Жирдяй-2: Экспансия!

Глава 12

Глава двенадцатая

Меня сразу подкупила речь Хурма.

Хурм, тот самый темноволосый парень с искренней улыбкой, первым делом представил своих спутников. Девушка, молодая, чуток скособоченная, прячущая чересчур тонкую левую руку под полой просторной армейской куртки, носила гордое имя Явель. Третий, мужчина уже в годах, с импозантной сединой на висках и в бороде, одетый в смешанном полувоенном стиле, звался Турном.

Закончив с представлениями, он, не став попусту тратить время, быстро, но четко заговорил, явно выкладывая заготовленную и тщательно продуманную речь. Причем его речь была простой — такой, чтобы ее понял даже далекий от науки и технологий человек среднего ума и эрудиции. Я как бывший разносторонний фрилансер сразу оценил и понял, что перед тем, как искать встречи с кем-нибудь знаковым в этом поселении, они потратили время на подготовку. Моя догадка начала подтверждаться, когда в короткие паузы, делаемые их лидером нарочно, тут же по очереди вступали Явель и Турн, причем они не повторяли за лидером и не поддакивали ему, а говорили что-то свое, но опять же строго по делу.

Передо мной одна за другой появлялись странные штуковины — и вот они порой выглядели действительно сложно и непонятно. И я лишь пару раз сумел угадать, для чего они предназначены. Но лично мне хватило первого же демонстрационного показа, чтобы решить — этих ребят я забираю себе. Еще бы мне не впечатлиться после таких демонстраций…

Опутанная серебристой проволокой катушка из-под ниток со вставленным внутрь карандашом и с примотанной сзади батарейкой со сделанной в корпусе прорезью, куда был вставлен старый советский рубль, оказалась… мелочеискателем. Он действовал на площади радиусом в пять метров, на метр в глубь, если земля была рыхлой, и полметра в случае каменистых или иных твердых почв. Действовал подобно лазерной указке — в том смысле, что им надо было водить из стороны в сторону, и когда тонкий луч, испускаемый химическим карандашом, натыкался на любую монету, он тут же становился видимым, наливаясь красным и начиная прерывисто мигать. Дальше оставалось только взяться за лопату и начать копать — хотя бы одну монету, но гарантировано отыщешь. В доказательство передо мной выложили пластиковый пакет с горстью различных монет — причем бережно очищенных от грязи. Монеты овальные, круглые, квадратные, с дырочками, с зазубренными краями… тут целая коллекция, что была найдена ими в их путешествии, закончившемся в нашем поселении.

Понятно, что этот «мелочеденьгоискатель» всего лишь сырая недоработанная модель. Она не без багов, плюс слишком маломощная. Но они бьются над устранением досадных ошибок, заодно пытаясь переработать энергетическую схему и обмотку — чтобы тратить энергии меньше, а мощности получить больше.

Им не потребовалось объяснять для чего нужна такая штука — уж точно не для сбора никак не котирующихся старых монет. Нет. Там, где деньги — там и прочее. Обнаруженная такой штукой монета может храниться в кассовом аппарате, что в свою очередь стоит на небольшой стойке целиком ушедшего под землю оружейного или, скажем, строительного магазинчика. А может, горстка монет завалялась в перчаточном отделении скрытой под песком машины с еще сохранившимися под капотом исправными запчастями.

И это ведь далеко не все.

Еще мне была продемонстрирована лампочка накаливания, ввинченная в длинный каменный шип со светящимися прожилками. Резьбу внутри мягкого камня они сделали сами, когда обнаружили его удивительные свойства. Так у них появился факел, и не понять — назвать его факелом магическим, алхимическим или природным. Сам камень они решили назвать электритом — из-за его свойств. Брать такой камень голыми руками не рекомендовалось, если только не хочешь взбодриться электрическим ударом, но ребята вдели каменный шип в резиновую оболочку от велосипедной камеры и обезопасились. По их словам, факел ярким светом горел уже четвертый день. Пещеру, целиком забитую этим камнем, они нашли в нашей горе — с другой ее стороны внутри густой карликовой рощицы, что стала местом их последней ночевки перед прибытием сюда.

Как раз с высокого горного склона они и увидели наше поселение, хорошенько его разглядев и убедившись, что здесь живут мирные люди, а не разбойники с большой дороги. А разглядывали они наше поселение с помощью… дохлой стеклянной двухголовой лягушки. Они убили этого мутанта и удивились, когда обычная лягушка вдруг остекленела, обратившись в статую и не дав возможности сожрать ее ставшее несъедобным мясо. Турн тут же вставил в монолог Хурма свою догадку, что это не случайность, не сбой, а что-то вроде магического инстинкта выживания — смысл хищникам охотиться на этих медлительных лягушек, если их нельзя потом сожрать? Только зряшный перевод сил. А если проглотишь, и стеклянная статуя встанет колом в желудке? К чертям ковчеговским такой деликатес… Так гибель одной особи позволит сохранить жизни другим из ее вида. Или нет — потому что стоило им аккуратно отпилить головы от туловища, они поняли, что в их руках появились две явно магические линзы — достаточно было обмотать головы медной проволокой, снабдить темной обмоткой по бокам, и бинокль готов. Причем бинокль с очень хорошей кратностью увеличения.

Всего мне было показано с десяток крайне удивительных устройств, представляющих собой безумный сплав науки, алхимии, магии и даже жизни. Так в обычной трехлитровой банке из-под маринованных огурцов теперь жил здоровенный жук-носорог, похожий на крохотный бронированный танк. И этот танк жил себе припеваючи, но раз в час он обязательно бодал стоящий в центре банки ничем особо непримечательный камешек, высекая из него сноп сиреневых искр, что разлетались в стороны и оседали на стеклянных стенках банки сиреневыми же бусинами. Вроде обычные каменные бусины, но, если зарядить такой столь же обычную рогатку и выстрелить, бусина взорвется при соприкосновении с целью. С помощью этих снарядов ребятам удалось отбиться от медлительных кусачих летучих мышей, что выглядели так, будто только что пробудились от многолетней спячки.

Как им все это удалось?

Секрет в том, что никакого секрета тут нет. Самое главное — никуда не торопиться и постоянно пребывать в состоянии пристального наблюдения за природой вокруг. Следующий шаг — нестандартное креативное мышление. Получив в руки что-то заурядное, не стоит спешить и выбрасывать как мусор — надо вглядеться, покрутить в пальцах, прикинуть возможности использования, а затем приступить к тестированию. Кажется мелочь, но, чтобы добиться стабильной работы того же «электрического» факела, друзьям пришлось долго экспериментировать с толщиной и длиной каменного шипа. И с цветом его прожилок — некоторые такие камни заставляли лампочку светиться с безумной силой, а затем она перегорала.

Короче говоря — они верят в силы своей четверки, они крайне увлечены своим делом и мечтают его продолжать. Проблема в том, что погрузиться в работу с головой не получается — даже в цифровом мире нужно где-то жить, что-то кушать, чем-нибудь прикрывать наготу… И это только бытовые тонкости. А добыча сырья для экспериментов? А время, необходимое для проведения опытов? Как со всем этим быть? Да просто — нужен покровитель. Им позарез требуется такой человек, что не только обеспечит всем необходимым для жизни и работы, но и гарантирует защиту как от недругов, так и от просто любопытных.

Им на ум сначала пришел дед Федор, но пообщавшись с уважаемой Елизаветой Наумовной, они пришли к выводу, что лучшей кандидатуры, чем Жирдяй, им не отыскать. Пусть у меня нет такой власти как у главы поселения, зато я постоянно в вылазках и всегда привожу из них что-нибудь необычное…

— Понял, — кивнул я, когда монолог завершился. — Мы договорились.

