Гиблое место

IV

— Ну что, младший лейтенант, пора двигать? Уже рассвело.

Свинцов, погруженный в невеселые раздумья, не заметил приближения Дворянкина и вздрогнул от неожиданности. Лейтенант был прав: короткая ночь уже закончилась, солнце встало, и было достаточно светло, чтобы продолжить преследование.

— Поднимай людей, сейчас выступаем, — сказал Свинцов, вставая с пенька, на котором сидел, глядя в сторону леса. — Кого-то надо оставить здесь, чтобы дождался смершевцев и показал им, куда идти. А я пока поищу следы.

Дворянкин ушел, а он стал осматривать землю в районе выхода из подземного хода. Сначала Свинцов ничего не нашел, они сами все затоптали, когда полезли в этот ход, чтобы проникнуть в дом. Ему пришлось углубиться дальше в лес, и тут он нашел, что искал, — следы ползших по земле людей. Нашел он и то место, где они встали на ноги. Удовлетворенно кивнув, Свинцов вернулся к сторожке.

Перед домом выстроились двенадцать человек из взвода лейтенанта Дворянкина. Это было все, что имелось у них на данный момент в наличии. С болот, которыми кишела эта местность, полз плотный туман, оседая капельками влаги на одеждах.

— Товарищи бойцы! — обратился к ним Свинцов. — Фашистские диверсанты сумели уйти от нас прошлой ночью. Наша задача — последовать за ними и задержать. Вы — люди опытные, поэтому я не буду вам напоминать, как следует себя вести при поиске. Мы не должны спугнуть их… Кто остается здесь? — он повернулся к Дворянкину, стоявшему слева от него.

— Рядовой Закиев.

Один из бойцов шагнул вперед, придерживая за ремень висевший на плече автомат. Свинцов подошел к нему поближе и стал инструктировать:

— Итак, ты остаешься дожидаться прибытия смершевцев. Когда они прибудут, ты передашь им, что мы отправились вслед за немецкими агентами. Пусть ориентируются по зарубкам на деревьях, они укажут им направление поиска. Если мы настигнем их, то попытаемся задержать. Если же нет, то хотя бы определим направление их движения. К сожалению, один из них слишком хорошо знает эти леса. Если я потеряю след, мы дождемся смершевцев, и потом вместе будем искать дальше. Ясно?

— Так точно, товарищ младший лейтенант! — отозвался боец.

— Повтори.

Он повторил. Свинцов удовлетворенно кивнул и повернулся к Дворянкину.

— Отправляемся. Думаю, за ночь они не успели далеко уйти…

Закиев дождался, пока последний из его товарищей скрылся в лесу, свернул самокрутку и закурил. Жадно выкурил ее, глубоко затягиваясь, затоптал окурок и пошел в дом. Притащил из комнаты в сени стол и установил его у окна, чтобы видеть дорогу.

Он положил автомат на стол, развязал вещмешок и извлек оттуда банку американской тушенки и галеты. Достав трофейную финку из ножен на поясе, вскрыл банку, воткнул нож в столешницу и вытащил из-за голенища сапога ложку.

Поглядывая в окно, он принялся поглощать тушенку и галеты, запивая их водой из фляжки. В этих краях Закиев служил уже полгода и несколько раз участвовал в операциях по задержанию немецких агентов. И все равно по сравнению с остальными бойцами взвода лейтенанта Дворянкина он считался не очень опытным. Может, поэтому и пал на него выбор командира?..

Наконец, банка была опустошена, ложка облизана и убрана на место. После еды ему стало очень хорошо, потянуло в сон. Он расстегнул верхнюю пуговицу гимнастерки, ослабил ремень и посмотрел в очередной раз в окно. Посмотрел и вздрогнул. Ему показалось, что в зарослях около выхода из подземного хода мелькнуло светлое ситцевое платье. Схватив со стола автомат, он бросился к двери, чтобы посмотреть, кто это там бродит по лесу, и тут вдруг на его пути вспыхнул огонь, преградив дорогу сплошной стеной.

