Гимн шута – ХIV

Глава 10

Глава 10

Черный микроавтобус солидно скользил по ночным окраинам столицы, его зеркально-тонированные стекла отражали неоновые вспышки рекламных голограмм, превращая их в размытые цветные пятна. В салоне, отделанном редкой породой темного дерева, стояла гнетущая тишина, нарушаемая лишь едва слышным гулом отлаженного клановыми спецами двигателя — ровным, почти медитативным «ом-м-м», знакомым каждому, кто мог позволить себе подобный транспорт. Юрий Николаевич Тюфякин откинулся на спинку кресла премиум-класса, его длинные пальцы с идеально подстриженными ногтями нервно выстукивали немую дробь по толстой, но мягкой, столь редкой для нынешнего времени натуральной коже подлокотника — ритм, знакомый Павлу как верный признак напряженных размышлений. Каждый удар подушечки пальца о дорогую кожу звучал для клановца как метроном, отсчитывающий секунды до неизбежного конфликта.

Сам Волконский устало пялился в окно, мечтая лишь о двух вещах: добраться до квартиры и отключить всех абонентов ниже «красной группы». Хотя бы на сутки…

«Не пережал ли?» — краем сознания отметил Павел, украдкой наблюдая за собеседником. Тюфякин за последние дни пережил достаточно, чтобы даже его железная выдержка дала трещину.

— Слушаю, — голос Юрия Николаевича прозвучал как скрежет лезвия по кости — формально нейтрально, но с твердым требованием.

Сомкнутые веки не помешали ему почувствовать тяжелый, изучающий взгляд. Павел отчетливо видел, как тонкие морщинки вокруг глаз собеседника слегка напряглись — микронапряжение лицевых мышц, которое не смог бы заметить никто, кроме профессионального переговорщика или, как в случае Павла, человека с врожденной наблюдательностью, почти достигшей уровня диагноза… в иных моментах.

Клановец покачал головой. Мол, ничего такого. Вслух парень не произнес ни слова. Очень уж ему было интересно, «подсматривает» ли собеседник или у него чувствительность развита едва ли не до телепатии.

Несколько секунд мужчина ждал ответа, после чего практически незаметно пожал плечами — еле уловимое движение, которое Павел поймал лишь благодаря многолетней тренировке — и вновь погрузился в размышления. Его пальцы замедлили свой стук, перейдя на редкие, размеренные удары, словно отсчитывая такт какого-то внутреннего марша.

«Видимо, все-таки чуйка!» — оценил Павел с неподдельным уважением.

Беседу парень возобновлять не стал. Все было уже сказано. И услышано. Но время решений еще не пришло. Тем более, столь судьбоносных. Для Тюфякина.

Тишину разрезала вибрация комма — отчего-то резкая, тревожная, непохожая на обычный вызов. Волконский почувствовал, как гаджет во внутреннем кармане пиджака буквально бьется в конвульсиях, словно живое существо, пытающееся выбраться на свободу. Он достал тонкое устройство в черном корпусе с едва заметной голограммой фамильного герба, покосился на экран. Да это же…

— Спам, — буркнул Павел, но что-то в длинном коде вызывало зудящее беспокойство где-то под лопаткой.

Увы, как бы ни хороши были его фильтрующие программы (а они стоили как крыло от глайдера средних размеров), но нет-нет, да и пробивался какой-нибудь настойчивый маркетолог с предложением «совершенно чудесного робота-пылесоса» или «ласковой компании». Хотя последнее, учитывая статус Павла, было скорее завуалированной угрозой, чем предложением услуг.

Молодой человек задумался, ощущая, как по спине пробегают мурашки. Откуда тогда это странное напряжение? Неужели перегруженная за последние дни психика начала давать сбои? Он мысленно прокрутил список возможных угроз, но ни одна не объясняла этой странной реакции. Разве что…

— Как догадались, Павел Анатольевич? — нарушил молчание Тюфякин столь с точностью снайпера угадав момент.