Удивленное молчание тройки изобретателей длилось не больше пары секунд. Тишину нарушил Хурм:

— Вот так просто?

— Вот так просто, — подтвердил я. — Давайте пробежимся по пунктам. Вам надо место для жизни и опытов. Это раз.

— Верно. И место для жизни должно быть как можно дальше от будущей лаборатории.

— Причина?

— Взрывы, — развел руками Хурм, а остальные закивали, — облака яда или обжигающего пара, брызги раскаленного металла, стеклянная шрапнель, рождающийся прямо в руках торнадо… всего не перечислить. Мы быстро обнаружили, что эти исследования связаны с нешуточной опасностью. Лаборатория должна быть расположена не в черте горда.

— Ясно… Дальние задворки Базы Искателей?

— Было бы идеально. Если нас там не сожрут.

— И пару сменяющихся охранников на постоянном дежурстве, — задумчиво кивнул я, доставая карандаш и бумажный листок. — Что еще?

— Бытовые потребн…

— Снабжение будет, — прервал я Хурма. — Такое же, как у охраны. Ну и бонусы, само собой, обязательно появятся.

— Супер!

— Что еще?

— Свалка, — на этот раз улыбались все трое.

— Свалка? — недопонял я.

— Свалка, — подтвердила Явель.

— То, что сломано и не подлежит починке — сбрасывайте нам, — развил тему Хурм. — Сломанную бытовую технику, подобранные в пути разноцветные камни, кости животных… Нам все сгодится. Мы все найденное разбираем до основания, изучаем, пробуем собрать иначе, затем миксуем с чем-нибудь еще. Тесты, тесты, тесты.

— И иногда получается что-то необычное?

— Довольно часто.

— И иногда с практическими свойствами? Приносящее пользу вроде биноклей и электрических факелов…

— Гораздо реже, чем хотелось бы. Но, как видите — все же случается.

— Будет вам свалка, — кивнул я. — Будет и жилье. Но первое время придется вам пожить под одним навесом и работать под другим. Пока не закончится вся эта катавасия с ливнем, вряд ли смогу подыскать что-то более подходящее.

— Нас троих и навес вполне устроит, — медленно произнесла Явель.

— Точно, — вспомнил я. — Вы говорили о четверке изобретателей. Где четвертый?

— Он… болеет…

— А точнее диагноз можно поставить? Что за хворь у вашего коллеги?

— Он фею съел, — бухнула Явель, глядя в пол. — Можно сказать, случайно…

— Че-че? — спросил я таким тоном, что совсем не подходил лидеру искателей. — Че он сожрал? То есть… кого?

— Мы так думаем, — поспешно вставил Турн. — Но не уверены!

— Совсем не уверены, — поддержал его Хурм. — Может, Оран проглотил совсем другую крылатую… тварь. Крупного комара… в желтом платьице…

— Это его слова! Мы же не видели!

— Но он не заразный. Просто…

— Что с ним? Фейная диарея? Вы серьезно, ребят?

— Все очень серьезно, Жир Жирыч, — тяжко вздохнул Хурм. — Он… он меняется. Не знаю, кого он там случайно проглотил, но он начал… мутировать. И эти изменения выглядят необратимыми, хотя мы не теряем надежды.

— Хочу увидеть, — поднявшись, я убрал бумаги во внутренний карман плаща и широко улыбнулся все еще сидящим изобретателям: — Давайте, давайте. Проведаем вашего друга, затем соберем все ваши пожитки — и на Базу. Елизавета Наумовна, я еще к вам загляну.

— Всегда рады, — едва обернувшись, кивнула библиотекарь, всецело поглощенная наблюдением за тем, как Клим Свенсон, ее новый работник, перебирает груду досточек, сложенных под библиотечным вагончиком.

Накинув капюшон, я вышел в дождь и по хрустящей гравийной дорожке поспешил вдоль глубокой дренажной канавы, превратившейся в ревущий от переизбытка дождевой воды ручей. Рядом со мной спешил пригнувшийся Хурм, показывая направление.

Сожрал фею…

Фею!

И получил болезнь с необратимыми изменениями…

— Что с ним? — не выдержал я терзающего меня любопытства.

— Мы не знаем, — пропыхтел Хурм. — Не знаем… возможно проклятье. Очевидно одно — наш друг медленно превращается в настоящего монстра…

— Сожрал фею… и оказался проклят, — пробормотал я. — Звучит удивительно разумно…

Ваш ум повысился на единицу!

— Господи-и-и-и…

Именно с этим словом на дрожащих устах мимо нас промчался перепуганный мужчина, обеими руками поддерживая резинку просторных синих шорт. Не заметив нас, он промелькнул и скрылся в дождевом сумраке.

— Опять попытка воровства, — тяжко вздохнул Хурм и повернул мокрое лицо ко мне. — Мы пришли.

Финишировали мы у настолько удивительной конструкции, что сразу стало ясно — по большей части изобретателям плевать на личный быт.

Кособокий навес был настолько хлипким, что он не дрожал, а содрогался от ударов дождя, шатаясь на опорах-палках. Неглубокая кольцевая канава мало того, что вырыта не совсем верно, так еще и не справляется толком с отводом воды, и под навесом чавкает жидкая грязь. Одна сторона этого «жилища» защищена рваным листом полиэтилена, вторая прикрыта кое-как сшитыми тряпками, остальные две открыты всем ветрам. Рядом с тряпичной «стеной» высятся трехэтажные нары, тут же стоит вместительный сундук с приоткрытой крышкой. А в углу стоит высокий деревянный ящик. Он поставлен стоймя и чем-то удивительно напоминает грубо и неумело, но крепко сколоченный гроб. Крышка слегка приоткрыта. И будь я проклят, если не успел заметить мелькнувшую в темноте ящика красную искорку чьего-то глаза. Искорка зажглась и потухла, в воздухе растворился рокочущий вздох-рык, а я остался стоять под дождем в шаге от навеса с занесенной в воздухе ногой.

Ну понятно, почему там мужик показывал чудеса спринтерской скорости, вопя во все горло «Господи-и-и-и…» Тут и мне захотелось исторгнуть протяжное «И-и-и-и-и». Но я, само собой, сдержал сей не слишком умный порыв и выжидательно улыбнулся черной щели. Ящик никак не отреагировал, и к улыбке я добавил вопросительное:

— Господин Оран?

Тишина…

Тут уже не выдержала Явель, что раздраженно пнула по громыхнувшей крышке-двери ящика:

— Да хватит уже из себя монстра ночного изображать! Выбирайся из гроба, крылатый!

Снова блеснуло красным в темноте, следом послышался мягкий и чуть рыкающий голос:

— Я только испорчу вам всю беседу. Посудите сами — на кого я похож?

— Вот и хотелось бы выяснить, — попытался я подстроиться под его речь — С вашего позволения, господин Оран, конечно.

Секунда… другая… И наконец крышка отошла в сторону. Сам обитатель ящика наружу не вышел, но дал свету войти внутрь, позволив увидеть себя. Где-то с минуту я внимательнейшим образом изучал открывшуюся картину, после чего вынес свой вердикт:

— Мать вашу…

Это просто вырвалось у меня изо рта, хотя вслух я хотел сказать совсем другое и куда менее эмоциональное. Но очень трудно сдержаться при виде такого. Встреть я подобное… существо где-нибудь за чертой города, я бы уже вовсю всаживал ему картечь в грудь и потратил бы весь патронташ.

