Гимн шута – ХIV

Глава 19

Глава 19

А поутру она проснулась.

В чужой кровати.

— С добрым утром, — негромко пожелала сама себе Инна, рассматривая давно уже нуждающийся в побелке потолок.

Удивительно, но спина при этом давала понять, что более удобного матраса она не видела никогда. Поразительный контраст! Как и все здесь происходящее.

Весь вечер и ночь с ней делали… всякое.

Начали «марафон» Светлана Волконская (!) и ярковолосая красотка по имени Настя. Примерно сразу же после того, как Кошкина помогла ей оправиться от «потрясения».

— Удобно падать в обморок в объятия целительницы, — скаламбурила Инна вслух.

Звук собственного голоса придал бодрости. В конце концов, она жива, здорова и, кажется, очень давно не чувствовала себя лучше! Физически.

Морально… тут можно было поспорить.

Накануне клановый аналитик и канцеляристка буквально вывернули ее наизнанку, с цепкостью профессиональных дознавателей «распотрошив» до донышка. Быстро и четко. Такого с ней даже в допросной камере целая команда следователей сотворить не смогла. Тут же…

Зато можно себя чуть утешить: загадку, как выразилась Юсупова, «оголенной груди» она разгадала. Видимо, душа у «ока императора» была нараспашку, а потому она предпочитала очень легкие, почти прозрачные топики, да. Вот только легкомысленность в одежде никак не сочеталась с ее профессиональной жесткостью.

Ориентацию во времени и пространстве Тюфякина потеряла очень быстро.

— Вот так и лишаются невинности, — отчего-то смущенно рассмеялась девушка, прикрыв лицо руками.

Удивительно, но стыдно за душевный эксгибиционизм было ничуть не меньше, чем если она действительно бы оголилась со всякими непотребствами вроде танцев на столе и прочих непристойностей.

В какой миг накануне появился первый стакан, она сказать не могла. Зато припоминала, что моментально утратила связь с реальностью… чтобы в какую-то секунду вновь мягко, но очень быстро протрезветь. Опять помогла подруженька, да…

«Светочка» и «Настюха»…

— Да что ж такое! — протянула на этом месте Инна, растирая красное от смущения лицо, и негромко простонала. — А-а-а-а-а!

… Куда-то к моменту ее возвращения в реальность исчезли. Зато рядом оказалась Валентина. Эта… культуристка отчего-то ударилась в воспоминания, рассказав пару историй допросов из собственной практики. Уже ко второй волосы на голове Тюфякиной попробовали встать дыбом. Особенно от способов… м-м-м… нестандартного использования древней подрывной машинки или еловой веточки.

— Да, было время, — задумчиво протянула Тишь, делая глоток сока из высокого стакана.

Инна тоже отхлебнула. Щедро. Кое-чего другого, сводя на нет труды Лены по ее возвращении в реальность. Уж очень… интересно рассказывала Валентина. С подробностями. Без всякого наигрыша. Оттого становилось еще страшнее.

— За что же?.. — выдохнула она в какой-то момент.

Ей действительно было непонятно, чем человек мог заслужить подобное.

— Язык длинный, — как ни в чем не бывало, ответила майор. — Это в нашем деле главный грех. Знаешь, случай у нас был…

В этот момент Тюфякина предложила дать подписку о неразглашении. В ответ — взрыв негромкого мелодичного смеха.

— Девочка моя, — с какой-то даже жалостью вздохнула специалист, похоже, дел заплечных. — Ну что за наивность! Все эти подписки, грифы и прочее… Нет, мы такими глупостями не занимаемся. Зачем? В делах серьезных и без всяких формальностей за нарушение правил игры можно выйти однажды из дома… да так никуда и не прийти. А уж если так не терпится где-нибудь расписаться в верности…

Тут валькирия сделала паузу, заставив Инну нервно сглотнуть образовавшийся в горле комок.

— … То можешь кровью!

Удивительно, но в тот момент лицо Валентины никак нельзя было назвать серьезным или пугающим.

— Где? — на всякий случай выдавила из себя Тюфякина.

— Да хоть бы и на простыне Волконского! — откровенно расхохоталась внушительная женщина.

Инна растерянно помотала головой и потянулась за очередным стаканом. Противный вкус этанола уже не чувствовался. Легче не становилось. Но девушка и не пыталась найти на дне посуды ответ. Она пробовала забыть вопрос!

И да, если верить ощущениям, за попытку «скрепить контракт» с Павлом Анатольевичем подобным образом, то огрести всякого интересного от Кошкиной можно сполна. И таки успеть извиниться шанса практически не будет. Как и смысла!