Короткая реплика мгновенно сбила парня с размышлений.

Клановец кивнул собеседнику. Кому-то нужно было «уточнение позиций». Отчего бы и нет? В конце концов, Волконский и сам боролся за ценный приз. Только в отличие от дяди, он на примере старших родственников вполне четко уяснил, как именно не стоит поступать с уникальными специалистами, если ты рассчитываешь на хоть сколько-нибудь плодотворное сотрудничество. Гаджет был тут же отложен в сторону и забыт.

А вот перед ответом он задумался. Сейчас лучше быть честным.

— Чутье, наверное, — наконец сообщил парень.

Такой ответ собеседника явно не устроил. Мужчина чуть подался вперед — едва заметное движение, но в замкнутом пространстве салона оно казалось угрожающим, — всем видом показывая, что ждет настоящего объяснения. Его пальцы перестали барабанить по подлокотнику, замерли в неестественно напряженной позе, будто готовые в любой момент вцепиться во что-то.

— Юрий Николаевич, — вздохнул Павел. — После твоей отставки прошло не так много времени. Всего полтора десятилетия. Именно тогда ты начал строить свою первую компанию.

Ответом клановцу стал твердый немигающий взгляд.

— Допустим, продолжайте, пожалуйста, — ровно произнес гость микроавтобуса.

Лицо собеседника превратилось в каменную маску — не метафорически, а буквально: мышцы застыли в полной неподвижности, какие бывают только у трупов или у людей, прошедших специальную тренировку по контролю мимики. Молодой человек прекрасно знал этот признак. В учебниках по психологии безопасности это называлось «внутреннее напряжение, близкое к критическому». На языке специалистов вроде переговорщика с позывным «Пузо» — «предвзрывное состояние».

— Давай признаемся честно, — вздохнул парень. — Да, работу можно назвать успешной. Однако звезд с неба ты не хватал.

Лицо собеседника помертвело еще больше. Вот этого разговора он точно не ожидал. Хотя и предполагал, что однажды проблема встанет перед ним в полный рост.

— Рывок произошел четыре года назад, — продолжил Волконский. — Можно было бы счесть, что «количество перешло в качество» или тебе «наконец-то стало везти». Но я решил разобраться.

Несколько секунд Павел помолчал, давая собеседнику оценить ранее сказанное.

Судя по тому, как заледенел его взгляд, тот быстро приходил к нужным выводам, уже прекрасно оценив, куда именно ветер дует.

— Что из этого следует? — глухо рыкнул Тюфякин.

Сейчас речь шла о безопасности родни.

— Мой аналитический отдел пришел к выводу… — негромко начал Волконский, наблюдая, как мужчина перед ним не то чтобы расслабился, а скорее сник, словно из него вынули невидимый стержень, на котором держалась вся его уверенность. Его плечи опустились на сантиметр, но этого было достаточно, чтобы понять — защита прорвана.

«Неужто и впрямь кинулся бы, если решил, что я единственный носитель опасного для его Рода ныне знания?» — без особого удивления отметил метаморфозу парень, продолжая плести словесные кружева, в которых куда важнее был успокаивающий монотонный голос, чем смысловое содержание. К однозначному ответу клановец не пришел.

— Я спокоен, — хмуро буркнул мужчина через несколько секунд.

— Рад, — столь же лаконично бросил в ответ Волконский.

Юрий Николаевич на дальнейший монолог размениваться не стал. Лишь рукой повел. Мол, продолжай.

— Итак, как я уже сказал, — вздохнул Павел. — Мой аналитический отдел пришел к выводу, что качество управленческих решений в твоих коммерческих и производственных структурах возросло едва ли не на порядок.

