ЖнецЪ. Предел Абсолюта

Глава 20

Вахмистр Калашников совершенно непатриотично подпевал заводному женскому вокалу что-то о военном летчике в Камбоджии[28]. Отягчающим обстоятельством стал язык исполнения. Как может сотрудник Личной Е.И.В. канцелярии распевать легкомысленные куплеты о неразделенной любви к воздушному асу на языке вероятного противника? Причем не просто ситуационного, ведь как ни крути, политика — спорт контактный в иных аспектах. А врага серьезного и древнего. Пусть и притихшего на время в рамках своего Альбиона. Вот только о своих планах не позабывший. Изучил Егор последний доклад одного из основных «мозговых центров» Британии. Ничего нового. Российская империя — единственная страна, с которой попросту не о чем разговаривать. И пусть прямо слово «унтерменши» произнесено не было, но сквозь строки явно сквозило, что единственный путь взаимодействия — только уничтожение, только хардкор! Россия — единственная страна, с которой говорить не о чем. Больше в «нашу» чудесную компанию никого не записали[29].

Вот только что с настроением? Уже не так радует энергичный голос Ким Уайлд, да и удовольствие от ощущения такой знакомой оплетки руля под подушечками пальцев стремительно сходит на нет. А ведь вахмистр так ждал возвращения любимой «Хонды» из лап технического отдела. Его «ласточку» разобрали практически по винтикам после «приключения» на окраине Питера с этими долбанными итальяшками. И только сегодня утром он получил обратно ключи и кипу документов с общим смыслом — минной угрозы нет. Так отчего же так муторно на душе?

Калашников подобрался. Нонсенс, но практически в центре Питера он чувствовал себя словно в тех негостеприимных горах, где каждый камушек вдоль дороги мог оказаться миной, а складка местности — огневой точкой.

Светофор сменялся светофором, но… Ничего не происходило!

Рука сама собой потянулась к приборной панели, выключая звук.

Дззз…

Легкий разряд уже привычно ударил в запястье. Тревога.

— Да что за…! — Выдал долгую матерную руладу вахмистр, разглядывая окно красного протокола без какой-либо дополнительной информации.

Это что, предупреждение «Нам — п****ц!»? Типа, посмотри как люди веселятся! Или как? Из данных есть только локация — «загородный» полигон, где сейчас команда Матвея квартирует.

Сигнал стих. Неожиданно. Еще более пугающее событие, чем его появление. Это что, все точки принятия решения уже уничтожены, а по императорскому дворцу нанесен ракетный удар?! Да вроде нет… Во-первых, редкая ракета долетит хотя бы до середины эшелонированной системы воздушной обороны, а массированный удар он бы как-нибудь заметил. Менее в километре от того самого дворца в пробке кукует, как-никак!

Дзынь.

Уже без всякого удара током система оповестила об окончании тестового прогона системы экстренного оповещения.

Вот теперь стало действительно страшно!

Считалось, что систему просто невозможно сломать. Полное «падение» красного протокола обозначало только одно — смерть империи. А поверить в то, что это действительно тест системы на таком уровне…

Трель звонка заставила вахмистра с подозрением уставиться на ни в чем не повинный телефон. Сюрпризов ему на сегодня уже совершенно точно достаточно!

— Калашников, слушаю. — Коротко бросил он, таки решив ответить на звонок.

Впрочем, номер абонента не оставлял ему шанса на иной вариант.

— Господин вахмистр, сержант Лисичкина, — пропел в трубке ничем не уступающий Ким Уайлд гороскоп. — На горе стоит статуя, у статуи нету…

Дать бы по башке тому, кто такие придурочные пароль-отзывы придумывает. Хотя, как однажды призналась ему одна знакомая связисточка, на данном этапе слова вообще не имеют значения. Анализируется куда более тонкие «материи»: умная машинерия буквально разбирает голос на составные части, сравнивая их с эталоном. И это только первый этап сложнейшей системы идентификации, в рамках которой подтверждаются «права доступа» как получателя информации, так и ее отправителя.

Через пять минут Калашников знал, что ядерной войны нет, неприятельские экселенцы не решили собраться в круг, чтобы одним махом покончить со строптивой империей и даже инопланетяне не вынашивали планов почтить Землю своим присутствием… Последнее успокаивало больше всего. Волосы вахмистра буквально стремились встать дыбом, едва тот представлял, СКОЛЬКО дополнительной работы ляжет на его плечи в этом случае. А ведь он и так три дня как не ночевал дома.