Впрочем, Тюфякина устраивать личную жизнь здесь и не собиралась. Но главную мысль разговора поняла прекрасно: не болтай!

— Да кто ж мне поверит, — закончила с растиранием лица девушка, чувствуя, что ее вновь пробивает на нервный смех.

Если кому рассказать хоть десятую часть того, что она увидела за последние сутки, то трехразовое питание, широкий ассортимент транквилизаторов и дизайнерский ремонт с мягкими стенами ей будут обеспечены. Железно.

— Хотя… — самокритично протянула девушка, поудобнее укутываясь в одеяло. — Вполне возможно, до этого дело еще дойдет!

Невольно отметив про себя, что привычкой говорить с самой собой вслух она до этого не страдала, Инна глубоко вздохнула. Впрочем, через некоторое время она встрепенулась и рывком вздернула край одеяла, уставившись под него.

Через секунду она вновь с облегчением откинулась на подушку. Во всяком случае, одета. Уже хорошо.

— А и ладно, — решила девушка через минуту. — Сходить с ума, так по полной!

С этой мыслью бывшая «узница» решила, что для достойной дочери профессионального военного практически немыслимо, поваляться в постели еще полчаса. Уж больно матрас был хорош!

План провалился.

На общую кухню Тюфякина вышла ближе к немыслимым для нее десяти часам. Вот уже много лет она вставала в шесть утра. Стабильно. Дало знать о себе строгое воспитание деда. Но сегодня организму просто требовалось поблажка.

— Сама виновата.

Вот что она услышала первым делом от устроившейся за столом с планшетом в руках Волконской.

— В чем именно, Светлана Анатольевна, — негромко уточнила девушка.

Вариантов на ум приходило что-то уж очень много. С учетом же того, что память сохранила далеко не все, а фантазия у Инны работала прекрасно, ожидание ответа оказалось не самым приятным.

— Завтрак проспала, — спокойно продолжила Волконская, не отрывая взгляда от планшета.

При этом он не забывал прихлебывать ароматный чай из кружки с надписью «Нас разводят!» и изображением столичных мостов.

— Я…

— Ничего, — отвлеклась клановка от экрана. — Через пару часов будет обед.

— Хорошо… — ответила бывшая «узница», не зная, что еще сказать.

Светлана же подалась вперед и заговорщицки подмигнула:

— У нас сегодня праздник!

Простое, казалось бы, сообщение вновь заставило задуматься.

— И… какой же? — уточнила осторожно «гостья», ожидая всяческого подвоха.

Однако, как оказалось, аналитик (!) блаженно зажмурилась и мечтательно протянула:

— Сы-ы-ы-ырники!..

Тюфякиной вновь понадобилось какое-то время на построение логических связей. Получилось откровенно хреново.

— Светлана Анатольевна…

— Можешь обращаться ко мне по имени, — отмахнулась от формальностей наследница Великого клана.

«А уж с учетом ночного 'Све-е-е-е-етка!»… — припомнила Инна.

— Светлана, — тут же поправилась она. — Что вам от меня нужно?

— О, — оценила вопрос Волконская, чуть удивленно приподняла брови Светлана. — Я думала, что брат уже все рассказал.

— Возможно, Павел Анатольевич не успел этого сделать, — осторожно протянула Инна, готовясь съехать с темы.

Она сильно сомневалась, что сестра клановца хоть слово проронит без его одобрения, а потому…

— Садись, — просто предложила Светлана. — Сейчас все объясню.

Тюфякина села. От неожиданности. Едва ли не мимо стула. Однако все-таки умудрилась не промахнуться.

— Мой брат считает себя виноватым перед твоим дедом, — без обиняков рубанула Волконская. — Вот и решил позаботиться о внучке, пока Юрий Николаевич не придет в себя.

Девушка задумалась.

— Не сходится, — наконец осторожно произнесла она.

Собеседница, сделав глоток чая, понимающе кивнула.

— Ты хочешь спросить, почему именно о тебе, а не обо всей Семье, например?

Инна отразила движение головой, изобразив нечто согласно-вопросительное.

— Строго говоря, мой брат не благодетель-бессребреник, — пожала плечами Светлана, подобный практичный подход одобрявшая полностью. — Если бы ему не была интересна лично ты, то он ограничился бы отзывом претензий и снятием обвинений. В крайнем случае, если бы тебе что-то угрожало, разместил бы либо в «официальной» резиденции Рода, либо на одной из баз до разрешения ситуации. Однако ты здесь.

