Жизнь в трех лицах

Глава 5

Ханна ждала меня у дверей. Удовлетворенно осмотрела кожу рук и лица, вернувшую благородную бледность, поправила прическу и платье. Мы не спеша двинулись в обратный путь. Где-то за спиной заворочался, приходя в себя, стражник.

— Надеюсь, у меня все получилось, — негромко произнесла я, с улыбкой вспоминая ласковые язычки магии дома.

— Уж будьте уверены, дора. — Ханна за спиной хмыкнула. — Прислушайтесь.

Действительно, весь дом гудел, как растревоженный улей. Мы еще не вышли в общие коридоры, но даже отсюда были слышны обеспокоенные возгласы и гневные восклицания, перемежающиеся радостным смехом.

Я замерла в растерянности. Откуда-то я знала, что забрать у Томаса нити силы очень важно, но что потом с ними делать — не представляла. В своей прошлой жизни я работала преподавателем начальных классов, и мои обязанности никак не включали управление целым поместьем. Может быть, я по неосторожности что-то сломала? Иначе, почему все так возмущаются?

— Дора Ангелина, вы, наверное, никогда не жили в родовом поместье и не знаете, какую функцию выполняет Сердце дома? Позвольте я вам расскажу. Когда вы перенастроили на себя нити управления, все отданные ранее распоряжения и приказы перестали действовать, так же как заблокировалась система доступа в ряд помещений. Например, повара теперь не могут открыть кладовые, управляющий — свой кабинет и сейф, экономка, а значит и весь остальной штат прислуги, — подсобные помещения, и так далее. Чтобы восстановить нормальное функционирование дома, вам нужно подтвердить статус управляющего персонала, заново утвердив их права и обязанности.

— Это что же, мне каждой горничной нужно разрешение выдать и ее функционал прописать? — я в ужасе схватилась за голову.

— Ну что вы, дора. Это было бы слишком утомительно. Необходимо определиться только с основными людьми — управляющим, экономкой, поваром и главным садовником. А уж они дальше сами разберутся.

Что ж, это звучит более оптимистично. В книгах юные девы одним пальцем управляли не то, что скромным поместьем, а целыми замками. Я несколько раз глубоко вздохнула, задрала подбородок, придала лицу холодный, несколько утомленный вид, и вышла в коридор.

Я ожидала увидеть стайку серых мышек женского и мужского пола, но мне навстречу спешил только разъяренный свекор, потрясая кулаками и гневно топорща редкие усики.

— Дорт Томас, я вижу, вы расстроены, — воскликнула, не позволив ему первому выразить всю степень своего возмущения, — пожалуйста, не обижайтесь на меня, это вынужденные неудобства, скоро все заработает.

Он не стал меня слушать. Окинул бешенным взглядом, грубо толкнул и скрылся на лестнице. ведущей к Сердцу дома.

Весь обитатели поместья собрались в главном холле и теперь встревоженно переговаривались, не зная, чего ожидать от новой хозяйки. Но стоило мне появиться из-за портьер, скрывающих вход в коридор, как все разговоры смолкли, и на меня уставилась пара десятков глаз: карих и голубых, зеленых и серых, в одних читалось любопытство, в других — волнение, опасение, неожиданная злость и даже страх. Равнодушных не было.

— Всем добрый день, — произнесла я негромко. — Как вы уже знаете, я Ангелина Бэкруд, вдова Маркуса Бэкруда…

Продолжить мне не дали.

— Черная вдова, — послышалось чье-то бормотание, — убивца нашего Маркуса.

— Убивца… убивца… — волной прокатились шепотки.

Я посмотрела в угол, где стоял, облокотившись на узловатую палку, седой старик в рабочей одежде. Судя по ручкам секатора, торчащего из необъятного кармана, он был садовником.

— Да, меня называют Черной Вдовой, — подтвердила спокойно. — Но твои обвинения напрасны, моя душа чиста, и нет на ней темных пятен ни убийств, ни другого насилия.

Окружающие меня люди замолчали и как по команде обернулись на старика. Тот изумленно поднял кустистые брови и произнес:

— Правду ведь говорит, правду, нутром чувствую.

Потом неожиданно сложился пополам и отвесил мне неуклюжий стариковский поклон:

— Добро пожаловать, хозяюшка.

— Хозяйка… хозяюшка… добро пожаловать… — новая волна разноголосья была гораздо громче и ярче предыдущей.

Я растерянно молчала, настолько меня поразили скорость перехода от убивцы до хозяйки и безоговорочный авторитет старика, как детектора лжи.

— Я рада, что мы прояснили этот момент. Сейчас я бы хотела познакомиться с основными людьми, отвечающими за организацию быта и ведение дел. Честно говоря, меня совершенно не устраивает состояние дома и сада. Зданию явно требуется косметический ремонт, а саду — полноценный уход.

