Гиперболоид инженера Гарина. Аэлита

4

Когда из розовой зари над зарослями островов поднялось солнце, Тарашкин хрустнул мускулами и пошёл во двор клуба собирать щепки. Время было шестой час в начале. Стукнула калитка, и по влажной дорожке, ведя велосипед, подошёл Василий Витальевич Шельга.

Шельга был хорошо тренированный спортсмен, мускулистый и лёгкий, среднего роста, с крепкой шеей, быстрый, спокойный и осторожный. Он служил в уголовном розыске и спортом занимался для общей тренировки.

- Ну, как дела, товарищ Тарашкин? Всё в порядке? - спросил он, ставя велосипед у крыльца. - Приехал повозиться немного… Смотри - мусор, ай, ай.

Он снял гимнастёрку, закатал рукава на худых мускулистых руках и принялся за уборку клубного двора, ещё заваленного материалами, оставшимися от ремонта бонов.

- Сегодня придут ребята с завода, - за одну ночь наведём порядок, - сказал Тарашкин. - Так как же, Василий Витальевич, записываетесь в команду на шестёрку?

- Не знаю, как и быть, - сказал Шельга, откатывая смоляной бочонок, - москвичей, с одной стороны, бить нужно, с другой - боюсь, не смогу быть аккуратным… Смешное дело одно у нас навёртывается.

- Опять насчёт бандитов что-нибудь?

- Нет, поднимай выше - уголовщина в международном масштабе.

- Жаль, - сказал Тарашкин, - а то бы погребли.

Выйдя на боны и глядя, как по всей реке играют солнечные зайчики, Шельга стукнул черенком метлы и вполголоса позвал Тарашкина:

- Вы хорошо знаете, кто тут живёт поблизости на дачах?

- Живут кое-где зимогоры.

- А никто не переезжал в одну из этих дач в середине марта?

Тарашкин покосился на солнечную реку, почесал ногтями ноги другую ногу.

- Вон в том лесишке - заколоченная дача, - сказал он, - недели четыре назад, это я помню, гляжу - из трубы дым. Мы так и подумали - не то там беспризорные, не то бандиты.

- Видели кого-нибудь с той дачи?

- Постойте, Василий Витальевич. Их-то я, должно быть, и видел сегодня.

И Тарашкин рассказал о двух людях, причаливших на рассвете к болотистому берегу.

Шельга поддакивал: «так, так», острые глаза его стали, как щёлки.

- Пойдём, покажи дачу, - сказал он и тронул висевшую сзади на ремне кобуру револьвера.