Внутри ящика находилось то, что только с большой дистанции можно было бы назвать человеком. В крупном двухметровом силуэте легко угадывались очертания головы и плеч, я видел две руки и две ноги. Но все это было будто смазано серым шумливым ореолом, что заставлял очертания его тела дрожать. Именно шумливым — ведь чуть раздутое тело Орана покрывал сплошной покров из тысяч крохотных стрекозиных крылышек. И все эти крылышки пребывали в движение, шурша, ударяясь друг о друга, неритмично взмахивая будто в попытке взлететь. Из-под облепленных дергающимися крыльями век плеснуло красным свечением, из приоткрывшегося рта вылетел пяток оторванных крылышек, появился облепленный ими же язык, что прошелся по черным губам, срывая с них все те же крылья. Плевок… и на пол упал целый ком еще дергающихся стрекозиных крыльев.

— Довольны? — Оран с вызовом, что присущ, наверное, только больным со смертельным диагнозом, подался вперед. — Вот вам мое цифровое бессмертие. Нравится?

Длинные волосы колыхнулись с противным сухим шуршанием и взлетели вверх, образовав светящийся круг вокруг его головы. На миг мне показалось, что на меня смотрит обезображенный какой-то страшной болезнью святой, запечатленный на старой потускневшей иконе. Хотя вряд ли на иконах изображали тех, кто вполне бы мог напугать самых стойких грешников в аду.

Вздрогнув, икнув, Оран протяжно рыгнул, исторгая изо рта целый поток трепещущих крылышек, что упали на землю и через пару секунд исчезли.

— Проклятье… — кошмарно выглядящий бедолага попытался спрятаться, вцепившись в крышку рукой со светящимися алым кончиками пальцев — там, где раньше были ногти.

Я коротко качнул головой:

— Зачем прятаться?

— Ну…

— Он стесняется своего вида, — с сокрушенным вздохом пояснила Явель.

— Вот твоя накидка, — Турн поднял с пола два сшитых вместе рваных одеяла. — Облачайтесь, сударь.

— Смешно тебе? — с некоторым даже юмором спросил явно начавший приходить в себя Оран.

Похоже, сам он вполне свыкся со своим видом, а вот чужих взглядов все еще боится. И немудрено — с таким-то телом. Какое-то безумное сочетание человеческого с чем-то демоническим и насекомоподобным одновременно. И получилось довольно мерзко.

— Вопрос, — произнес я, усаживаясь на обнаружившийся неподалеку бочонок. — Вернее, два вопроса.

— Это тот самый Жир Жирыч, — тихо напомнил Хурм.

Оран кивнул:

— Я так и понял. Важный чиновник…

— Чиновник? — удивился я. — Вряд ли. Хотя… может и есть немного от его работы.

— Вы хотели что-то…

— На ты, — улыбнулся я. — Давай сразу на ты.

Пошарив в кармане, я добыл пару сигарет и коробок спичек, задумчиво чиркнул, глядя на усевшегося рядом «монстра», прикрывшегося накидкой.

— Угостишь?

— А губы… крылья не опалит? — хмыкнул я, безбоязненно протягивая последнюю сигарету и коробок спичек.

— Этого добра не жалко, — проскрипел со смешком Оран и, подкурив, с блаженством затянулся. — Хорошо-о-о-о…

После первой же затяжки все крылья на его теле разом пришли в беснование, начав с безумной скоростью дергаться. Я, грешным делом, испугался, что он сейчас улетит… но рассмеялся этой мысли и тоже сделал затяжку цифрового табака.

— У меня два вопроса. Первый самый очевидный, но на него ответь потом — как?

— Как это случилось… ну да, все спрашивают.

— Ага. А второй вопрос — почему ты еще жив? — на этот раз я не скрыл удивления.

— В смысле — почему не самоубился, ведь все равно возрожусь?

— Ага. Если в начале вы всего этого могли не знать, то теперь же знаете. Так почему ты еще в таком виде? Принцип ведь ясен. Оставишь наспех нацарапанные мемуары о днях в Ковчеге, опишешь ключевые моменты — кого любишь и за что, кого ненавидишь и почему — и можно стреляться. Ты только без обид, Оран, лады? Я действительно не понимаю… ведь тут явно не простая болячка, что лечится однократным приемом бубенчиков Мидира…

— Чего-чего? Это рецепт такой? Действующий? — в голосе монстра зазвучала надежда.

Чертыхнувшись, я покачал головой:

— Я к слову. Тут реально что-то больше похожее на проклятье. Аспирином не вылечить.

— Не вылечить, — согласился Оран. — Я пробовал. Мы уже кучу лекарств и снадобий от балды на мне перепробовали.

Сгорбившись под толстой накидкой, постоянно шелестя, мерцая красными глазами, он реально пугал — на каком-то детском подсознательном уровне. Наверное, именно такую «бабайку» я представлял себе в детстве.

— Так почему ты еще жив? — повторил я свой вопрос. — Учитывая главное качество фей, что мне известно… я бы предпочел умереть, наверное. Хотя это сказки…

— А какое у них главное качество?

— Обидчивость, — мрачно произнес я. — Во множестве старых фольклорных легенд, что я перечитал за свою жизнь, да и в сказках тоже, постоянно упоминается их обидчивость и лютая злопамятность.

— Фею-то я сглотнул… уже не обидится.

— А ее родственники? — задумчиво спросил, я и под навесом стало тихо — не считая шума становящегося все холоднее ливня и шелеста под накидкой.

Тряхнув головой, я успокаивающе улыбнулся:

— Ну?

— Почему не расшиб себе голову о камень? — вздохнул монстр и повторил глубокую затяжку. Запахло паленым хитином или чем-то подобным. — Причин несколько, и все они для меня важны. Только без смеха, ладно?

— Тут не посмеешься, — признался я, не отводя взора от его жутковато колышущейся груди.

— Причина первая — я в бога верую. В православного. Русский я. В том мире Николасом был.

— По языку понял, — согласился я. — Ты серьезно?

— Ага. Верующий я. У меня и крест есть — под этими крыльями чертовыми. Могу показать.

— Да дело не в кресте. И ты не подумай — я с уважением к религии и вере. Тут дело личное для каждого. Но ты ведь понимаешь, что уже умер?

— А душа?

— А что душа? — я удивленно моргнул, глянул на страдальчески поморщившегося Хурма. — Она тут причем? Если следовать твоей же вере, после смерти тела душа того… улетела. Либо в рай, либо в ад. Не знаю, как там в православии с чистилищем… Я сейчас не богохульствую? Не оскорбляю веру?

— А может, это и есть ад?

— Или рай, — рассмеялась девушка, что уже деловито разводила огонь в небольшом очажке.

— Души здесь нет, — покачал я головой. — Ни одной души. Мы не больше чем цифровые копии в цифровом же воплощении внутри сервера, плывущего в космосе вокруг нашей умершей планеты. Вот мы кто. Разве не так?

— Но я ведь здесь! Я мыслю! Я чувствую! Стало быть, я существую!

— Но душа не твоя, — уперся я. — Она от того тела! И раз есть какая-то программа, алгоритм действия для каждой души, что прописан тысячи лет назад… твоя душа уже в раю. Надеюсь…

— Бесполезно, — вздохнул Хурм и беспомощно развел руками. — Мы уже пытались. До хрипоты. Его не переубедить. Мы ведь логикой и знаниями руководствуемся, а он упор на чувства делает. Не переубедить его.

— Ладно…

— Во всем есть высший умысел, — тихо произнес Оран, и в голосе его прозвучала абсолютная убежденность.