— Хозяюшка вы наша, дора Ангелина, мы же только рады! — воскликнула невысокая пухленькая женщина, а старик довольно огладил бороду, весело блестя глазами. Будто я не поругала их работу, а отвесила настоящий комплимент.

— Чегой-то вы разрадовались, дурни, — сердито бросил высокий худой мужчина средних лет, — желание хозяйки — это, конечно, наипервейшее, но денег как не было, так и нет. Сам-то дом многое не сдюжит.

— А пусть и немного, тут же главное что? Начать, а мы уж подхватим! — скрестила руки на груди пухленькая женщина.

— Давайте мы со всеми проблемами будем разбираться постепенно, — я совершенно не понимала ни причину внезапной радости, ни роль дома в процессе собственного облагораживания, ни отсутствие денег при неплохом бизнесе. Со всем этим требовалось разобраться, но силы закончились, накатила противная слабость, а от голода заныла голова.

Первой мое состояние заметила Ханна. Незаметно подставила локоть и обратилась к дородному молчаливому мужчине в белом фартуке:

— Оллен, хозяйка еще не до конца восстановилась после болезни. Прежде всего, ей нужен сытный обед и отдых после перенастройки нитей управления. Его можно организовать до обновления договоров?

— Конечно. В течение пятнадцати минут все будет готово, дора Ангелина, — кивком обозначил поклон невозмутимый Оллен и покинул нашу компанию вместе со стайкой мальчишек-поварят.

Остальные тоже стали расходиться. Лишь сердитый худой мужчина, проходя мимо нас, бросил:

— Может, не мое дело, дора Ангелина, но эту девицу дорт Томас только сегодня уволил. Особа неблагонадежная, резкая и любящая свой длинный нос в чужие дела совать.

Ханна промолчала, тихонько хмыкнув за моей спиной, у меня тоже не нашлось слов, поэтому я лишь кивнула и отправилась в малую столовую ждать свой первый иномирный обед.

Правда, насладиться новыми блюдами мне не удалось. Во-первых, кухня была вполне земная, а во-вторых, компанию за обедом мне составил сам дорт Томас.

Он ел молча, периодически сверля меня взглядом своих маленьких злобных глаз, а под конец, глядя как передо мной плавно опускается какое-то запечатанное письмо, скривился и прошипел:

— Глупая девчонка, ты выиграла одну-единственную битву, но проиграешь войну. Ты ничего не смыслишь в козоводстве, не знакома ни с одним из постоянных партнеров. Ты разоришь поместье и опозоришь себя! Да и вообще, я уже написал в столицу, тебя ждет разбирательство, и уж поверь, следователь высшего уровня сможет раскусить даже такой твердый орешек!

— Дорт Томас, — я посмотрела в горящие чистой ненавистью глаза и заставила себя спокойно улыбнуться, — скажите, почему налаженное производство высококачественной шерсти перестало приносить доход?

— Козы болеют, шерсти мало дают, да и покупателей найти проблема. Думаешь, всем так уж нужна наша продукция? Сейчас столько искусственно выведенных магически улучшенных тканей появилось. Так что в этот раз ты прогадала, Черная вдова. Сглупила, прямо скажем.

Он рассмеялся каркающим отчаянным смехом. Мне стало страшно. Что-то безумное было во всем его облике.

— Тебя ждет много сюрпризов в ближайшее время. Ты еще пожалеешь, что смогла свернуть с прямой дорожки в ад и вернуться к живым. — Он бросил на стол полотняную салфетку, поднялся и пошел к выходу. — Следователь приедет через три дня, есть шанс отделаться тюремным сроком, если дом мне вернешь. Подумай об этом.

Хлопнула дверь. Я спрятала под шаль ладони, сжала в замок, стараясь унять противную дрожь в пальцах. Томасу удалось меня напугать, все-таки Черной вдовой я была только снаружи, но никак не внутри. И мне совершенно не хотелось разбираться с нагромождением проблем и непонятных вещей, доставшихся вместе с красивым телом и возможностью второй жизни.

— Вот, хозяйка, я вам горячего чаю принес и ваших любимых эклеров. Еще в день вашего приезда мне передали, как они вам понравились. — Около стола возник Оллен собственной персоной. Взмах тяжелой рукой — и две серые мышки уже наливают свежий чай в большую уютную кружку, а рядом как по волшебству возникает тарелочка с горкой крохотных пирожных.

Я благодарно улыбнулась самому замечательному повару в мире и с упоением вдохнула пряный аромат травяного чая. Потом ощутила на языке нежную сладость эклера, сделала большой глоток обжигающего напитка и поняла: возможность чувствовать, двигаться, говорить — бесценный дар, и я готова преодолеть любые сложности и невзгоды, чтобы только подольше насладиться полнотой своей второй жизни.