было подцепить какую-то заразу. Впрочем, пришла и другая мысль о том, что ветер и волны, избавили останки этой шхуны от всего, что на ней произошло, включая и живых, и поэтому, он решил рискнуть и попытаться найти в трюме что-то, что если и не подскажет, что произошло с этим корабликом, то хотя бы поможет друзьям в дальнейшем плавании.

Порыв ветра, забросивший шхуну на камни острова был так силен, что от шхуны, заброшенной на камни острова осталась только половина корпуса с кормовой надстройкой. О том, что она имела две мачты, Женька понял только из-за того, что благодаря удерживающим их канатам, сломанные мачты, с обрывками парусов остались привязаны к оставшейся части корпуса. Из-за отсутствия носовой части, остатки трюма корабля, были открыты взору, и было понятно, что если что-то и осталось, то только в кормовой надстройке, в которой имелись сохранившиеся двери, все остальное было совершенно пустым. Поднявшись на верх с помощью одного из канатов, Женька подошел к надстройке и с помощью топора отжал дверь, ведущую в кормовую каюту.

Первое же, что бросилось в глаза, небольшая деревянная клетка, с находящимся в ней лохматым щенком. Последний, хотя и был основательно измотан, все же судя по тому, что клетка оказалась зажатой между письменным столом и сундуком, причем в таком положении, что сразу становилось ясно, что ее бросало по всей каюте, но все же был жив. Его красные от отчаяния глаза, умоляюще смотрели на Женьку, а сам щенок, был не в силах даже подать хоть какой-то звук. Гном, тут же бросился в клетке, извлек ее их щели, и открыв достал измученное животное. Оглянувшись заметил небольшую чашку, валяющуюся неподалеку, в которую тут же налил воды из собственной фляги, и придвинув ее к щенку, некоторое время смотрел, как тот с жадностью пьет ее. Похоже собака была единственной, кто смог остаться в живых из всего экипажа судна. Взяв ее на руки, Женька решил, что все остальное может и подождать, а вот накормить детеныша, нужно как можно быстрее. Поэтому выйдя из каюты, осторожно спустился на землю, и быстрым шагом донес щенка, до своей стоянки, где судя по виду гоблина, похлебка была уже готова. Правда зная, что собаке нельзя давать горячее, для нее был извлечен очередной сухой паек и развернув его, предложили полакомиться именно им. Впрочем, судя по глазам пса, он был готов сожрать вообще, все что угодно и потому с огромным удовольствием смолотил предложенный кусок, тут же подойдя к гному, и жалобно уставившись на него своей умной мордой. Гоблин, с интересом наблюдавший за всем этим действием, был изрядно удивлен. Но все же чуть погодя подошел поближе и взяв щенка на руки, закопался в его достаточно длинную, и некогда ухоженную шерсть, и добравшись до шеи пса, извлек на свет мягкий кожаный ошейник, с небольшой металлической биркой, приклепанной к нему. Что удивительно щенок, едва почувствовав руки гоблина, и потянув носом воздух, как бы принюхиваясь к новому запаху, успокоился, и вывернув голову, тут же лизнул Бову в нос. Тот хоть и отмахнулся от щенка, но было заметно, что подобная ласка, исходящая от пса для него не нова, и по большому счету, где-то даже приятна. Чтобы лучше увидеть, что же написано на бирке, ошейник пришлось расстегнуть. Надпись гласила: «Лорд Слипстрепс XVII».

Женька, услышав оглашенную надпись, почесал затылок, а затем произнес.

— Да уж. Похоже пес остался без хозяина. Лорда смыло волной.

— Ты не понял. — перебил его гоблин. — Этого пса зовут именно так. Лорд — означает, что он чистопородный, без каких-либо помесей, Имя — производное имени отца и матери, а цифра в конце имени, говорит о том, что его родословная известна в семнадцатом колене. А вообще я знаю эту породу, это Ашрийская борзая, и цена этого щенка при условии подтверждения родословной, восходит к таким цифрам, что трудно себе представить. Пожалуй, хорошее поместье, приносящее достаточный доход, может с нею сравняться. Почему? Да очень просто, родина этих собак, вот уже больше двух тысяч лет, покоится на глубине моря. Да и сами псы, очень красивы, причем на столько, что одного взгляда достаточно, чтобы утверждать, что это аристократ, с собачьим обличием.