Закиев отшатнулся назад, заслоняя лицо рукой от нестерпимого жара. Он сразу забыл о том, куда собирался идти. Лоб покрылся холодной испариной, в сердце закрался страх. Он не мог понять, откуда здесь взялся этот огонь, и это его пугало…

Сплошная огненная стена преграждала ему путь наружу. Казалось, разбегись, проскочи с ходу пламя, и вот он — свежий воздух и спасительная прохлада! Но огонь жил какой-то своей жизнью, реагируя на каждое его движение, всякий раз бросаясь ему навстречу, едва он делал хоть малейшую попытку отступить для того, чтобы разбежаться.

Он бросился в комнату, надеясь выскочить наружу через окно, но огонь, словно живое существо, последовал за ним, треща и ревя. Закиев заскочил в помещение и быстро захлопнул за собой дверь, ведущую в сени, отрезая путь пламени хотя бы на некоторое время. Дышать стало немного легче, но все равно было очень жарко. Он метнулся к одному из оконных проемов, но тут дорогу ему опять преградил огонь, выросший, казалось, из самого пола, на пустом месте.

Вот тут ему стало по-настоящему страшно. Огонь был повсюду, наступая на него стеной со всех сторон. Он оказался в кольце пламени, и не было ни малейшей лазейки, через которую можно было проскочить. Волосы трещали от жара, лицо покраснело, одежда дымилась. Ему приходилось отступать под натиском пламени шаг за шагом. И тут он заметил услужливо распахнутый люк подпола. Не раздумывая ни секунды, Закиев прыгнул в спасительную прохладу…

Где-то наверху бушевало пламя, а здесь было тихо и спокойно. Он быстро осмотрелся, ища хоть какой-нибудь выход, и в свете сполохов огня, проникающих сверху через открытый люк, увидел крышку люка подземного хода. Он бросился к ней и попытался поднять ее, но у него ничего не вышло. Крышка словно прикипела к проему.

Для него это был единственный выход наружу и спасение от огня, в противном случае он мог попросту задохнуться от едкого дыма, проникавшего через щели над головой. Закиев упал на колени, вытащил из ножен финку, вставил ее между крышкой и проемом и попытался с ее помощью вскрыть вход. Лезвие из хваленой немецкой стали не выдержало его напора и сломалось, оставшись торчать в щели. Он отбросил бесполезную рукоятку и принялся царапать крышку, сдирая в кровь пальцы, ломая ногти. Но все его попытки были тщетны…

Вдруг он почувствовал, что его колени стали погружаться во что-то мягкое. Закиев вскочил на ноги и сразу же увяз по щиколотки в земле, почему-то ставшей мягкой и сыпучей, как песок. Он попытался выбраться, но у него ничего не получилось. Словно под его ногами была не земля, а трясина…

Он продолжал погружаться все глубже и глубже. Подобное ему уже приходилось испытывать, когда однажды в Средней Азии он попал в зыбучие пески. Но там с ним были товарищи, которые помогли ему выбраться. Здесь же не было никого…

Закиев сразу же распластался по земле, пытаясь остановить погружение. Но, казалось, кто-то тянул его за ноги. Пальцы скользили по утрамбованному полу, тщетно пытаясь уцепиться хоть за что-нибудь. Он попытался дотянуться до автомата, который положил рядом с собой, когда пытался открыть крышку люка. Ему чуть-чуть не хватило, — пальцы кончиками коснулись ложа, но в это время последовал новый рывок, оттащивший его на несколько сантиметров от заветной цели. Поняв, что ему самостоятельно не выбраться, Закиев заорал во всю силу своих легких:

— Помогите! Кто-нибудь!..

Лиза проспала и не видела, как Свинцов со своими бойцами покинул сторожку. Она довольно-таки быстро добралась сюда, но выйти не решилась, помня, что ей говорил Толя в прошлый раз. Совершенно справедливо она рассудила, что стоит ей опять появиться, как он сразу же отправит ее от себя, и на этот раз ей уже, наверное, не удастся убежать от своего конвоира. А ей очень хотелось увидеть Ваську Головина…

Странно, но она до сих пор тянулась к нему, хотя прошло уже почти шесть лет с того дня, когда она видела его в последний раз. Тихий и незаметный среди своих сверстников, в лесу он преображался самым неожиданным образом. Сын лесника чувствовал себя здесь дома. Он знал столько разных вещей о лесе и его обитателях! Даже его отец признавал, что сын превосходит его во всем, что касалось этой темы.