Следом за воспоминанием о родной кровати пришли мысли о не менее родной жене. Святая женщина! Раз уж с его-то работой он до сих пор не вернулся в ряды холостяков…

Странно, красный протокол отменен, а мысли о супруге, обычно помогающие вернуть душевный покой, сегодня в борьбе с неясным беспокойством не помогают никак.

Бииииип!

— Черт бы вас…, - выругался банально «проспавший» очередной зеленый вахмистр, трогаясь с места. — Что ж все нервные-то такие, а?

Появилось желание достать пистолет. Вот ЕМУ Егор не противился никогда. На следующем же светофоре «Зиг Зауэр» покинул наплечную кобуру, чтобы уже с загнанным вопреки всяческим там инструкциям патроном в ствол занять место под правым бедром.

Тяжкие думы «покосились» на ствол, но все же голову не покинули. Тогда вахмистр стал по этапам припоминать нынешний день:

— Подъем в шесть утра. Это нормально. Правда, проснулся в своем кабинете. Это уже не так чтобы очень, но… Привычно.

— Выезд вместе с Никитой Владимировичем на базу к Матвею с его новой «кровосоской». Тоже все в пределах.

— Князь Михалков пробыл на полигоне не более двух часов, после чего за ним прибыл вертолет.

— Выезд с базы. Сегодня вахмистр исполняет роль курьера — ему нужно доставить в штаб-квартиру все тот же злополучный носитель. Вот только в этот раз нет с ним охраны, ведь система давно взломана, а память очищена. Просто на всякий случай. Кому она теперь нужна?

— Следующий пункт. Определится по мере исполнения предыдущего. До набережной Мойки он еще не доехал.

И вновь светофор сменялся светофором, но… Все еще ничего не происходило!

Рука сама собой потянулась к приборной панели, включая магнитолу.

Дззз…

Легкий разряд снова привычно ударил в запястье. Тревога. Опять.

В этот раз все было верно. Приоритет ниже, информации больше. Какой-то безумец напал на тренировочную базу. Тип атаки: Артиллерия + Артефакторика.

Егор вздохнул и… Спокойно тронулся с места в ответ на очередную смену сигнала светофора. Нет, а что ему делать? Нервничать и разворачивать машину? Так через пару часов, пока он выберется из этих чертовых пробок, на месте будет уже половина императорской гвардии. Или сами отобьются. В худшем варианте все будет кончено и помогать будет просто некому и незачем.

Хотя по нервишкам ситуация, естественно, била. Но не настолько, чтобы желание выхватить из-под бедра ствол и расстрелять обойму по БМВ очередного «шашиста» перед ним перешло из успокаивающих фантазий хотя бы в стадию «А почему бы и нет?».

Проблема была лишь в одном: собственная чуйка «давила» все сильнее. И слишком часто она спасала ему жизнь, чтобы вот так вот просто игнорировать ее подсказки.

— Вот блин! — С досадой выдавил из себя вахмистр, выключая кондиционер и опуская окна. — Хорошо хоть лето…

Автомобильное стекло — хреновая преграда для пули, а вот в случае взрыва хотя бы не посечет осколками. Пару личных амулетиков он, конечно, активировал, но интуиция все так же продолжала сходить с ума.

Дззз…

Легкий разряд уже раздражающе ударил по запястью. Опять тревога.

Егор несколько секунд вглядывался в экран коммуникатора, после чего неверяще протянул:

— Чегоооо, — Перечитал сообщение еще раз и пришел к выводу, что читать еще не разучился. — Ракетная атака по штаб-квартире?

Ему повезло. В плотном потоке образовалась брешь и Калашникову в несколько филигранных маневров удалось притереть автомобиль, попросту загнав его на тротуар. Вернув ствол на штатное место, он покинул авто, осматриваясь. Все было тихо. Не тянулись дымы со стороны Мойки, не выла система раннего воздушного предупреждения. Ни-че-го…

Вокруг признаков паники тоже не наблюдалось. Отчего-то вахмистр был уверен, что случись что серьезное, толпа не пялилась бы с таким презрением на наглого нарушителя ПДД, загнавшего свое, по питерским меркам, «ведро» прямо на пешеходку. Это только для наглецов на «Феррах» да «Ламбах» — дозволенный маневр. А простая «Хонда»… Нет, не то, совершенно не то! Однако сейчас презрительным взглядам Егор был рад. Случись что серьезное, толпе было бы точно не до него.