Волконская вновь прервалась на глоток чая, не забывая поглядывать на собеседницу.

— И почему же? — негромко спросила Инна, завороженно наблюдая за «полетом» кружки к губам клановки.

— Ты — «управленец», — пожала плечами «небожительница». — Высокого класса.

— С чего вы это взяли? — самую чуточку резче, чем следовало, бросила Инна.

Этот секрет ее семья хранила свято. Такими специалистами, если нет возможности их отстоять хотя бы силой оружия, «светить» не принято.

— Аналитика, — демонстративно протянула руку и мило улыбнулась Светлана. — Класс «Сигма».

Инна икнула. Она и представить не могла, что ныне ей мягко улыбается, демонстрируя ямочки на щеках, монстр в человеческом обличии. Специалист высочайшего класса, за которого кланы могут воевать не хуже, чем за одаренного «гения».

— Я…

Убойное признание. В прямом смысле. Только и остается помнить о предупреждении майора из службы имперской безопасности.

Улыбка Волконской стала чуть шире. Руку она протянула настойчивее.

— Управление и психология менеджмента, — обозначила специальность Тюфякина, аккуратно сжимая оказавшиеся неожиданно сильными пальчики «волчицы». — Аттестацию не проходила. Официального статуса не имею.

Это было правдой. И Инна всерьез надеялась, что признание заставит Волконских чуть поумерить интерес к ее скромной персоне.

— А и не надо, — легкомысленно отмахнулась «небожительница», отпуская руку девушки. — Я не на бумажки смотрю, а на результаты работы. Твои способности вызывают уважение.

«Храни нас пуще всех печалей…» — неожиданно пришли бывшей «узнице» на ум древние строки.

— Зачем я вам, Светлана? — сквозь зубы выдохнула она.

Аналитик класса «Сигма». Подумать только… И как только имперская безопасность лапу не наложила? А, с другой стороны, судя по составу участников вчерашней «мозголомки», замаскированной под банальную пьянку, не стоит быть столь категоричной в суждениях.

— Уточни вопрос, — ласково улыбнулась девушка.

— Аналитик высокого класса… — констатировала Инна. — Ваши способности с лихвой перекрывают мои, делая избыточным…

— Нет, — мягко перебила Волконская, очень естественно вклинившись в паузу. — Это не так. Я могу просчитать десятки оптимальных вариантов развития предприятий нашего Рода…

Инна встрепенулась. Значат ли слова собеседницы, что она в первую очередь работает на Ветвь, а не на главный клан. Как интересно… И «ну на фиг» это знать. Слишком опасно.

— … И найти оптимальный ответ на вопрос «Что?». То есть, я прекрасно понимаю, каков должен быть результат…

Дальнейшее Инна отлично поняла сама. Но Волконская все же закончила.

— … Мне нужен человек, который воплотит в жизнь вопрос «Как?». И в этом планет ты идеальная кандидатура.

«Ну, конечно, люди не пешки и не безвольные куклы.» — мысленно согласилась Тюфякина. Можно сколько угодно придумывать светлое будущее, «идеальную» компанию или пытаться организовать очередную «дрим тим», но что в том толку, если большинство таких попыток разбивается о пресловутый человеческий фактор?

Создание устойчивых команд, рабочих групп и функциональных систем — как раз ее епархия.

Сердце Инны на миг остановилось. Ей на секунду стало не по себе от тех перспектив, что предполагал симбиоз с аналитиком такого класса.

— В первую очередь я забочусь об интересах Семьи, — все-таки заставила себя выдавить девушка.

— А и, пожалуйста, — даже чуть удивленно глянула на нее «небожительница». — Семья — это прекрасно. Сама подумаешь, где ты принесешь родичам намного больше пользы, или мне подсказать? Особенно если я проанализирую работу вашей компании, например… Да ведь ты и сама прекрасно знаешь, что способностей Алексея вполне хватит для этих целей. Если честно, то за глаза. А вот где ты еще сможешь получить возможность раскрыть свой потенциал, большой вопрос.

Инна примолкла. Все плюсы связки «аналитик + управленец» она понимала прекрасно. Особенно если у «заказчиков» будет возможность отбить попытки многочисленных желающих завладеть столь редким и ценным специалистом.

— Кроме того, если встанешь на сторону моего брата, то о безопасности Семьи своего… соратника он позаботится наверняка.

Инна замолчала. Довольно надолго.

— Страшно? — понимающе хмыкнула Светлана.

— Страшно, — не стала кривить душой Тюфякина.