Собеседник молчал. Такие вещи он подтверждать не собирался. Нет, если разговор дойдет до сути, то и отпираться мужчина не станет. Просто потому, что не имеет значения, как именно обстоит дело, куда важнее, как его видят крупные игроки. Однако пока еще не произнесено главное, у Тюфякина всегда оставался шанс, что собеседник окончательный и опасный для всей его семьи вывод не сделал.

— Четыре года назад всё изменилось, — повторил молодой человек, наблюдая, как зрачки собеседника сужаются, словно диафрагмы камер. — «Количество в качество»? Или… Инна Михайловна?

Большего уточнять смысла не имело. Равно как и дожидаться ответа. Все, что нужно он уже прочел по лицу собеседника. Однако неожиданно даже для себя самого, молодой человек бухнул:

— … Или Алексей Владимирович?..

Глаза Юрия Николаевича сузились до щелочек. Его голова поднялась с неестественной плавностью, как у боевого дрона, наводящего оружие на цель. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга — молодой клановец и опытный бизнесмен, чье лицо теперь напоминало маску древнего воина, вырезанную из желтого камня. Опыт победил — Павел моргнул первым. Но молодой человек уже получил ответ. Ответ, который не требовал слов.

— Значит, оба… — кивнул он своим мыслям.

Редко, но бывает. И это большая удача для Великого или Первого клана…и «белый слон», если у тебя нет армии, чтобы защитить свои «активы».

— Юрий Николаевич, — глянув на восковую маску, что теперь заменяла его собеседнику лицо, все же решил уточнить Волконский. — Все здесь происходящее, естественно, записывается под моим личным кодом на сервер СБ Ветви. Однако в случае смерти, естественно, все данные будут изучены и на их основании обязательно сделаны соответствующие выводы. Ты это понимаешь?

Несколько секунд мужчина, вдруг резко ставший похожим на готового к броску медведя, через некоторое сопротивление аккуратно сделал пару движений головой, разминая застывшую шею.

— И в мыслях не было, Павел Анатольевич, — глухо произнес он.

Волконский лишь хмыкнул. Они оба знали, что это ложь. И оба же прекрасно понимали, что жизнь Главы Семьи за возможность спастись остальным — порой вполне приемлемая цена.

Однако как-то комментировать заявление Волконский не стал. Он не отводил от собеседника напряженного взгляда. С точки зрения логики, смысла Тюфякину пытаться уничтожить клановца не было. Но тот был под влиянием… очень серьезных эмоций. Опыт опытом, а колоссальное внутренне напряжение может сыграть злую шутку и с ним.

Тюфякин, кстати, тоже отслеживал каждое движение Волконского.

— Да чтоб тебя!..

Удивительно, но обстановку разрядил дребезжащая вибрация комма клановца.

Разъярённый мужчина выдохнул и отвел взгляд в сторону.

— Вот неймётся, — буркнул Павел, глянув на экран, и засунул гаджет обратно в карман.

На незнакомые номера он не отвечал практически никогда. А уж в столь напряженной обстановке делать этого не собирался и подавно. Однако неизвестному спамеру Волконский был даже благодарен. Очень уж вовремя он «подал сигнал», возвращая всех присутствующих обратно в реальность.

— Итак, Юрий Николаевич, — вздохнул Павел негромко. — Наверное, тебя можно даже назвать счастливчиком.

Что еще добавить он сразу придумать попросту не смог. Всего лишь два человека еще до совершеннолетия умудрились относительно быстро перестроить довольно громоздкую систему таким образом, что она стала выдавать результативность на порядок выше! Это как если бы талант Светланы раскрылся не в аналитике, а в управлении и менеджменте. Очень серьезная заявка… на гробовую плиту. Для многих. Вот только Волконскую всегда мог прикрыть клан. А вот Инну Михайловну и Алексея Владимировича…

— Ты прекрасно скрывал таланты внуков, — просто развел руками клановец, убивая любую неопределенность в беседе.

