Жизнь в трех лицах

Глава 4

Сердце дома

В просторном помещении царила приятная прохлада, даря облегчение поврежденной коже. Было тихо и удивительно спокойно, словно после долгого путешествия я, наконец, вернулась домой. В центре зала в невысокой каменной чаше покоился крупный многогранный кристалл, сияющий ровным желтовато-зеленым светом. Стоило приблизиться, как мое отражение заиграло в плоских зеркальных гранях, свет стал ярче и живей, а к потолку протянулись десятки тонких полупрозрачных нитей. Вот оно, Сердце дома, манит меня своей чарующей красотой, зовет погрузиться в потоки волшебной силы.

Я осторожно протянула руку и коснулась переливающейся поверхности. В то же мгновение желто-зеленые язычки обвили запястье, прижимая ладонь к одной из граней кристалла. Я чувствовала, как по моим венам струится магия, с любопытством изучает меня, знакомится. Перед внутренним взором одно из завихрений приняло форму вопросительного знака, и я поспешила сказать:

— Я — Ангелина Бэкруд, урожденная Триссон. Заявляю свои права на родовое поместье Бэкрудов, поскольку мой муж, Маркус Бэкруд погиб, оставив мне все свое состояние.

Вопросительный знак принял позу мыслителя и задумчиво потер несуществующий подбородок. А через секунду я увидела свои земли с высоты птичьего полета. Вот основное здание с давно некрашеными стенами и стершимися от времени ступенями, вокруг неровным пятном раскинулся заросший неухоженный сад. Пролетев над лугами и пастбищами, увидела деревеньку, рядом расположились добротные строения козьей фермы. Пожалуй, козам в моих новых владениях жилось лучше всего. И не удивительно.

Дед Маркуса был военным человеком, за свои заслуги он получил это поместье, и после ранения, оставив службу, поселился на природе, женился и занялся разведением тонкорунных коз. Благодаря трудолюбию и магии ему удалось вывести уникальную тонкорунную Бэкрудскую породу, которая качеством могла бы поспорить с земными Кашмирской и Оренбургской.

Заключив долгосрочный договор с королевским двором на поставку высококачественной шерсти, Кристон Бэкруд получил разрешение передавать поместье по наследству при условии сохранения поголовья и производства*.

Отец Маркуса с удовольствием продолжил прибыльное дело, но жизнь его трагически оборвалась, когда ему было всего сорок лет. Вдова, оставшись с сыном-подростком, довольно быстро утешилась в объятиях Томаса Бэкруда, дальнего родственника покойного мужа. Пока она была жива, Маркус активно занимался козоводством, дело процветало, принося хорошую прибыль. Но после ее смерти все изменилось. Молодой Бэкруд сбежал в столицу, а в поместье вся власть сосредоточилась в руках его отчима.

И хотя отлаженное дело должно было приносить неплохой доход, само поместье постепенно приходило в упадок, а Маркус получал все меньше денег на свои развлечения.

Магия во мне приобрела горьковатый привкус печали.

— Не грустите, — ласково сказала я пляшущим желто-зеленым язычкам, — мы приведем в порядок дом и сад, разберемся с проблемами в деревне и вернем уважение роду Бэкруд. Я обещаю. Только мне нужно забрать нити управления у Томаса.

На этот раз завихрение магии приняло форму атама, особого ритуального кинжала, ладони коснулось острое лезвие, и выступившие капли крови впитались в него, принимая мое обещание. Ранка затянулась, но в самую последнюю секунду щелкнул клюв, подхватывая крохотную рубиновую каплю, желтый глаз подмигнул, и все пропало.

Я пришла в себя и осмотрелась. Кристалл все также покоился в каменной чаше, освещая зал и посылая вверх яркие лучи. Теперь-то я знала, что это и есть нити управления поместьем. Я чувствовала удивительный подъем сил, внутри пузырьками шампанского бурлила радость.

И лишь одна мысль омрачала мой настрой — для чего моя кровь понадобилась вездесущему помощнику Смерти?

*Поместье — изначально это земельный надел, который давался за службу во временное владение. Передать по наследству его было нельзя. В этом его отличие от вотчины. Но иногда случались исключения, как в нашем случае. Потом эти понятия объединились в одно — имение.