Сдавшись, я кивнул и спросил:

— Не хочешь умирать добровольно, потому что это смертный грех?

— Да.

— Ну так давай кто-нибудь из нас тебе голову исподтишка проломит… ты не соглашайся, просто знай — пора писать мемуары. Опять же не пойми превратно — я просто размышляю вслух.

— Вторая причина — я боюсь, — ужасная голова монстра опустилась ниже. — Я очень боюсь…

— Умирать в игре?

— Умирать… даже здесь.

— М-да… — хмыкнул я. — Сегодня я приобрел чуток новых знаний.

— А еще я верю!

— В бога? Ты говорил.

— Нет! Я верю в исцеление! Просто мы пока не нашли лекарства. Не отыскали противоядия. Но тут надо сильнее стараться. И все получится.

— Предположим, — кивнул я. — Рано или поздно — отыщется. А если это случится лет через тридцать? Ковчег огромен. А система обмена знаниями не отлажена. Может быть в ста километрах от нас есть такие же поселенцы, что регулярно питаются феями, восполняя уровень белка, а затем сжирают какой-нибудь только им известный корешок — и у них не случается даже несварения. Но мы можем об этом не узнать еще годы… Ты извини, что я так горячечно… но я правда не понимаю, почему ты так рискуешь. Давно бы переродился. Тебя бы сразу встретили, привели сюда…

— И я не хочу терять пережитые воспоминания…

— Сдаюсь, — с улыбкой поднял я ладони. — Вопрос о твоей смерти официально закрываем. А?

Дождавшись обреченных кивков, я спросил главное:

— Болезнь прогрессирует?

— Уже нет, — успокоил меня Оран. — Я бы предупредил. Но это я о внешнем виде. Новых крыльев не растет, глаза ярче не становятся.

— А есть другие показатели?

— Мне все тяжелее переносить солнечный свет. Я… начинаю дымиться под прямыми солнечными лучами.

— Прекрасно, — буркнул я. — Это все?

— Пока что все…

— Тогда очень прошу, господа изобретатели и авантюристы… не расскажете вкратце историю поедания феи?

— Расскажем с радостью.

Хурм улыбнулся, но его ревниво перебил рыкающий голос Орана:

— Сам поведаю историю свою… тупую. Кто-нибудь скрутит мне папироску? У нас вроде еще оставался черный корабельный и обрывок старой газеты…

Хурм молча стукнул крышкой небольшого фанерного ящичка, явно служащего хранилищем всяких мелочей у этой удивительной компашки. А Оран, покашляв, постучав себя по груди, изрыгнув с полсотни стрекозиных крыльев, наконец заговорил:

— Все банально. И, как всегда, все случилось в самый мирный момент. Ничто не предвещало… Когда мы определились с тем, чем хотим заниматься — исследовать, выяснять, изобретать — мы установили несколько правил. Непреложных правил. Что-то вроде нашего личного внутреннего кодекса поведения. И одно из этих правил — если у нас есть возможность задержаться, мы никогда не пройдем мимо чего-то непонятного. Увидели нечто необычное? Исследовать! Конечно, со всеми предосторожностями.

— Конечно, — согласился я, разом вспомнив все мои давние и недавние порой безрассудные «исследования».

— Только благодаря одному этому правилу мы нашли способ создать электрофакел и бинокль, — заметила девушка.

— Ага, — поддакнул Турн, усаживаясь на землю рядом со мной. — Тут главное — не торопиться и больше думать.

— Если приходится куда-то лезть, — продолжил Оран, — то мы действуем по очереди. И мой черед пришел, когда Хурм углядел на скалистой стене какое-то посверкивание в ветвях старого гнезда на узком карнизе. Там всего-то было метров пять лезть, но стена сыпкая, так что пришлось мне попотеть. Поднялся, считай, на одних кончиках пальцев.

— С пятой попытки, — хохотнул Хурм, вручая чудовищу папироску и поднося огонек.

— Но поднялся! — обидчиво заметил Оран.

— Ну да, да… рад небось?

— Ну тебя… Поднялся я! Заглянул в гнездо это маленькое и дырявое. А там… бронзовая пчела с пластиковыми крылышками, а на ней фея в красном облегающем комбезе и с пулеметом за спиной. Лежат на боку, задница пчелы наружу торчит — будто они со всего маху влетели в стену гнезда как при ДТП… Ну я…

— Стоп! — поднял я обе руки и, подавшись вперед, забрал тлеющую папироску у Орана, сделал пару торопливых хапов, вернул отраву и только затем сипло спросил: — Кто в гнезде?

— Ну фея же! С крылышками…

— И пулеметом? И комбезом красным?

— Мы видели! — правильно понял мое состояние Хурм. — Он их зачерпнул, чуток обернулся, показал на ладони нам. Улыбка у него была полубезумная от шока, глаза сверкают. Я лично разглядел красную точку у него на ладони, а затем он… нога соскользнула, короче. Мы увидели, как он дернулся, вниз полетела двойная сверкнувшая искорка, а он вдруг дал себе ладонь по разинутой пасти, извернулся, попытался вцепиться в скалу… и рухнул вниз с диким мычанием. Мы дернулись, успели гурьбой поймать. А он вдруг на карачки упал, разинул рот, одной рукой стучит себя по затылку, будто из башки выбить что-то хочет.

— Я сглотнул от страха, — прошептал Оран. — Я ведь боюсь умирать. А тут падение… я от страха и глотанул воздуха. Вместе с феей… И… и… и…

— И?

— И когда я падал, то четко услышал из свое глотки изумленно-перепуганное «Какого хрена-а-а⁈» А затем — глоть!.. и я упал на руки друзей.

— Да-а-а-а… — протянул я. — Да-а-а-а… вот от всей души скажу — услышать именно такую историю я никак не ожидал. Вроде все банально, но комбез и пулемет…

— Вот, — Хурм открыл тот самый ящичек, где хранились запасы их табака, и показал мне содержимое.

Там, среди каких-то коробочек и сверточков имелась баночка с плоской прозрачной крышкой. А в баночке лежала на боку бронзовая пчела с брюшком в серебряную полоску. А рядом с пчелой лежал крохотный пулемет.

— Пулемет рабочий, — прошептал Хурм, не скрывая изумления. — Я проверял. Пинцетом. Стреляет.

— А еще табак есть? — с крайней задумчивостью спросил я, глядя на пчелу и пулемет. — И вы это… собирайтесь, собирайтесь… пора вам переезжать.

— Вместе со мной? — спросил Оран, явно боясь услышать что-то неприятное.

— Вместе с тобой, пожиратель фей, — кивнул я. — Обалдеть… Кстати — навес тоже забираем. Я вас сразу предупреждаю — у нас пока быт особо не налажен. Так что первое время придется перебиваться.

— Мы неприхотливы, — улыбнулся Хурм, вручая мне тоненькую папироску. — Была бы работа — а остальное приложится…

Поселение в поселении — именно такой вердикт я озвучил, когда, стоя под деревянным красным куполом, с небольшого холма оглядел скопление вагонов, временных построек, навесов и высокую наблюдательную вышку. Украшающий холм деревянный купол был скорее «грибом» от старой высокобортной песочницы. Ее нашли буквально в паре шагов отсюда, когда дождевая вода вымыла из грязи не только песочницу, но еще десяток скелетов, причем все они были вроде как человеческие, а половина черепов — звериные, клыкастые, похожие на собачьи или волчьи. Все останки принадлежали взрослым, поэтому, не став особо переживать, охранники осмотрели их, забрали все ценное и снова похоронили — в отдельном углу Базы Искателей. Теперь там неофициальное кладбище.