— Кстати. — у Женьки тут же появился вопрос. — А где находится твоя вотчина. Ведь ты же вроде как принц.

— Увы, это только титул. Так сказать, принц, из учтивости. Большая часть земель расположена там же, где и появились на свет, предки этого лорда. Впрочем, это никому не интересно.

— Но, почему же. Мне, например.

— Не думаю, что сейчас самое удобное время, для воспоминаний. Погода ближайшее время, обещает быть относительно спокойной, что частенько случается, после подобных штормов, думаю будет лучше, если мы воспользуемся этим моментом. А предаться воспоминаниям можно будет и несколько позже. Например, с кружечкой морозного эля, где ни будь у камина.

Гоблин был прав. Воспоминания никуда не уйдут, а сейчас действительно нужно подумать о дальнейшем пути. Но все же перед отплытием, Женька решил еще раз наведаться на разбитое судно. Если в каюте обнаружился щенок, стоимостью в хорошее поместье, наверняка, найдется и еще что-то не менее ценное. Тем более, что после покупки катера и припасов, кошелек показал свое дно, а впереди еще длинный путь, и кто знает, за что еще придется платить, чтобы добраться до своей цели.

Каюта, действительно порадовала Женьку своим содержимым. Во-первых, он действительно обнаружил в ней небольшой саквояж с достаточно приличной суммой, как в золотых монетах, так и монетах и с оскаленной драконьей мордой. Одно это позволяло надеяться, что дальнейший путь, при условии, что они дойдут до обитаемых земель, окажется более легким. Во-вторых, том-же саквояже, действительно находился свиток, судя по всему и являющийся родословной пса, а также некоторые другие документы, что интересно, хоть и снабженные многочисленными подписями и печатями, но без указания в них имени того, кому принадлежат. И судя по тексту, написанному в них, все они касались какого-то поместья, расположенного в Серебряном Лесу. Последний, насколько помнил наш герой располагался у подножия гор, в глубине которых и находилась Изумрудная долина. Родина самого гнома. Впрочем, именно сейчас, рано было загадывать, необходимо было вначале добраться до тех мест, а уж после думать, как предъявлять на них права. Сундук, находящийся в каюте, тоже порадовал своим содержимым. С этого момента, можно было не заморачиваться поиском приличной одежды. Причем, судя по тому, что в нем находилось, в этой каюте путешествовали как минимум двое разумных, один из которых был скорее всего юношей, а второй либо его наставником, либо отцом. Скорее последнее, потому как вся одежда хранилась в одном сундуке. А судя по размерам, она вполне должна была подойти и гному, и гоблину. И хотя его статус вряд ли позволяет носить одежду с чужого плеча, зная Бову, Женька подумал о том, что тот не откажется от нее, хотя бы потому, что в противном случае, нужно будет искать нечто подобное. Потому что, титул титулом, в их сегодняшнем виде вряд ли их допустят во дворец, чтобы вручить королю камень, который они везут для него. Кроме того, нашлась и кое-какая посуда. Все же, если приятели не заморачивались и ели из одного котелка, для пса нужна отдельная миска. В принципе вспоминая, чем они еще недавно питались и не вспоминали о брезгливости, Женька подумал, что и сейчас можно не заморачиваться этим, но все же, если есть возможность, то почему бы и нет.

Отобрав, все что необходимо он вернулся к катеру. Вопрос, где все это хранить, не поднимался. В багажнике, было достаточно места для этого, тем более, что какая-то часть продуктов, была уже съедена. Единственный вопрос, который задал Бова касался пса. Разумеется, никто не собирался оставлять его на острое. Поэтому, пока гоблин укладывал вещи, Женька еще раз метнулся на судно и принес оттуда клетку, предназначенную для пса. Бочку, тут же переставили на ее законное место, на транцевой платформе, а клетку привязали справа от рулевого, решив, что лучше места для нее не придумать. После чего стащив катер с песчаного пляжа в воду, тщательно осмотрели его и осторожно выйдя из залива отправились в дальнейший путь.