Хотя бы потому что шанс был невероятно заманчив. Обычно аналитиков и управленцев ограничивали рамками задач. Четкими и жесткими. Ну кому надо, чтобы появилась сила, способная, например, сместить руководство компании. Или разорить всю структуру. А еще… вариантов тьма. В таких условиях спецы моментально останавливались в развитии, а то и вовсе деградировали. «Небожительница» же явно давала понять, что «свобода творчества», пусть и частичная, будет ей предоставлена. Крайне заманчивое предложение.

Да и безопасность Семьи…

— Не спеши, — посоветовала клановка. — Подумай!

Однако разговор продолжить не получилось. Щелкнул замок входной двери. Через тридцать секунд на кухню ввалилась довольная Юсупова… с пакетами в руках. Продуктовыми.

Инна несколько секунд хлопала ресничками, тупо уставившись на торчащую «палку» багета.

— О, оккупантка, — хмыкнула «уралочка», тут же принявшись самостоятельно (!) разбирать покупки.

— П-почему? — абсурдное обвинение вновь вернуло девушку в реальность.

Волконская лишь негромко хмыкнула, уделив внимание кружке с уже чуть остывшим чаем.

— Заняла мою комнату, а еще и спрашивает! — бухнула «принцесска»… без капли возмущения в голосе.

Инна вновь не нашлась с ответом.

— Не бери в голову, — отмахнулась Виктория. — Где наш вождь⁈

Светлана от такого определения прыснула в кружку.

— Спит, — ответила клановка через несколько секунд, махнув рукой куда-то вглубь квартиры.

— Как⁈ — весело удивилась Юсупова.

Волконская только усмехнулась. Тюфякина же, которую из комнаты выгнал как раз «сон» Павла Анатольевича, была готова признать: да, спит. Но очень активно!

— Громко! — выдала Тюфякина и тут же осеклась под смех двух «небожительниц».

— Я… пойду, — негромко шепнула Инна.

Отчего-то она только сейчас, глядя на то, как Юсупова выкладывает из пакета творог и муку, догадалась, КТО именно будет жарить сырники в этом доме. Это понимание «нахлобучило» ничуть не хуже объяснений Волконской.

— Обед через час, — ровно напомнила Виктория и потеряла к гостье дома всяческий интерес, вновь уткнувшись в экран.

Пискнув что-то невнятное, Тюфякина рванула в комнату. Комм она обнаружила на столе. Вот теперь можно набрать номер брата…

' — За столом сидели мужики и если… — пропел «мой» (его⁈) хриплый и изрядно пьяный голос.

Хор насмешливых голосов под искренние, но жидкие аплодисменты, подержал «мое» (???) нетрезвое выступление.

И опять эти мясистые крепкие руки! В этот раз они держат полулитровую стеклянную кружку. Но это же «я» чувствую вкус пенного напитка и изрядное головокружение! Как это может быть⁈

— Эй, Пашка!

Толчок в плечо заставляет пошатнуться. Однако на стуле все-таки удержался, хотя изрядный авторитет в районе живота и тянул к полу.

— Че, когда сам жениться-то!

Странно чувствовать, как «мое» горло исторгает страшные звуки, что с натяжкой можно назвать грубым смехом.

— Хорошее дело браком не назовут!

Плоская шутка. Но собутыльникам норм! Они в тон гогочут, похлопывая «меня» по мясистым плечам так, словно хотят сбить на пол…

— А чо, эта… Ну, Маринка, да⁈ Она-то как? — орет в ухо, перекрикивая странный ритм басов, голос слева.

Оборачиваюсь. Здоровенный детина хоть и ниже «меня-его» на голову, в плечах напоминает разъевшегося кабанчика. Явно силен мужик. Хотя и «авторитетом» мало чем уступает.

— Да все уже, — отмахиваюсь.

Детинушка только головушкой бритой качнул.

— Если до сорока не женился, то потом рано! — наставительно привожу еще один плоский аргумент «я».

Да как вообще человеческое горло способно на такой гогот⁈

— Сорок лет — ума нет, — хмыкнул куда трезвее явный любитель «покидать железки».

— И не будет! — вполне искренне заверяю «кабанчика», поднимая кружку.

Тот ударяет о тару своей. Но, в отличие от «меня» вовсе не присасывается к напитку, а аккуратно ставит кружку на стол.

— … Пивом запива-а-а-али, — безуспешно пытаются попасть в терцию аж два тела на другом конце стола. — О чем конюх говорил, они не по-ни-ма-ли!

Кончилось все резко. «Я» только и успеваю поднять взгляд на потолок, как тот обрушивается «мне» на голову!'.