Поселение рядом с поселением — решил я, когда сменил диспозицию и перебрался на наблюдательную вышку перед тем, как отправиться домой на ужин, куда я уже пригласил половину искателей и всех «изобретателей», чей жилой навес прямо сейчас поднимали рядом с границей моего нового участка. По моей просьбе Рик предложил отдыхающим охранникам подзаработать, и никто не отказался от дополнительного среднего итола. Пусть им пришлось снова торчать в грязи под холодным дождем и ворочать бревна, но заработок — это заработок. Как мне пояснил стоящий рядом Рик-австралиец, половина из них в прошлом — бывшие чернорабочие или такие же охранники как и сейчас. Всего в команде искательской охраны сейчас десять человек — и мы планируем увеличить штат минимум вдвое, как только разберемся с бытом. Но уже сегодня на первую смену прибудут четверо новичков, что пока живут в основном поселении. Под приглядом «старичков» они проведут здесь первый день, заодно их оценят.

Вообще, как сказал тот же Рик, так уж судьба нам улыбнулась, что из постоянных охранников двое раньше служили в охране частных тюрем все той же Австралии и отработали там большую часть жизни. Тюрьмы разные, а организация одна — именно благодаря этой работе они в качестве привилегии получили от правления своей корпорации чипы цифровизации личности — причем бесплатно. Дело в том, что у этих парней в ДНК прописано одно очень важное качество — они приучены приглядывать не только за тем, что происходит снаружи, но и за тем, что происходит внутри. А это критично важно — ведь глупо ожидать, что опасность для Базы может выглядеть только как толпа вооруженных рейдеров, несущихся в атаку. Такой исход тоже возможен, но больше всего нам грозят… мелкие воры. Те, кто вроде как свой, но руки у них липкие да шустрые, что то и дело липнут к чужим вещам и незаметно прячут ухваченное в собственные карманы.

До меня сначала не дошло. Услышал, механически кивнул, а затем вдруг понял и изумленно повернулся к старшему охраннику.

— Наши — воруют?

— И наши тоже, — спокойно кивнул флегматичный как всегда Рик, поправляя ремень винтовки. — За все человечество здешнее наше цифровое не скажу, но против правды не пойду, если скажу, что вороватых тут полно. И с каждым днем их все больше — манит их База Искателей, как Эльдорадо манило испанцев. Только конкистадоры Эльдорадо так и не отыскали, а вот нам даже не с каждым днем, а с каждым часом все сложнее приходится. Гвозди, доски, инструменты, даже просто найденные и сложенные стопкой кирпичи, груды набитого и приготовленного для дорожек щебня — все исчезает! Три часа назад я поймал парня с карманами и рюкзаком, набитыми щебнем — нашим щебнем. Я ему — вор! А он мне — да ветер сильный, я набрал, чтобы меня не унесло. И смеется. Потом и говорит мне — а ты докажи. Ну я ему сказал пару слов, пообещал кое-что, если он еще раз здесь рискнет появиться… но, я думаю, не рискнет.

— Главная угроза — от наших, — повторил я, качая головой. — Проклятье… я о таком даже не подумал. Несуны…

— Несуны? — повторил непонимающе Рик.

— Воры, — поправился я. — Хотя скорее корпорационные воры, что ли. Когда воруешь не у кого-то конкретного, а у фирмы…

— Да! И их все больше, босс. А кто виноват?

— Жизнь? Судьба?

— Ты!

— Вот снова удивил, — признался я. — Почему я?

— Потому что нет четких правил и закрытости, — пояснил все так же спокойно Рик. — Сегодня услышал от библиотекаря Елизаветы два слова.

— И каких?

— Проходной двор!

— Верно, — после короткой паузы признал я. — У нас есть, конечно, что-то вроде просьбы посторонним не шарахаться по нашей территории, но…

— Но большинство плевать хотело на эту просьбу. Да, большинство и не ворует, но постоянно здесь ходит! Им удобней пройти по не скользкой щебневой дорожке до нужного места — все лучше, чем переть по грязи. Заборы их не останавливают — тут есть мастаки, прыгающие на четыре метра в высоту. Другие видят этих хитрецов — и начинают повторять. Третьи пошли еще дальше — Мила сказала мне, что начали просить у деда Федора разрешение на землю впритык к Базе Искателей! То есть они хотят выгадать втройне — тут хорошая земля, тут оживленное место и тут они под защитой Искателей. Четвертая негласная выгода — тут можно что-нибудь украсть. Бросил украденное через забор — и оно уже на твоей земле.

— Преувеличиваешь…

— Пока что — да, преувеличиваю. Бос… я же дайвер. Пытался спасти Большой Риф.

— Помню.

— Там же частенько я видел последних китов, акул… и знаешь, что примечательно? Рядом с ними полным-полно прилипал, что сами ничего не делают, а выгоду свою имеют. Мне нужен твой приказ, Жир Жирыч.

— Уф, — вздохнул я тоскливо. — Дед Федор не одобрит такое… отделение… я ведь правильно понял?

— Все правильно. Мне нужен твой приказ, а если уж точнее говорить — твое разрешение на жесткое воздействие на тех, кто здесь не живет, не работает, но все равно здесь бродит в надежде что-то урвать. Или что-то услышать… о предстоящей вылазке, о требуемых услугах… воровать можно не только инструменты, но и…

— Информацию, — буркнул я. — У тебя есть мое разрешение, Рик. Утраивай свой штат, стройте себе навесы. И чтобы я больше не видел здесь слоняющихся без дела чужаков. А я в свою очередь больше не стану выдавать задания на ремонт или копку всем подряд, если работать надо рядом с нашими складами и строениями.

— Спасибо, босс, — хищно оскалился Рик. — Вот теперь дело пойдет точно. А дед Федор…

— Его я сам оповещу, — ответил я, берясь за деревянные перила. — А ты поговори со своими парнями. Пусть пресекают. И напишите пяток объявлений о том, что с этого дня База Искателей — закрытая территория и ходить здесь без разрешения нельзя. Пусть не говорят, что мы не предупреждали.

— Еще раз спасибо — вот честно.

— У нас тут все, — ответил я, уже стоя на лестнице, — семьи, вещи, техника… все наше будущее вбухано в эту Базу. И я не позволю никому разворовывать наше будущее. Так что объявление пишите на всех известных языках, и пусть оно будет четким и жестким предупреждением. Упомяните там и про воровство — наказан будет даже тот, кто просто прихватит горсть щебня.

— Услышано и принято, босс! Займусь немедленно!

— Еще что-нибудь?

— Нужны итолы. Или любые вещи, чтобы можно было обменять.

— На что?

— Чужие добытчики приволокли к базе десяток хороших бревен. И сказали, что могут притащить еще столько же. Нам нужны эти бревна — уже завтра я бы поднял три неплохих навеса и закрыл бы их полотнищами из спаянного пластика.

— Спаянного?

— Твои гоблины-технари нашли способ быстро сваривать или спаивать куски различных пластиковых полотнищ и листов.

— И эти изобретатели, — вздохнул я, запуская руку во внутренний карман. — Пять итолов, Рик. Я не могу печатать деньги без остановки — это аукнется нам.

— Понимаю — ведь мы обеспечиваем эти итолы, верно? Мы как банк.

— Верно, Рик, — еще горше вздохнул я. — Верно. Но бревна ты все же купи. И торгуйся, черт подери! Торгуйся!

— Они сделают нам хорошую уступку, босс. Обязательно сделают… Никто не захочет ссориться с Искателями…

— Есть такие, — возразил я.