Дззз… Дззз…

ЧТООООО?!!!

Сухие строки сопроводительной информации на дисплее указывали на химическую атаку по объектам 3-бис и «Аметист». Высший приоритет угрозы гражданскому населению.

Кряяяяк — кря!

От оценки обстановки отвлек спецсигнал патрульной машины.

— Молодой человек, ну кто ж так паркуется? — Крикнул ему усатый сержант, с трудом «выковыривая» свое грузное тело из салона.

Вахмистр полностью оборачиваться не спешил, сместив руку так, чтобы огонь открыть сразу через легкий пиджак. В данной ситуации за смерть двух стражей порядка ему ни будет ничего, стоит лишь отметить в рапорте, что решение на открытие огня принимал из-за угрозы срыва задания.

А долбанная чуйка все никак не замолкала, вызывая острое желание почесать фалангу указательного мальца о спусковой крючок.

Тем временем выбрался из машины и напарник, обладавший сложением классического американского копа. Не того, что в одиночку раскидывает банды злоумышленников, слегка «подзаплывшего» чувака, что время между утренним спортзалом и окончанием рабочего дня предпочитает проводить за пончиком с кофе в ожидании вызова.

— Уважаемый, обернитесь, пожалуйста!

Периферийным зрением Егор отметил, что ни один из них к оружию не потянулся, но вокруг уже начали скапливаться люди, мысленно потирающие ладошки в предвкушении наказания для обнаглевшего автохама. Кинув еще один взгляд вокруг, молодой человек не спеша обернулся к стражам дорожного спокойствия.

— Сержант Пуговкин, — представился первый из них. — Вы припарковали автомобиль прямо на пешеходном переходе. Объяснитесь, пожалуйста!

Еще один быстрый взгляд вокруг себя. Кажется, чисто.

— Канцелярия. — Сухо выдал Калашников, буквально сканирую взглядом толпу.

Привычным движением левой руки он извлек удостоверение и развернул его.

«Дорожники» впечатлились. Даже сподобились отдать честь, чем вызвали несказанное разочарование у тут же начавших рассасываться зевак.

— Можем чем-нибудь помочь? — Уточнил все тот же Пуговкин.

— Как у вас в эфире? Были ли какие-либо сообщения о катаклизмах и массовых жертвах?

Уважают канцелярию. Задай вопрос кто другой, так могли бы и пальцем у виска покрутить, а так лишь переглянулись, да синхронно помотали головами, словно китайские болванчики.

— Сейчас свяжусь с Центральной. — Пообещал сержант, видя что представитель Великой и Ужасной «Тройки» абсолютно серьезен.

Его коллега тоже не стал улыбаться.

— Нет данных! — Сообщил он через несколько секунд.

Дззз…

Обстрел конвоя в центре Питера. Что за напасть?

— Можем еще чем-нибудь помочь?

— Постойте несколько минут. Радиостанцию не убирайте.

Ну, если уж и в этот раз…

— Центральная. Всем экипажам: Стрельба на пересечении…

— Благодарю за помощь! Работайте! — Кивнул вахмистр двум оторопевшим «дорожникам» и отправился к машине.

Дослушивать нужды не было. Он уже убедился, что, как минимум, часть из сообщений — верные.

Бойцы задерживаться не стали, тут же прыгнув в экипаж, чтобы уже через несколько секунд пробивать себе дорогу сквозь плотный поток громогласным «Кря-Кря».

Вахмистр же вернулся к машине своей. В потоке никто «автохаму» уступить не желал, но и направиться на таран ради осознания своей «правоты» желающих было очень мало. Из города Егор выехал примерно через час. Благо и пробки по вечернему времени уже рассосались. А вот сигналы тревог все никак не умолкали. Бездушная система оповещения сообщила еще о трех ЧП на объектах «Тройки». Очень уж это было похоже на «раздергивание». Вот только где настоящее направление удара? Был ли он уже нанесен?