Из снов Волконского П. А.

— Хах! — Павел с резким выдохом рывком уселся на кровати, чувствуя привкус пива на языке.

Едва склонившаяся над сюзереном Катерина еле успела отшатнуться в сторону.

Волконский же даже не сразу понял, что в постели не один. Некоторое время он сидел и восстанавливал заполошное дыхание, борясь с противной дрожью в теле.

«Ну, привет-привет! Давно не виделись…» — оценил он под аккомпанемент бухающего в ушах сердца.

Ну что за сны… Каждый раз такие яркие. Кажется, что он действительно сидел в древнем баре и хлестал с приятелями пенное. Запахи, вкусы, ощущения… все как в жизни! Но «вырываться» из них было тяжело. Каждый раз он «вываливался» в таком состоянии, будто километр пробежал на пределе сил. То еще удовольствие… И это, даже если ему не снилось ничего особенного. А уж когда морок был «окрашен» какими-нибудь яркими впечатлениями…

И да, действительно, давно не виделись… Вот уже пару месяцев Волконский спал спокойно. И вот снова…

На руку парню легла теплая мягкая ладонь. Он вздрогнул, но тут же расслабился.

— Сны? — негромко и мягко спросила Катерина, подвигаясь ближе.

Блондиночка уже становилась свидетелем подобных пробуждений.

— Они, — коротко кивнул Павел, внимательно рассматривая свое предплечье.

Оно было… его. В смысле, совсем его. А не «его»!

«Черт, как тут не запутаться!» — мысленно сплюнул парень.

Впрочем, долго ему задумываться не дали. Блондиночка уже выработала порядок действий при таких пробуждений. Так что клановец практически сразу почувствовал, как его обняли сильные ласковые руки, а к спине прижались упругие…

Бз-з-з-з-з…

Комм — предатель разразился вибрацией.

Волконский уже собирался было забить на собеседника, кем бы он ни оказался, но Катерина была прекрасным секретарем. Даже в такой момент.

— Анатолий Георгиевич, — ласково шепнула она на ухо сюзерену.

Как бы тому ни хотелось извернуться в объятиях блондиночки и подмять белокурую красотку под себя, пришлось мириться с жестокой реальностью. Отец — это серьезно. Без повода не беспокоить не будет. Хотя, если честно, клановец был бы очень услышать что-то вроде: «Привет, Паш, как дела? Я просто так звоню…».

— Слушаю, — негромко произнес он, вставая с дивана и делая пару шагов к окну.

Катерина проводила парня взглядом. От ее игривого настроения моментально не осталось и следа. Уж слишком явно напряглись плечи клановца. А уж сжавшаяся в кулак рука и подавно говорила о многом.

— Допустим, — негромко произнес Волконский сухо, выслушав не самое короткое сообщение от родителя. — Продолжай.

И вновь тишина. С этой стороны комма. Анатолий Георгиевич же наверняка продолжил свою речь. И было в ней мало приятного. Во всяком случае, линия губ Павла моментально стала жесткой.

— И? — коротко уточнил какой-то миг он.

И вновь пауза.

— Я услышал, — закончил разговор клановец примерно через минуту и дал отбой.

Некоторое время он молча стоял, восстанавливая душевное равновесие. «Четыре… четыре… четыре… четыре…» — мгновенно подсчитала длину вдохов-выдохов и задержек между ними блондиночка, узнав дыхание «по квадрату».

К этому способу господин прибегал даже не в редкие моменты ярости, а во время раздражения. Серьезного.

И вновь мягкие руки оказались на шее молодого человека.

— Что случилось? — негромко выдохнула Катерина.

Она прекрасно знала, как унять раздражение сюзерена. И впрямь, плечи потихоньку расслабились, дыхание стало ровнее…

— Женюсь, — наконец выдохнул клановец.

— Опять? — без всяких эмоций поинтересовалась Катерина.

— Снова, — все ещё раздраженно хмыкнул он.

— Дай угадаю…

— Юсупова, да.

Несколько секунд стояла тишина. Однако смена статуса Волконского на «почти женат» никак не могла сломать планы на утро его секретаря.

— Тогда надо многое успеть, — с легкой улыбкой произнесла блондиночка. — Поторопимся. У нас совсем мало времени…

— Не думаю, что это вопрос ближайшего будущего, — выдохнул Волконский, дыхание которого вновь сбилось, но совсем по другой причине.

— Не в том дело, — мурлыкнула Катерина. — Твоя жена уже жарит сырники…

Больше молодые люди времени терять не стали. Ведь сырники — это действительно важно!