— Они глупы или жадны, — пожал плечами Рик. — В этом мире, где все пока против нас… надо стараться помогать друг другу, а не использовать ближнего своего. Не мне давать советы, босс…

— Почему же, — не согласился я, — всегда выслушаю хороший совет. Ты знаешь.

— Тех, кто пытается на нас нажиться… надо раз и навсегда отваживать. Пусть держатся на расстоянии выстрела, а то и дальше. Нам такие не нужны, — отрезал охранник, пониже опуская козырек бейсболки с изображением свирепо ревущего белого быка. — Закурите?

— В последнее время много курю, — вздохнул я, принимая мятую мальборину и поднося ее к скрытому в кулаке Рика огоньку. — Спасибо.

— Нам нужно электричество.

— У гоблинов уже три панели солнечных батарей.

— Их едва хватает на их нужды, плюс ночью работает от них пара крохотных ламп.

— Поговори с изобретателями, — посоветовал я.

— Уже.

— Удивил, — признался я, пыхнув сигаретой.

— Да я буквально на несколько минут с ними языками зацепился, чтобы хотя бы навскидку мнение составить. И заодно понять, почему у них ящик порыкивает и матерится приглушенно…

— Насмешил, — хохотну я. — И? Поговорил? Но сразу скажу — если они тебе ничем помочь не смогли, я разрешения на использование мощностей поезда и его топлива не дам.

— Это я сразу понял. Рейды останавливать нельзя. А если поезд встанет надолго — рейдов не будет.

— Да.

— А Влад, похоже, спит и видит, когда наш паровоз сломается, да? Ведь Влад для нас пока незаменим. Если полетят движки, побежим ему в ножки кланяться. А он этого только и ждет…

— С чего ты взял?

— Да видели парни, как он сердито от тебя выходил. На нем дождь аж шипел… Не договорились вы?

— Мы и не договаривались. Я просто высказал, что думаю о тех, кто пытается хапнуть в эти тяжелые времена.

— И я о том же, босс. Потому и говорю, что использовать поезд как генератор мы не можем — без него мало чего увезешь.

— Да, — мрачно кивнул я. — В последние разы мы привозили слишком мало добычи. В этот раз я постараюсь притащить побольше. Юмор в том, что нам сейчас больше требуется различного бытового и обиходного, а не вооружение и инструменты. Люди готовы покупать за любые деньги мебель, стройматериал, косметику и даже доисторическое закаменевшее печенье в пакетиках…

— И готовы отдавать за них заработанные итолы.

— Ага. Так что изобретатели?

— Они сказали, что совсем неподалеку отсюда расположена пещера, набитая неким камнем под названием…

— Электрит.

— И у них уже получалось зарядить от этого камня батарейки для обычного фонаря. Опять же лампочки горят — причем долго. Нам нужен свет. В идеале — нам нужно несколько мощных прожекторов.

— В пещере их не найти.

— Без источника энергии они и не нужны. Прожекторы позднее найдем, сейчас бы постоянное освещение базы наладить — да так, чтобы без экономии.

— Через час, — принял я решение, туша окурок о мокрую перекладину лестницы.

Редкие цифровые искры мигнули синим и погасли.

— Быстро ты решение принял…

— Это будет бонусная вылазка, — улыбнулся я уже снизу. — Чтобы потом не говорили, что я не иду навстречу нуждам Искателей.

— Спасибо, босс! Оповестить кого?

— Отыщи Милу, — попросил я, посильнее запахивая плащ. — Остальных я знаю где искать…

Источник.

Вот старое слово, что обрело для меня особый новый смысл.

В источнике — сила.

Я понял это, когда помогал держать трясущуюся, вырывающуюся из рук стальную сетку рабицу.

Ее нашел Туффи — случайно увидел торчащий из-под топчана край рулона у одного из жителей и буквально вымолил ее, зная, как именно она может нам пригодиться. И она пригодилась — порезанная сетка частично пошла на прикрытие оружейных гнезд на крыше локомотива, а остатки ушли на и без того забранные решеткой окна. Учитывая новую угрозу, нам требовалось несколько слоев защиты. И вот когда я, подменяя собой сразу двоих, всей массой откинувшись назад, держал сопротивляющуюся сетку, глядя как по мокрой от дождя проволоке бегут быстрые капли и пляшут по ячейкам мелкие градины, я понял — источник.

Вода идет от источника, обогащая и питая окрестные земли.

Алмазы добывают из источника — из места их рождения глубоко под землей.

Нефть рождается там же — в земных глубинах.

Перечислять можно до бесконечности долго. Да даже выбранная мной в качестве «бонусной» дополнительной цели пещера, забитая электритом, является всем те же источником.

А ведь тот, кто контролирует один из подобных источников, уже имеет особое влияние… уже имеет серьезное преимущество перед другими… племенами, городами и народами.

Даже толком неизученные нами чертовы Рейдеры Люта имеют такое преимущество — они получают откуда-то технику, оружие, карты местности, магию, умения и прочие бонусы, взамен поклоняясь своему божеству и продолжая нападать на мирных жителей, порабощая и уводя их куда-то.

Почему у Рейдеров Люта все получается так легко? Почему они внушают такой страх? Все просто — потому что у них есть подпитывающий их и, возможно, неиссякаемый источник благ. И этот источник очень мощный и универсальный! Почему? Да потому что я вспомнил тех бандитов, с кем мы уже сталкивались — как я, так и многие другие жители поселения, кому чудом удалось вырваться из их окровавленных лап.

Рейдеры Люта такие же, как мы — цифровые поселенцы! В реальном мире они работали, у них были семьи, были мирные увлечения, они регулярно проводили время с друзьями… Пусть не у всех — но у подавляющего большинства! И я по себе знаю, с каким огромным подозрением я отношусь ко всякого рода призывам от политических, религиозных и прочих сил. Это вбито в мое ДНК — не верь дары приносящим! Чего-то от тебя они да захотят! Хотя бы твоей подписи под невнятным требованием к мэрии — а затем к тебе придут люди из госслужбы и начнут задавать неприятные вопросы вроде «как давно вы поддерживаете терроризм, мистер, раз так легко ставите подписи под их угрозами?»

Понятно, что я чуток преувеличиваю — хотя бывает и другое.

Но…

Как тем силам — скажем, самому Люту — удалось так быстро собрать вокруг себя огромное количество цифровых переселенцев и замотивировать их на столь отвратное действо, как порабощение невинных?

Ну… предположим придет ко мне некто и предложит — вот тебе от меня квадроцикл, автомат Калашникова, килограмм золотых монет, а еще чисто по щедрости моей вот тебе дробовик и ящик патронов. Взамен иди и поймай мне двух любых поселенцев — ошейники и клетки выдам. И что я отвечу на такое предложение? Да я его к черту пошлю! Это же ненормально — порабощать!

Вот просто убивать — тут легче. Потому что мы не в реальном мире, и многие до сих пор относятся к происходящему как к продвинутой игре с полным погружением. Поэтому им куда легче навести прицел на голову невиновного и нажать на спусковой крючок — ведь они знают, что он не умрет. Вернее сказать, умрет его текущая цифровая копия, заодно будут уничтожены все воспоминания о «последней игровой сессии». Но при этом смерть не окончательна — вот же он, возродился. Так что убивать куда легче. Но порабощать? А затем, невзирая на их мольбы, на их перепуганные взгляды, не прислушиваясь к истошному визгу пребывающих в диком шоке женщин и детей, загонять их в клетки, грузить на платформы и увозить куда-то. И все это под постоянным молящим прессингом жертв — выпустите, выпустите, дядя мне страшно, тетечка, не бейте маму, я хочу домой…

Как у Люта получилось провернуть такой фокус с обычными поселенцами вроде нас, так легко превратив их в конченных ублюдков?