Пораскинув мозгами Калашников принял самое верное в данной ситуации решение: покататься «где-нибудь», пока ситуация не прояснится. При этом, желательно, избегая объектов «Тройки». И это не было трусостью. Лично он никакого сигнала к действию не получал. А как среагирует нервная сейчас охрана на вооруженного человека на гражданской же машине и в цивильном костюме? Как бы и не пальнули сгоряча. Да и на ликвидацию каждой нештатной ситуации у соответствующих спецов должны быть свои протоколы. Зачастую прописанные кровью. Человека с ними незнакомого никто к устранению последствий и на пушечный выстрел не подпустит.

Черт!

Опять эти продавцы полосатых палочек.

Взмаху жезла вахмистр подчинился. Не хватало еще в столь нервной обстановке накалять и так непростые межведомственные отношения. Пистолет, правда, под бедром поправил поудобнее, остановившись метрах в десяти от патрульной машины.

На встречу ему выдвинулись трое. «Колокольчик» в голове вахмистра не просто тренькнул, а ударил набатом! Допустим, все трое вооружены укоротами. Обстановка в городе неспокойная, могли и усилить. Но вот натренировать из обычных патрульных профессиональных волкодавов, да еще и «спаять» полноценную боевую тройку… Для этого и двух лет мало. Что уж говорить о паре часов.

Егор присмотрелся к тому в ком определил старшего. А тот и не прятал свой интерес, изучая холодным взглядом профессионального хирурга.

Сам собой в руке вахмистра оказался пистолет. Не теряя и секунды он открыл беглый огонь по «старшему» прямо сквозь автомобильное стекло. Тот же мгновенно доказал, что действительно хорош, молниеносно уйдя в сторону. Но вот беда: автомат, пусть и компактный, движения тормозит. Так что свой «подарок» в плечо он получил. Его коллеги тоже оказались не лыком шиты. Попадали на земь как подбитые, откатившись разные в разные стороны, чтобы сразу же вернуть вахмистру «подарочек» в тройном размере. Первую «благодарность» Калашников переждал укрывшись под приборной доской. Ужом скользнув к пассажирской двери, он выскочил на оперативный простор. Рывок, и он уже скатывается с насыпи, стараясь как можно скорее добраться до спасительного леска.

На удивление, никто не стрелял. Егор даже уже почти поверил, что ему удастся уйти, как ноги просто отказались делать следующий шаг. Обмякшим кулем он упал на землю, наблюдая за тем как к нему приближаются уже четыре фигуры. К фальшивым патрульным присоединилась субтильная подростковая фигурка в модном среди молодежи оверсайзе. Лица не разглядеть… Скрывает капюшон темного балахона и клубы дымки под ним. Чертовы маги! В отличие от настороженных бойцов, «новичок» явно не боялся сюрпризов от своей жертвы. Спокойно подошел к распластавшемуся телу, и с некоторой натугой ногой перевернул безвольное тело. К чему-то прислушавшись мгновение, маг безошибочно вытащил что-то из нагрудного кармана канцеляриста. Подняв на уровень глаз пакетик с носителем внутри, он удовлетворенно кивнул, и отправился обратно к машине, намереваясь убраться с этого места как можно быстрее.

— А этот? — Окликнул мага один из патрульных, указывая на ограбленного вахмистра.

Легкое пожатие плечами означало что-то вроде «ценности не представляет!». Два вопросительных взгляда сошлись на старшем тройки, с силой прижимавшем уже пропитавшуюся насквозь кровью тряпку к раненой руке. Тот посмотрел на своего «обидчика», после чего зло сплюнул:

— Пусть живет.

Канцеляристы за своих мстили всегда. Иногда не слишком считаясь с силами, средствами и понятиями симметричного ответа. Так что связываться с ними лишний раз патрульным не хотелось. В конце концов, все они были профессионалами и вполне допускали, что могут и попасться несмотря на всю их подготовку, помноженную на готовность самостоятельно помочь себе покинуть этот мир. В любом случае, ни один из них не был фанатом фразы «лучше, конечно, помучиться», когда речь шла о собственной жизни и моменте ухода из нее. И уж во всяком случае, вовсе не желали, чтобы в последний путь с ними отправился кто-то из близких. Просто в назидание следующему психу, что покуситься на жизни канцеляриста.

— Оставьте. — Буркнул главный к вящему облегчению остальных, и потопал к машине.

Матвей с товарищами в этот момент делом занимались не менее важным. Пили чай. Со всем, что бог послал Дарье, а та милостиво поделилась с остальными членами группы.

