Обычно Вольф, уходя от профессора, прощался с Хлыновым на площади. На этот раз он пошёл рядом с ним, постукивая тростью, опустив нахмуренное лицо.
- Ваше мнение таково, что инженер Гарин скрылся вместе с аппаратом после истории в Вилль Давре? - спросил он.
- Да.
- А эта «кровавая находка в лесу Фонтенебло» не может оказаться Гариным?
- Вы хотите сказать, что Шельга захватил аппарат?..
- Вот именно…
- Мне это не приходило в голову… Да, это было бы очень неплохо.
- Я думаю, - подняв голову, насмешливо сказал Вольф.
Хлынов быстро взглянул на собеседника. Оба остановились. Издалека фонарь освещал лицо Вольфа, - злую усмешку, холодные глаза, упрямый подбородок. Хлынов сказал:
- Во всяком случае всё это только догадки, нам пока ещё незачем ссориться.
- Я понимаю, понимаю.
- Вольф, я с вами не хитрю, но говорю твёрдо, - необходимо, чтобы аппарат Гарина оказался в СССР. Одним этим желанием я создаю в вас врага, Честное слово, дорогой Вольф, у вас очень смутные понятия, что вредно и что полезно для вашей родины.
- Вы стараетесь меня оскорбить?
- Фу ты, чёрт! Хотя - правда. - Хлынов чисто по-российски, что сразу отметил Вольф, двинул шляпу на сторону, почесал за ухом. - Да разве после того, как мы перебили друг у друга миллионов семь человек, можно ещё обижаться на слова?.. Вы - немец от головы до ног, бронированная пехота, производитель машин, у вас и нервы, я думаю, другого состава. Слушайте, Вольф, попади в руки таким, как вы, аппарат Гарина, чего вы только не натворите…
- Германия никогда не примирится с унижением.
Они подошли к дому, где в первом этаже Хлынов снимал комнату. Молча простились. Хлынов ушёл в ворота. Вольф стоял, медленно катая между зубами погасшую сигару. Вдруг окно в первом этаже распахнулось, и Хлынов взволнованно высунулся:
- А… Вы ещё здесь?.. Слава богу. Вольф, телеграмма из Парижа, от Шельги… Слушайте: «Преступник ушёл. Я ранен, встану не скоро. Опасность величайшая, неизмеримая грозит миру. Необходим ваш приезд».
- Я еду с вами, - сказал Вольф.