Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита

90

Плотина в овраге около зимовища была восстановлена. Электростанция заработала. Артур Леви ежедневно принимал нетерпеливые запросы с Золотого острова: готова ли причальная мачта?

Электромагнитные волны, равнодушные к тому, что вызвало их из космического покоя, неслись в эфир, чтобы устремиться в радиоприёмники и там прохрипев в микрофоны бешеным голосом Гарина: «Если через неделю причал не будет готов, я пошлю дирижабль и прикажу расстрелять вас, слышите, Волшин?» - прохрипев это, электромагнитные волны по проводам заземления возвращались в первоначальный покой.

В зимовище у подножия вулкана шла торопливая работа: очищали от порослей большую площадь, валили мачтовые сосны, ставили сужающуюся кверху двадцатипятиметровую башню на трёх ногах, глубоко зарытых в землю.

Работали все, выбиваясь из сил, но больше всех суетился и волновался Манцев. Он отъелся за это время, немного окреп, но разум его, видимо, был тронут безумием. Бывали дни когда он будто забывал обо всём, равнодушный, обхватив руками косматую голову, сидел на нарах. Или, отвязав козла Машку, говорил Ивану:

- Хочешь, я покажу тебе то, чего ещё ни один человек никогда не видел.

Держа козла Машку за верёвку (козёл помогал ему взбираться на скалы), Манцев и за ним Иван начинали восхождение к кратеру вулкана.

Мачтовый лес кончился, выше - между каменными глыбами - рос корявый кустарник, ещё выше - только чёрные камни, покрытые лишаями и кое-где снегом.

Края кратера поднимались отвесными зубцами, будто полуразрушенные стены гигантского цирка. Но Манцев знал здесь каждую щель и, кряхтя, часто присаживаясь, пробирался зигзагами с уступа на уступ. Всё же только раз - в тихий солнечный день - им удалось взобраться на самый край кратера. Причудливые зубцы его окружали рыже-медное озеро застывшей лавы. Низкое солнце бросало от зубцов резкие тени на металлические лепёшки лавы. Ближе к западной стороне на поверхности лавы возвышался конус, вершина его курилась беловатым дымом.

- Там, - сказал Манцев, указывая скрюченными пальцами на курящийся конус, - там - свищ или, если хочешь, бездна в недра земли, куда не заглядывал человек… Я бросал туда пироксилиновые шашки, - когда на дне вспыхивал разрыв, включал секундомер и высчитывал глубину по скорости прохождения звука. Я исследовал выходящие газы, набирал их в стеклянную реторту, пропускал через неё свет электрической лампы и прошедшие через газ лучи разлагал на призме спектроскопа… В спектре вулканического газа я обнаружил линии сурьмы, ртути, золота и ещё многих тяжёлых металлов… Тебе понятно, Иван?

- Понятно, валяйте дальше…

- Думаю, что ты всё-таки понимаешь больше, чем козёл Машка… Однажды, во время особенно бурной деятельности вулкана, когда он плевал и харкал из чудовищно глубоких недр, мне удалось с опасностью для жизни набрать немного газу в реторту… Когда я спустился вниз, к становищу, вулкан начал швырять под облака пепел и камни величиной с бочку. Земля тряслась, будто спина проснувшегося чудовища. Не обращая внимания на эти мелочи, я кинулся в лабораторию и поставил газ под спектроскоп… Иван и ты, Машка, слушайте…

Глаза у Манцева блестели, беззубый рот кривился:

- Я обнаружил следы тяжёлого металла, которого нет в таблице Менделеева. Через несколько часов в колбе началось его распадение, - колба начала светиться жёлтым светом, потом голубым и, наконец, пронзительно красным… Из предосторожности я отошёл, - раздался взрыв, колба и половина моей лаборатории разлетелись к чёрту… Я назвал этот таинственный металл буквой М, так как моя фамилия начинается на М и имя этого козла тоже начинается на М. Честь открытия принадлежит нам обоим - козлу и мне. Ты понимаешь что-нибудь?

- Валяйте дальше, Николай Христофорович…

- Металл М находится в самых глубоких слоях Оливинового пояса. Он распадается и освобождает чудовищные запасы тепла… Я утверждаю дальше: ядро земли состоит из металла М. Но, так как средняя плотность ядра земли всего восемь единиц, приблизительно - плотность железа, а металл М вдвое тяжелее его, то, стало быть, в самом центре земли - пустота.

Манцев поднял палец и, поглядев на Ивана и на козла, дико рассмеялся.

- Идём, заглянем…

Они, втроём, спустились со скалистого гребня на металлическое озеро и, скользя по металлическим лепёшкам, пошли к дымящемуся конусу. Сквозь трещины вырывался горячий воздух. Кое-где чернели под ногами дыры без дна.

- Машку надо оставить внизу, - сказал Манцев, щёлкнув козла в нос, и полез вместе с Иваном на конус, цепляясь за осыпающийся горячий щебень.

- Ложись на живот и гляди.

Они легли на краю конуса с той стороны, откуда относило клубы дыма, и опустили головы. Внутри конуса было углубление и посреди него - овальная дыра метров семи диаметром. Оттуда доносились тяжёлые вздохи, отдалённый грохот, будто где-то, чёрт знает на какой глубине, перекатывались камни.

Присмотревшись, Иван различил красноватый свет, он шёл из непостижимой глубины. Свет, то помрачаясь, то вспыхивая вновь, разгорался всё ярче, - становился малиновым, пронзительным… Тяжелее вздыхала земля, грознее принимались грохотать каменья.

- Начинается прилив, надо уходить, - проговорил Манцев. - Этот свет идёт из глубины семи тысяч метров. Там распадается металл М, там кипят и испаряются золото и ртуть…

Он схватил Ивана за кушак, потащил вниз. Конус дрожал, осыпался, плотные клубы дыма вырывались теперь, как пар из лопнувшего котла, ослепительно алый свет бил из бездны, окрашивая низкие облака…

Манцев схватил верёвку от Машкиного ошейника.

- Бегом, бегом, ребята!.. Сейчас полетят камни…

Раздался тяжёлый грохот, отдавшийся по всему скалистому амфитеатру, - вулкан выстрелил каменной глыбой… Манцев и Иван бежали, прикрыв головы руками, впереди скакал козёл, волоча верёвку…