А что? Мнение Калашникова о том, что куда не просили лучше не соваться, особенно если речь идет о вооруженных и очень злых людях, они разделял целиком и полностью. Свой «прорыв» бойцы ликвидировали, а помочь коллегам с «периметра» им просто не позволили, вполне вежливо попросив «с******ся на хер и не отсвечивать!».

Справедливо.

Подготовка к выезду была завершена в рекордные сроки. Амуниция подогнана, машины проверены, а комендант базы, на всякий случай, держал «под парами» вертушку. Да и люди были готовы прямо сейчас, как говаривали гусары, хоть в атаку, хоть в бордель! Вот только не нужны они пока были никому. Оставалось только предаваться любимому занятию.

— О, а Даше для меня ничего не жалко, — прокомментировал Михей полную до краев чашку, не забыв подмигнуть девушке. — Спасибо!

— Это просто для того, чтобы ты туда еще и варенье не бухнул. — Не осталась в долгу рыжая, умудрившись еще и легонько треснуть чайной ложкой по нахмурившемуся лбу снайпера. — Вот еще на тебя продукт переводить!

— Анекдот недавно услышал, — вспомнил вдруг Воронцов. — Про «троечников»!

Народ слегка оживился.

— Излагай. — Предложила невеста.

— По старой доброй русской традиции канцеляристы в начале любых переговоров угощают своих контрагентов чашечкой чая.

— Гостеприимные… — Негромко прокомментировал Хан.

Остальные лишь коротко усмехнулись.

— Поговаривают, что если переговоры проходили успешно, можно было даже рассчитывать на противоядие.

Собравшиеся понимающе покивали. Все-таки не все еще отошли от ужаса потусторонних тварей. За бледное лицо невесты магу и самому хотелось оторвать кому-нибудь голову. Да вот беда — целеуказания как не было, так и нет!

Хоть как-то всех собравшихся примиряло с ситуацией варенье. Вот только надолго ли?

— Спасибо! — Вал залпом выпил горячий чай и уже собирался поставить кружку в общий шкафчик…

— Стоять! — Удивительно синхронно воскликнули три девичьих голоса.

— Ты что сделать собрался, а? — «Делегатом» от «женсовета» выступила неугомонная Любомирова.

Здоровенный пулеметчик только пожал плечами, скалой возвышаясь над тремя очень некрупными женскими фигурками. Смущенной такой скалой, как бы странно это не звучало. Небольшой пантомимой Вал изобразил, что вот чай допил, и теперь желание имеет кружку поставить на ее законное место. Именно туда, где она находилась до того, как он взял ее в руки несколькими секундами ранее.

— А помыть?!!

Здоровяк удивленно посмотрел на посуду в своих руках.

— Я пил отсюда чай. — Только и сказал он.

— Ну. — Синхронно кивнули ему три головки.

— Я буду пить отсюда чай, так?

— Ну.

— И зачем мне ее мыть?

Девушки на миг подвисли. Остальные с интересом наблюдали за развивающимся спором, а Вал тем временем преспокойненько поставил кружку и закрыл дверцу шкафчика.

— Это какая-то неправильная логика. — Поделилась с подругами рыжая, не забыв обвести всех остальных суровым взглядом.

Мол, кто еще хочет поступить так же?

— Особая мужская… — Согласилась Ольга, передав «эстафету» Ложкаревой.

— Будем воспитывать. — Не обманула ее ожиданий та.

— Эх… Щас бы чего покрепче. — Не совсем в тему заметил последние несколько минут «медитировавший» над чашкой Михей.

— Орехи есть! Кинуть в тебя? — Тут же отреагировала Даша.

— Кстати, говорят, что чай с ромашкой хорошо нервы успокаивает. — Попытался сменить тему Тунгус.

— Да-да, — не собирался сдаваться его напарник. — Особенно ромашковый чай с запахом коньяка, с его вкусом… Можно даже и без чая.

Хан подозрительно посмотрел на подчиненного. Но в излишнем пристрастии к алкоголю не был замечен никто из них, так что он просто продемонстрировал Хохлу кулак.

Тот унялся.

— Внимание! — Уже вполне серьезным голосом объявил Матвей, выпавший из беседы в радиоэфир минутой ранее. — Машину Калашникова обстреляли. Сам Егор жив, но ранен. По коням!

В этот раз спор остался за мужской частью коллектива — чашки не вымыл никто!