Впрочем, это было неудивительно. Васька вырос в лесу. Его мать умерла, когда он был совсем маленьким. Воспитывал мальчика отец, которому некогда было особо следить за ним. Единственным его другом был лес. Васька любил его, и он отвечал ему тем же.

С этим тихим мальчиком Лизе было легко и очень интересно. Они бывали в укромных и красивых уголках леса, где редко ступала нога человека. Васька обладал богатой фантазией и всегда выдумывал всяческие интересные игры. Но они были разного пола, и такие отношения рано или поздно переходят на качественно другую ступень. Так случилось и у них. Их подростковая дружба незаметно переросла в первую любовь…

Они были счастливы. Их счастье не могли омрачить те драки, в которых приходилось участвовать Ваське из-за нее. Она была очень красивой девушкой, на которую заглядывались многие парни. Среди ее многочисленных поклонников был и Санька Рябой, у которого имелись свои взгляды на их взаимоотношения. Он был на год старше и имел компанию сверстников, готовых по его знаку избить любого. На этот раз таковым оказался Васька Головин. И все потому, что Рябой положил на нее глаз.

Сначала Головину было предложено просто не подходить к девушке. Тот не понял, и тогда компания Рябого начала охоту на паренька. Несколько раз его ловили по дороге домой, в лесную сторожку, до которой от школы было часа два хода. В первый раз их спугнули, во второй он был со своим лучшим другом Толиком Свинцовым, и им вдвоем удалось отбиться. Но в третий раз парень был один…

Домой Васька еле добрался и отлеживался несколько дней. Отцу он так и не рассказал, кто его бил. И с нею гулять не перестал… Она не знала, что случилось потом, но Рябой вдруг отстал от них. И вообще, старался обходить стороной. А Васька, несмотря на все ее расспросы, так и не сознался, как это ему удалось…

Второй проблемой в их взаимоотношениях стал Толик. Они с Васькой дружили чуть ли не с первого класса, и поначалу Свинцов встретил ее появление в их компании в штыки. Но потом смирился с неизбежным, и постепенно их отношения стали более дружескими. Так продолжалось до тех пор, пока она не перешла тот рубеж, когда девочка перестает быть девочкой и превращается в девушку, способную вскружить голову молодому пареньку.

С некоторых пор она стала ловить на себе его взгляды. Всякий раз, когда ему приходилось прикасаться к ней, он краснел и отводил глаза. Она чувствовала, что парень влюблен в нее, хотя тот ни словом, ни жестом ни разу не выдал того, что творилось в его душе. Рано или поздно им пришлось бы объясниться, но…

Сын «врага народа»… Комсомольское собрание, на котором она, как могла, защищала Ваську, за одну ночь повзрослевшего на несколько лет… Потом было избиение парня, возглавляемое Рябым, в котором на этот раз участвовали не только его дружки. Она помогла Ваське добраться до дома, смыла кровь с его лица и уложила в постель.

Дома, узнав о том, что она вступилась за сына «врага народа», устроили ей грандиозный скандал. Отец запер ее и не выпускал на улицу несколько дней. А когда ей, в конце концов, удалось убежать, Васьки в сторожке уже не было…

Толик сказал ей, что его увезли в город. Парень явно напрашивался на место своего бывшего друга. Ей же просто необходимо было чье-нибудь общество. Толик хорошо знал Ваську, с ним можно было поговорить о ее беде. И парень согласился на такое положение, надеясь на большее в дальнейшем. Но он так и не стал для нее больше, чем другом…

Она так и не нашла того, кто смог бы заменить ей Ваську. Пробовала встречаться с другими парнями, но все время чего-то не хватало. Так и осталась одна. Подруги подшучивали над ней и пытались сватать, но она лишь отмахивалась от их предложений. Все ждала своего Ваську…