Переход до следующего острова оказался легкой прогулкой. Море было совершенно спокойно и когда спустя примерно десять часов плавания впереди показался остров, друзья обрадовались, предвкушая скорый отдых, и горячий ужин.

Вот только высаживаться на остров не было никакого желания. Во-первых, потому, что сам остров представлял из себя нагромождение чьих-то костей. Древних, огромных, окаменевших, но тем не менее явно принадлежащих какому-то великану. Четко различались хребет и ребра, отходящие от него, а из земли выглядывало что-то округлое. Возможно была и голова, но учитывая то, что шея заканчивалась в море, последняя находилась где-то в глубине, а нырять в море, чтобы посмотреть голову этого гиганта, не было никакого желания. А, во-вторых, остров был населен. Причем жители его донельзя изможденные и какие-то болезненно вялые, тут же выстроились возле берега, поедая жадными взглядами наших героев. Свои ноты добавил и Лорд, тут же выдав такой жалобно-тоскливый вой, что даже малейшее желание высадиться на берег тут же исчезло. Все говорило за то, что жители скорее всего подхватили какую-то заразу, и проверять, что там произошло не было никакого желания. Конечно с водой были некоторые проблемы, но лучше перетерпеть жажду, нежели подхватить какую-то бяку.

До следующей предполагаемой остановки было около двух сотен миль, но учитывая, что обозначенный там островок, не имел источника воды, было решено не кружить по морю, а спрямить путь. Правда при этом расстояние увеличивалось втрое, зато они выходили практически к северному материку, до которого после отмеченного островка, оказывалось совсем немного. Единственным неудобством выходило то, что вскоре должно было стемнеть. Но друзья решили рискнуть, тем более, что судя по карте никаких островов, если следовать новым маршрутом, не предвиделось, следовательно риск сесть на мель, или нарваться на какую-то скалу снижался до минимума. К тому же у катера имелись фары, которые хоть и светили метров на двадцать, но все же давали какое-то представление о том, что находится впереди. Воду, по общему согласию, решили беречь для щенка.

Толи расчеты, оказались неверными, толи соврал компас, а может просто не заметили острова в предутреннем сумраке, но так или иначе острова так и не нашли. Хорошо хоть погода была вполне спокойная да магические элементы работали безотказно, хотя все же скорость катера заметно снизилась, и вскоре нужно будет, как-то добираться до двигателя и переключать питание. Но пока все было относительно спокойно и друзья, решили особенно не волноваться и держали курс точно на север, рассчитывая на то, что уж мимо огромного материка они точно не промахнутся.

Эпилог

Друзья не промахнулись. Бова, который в этот момент был за рулевого, просто как ему показалось на мгновение зажмурился, чтобы отогнать сон, все-таки согласитесь, пролететь на катере больше восьмисот миль, лишь с одной остановкой, только чтобы переключить топливные элементы, с почти полным отсутствием воды, и без какого-либо отдыха сродни подвигу. Именно этот подвиг и достался гоблину. Зажмурив свои глаза, он просто забыл их открыть, и потому катер, на всей скорости выскочил на прибрежный песок пролетев около двадцати метров и уткнувшись в растущую на его берегу кокосовую пальму. Получилось, как в той легенде, когда на голову знаменитому астрологу, уснувшему под пальмой, упал кокосовый орех, благодаря которому он открыл закон гласящий, что спать под деревом, на котором растут спелые орехи не рекомендуется.

Правда благодаря столкновению с пальмой в катер упали как минимум штук пять орехов, и их падение не только разбудило наших героев, но и обрадовало тем, что прямо в руках у них оказались кокосы, способные утолить любую жажду, что первым делом и было произведено, и только потом, выбравшись из-под обломков, но отделавшись лишь несколькими царапинами и синяками, друзья стали разбираться, куда они попали, и как быть дальше.

