Жена слепого мага (СИ)

***

Франко приехал навестить невесту на следующий день к вечеру. Под восторженный щебет служанок я узнала, что не с пустыми руками и, мягко говоря, не один.

— Бессалийский королевский оркестр! Поверить не могу! Четыре повозки с музыкантами и инструментами. Да они играют самому королю и никогда не покидают столицу.

Я молчала, чувствуя, как от смущения жаром заливает лицо. Нет, чтобы поставить в бальном зале беспроводную колонку и включить вальс с телефона. “Обойдёшься, дорогая София”. Музыку для наших танцевальных тренировок лин Гвидичи организовал с размахом. Местные скрипки, альты, флейты, фаготы, трубы, арфы, колокола и барабаны. Исполнители расселись на деревянной сцене, а дирижёр встал на круглый табурет. Все нарядные, торжественные.

— Госпожа София, — мой жених стоял рядом и улыбался, — позвольте представить вам маэстро Готфри. Он король вальсов по обе стороны океана.

Маэстро поклонился, принимая комплимент, а я по-прежнему была не в своей тарелке. Бормотала что-то дежурно-вежливое и украдкой оглядывалась на дверь. Хорошо хоть слуги ушли. Свидетелей моего позора стало чуть-чуть меньше.

“Я не готова! — хотелось кричать. — Занятия в танцевальной студии в субботу по вечерам совсем не то, что королевский бал. У меня не получится”.

О, господи, я буду выглядеть мешком картошки. Особенно на фоне Франко. Мой суженный надел тёмно-фиолетовый камзол с золотой вышивкой и держал в нём спину так ровно, как мне и не снилось. Его с детства учили выводить на паркете замысловатые па. Да он рождён был для бального зала. Настоящий аристократ. Не то, что я.

“А что ты? — немедленно отозвалась в голове принцесса Укок. — Ты шаман”.

Странно, но напоминание подействовало. Я расправила плечи и глянула на оркестр без былого страха. С демонами, пришедшими из бездны, могу договориться, а с собственным тело во время танца — нет? Глупости. Сейчас зазвучит музыка, и нужное состояние само придёт.

— Прости, что не предупредил, — тихо сказал Франко, сжимая мои пальцы, ещё не потеплевшие после приступа паники. — Не думал, что Готфри так быстро согласится. Обычно он расписан на пару месяцев вперёд. Но оказывается, неделю назад он крупно поругался с инквизиторами. Тем не понравилось, что его новенькая арфистка родом из Фитоллии. “Ведьма! Ноги её не будет во дворце”. На самом деле, жена оборотня, но инквизиторы извинения приносить не стали. Вот маэстро и решил щёлкнуть их по носу. С разрешения короля Дартмунда, разумеется, и при моём скромном посредничестве.

Слепой маг выглядел чрезвычайно довольным. Так быстро топовые музыкальные коллективы даже в моём мире на гастроли не подписывали. Это всё равно что за полдня доставить лондонский симфонический оркестр в… Мексику. Да простит меня фитоллийская столица за сравнение. Или в Токио, Рио-де-Жанейро, Сидней, Кейптаун.

— Ты просто волшебник, — восхищённо прошептала я.

— Подожди с похвалой, — лукаво улыбнулся старший Гвидичи. — Готфри обещал поискать пару свободных дней в своём графике, чтобы сыграть на нашей свадьбе. Вот тогда и будешь называть меня волшебником.

Я мечтала чмокнуть его в нос. Крепко обнять или как-то иначе выразить нахлынувшие чувства. Но, пока на нас смотрел целый оркестр, этикет запрещал подобные вольности.

Музыканты заиграли вступление. О, боги двух миров, как я соскучилась по вальсу! Танцевать любила под музыку из фильма “Мой ласковый и нежный зверь”, а слушать Чайковского. Знаменитый “Вальс цветов”. Впрочем, бессалийский королевский оркестр играл ничуть не хуже. Я положила руку на плечо Франко, слегка отклонилась назад и тут услышала:

— Сориентируй меня. Пожалуйста.