С большим трудом тогда, через своего дядю, ей удалось узнать, куда отправили Головина. Дядя, высокий чин в Управлении НКВД, предупреждал ее, чтобы она не контактировала с этим человеком, но она его не послушала. Несколько раз писала Ваське, но он не ответил ни на одно из ее писем. А последнее два года назад вернулось с пометкой «Адресат выбыл». С тех пор она ничего не знала о его судьбе…

Увидев парня днем на дороге, Лиза пыталась поговорить с ним, но Головин сделал вид, что она ошиблась. Для нее это было ударом. Васька обидел ее, и она хотела поделиться своими чувствами с кем-нибудь. И тут она вспомнила о Свинцове, который работал в райотделе НКВД.

Лишь оказавшись в кабинете у Краснова, Лиза поняла, что ошиблась. Свинцов поступил так, как велел ему служебный долг, даже толком не выслушав ее. Она прекрасно понимала, что Ваське может грозить при захвате. Вряд ли он сдастся добровольно…

Именно поэтому Лизе хотелось любыми средствами сделать так, чтобы все обошлось без стрельбы. Если бы она имела возможность поговорить с ним до того, как его будут брать, она сумела бы уговорить его сдаться! Тогда оставалась надежда, что Васька останется живым и сможет рассчитывать на снисхождение. О том, что с ним находится немецкий офицер, у которого свои взгляды на это, она не думала…

Незаметно для себя девушка, лежавшая в зарослях кустарника и наблюдавшая за сторожкой, уснула. А когда проснулась, солдат уже не было. Рассудив, что, скорее всего, они двинулись по следам Васьки и его спутника, Лиза тоже стала искать следы.

Еще ночью она поняла, что Головину удалось бежать через подземный ход. Оттуда она и начала свои поиски и почти сразу же наткнулась на свежие зарубки, оставленные Свинцовым для смершевцев. И тут вдруг случилось то, что заставило ее поторопиться.

Зарубки на деревьях стали стремительно затягиваться. Словно кто-то невидимый бежал впереди нее и старательно стирал их. Несколько секунд Лиза стояла в замешательстве, удивленная и напуганная происходящим. Опомнившись, она поспешила вслед за исчезающими метками. Но как бы девушка не торопилась, все равно чувствовала, что не успевает. Невидимая сила уничтожала зарубки быстрее, чем она бежала. Впрочем, ей уже и не требовались эти знаки. Девушка и так поняла, куда они вели…

Свинцов вел людей уверенно. Сначала он ориентировался по следам, но очень скоро понял, куда движется Головин. Поэтому шли они быстро, не задерживаясь на поиски новых следов, и часа через два Свинцов вывел свой отряд к болоту. В этом месте обрывались и следы.

— Значит, так, — сказал он, поворачиваясь к Дворянкину, — думается мне, двинулись они к «гиблому месту». Наверное, надеются там спрятаться, отсидеться. В каком-то роде расчет у них верный: к «гиблому месту» через топи ведет только одна дорога. Головин думает, что среди нас нет человека, который ее знает, а лезть туда без проводника, — значит, наверняка погибнуть в болоте. Одного только он не учел… Я тоже знаю эту дорогу!

— Значит, пойдем туда? — лейтенант кивнул в сторону болота.

— Пойдем, — подтвердил Свинцов.

— А как быть со смершевцами? Они ведь тоже, в конце концов, придут сюда.

Но и на это у Свинцова уже был готов ответ.

— Оставим здесь человека. Я нарисую схему и объясню, как перебраться через болото.

— Зиновьев, ко мне! — приказал Дворянкин и повернулся к Свинцову. — Разбрасываемся людьми, младший лейтенант!

— У нас нет другого выхода, — ответил тот.

Подошел молодой солдат и остановился рядом с ними, ожидая распоряжений.

— Вот человек, который останется здесь, — сказал лейтенант.