Первый же слегка заспанный местный житель, выглянувший из своей хижины на шум, произведенный столкновением с, не чем не повинным деревом, объяснил путешественникам, что попали не просто на Северный материк, а в самое яблочко, потому что эти земли, являются родовой вотчиной нынешнего короля Адриана IV, который кстати именно сейчас находится буквально в сотне метров отсюда, и которому уже доложили о происшествии, случившемся на его берегу. И поэтому судя по столбу пыли двигающемуся в этом направлении, он скоро будет здесь. Сам же местный житель, поспешил ретироваться в свою хижину, дабы не попасть под горячую руку, и стать виноватым из-за аварии катера. Адриан IV, имел крутой нрав, и попадать под горячую руку королю, считалось безрассудством.

Женька, по старой привычке почесал свой затылок, Бова лишь флегматично пожал плечами, и лишь Лорд Слипстрепс XVII, облаял крестьянина, который довел до сведения друзей эту новость. Видимо из-за того, что тот не позаботился сказать об этом немного раньше, чтобы друзья успели подготовиться к встрече столь высокой особы.

Что изумило гнома больше всего, от чего он просто впал в некоторую прострацию, спешившийся с лошади человек, не глядя бросивший кому-то поводья своей лошади, и подойдя к находящимся возле разбитого катера друзьям, тут же узнал гоблина, обратившись к нему с упоминанием его титула и безошибочно назвав его имя. Хотя сам Женька сколько бы не уделял времени на заучивание его имени, все равно где-то, да ошибался, чем вызывал только смех гоблина.

Более того, бросив случайный взгляд на собаку, король тут же присел на корточки, и взлохматив его длинную шерсть, так же назвал щенка по имени, хотя об этом ему никто не докладывал. А последний, тут же облизал ему все лицо, отчего король, только рассмеялся. Единственным кто остался почти безо внимания, оказался Женька. Хотя после того как Бова, что-то шепнул тому на ухо, отчего Адриан IV, тут же сделался серьезным, и зажав в кулаке незаметно переданную ему реликвию, все же соизволил обратить на него внимание. Более того даже протянул руку для рукопожатия, которую Женька, чисто машинально пожал, так как впервые находился в обществе столь высокой особы, Бова и щенок не в счет, и был несколько растерян. Король между тем, тут же распорядился предоставить друзьям лошадей, и уже спустя полчаса, Женька отмокал в ванной, окруженный заботой в виде нескольких молодых девушек, старающихся во всем угодить бравому воину. А как они осторожно поглаживали многочисленные Женькины шрамы, полученные в боях, и внимательно, затаив дыхание, слушали его рассказы о приключениях нужно было видеть. Где находились в это время гоблин и пес, было доподлинно неизвестно, но чуть позже, Женьке пришлось изумляться еще раз, когда он увидел своего изумрудно зеленого приятеля, отмытого до скрипа и при этом не разыскивающего взглядом пыль, чтобы скрыть блеск своей кожи.

Несколько позже, в торжественной обстановке, друзья официально передали королю шкатулку с привезенным ими рубином, который в тот же день, стараниями придворного ювелира, был установлен на причитающееся ему место в королевской короне. Правда, Женьке, почему-то показалось, что тот камень, который они везли, был несколько крупнее того, что пришлось им официально вручать, да и тот, что в итоге оказался в королевской короне, тоже несколько отличался по цвету и форме, но, благоразумно оставил свои мысли при себе. В конце концов, главное, что они выполнили данное им поручение, и все при этом остались довольны и самое главное живы.