Проклятье, вот как могла забыть? Да, любой танец можно танцевать с закрытыми глазами. Но только, если места много, и ты не боишься врезаться в стены. А слепой маг без линий, нарисованных эссенцией, их просто не видел.

— Десять шагов вперёд. Так мы окажемся почти в центре зала.

От волнения Франко одеревенел. Только что освещал особняк младшего брата улыбкой, и вмиг растерял всю уверенность. Вступление повторили дважды, трижды, но мы едва успели полкруга сделать и снова остановились. Готфри почувствовал, что что-то не так. Оглянулся на меня, кивнул и больше не пытался попадать мелодией в танец. Оркестр играл дальше.

— Прости, — Франко опустил голову. — Я надеялся, что будет легче.

Собственные проблемы с “я не умею танцевать, как урождённые аристократы” резко ушли на второй план. Я слушала голоса скрипок, переборы струн арфы и не знала, что отвечать. “Тебе нужно расслабиться, забыть, что на нас смотрят” — не сработает. Разуму Франко в темноте не за что зацепиться. А когда уходит опора из-под ног, мгновенно вылезают внутренние демоны. “Я калека. Я неполноценен и больше не смогу танцевать”.

— Ты говорил, что вспомнил прошлую жизнь. Когда был Даргой.

— Да, — едва слышно прозвучал ответ.

Я наклонилась к его уху, стараясь унять собственное сердце. Колотилось, проклятое.

— Значит, глубокий транс тоже помнишь. Тело становится лёгким, неутомимым. Два часа в бубен бьёшь — и не замечаешь. Ходишь по комнате, перемещаясь из прошлого в будущее. Гостей из бездны приветствуешь поклоном. А комнаты маленькие. Что юрты соплеменников принцессы, что моя однушка в столице. Я ведь ни разу никуда не врезалась. Не споткнулась, не упала и не отдавила никому ноги. Магия? Нет. Шаманы так умеют. Мы телом “видим” пространство. Чем ближе препятствие, тем меньше шаг. Осторожнее движения. И если встречи со стеной не избежать — ты мягко её коснёшься.

Он расслабился, слушая меня. И Готфри сделал знак музыкантам играть тише.

— Я в трансе не открываю глаз. Ещё и маску ношу из чёрных нитей. Они спускаются из-под обода шапки и полностью закрывают лицо. Ты тоже так умеешь. Думал, что тебе помогает эссенция, но это не так. Тело помнит. Твоё тело шамана всё сделает за тебя. Просто позволь ему.

Франко крепче сжал мою руку. Да, он не умел сдаваться, но даже самому сильному человеку нужна поддержка. Я кивнула дирижёру оркестра и снова отвернулась, вставая в позу. Один удар сердца, второй. Вступление, скрипки, арфа… И Франко повёл меня в танце по залу.

Огни закружились. Паркет скользил под носками туфель. Я перестала считать шаги, держать спину и думать, как лежат руки. Моё тело тоже стало лёгким, и туманом заволокло голову. Оркестр исчез. Бальный зал особняка Гвидичи перестал существовать. Музыка звучала словно в пустоте. Мелодия тянулась по бескрайним пустошам горного плато Укок. Горели костры, кто-то бил в бубен. Так хорошо было, так спокойно.

“Парам-парам-парам-пам-пам”.

Трубы вернули в реальность. Я чудом не запуталась в пышной юбке платья, но Франко держал крепко. Мы кружились в вальсе по бальному залу. Служанки, побросав дела, застыли у стен молчаливыми изваяниями. Охранники пришли, кучер, садовник.

Останавливаться не хотелось. Я почти смеялась, чувствуя, как в уголках глаз собираются слёзы. Ещё один круг, ещё. Оркестр грянул кульминацию, и мелодия плавно завершалась. Мы замерли посреди зала. Я всё-таки обняла жениха и поцеловала. Случайные зрители поздравили нас аплодисментами. Даже музыканты отложили смычки и хлопали в ладоши.

— Ты права, — счастливо выдохнул Франко. — Шаману глаза не нужны.

— Великому шаману они не нужны тем более.

Мой Дарга со мной. Он живёт в Бессалии и носит фамилию Гвидичи. Нет большей радости, чем быть с ним.