Так просто на это не ответить… согласен… Опять же ясно, что в первое время во главе рождающейся рейдерской организации встали те, кому было не привыкать убивать и похищать. Они и начали воспитывать прибывающих новичков. Те, кто годились — отправлялись в рейды. Те, кто начинал сомневаться — превращались в рабов. Но вот чтобы привлечь «волков», нужно мясо. И у Люта есть источник этого самого «мяса» — нежного, вкусного и не кончающегося.

Глядя на уменьшившийся кусок сетки, крутя его в руках, я вдруг понял, что этот «Лютоключ», как я мысленно назвал «источник» рейдеров… его важность заключается не в подарках вроде техники и оружия. Нет. Этот источник дает что-то еще — нечто настолько важное для рейдеров, что они готовы во имя этого творить любые злодеяния.

А чего хотят обычно люди? Помимо денег, хлеба и развлечений?

Защиты.

Например, защита от виртуальной смерти, когда теряешь все воспоминания. Это крайне весомый довод.

Виденные нами красный и синие браслеты на «слуге Люта» — том полубезумном фанатике, что хрипло орал о своем великом владыке Люте и тряс этими браслетами. Как он там говорил?

«Узрите! Вот дар Люта Великого тем, кто верит в него! Тем, кто служит ему! Красный — опыт нажитый, умений хранитель! Синий — то память моя, душа в нем моя! А вместе они — дорога назад!»

Есть над чем задуматься. На Сколопендре я этих браслетов не видел. Но она вообще была голой. И меня куда сильнее зацепили тогда другие слова того фанатика: «Нельзя нам мешать! Нельзя тормозить наше дело! Мы служим Люту! По велению его будем строить мы город! Мы будем строить Лютоград! Сила! Нужно много рабочей силы! Как можно больше! Место под будущий город еще не определено Лютом! Он даст нам весть, покажет, куда вести рабочую силу! И не пытайся выведать тайн! Я мудр! Но нам не велено скрывать! Ибо Люту нечего бояться! Он БОГ! Знайте же, вы, неверующие, я Млор, я служу Люту и благодаря его дарам, я никогда ничего не забываю! Я еще вернусь! Ждите! Я тот, кто принесет вам беду, смешанную со счастьем!»

Лютоград… от одного только названия мороз по коже.

И ведь это тоже наверняка еще одно «место силы», что-то вроде их будущей столицы… так из варваров рождается цивилизация? Как это не раз бывало в мире реальном…

Что еще Лют может предложить своим Рейдерам?

Опять же защита. Но на этот раз защита от внешней угрозы вроде другой бандитской группировки — а я уверен, что на просторах Ковчега прямо сейчас формируется все больше разбойничьих банд. Куда легче забрать, чем искать или создавать. И когда не останется овец, волкам придется начать грызть друг друга.

Что еще?

Да там много факторов. И чтобы разобраться в этом, нам нужно отыскать и… пленить хотя бы парочку гадов из чертовых Рейдеров Люта.

Но для начала нам нужны Источники.

Нам нужно много желательно неисчерпаемых или почти неисчерпаемых Источников.

В каждом виртуальном мире, в каждой игре есть что-то вроде «мест силы». Вот и нам нужно как можно больше таких «мест» стащить к поселению — а когда молва об этом разлетится, сюда притянется целая куча деятельного народа, что хочет жить мирно, но готов и за себя постоять. Эти же слухи притянут сюда разбойников — но с ними мы разберемся.

Источник…

Для начала мы займемся пещерой, забитой электритом. Если этот камень дает энергию — он уже является источником, который мы должны успеть забрать под свой контроль.

До нужного места мы добрались без проблем. Двигались в темноте, свет не включали, чтобы не привлекать к себе дополнительного внимания, хотя это была жалкая попытка скрыть в сумраке огромное рыкающее чудовище. Для того, чтобы оказаться у пещеры, нам пришлось сделать небольшой круг, объезжая нагромождение острых скал. Дождя тут уже не было, поэтому мы довольно легко взобрались по пологому склону и остановились на вершине одного из холмов на широкой площадке. К ней нас вывел пожиратель фей Оран и, когда он, горбясь под своей драной накидкой, сидел на плече моего меха и говорил, что мы сразу поймем, почему мимо этого места нельзя было промахнуться, мы не сразу его поняли. Но оказавшись здесь… осознали всю правоту его слов.

Это место точно было «выдернуто» из несостоявшегося мирного «сима». Иначе быть не может, судя по этой столь привычной нам «тихой» продуманной красоте, где природное чудо подчеркнуто умелыми человеческими руками. Тут поработали дизайнеры — и поработали на славу.

Из горы вырывался поток воды, что водопадом обрушивался на искрящуюся и чуть светящуюся скалу. Внизу, разбившись о светящиеся же камни, вода собиралась в широкую тихую реку и по крутой дуге обходила холм, на чьей вершине мы находились. Дальше вода текла вниз к долине и уходила прочь к ее краю, становясь темной и обычной уже метров через сто. Площадка на срезанной вершине была в форме жирной запятой, обрамленной невысокой стеной из обломков природного камня. В тонкой части «запятой» находилась неприметная постройка с плоской и наклоненной к площадке крышей, заросшей пышными цветами. Широкие окна скрыты цветущими плетями, двери нет — она сзади — и таким образом постройка идеально вписана в ландшафт, не нарушая природную красоту.

Ресторан. Где-то столиков на двадцать, плюс еще можно было заказать сэндвичей на вынос, устроиться поудобней на подушках, брошенных на стену или капот машины, и насладиться неспешным ланчем, не отрывая взглядов от великолепного водопада, что ночью превращался в световое шоу.

Хоть мы и торопились, а все одно не смогли преодолеть искушение и задержались на площадке лишние десять минут, наслаждаясь видом светящегося водопада. Очнувшись одним из первых, я заторопил искателей. Малая группа, которую возглавил я, пошла к кухонному зданию, а остальные, вместе с рекрутированными мной охотниками, ведомые Ораном, поспешили к пещере, что находилась у подножия водопада, куда вела явно рукотворная красивая тропа.

Наступив на табличку, что вежливо просила не кормить зеркальных карпов чем попало, а покупать для них специальный корм, следом за Туффи я вошел внутрь здания. Оглядевшись, кивнул своим помощникам и вышел, придерживая в руке рукоять век-тековского пистолета, что так славно показал себя в день стычки с чертовой рейдершей Сколопендрой и ее подручными.

Мила и вся поездная бригада во главе с Артом остались у локомотива, и как бы нам не требовались дополнительные руки, привлекать их к работе я не собирался.

Да я сам пока решил не помогать с переноской металлических стеллажей и столов — это, считай, единственное, что обнаружилось в первой комнате заброшенной постройки. Обойдя здание, я изучил крохотный дворик, пнул запертую заднюю дверь, через которую раньше явно заносили продукты. Мои мысли были далеко от добычи — я продолжал размышлять над… да я даже не мог конкретно сказать, над чем думаю. Над чем-то масштабным.

Масштаб. Источники. Зона влияния. Туман войны. Неизвестность. Странные боги. Странные миры.

В моей голове с различной скоростью вращались десятки разных мыслей, что то и дело сталкивались друг с дружкой и снова разлетались, при столкновении порождая новые мысли, новые вопросы, а порой и новые ответы.