Бова, в итоге получил в ленное владение то самое поместье, в Серебряном лесу, а Женька, хоть и стал именоваться Бароном Северного Бурга, но просто махнул рукой на это приобретение, потому как всей душой стремился в родные пенаты. Причем совсем не из-за того, что ему надоели приключения, и он стремился к тихой размеренной жизни. Как раз наоборот. Вот только титул Барона, данный ему королем, подразумевал некоторое поместье, или городок, чем и оказался Северный Бург. И потому просто махнуть рукой на некоторый доход, который по идее должен приносить Женьке титул, было бы неправильным. Поэтому, оставив гоблина обживаться в Серебряном Лесу, где тот получил ленное владение, Женька отправился в Изумрудную долину.

Городком, оказался тот самый поселок, с которого Женька начал свое путешествие. Правда в отличие от первого раза, его встречали здесь с некоторым почетом, все же не каждый день король раздает титулы, и уж точно гномы не часто становятся баронами. Вдобавок к титулу, от местной общины Женьке прибавилась и почетная должность командира ополчения. Но учитывая то, что в последний раз ополчение собиралось лет сто назад, а то и больше, да и области, занимаемые гномами и дворфами располагались в глубине материка, на сугубо мирных землях, ожидать чего-то подобного точно не следовало. Зато к должности прилагался шикарный мундир с эполетами, аксельбантами, а также серебряной вышивкой, идущей по обшлагу. А все это великолепие утягивалось парадной позолоченной портупеей, и водружалось широкополой шляпой с беличьей опушкой и шикарным пером быстроногого шипоклюя. В общем вид был грозный и величественный. Женька даже надел однажды это великолепие, чтобы зафиксировать своё вступление в должность, которая помимо шикарного мундира, давала еще и неплохое жалование. И если мундир, после первой же примерки был спрятан на дно сундука, то на жалование был открыт счет в дворфийском банке с получением чековой книжки, с помощью которой можно было добраться до своих денег, в любом городе Северной Империи. Разумеется, при наличии в нем какого-либо банка. Туда же, стали перечисляться и дивиденды, поступающие с налогов Северного Бурга — городка, бароном которого он с недавних пор числился.

После устроенной им пьянки, где он встретился со всеми приятелями и друзьями, Женька стал собираться в дорогу. Как бы то ни было, но сидеть на месте изображая из себя напыщенного клоуна, в разукрашенном мундире, он не собирался. Родители, узнав о том, что Женька вновь собирается в путь немного, погоревали, но в принципе благословили его в дальнюю дорогу. К ремеслу, его не тянуло, к тому же у него имелся, как оказалось старший брат, который уже занимался вместе с отцом кузнечным делом и приобрел в этом довольно широкую известность. Да и делить мастерскую на двоих было бы достаточно проблематично. Правда несколько смущал тот факт, что Женька пока еще не женат, и неплохо было бы наверстать упущенное, тем более, что кандидаток на роль жены Барона, было хоть отбавляй. Только свистни и толпа соберется. Но в принципе спешить было некуда. К тому же, ну что такое для гнома двадцать шесть лет? Возраст первого совершеннолетия, всего лишь. Нормальные гномы, начинают задумываться о семье годам к пятидесяти, поэтому торопиться не надо. Собравшись в дорогу, Женька раздал все необходимые распоряжения, попрощался с родителями и друзьями и поехал в Серебряный Лес. Все же уехать, не попрощавшись с другом, было бы верхом неуважения.

Самым же большим его удивлением оказалось то, что и Бове, тоже совсем не сидится на месте. И хотя Женька его и застал, но застал в сборах к путешествию. Сейчас, когда приятели, не особенно нуждались в деньгах, было решено приобрести локомобиль. Фактически тот же катер, но способный передвигаться по земле. Конечно скорость передвижения по земле гораздо ниже, чем по морю, но торопиться в общем-то некуда, зато в мире столько мест, где еще не ступали ноги наших друзей, и где можно отыскать множество приключений на свое седалище. А чуть позже, после возвращения назад, можно подумать и о чем-то другом. Тем более, что есть легенда о том, что где-то далеко на юге, лежат неизведанные земли, до которых очень трудно добраться, но смельчакам, сумевшим сделать это, поход принесет такие богатства, которые трудно представить даже в самых смелых мечтах.

(конец книги, но не приключений)