Молодой человек явно дал понять, что знает, каким именно образом Семья Тюфякиных достигла нынешнего положения и собиралась вписать свою фамилию в Бархатную книгу.

— Что ты хочешь? — негромко произнес уже полностью взявший себя в руки собеседник, исподлобья зыркнув на клановца.

Тот ответил долгим нечитаемым взглядом.

— Ни-че-го, — произнес Волконским таким тоном, словно лично заколачивал гвозди в крышку гроба.

Юрий Николаевич негромко хмыкнул. Веселья в этом странном сухом звуке не было и грамма. А вот недоверия, словно собеседник посягнул на святое, сколько угодно.

Молодой человек вновь покачал головой, первым разрывая зрительный контакт. Ему уже до смерти надоела тягомотина последних суток. Хотелось поужинать нормальной едой дома и завалиться спать, а не играть вот в эти самые игры, пытаясь передавить ощетинившегося раздраженным ежиком упрямца.

— Год, — коротко бухнул Павел. — Это максимум. Потом к аналогичным выводам придут все.

Юрий Николаевич не шелохнулся, все также пытаясь подражать немигающему взгляду совы. Надо признать, что получалось у него неплохо.

— Это вывод моих аналитиков, — коротко пожал плечами Волконский, «самоустраняясь» от беседы. — Шесть месяцев до первой попытки попробовать тебя на зуб — самый вероятный интервал.

Понятно, что Светлана не провидец. Но математика к двадцать пятому веку достигла невероятных высот. В том числе и в прогнозировании. Да, владели этой невероятно сложной наукой далеко не все. Гениев типа Волконской так и вообще всего лишь десятки. И это на весь земной шарик. Так что выкладкам девушки можно было верить.

Юрий Николаевич же… замкнулся. Погрузился в свои мысли, полностью выпав из реальности.

Павлу и в голову не пришло пытаться выколупать собеседника из возведенной им же самим «скорлупы». Напротив. Пусть посидит и подумает. Мысль ему Волконский закинул. А уж успеет ли собеседник прийти к верным выводам и воспользоваться открывшимся окном возможностей — уже его личное дело. Да, Ветви вовсе бы не помешали два высококлассных специалиста. Но включаться ради них в грызню… Увольте!

Бз-з-з-з!..

— Млять, — совсем уж некультурно выругался Павел, вновь потянувшись в карман за в очередной раз завибрировавшим гаджетом.

Впрочем, момент, чтобы «отвлечься» показывая, что разговор пока окончен, был идеален.

Павел достал комм — холодный корпус гаджета слегка подрагивал в ладони, как пойманная рыба. В этот раз парень присмотрелся к устройству куда внимательнее. На экране всплыл номер с подозрительно длинным кодом: не спам, а что-то… более «намеренное».

Но кому понадобилось звонить ему посреди ночи без предупреждения? Способа вернее быть отправленным как минимум «восвояси» клановец сходу как-то придумать не смог.

— Да! — негромко рявкнул парень сразу же после того, как нажал на иконку ответа.

Через секунду его лицо застыло не хуже, чем «предсмертная маска» Тюфякина.

Ответ если и последовал, то молодой человек его не услышал. Куда больше его волновал нарастающий надсадный гул идущего на высоких оборотах двигателя — не из динамика комма, а снаружи.

И искаженное лицо водителя за бронированным стеклом.

Еще через мгновение брови его слетели к волосам. Павел рывком обернулся к окну. Слепящий свет фар врезался в сетчатку, прежде чем грохот удара оглушил салон. Павел успел почувствовать, как отстрелянная пиропатроном подушка безопасности бьёт в лицо, а мир переворачивается вместе с микроавтобусом.

Запах пороха резко ударил в ноздри. Тут же горячая ткань хлестнула по лицу. Голова Павла откинулась назад с силой коронного бокового от Тишь.

Волконскому даже показалось, что он смог разглядеть тень пролетающего через весь салон собеседника. А затем наступила чернота…