Даже работая, отодвигая ветви разросшегося декоративного кустарника, я продолжал плавать в океане размышлений. Обнаружив узкую стальную дверь с обычным засовом и греющим душу названием «Складское помещение», я просто позвал Туффи, не испытав при этом никакого азарта.

Мне потребовалось еще полчаса, чтобы вытащить себя из слишком глубокого мысленного нырка. А то бы еще чуть-чуть — и я бы начал размышлять о природе божественности. Тогда как в нашей цифровой реальности надо еще и действовать, а не просто размышлять. Так что я включился в работу. Вместе с парнями мы перетаскали остатки инвентаря с кухни, затем вытащили пяток ящиков с различными консервами из склада и опять принялись разбирать и выламывать стальные стеллажи. В глубине складика нашли штук сто огромных пластиковых афиш, что радостно оповещали об акциях, скидках, блюдах дня, красотах водопада и даже о красивых девушках, что вымоют твою машину, пока ты будешь любоваться их попками и наслаждаться фирменным блюдом дня. Учитывая размер афиш и их крепость, можно не сомневаться, что они станут хорошим покрытием для жилых навесов.

Еще через час на платформу встали первые ящики, забитые каменными осколками — тот самый электрит, что питал лампочки в факелах. Переключившись на пещеру, парни принялись сновать вверх-вниз по тропе. Я остался наверху и вместе с Туффи и еще одним помощником забрался на наклонную крышу постройки — оказалось, что у нее все же есть бортики, и они сделаны из отличного кирпича. Сноровисто орудуя молотком, Туффи выбивал кирпич за кирпичом, приговаривая, что будет из чего печи сложить или стенку построить.

Когда появились первые признаки грядущего рассвета, я объявил двадцатиминутную готовность. Ускорившиеся искатели сделали еще одну ходку, притащив столько электрита, сколько смогли. По их словам, в так и неувиденной мной пещере осталось только мелкое крошево, которого не хватит чтобы заполнить и половину ящика. Я приказал не трогать остатки — странно, конечно, представлять камень как рассаду, но вдруг сработает, и пещера снова зарастет электритом?

Чтобы хоть чем-то «забить» оставшееся место на платформе, я велел загрузить к ящикам два, считай, насквозь проржавевших внедорожника, стоявших на ободах на краю платформы. Мы их загрузили частями — машины попросту разваливались на куски, а затем рассыпались в пыль. То, что уцелело — какие-то запчасти, болты и прочее — мы забросили на платформу. На этом работа завершилась — мелкие находки, сделанные по ходу дела, не в счет.

Когда мы отправились прочь, я обернулся и с некоторой грустью взглянул на водопад — он потух. Как-то все же пещера с электритом у его подножия была связана с прекрасным свечением воды. Мысли снова невольно поплыли куда-то не туда, и я поспешно оборвал свои философские поползновения. Против глубокомыслия ничего не имею, но только в свободное от дел время. Перебросившись парой слов с Артом, я вернулся на покачивающуюся платформу и забрался в кокпит своего искалеченного меха. Мне предстоит еще один сеанс…

— Сессия завершена. Ты погиб.

— Вижу, — вздохнул я, с хрустом поводя шеей. — На этот раз я продержался дольше.

— Да, — подтвердил Гвидо. — Еще раз?

— Еще раз, — кивнул я, сцепляя зубы и отмахиваясь от выползшего сообщения:

Ваш ум повысился на единицу!

Ваш ум повысился на единицу!

Ваш ум повысился на единицу!

ХАРАКТЕРИСТИКИ:

Уровень: 3

Ум: 10

Сила: 50

Ловкость: 20

Телосложение: 29

Свободные баллы: 15

— Симулятор начал давать опыт, — произнес я в пространство.

— Симуляция боевых действий и управления тяжелым шагоходным боевым механизмом и предназначена для получения теоретического опыта, — заметил Гвидо.

— Да я не о том… Почему раньше симулятор не давал игровой опыт, а сейчас дает?

— Вопрос не понят. Но в данный момент активирована симуляционная сессия «Новичок+», а не «Новичок», как было раньше. Ты делаешь успехи…

— Как ты выбираешь, какую сессию активировать?

— Зависит от результатов, показанных в предыдущих сессиях.

— Ясно, — кивнул я. — Поверь — теперь я буду стараться втройне! Давай еще раз.

— Выполняю…

— Сессия завершена. Ты погиб.

— Давай еще раз!

— Тебе надо отдохнуть.

Текущий уровень бодрости: 2/100.

Ваш ум повысился на единицу!

Ваша сила повысилась на единицу!

Ваше телосложение повысилось на единицу!

Уровень: 4

Ум: 11

Сила: 51

Ловкость: 20

Телосложение: 30

Свободные баллы: 12

— Кажется, я нашел свое тихое счастье задрота, — беззвучно рассмеялся я, расслабляясь в кресле и утирая со лба обильный пот. — Хорошо… очень хорошо…

— Тебе надо отдохнуть.

— Я уже отдыхаю, Гвидо, — заверил я компьютер. — Я уже отдыхаю…

Но едва я сделал пару глотков горячего бульона из термоса, врученного перед выездом заботливой Лесей и смежил веки, как снаружи донесся гортанный голос халфгола, что с удобством устроился бок о бок с чудовищем Ораном:

— Мистер Жир! Мистер Жир! — по металлу брони зазвучал деликатный стук каменной длани.

— Да? — дернулся я. — Что такое, Тавлор? Враг?

— Нет! Огни! Мы видим огни!

Поспешно подавшись вперед, я испуганно глянул в оживший экран и… с облегчением выпустил воздух.

Огни были мирными.

Десяток светящихся желтым, белым и зеленым огней ровно горел там, в долине, куда мы быстро спускались, вздымая потоки грязи и принимая на себя частые удары дождя. Наше поселение давно уже не просто черное пятно в ночи — многие сумели отыскать собственные источники энергии. Опять же масляные и жировые лампы, редкая осветительная магия — все это уже прочно проникло в наш быт. Но этого десятка ярких ровных огней не было, когда мы уезжали в рейд. И эти огни горели на территории Базы Искателей — там, где находились наши вагоны и жилые навесы. А еще пара огней горела у общего навеса, если я не ошибаюсь — там, где находилась главная Доска Квестов.

— Живем, — тихо произнес я, опуская руки на широкие подлокотники. — Мы живем… мы развиваемся… мы боремся…

— Прорвемся! — бодро заверил меня через передатчик Туффи.

— Свет… — задумчиво пробасил горбящийся на моем плече Оран. — Свет дарует жизнь…

— Жир Жирыч! — Арт явно выхватил передатчик у мужичка эльфа Туффи. — Надо часть электрита у нас оставить — в поезде! Им ведь можно напрямую генератор питать, верно? База базой, а у нас топливные баки не бездонные!

Не успел я ничего ответить, как вмешалась Мила:

— Еще один огонек зажегся! В читальном зале библиотеки! Чур я сегодня первая на ночном чтении со сладким чаем!

— В депо свет нужен! — опять встрял Арт, ревниво отстаивающий права стального монстра. — Много света!

— Живем, — с улыбкой повторил я. — Живем…

— Новая сессия? — предложил бесстрастно Гвидо.

— Новая сессия, — согласился я. — Как раз успею…

— Новая сессия активирована. Ситуация — подъем по песчаному склону под огнем противника. Главная цель — прорваться и уничтожить!

— Цель — прорваться и уничтожить, — повторил я, проваливаясь в сессию боевого симулятора. — Прорваться и уничтожить…

Конец второй книги