— Хорошо, — Свинцов достал из планшета карандаш и бумагу и принялся рисовать. — Смотри внимательно, Зиновьев. Отсюда надо держать вон на тот островок, — он указал рукой направление. — Видишь, там растут две низкие, корявые сосенки? А между ними, чуть подальше, стоит сухая березка. Идти надо так, чтобы она всегда была видна точно посредине сосенок. Учти, собьешься, шагнешь вправо или влево, — и все! Не выберешься! Топь здесь гиблая, бездонная… Дальше путь надо держать на скалистый островок. Там мы, в свое время, с Васькой Головиным меточку оставили — нарисованные белой краской череп с костями. — Он улыбнулся, вспомнив, какими они были в детстве фантазерами. — В свое время начитались книжек про пиратов, вот и… — Его лицо опять стало серьезным. — Оттуда прямая дорога к «гиблому месту». Ориентир — камень. На нем тоже есть метка краской. Впрочем, надеюсь, это не понадобится. Думаю, к тому времени мы уже вернемся.

Тем временем помкомвзвода старшина Васнецов, достав топорик, с которым никогда не расставался, вырубил в сухостое для всех добрые слеги и закурил, присев у вещмешков. Этот немолодой солдат был самым опытным из всех бойцов не только во взводе Дворянкина, но и во всем батальоне. Он воевал еще в финскую компанию в Карелии. С началом войны его направили в истребительный батальон, а поскольку народ в подразделении был по большей части неопытный, включая командиров, Васнецов стал незаменимым специалистом. Многие были обязаны ему жизнью, в том числе и сам Свинцов.

Солдаты молча курили: кто знает, когда придется еще перекурить. Сам Свинцов табаком не баловался, но терпеливо ждал, понимая, что людям надо настроиться, прежде чем соваться в это болото. Но через десять минут он встал и скомандовал:

— Кончай перекур! Все ко мне!

Солдаты встали. Те, кто не успел докурить, торопливо затаптывали окурки. Закинув вещмешки за спины и прихватив оружие, они собрались около младшего лейтенанта, ожидая дальнейших указаний.

— Я пойду первым, Васнецов — замыкающим. При передвижении по болоту соблюдать особую осторожность, справа и слева от тропы — трясина. Вопросы есть?

— Глубоко там? — поинтересовался Дворянкин.

— На тропе трясина будет по пояс, иногда чуть поглубже. А вот там, где тропы нет, дна ногами не достать. Так что имейте это в виду, — Свинцов напоследок оглядел своих людей еще раз и сказал. — Все. Пошли.

Он шагнул в болото и сразу погрузился по колени, только трясина чавкнула. Побрел, раскачиваясь, как на пружинном матрасе, не оглядываясь назад. Он знал, что старшина проконтролирует людей…

Оставшись один, Зиновьев долго следил за своими товарищами, бредущими по болоту в затылок друг другу. Но вот последний из них выбрался на островок и скрылся в зарослях. Зиновьев сел на сухой ствол поваленной березы и стал отмахиваться сломанной веткой от надоедливых комаров. Эти насекомые так и норовили залезть в нос, уши, облепляли все незакрытые одеждой места. Не спасал даже дым от самокрутки, которую он закурил, надеясь, что кровососы будут меньше допекать его. Их становилось все больше и больше, скоро они уже кружились вокруг него сплошной тучей. Тогда он встал на ноги и прошелся. Комары не отставали. Им начала овладевать паника…

Количество насекомых возрастало с каждой секундой. Они были везде, как-то умудряясь заползать даже под гимнастерку. И тут, словно получив откуда-то неслышимый приказ, комары набросились на человека, облепив его со всех сторон. Зиновьев закричал и замолотил по себе руками, пытаясь сбить насекомых. Сам того не замечая, он приближался к краю топи, пока не полетел в вязкие объятия болота.

Комары сразу куда-то пропали. Опоры не было. Ноги медленно, ужасно медленно тащило вниз, руки без толку гребли топь, и Зиновьев, задыхаясь, извивался в жидком месиве.

— На помощь!.. Кто-нибудь!.. Помогите!..

Этот крик долго звенел над болотом. Зиновьев видел вершины сосен и прекрасное синее небо. Хрипел, выплевывая грязь, и тянулся, тянулся вверх, еще до конца не осознавая, что это — конец!..