Жизнь в трех лицах

Пролог

Она пришла после полуночи. Повздыхала у порога, помялась, потом подошла к моей постели, тихо постукивая плюсневыми костями. Прислонила к стене тяжелую косу и аккуратно присела на край одеяла.

— Ну, здравствуй! Заждалась меня?

Я моргнула, выражая согласие. Ни говорить, ни шевелиться я не могла уже месяцев шесть-семь. И действительно ждала, когда моя молодая еще душа сможет проститься со своим бесполезным телом.

Смерть задумчиво поскребла острым ногтем пустую глазницу.

— Ну, прости, дел было невпроворот. Прямо разрывают на части. А ведь я уже совсем не девочка. У меня, вон, коленная чашечка стучит, да верхнечелюстная постоянно чешется. Может, конъюнктивит, как думаешь?

Я молча лежала, не имея возможности поддержать столь занимательный диалог.

— Вот скажи на милость, кто решил, что Смерть — это старуха с косой и лысым черепом? Вон коллега моя в соседнем мире — роковая красотка, богиня. У нее и храм свой имеется, и дары ей несут, жертвы приносят. А я даже капюшон снять не могу, ведь мои подопечные от страха отойдут в мир иной раньше времени.

И вновь ожесточенно заскребла ногтем по своим голым косточкам. Как вилкой по стеклу.

— Точно конъюнктивит, вот не помыла руки после работы, теперь расплачиваюсь. — Смерть опять завздыхала, задумалась.

В комнате повисла уютная тишина. Я пыталась разглядеть свою ночную посетительницу, хотя дыхательная маска сильно закрывала обзор. Старенький потрепанный плащ, облупившийся лак на длинных ногтях, пара старинных колец болтается на белесых фалангах костяных рук. И вид такой усталый и замученный.

— Кстати, я ж не просто так зашла-то к тебе, — встряхнула она головой и ухмыльнулась, демонстрируя ряд острых желтоватых зубов. — Ты перестала держаться за свою жизнь, тело твое умирает, но душа еще не готова отправиться на перерождение. Дилемма, однако. Да-а-а… Так, к чему я это все веду? Не хочешь ли ты, так сказать, в соседний мир съездить? Других посмотреть, себя показать. Поживешь еще там маленько. Коллега моя за тобой присмотрит, будешь как сыр в масле кататься.

И Смерть затряслась от тихого смеха, поскрипывая ребрами.

Я вопросительно подвигала глазами, мол, с чего такая щедрость?

— Понравилась ты мне очень, помочь тебе хочу от чистого сердца.

Прозвучало не очень убедительно, и я на мгновение прикрыла веки, выражая сомнение.

— Экая ты подозрительная, — вздохнула старуха и махнула костлявой рукой, — ладно, расскажу. Должок за мной нарисовался. Уж очень я до картишек охочая. Люблю после работы расслабиться в приятной компании. Так в последний раз карта, зараза такая, совсем в руки не шла. Проигралась по полной. Вот, теперь душу должна отдать коллеге. Не свою, естественно. У меня и нет ее. Ха-ха-ха!

Кости снова заходили ходуном под черным балахоном.

— А тут ты подвернулась, молодая и непоседливая. И мне хорошо — долг закрою, и тебе интерес явный. Ну что, согласна? — И, резко прекратив веселье, Смерть взглянула на меня пустыми глазницами.

Я задумалась. С одной стороны, доверять этой хитрой дамочке никак нельзя, тут предложение с явным подвохом. На тепленькое местечко она бы явно какую-нибудь прикормленную душу пристроила. А тут роль козла отпущения вырисовывается. С другой стороны, а какие еще варианты? Все одно, лежать и ждать, когда к себе заберет.

Обвела глазами ставшую родной палату, мысленно прощаясь с сиделкой, что спала в соседней комнате. Потом взглянула в черные провалы под капюшоном и решительно моргнула, выражая полное и безоговорочное согласие.

— Вот и ладушки, — спокойно сказала старуха. — Удачно тебе устроиться на новом месте. И помни, русская женщина везде выход найдет.

С этими словами он аккуратно пережала косточками пальцев трубку, подающую воздух. В груди запекло, перед глазами заплясали разноцветные круги, голова закружилась, и наступила спасительная темнота.

Перехватив поудобнее тяжелую ритуальную косу, Смерть отточенным движением отсекла тонкие нити, связывающие душу с больным телом. Потом покрутила головой и, схватив со столика бутыль с физраствором, щедро залила зудящие глазницы.

Не задерживаясь более, подцепила двумя пальцами белое облачко, отдаленно напоминающее привидение, и сухо постукивая костями, пошла прочь.