Железный замок

15. ПЕРВЫЕ СХВАТКИ

Ториль остановилась так резко, что не успевший отреагировать Хани налетел на нее и едва не сбил с ног. Принцесса подняла руку, предлагая прислушаться повнимательней. Однако, как ни старался Хани, ничего уловить не сумел.

— Вы слышите? — настаивала Ториль.

Хани лишь пожал плечами, а Дъярв состроил недоуменную гримасу.

— Все тихо, — буркнул он, — тебе мерещится.

— Не думаю.

Рюби даже прищурилась от напряжения, вслушиваясь в тишину.

— Не знаю, — промолвила она неуверенно, — мне кажется, что я слышу что-то, но что именно… Никак не пойму… Или мне мерещится…

— И тебе? — обрадовалась Ториль.

— И мне. В зависимости от того, что слышишь ты.

Хани решительно не понимал, что они обсуждают, ведь он не слышал абсолютно ничего. Конец спору и колебаниям положил Дъярв.

— Зачем гадать, пойдем и посмотрим, — предложил он. — Мы сейчас двигаемся по вражеской земле. Если это неприятель, его следует уничтожить, если друг — нужно привлечь его на помощь. Вряд ли это слишком далеко, раз вы слышите голоса. Мы и так уже потеряли достаточно времени, лишние полдня ничего не решают. — И неожиданно скомандовал: — Стой!

Колонна послушно замерла. Воины были откровенно рады незапланированному отдыху. Дъярв гнал армию без передышки, и его решение остановиться оказалось довольно неожиданным. Впрочем, Хани давно заметил, что вождь северян, постоянно ставя под сомнение слова Рюби, слепо доверял Ториль. Если та сказала, что поблизости кто-то находится, значит надо проверить. Однако Хани промолчал. Он-то ведь ничего не слышал.

Произошла короткая перепалка — брать с собой воинов или нет. Здесь неожиданно уперся Дъярв, не без оснований утверждая, что на встречу с неизвестным лучше идти во всеоружии, и лишний меч вполне может оказаться не лишним. Любой непонятный звук может быть источником опасности… Хани был с ним полностью согласен, но снова промолчал.

В конце концов Дъярв настоял на своем, и они отправились на разведку в сопровождении десятка воинов. Ториль отыскала заброшенную дорогу, поросшую кустарником, что и повлияло на решение. Дорога вполне могла вести к развалинам, а развалины — излюбленное место всякой нечисти. Вскоре порыв ветра донес до них таинственные звуки, заставив усомниться в принятых предосторожностях. Невнятное бормотание, тяжелые вздохи, жалобное всхлипывание — вряд ли там был кто-то страшный и опасный. Скорее, здесь требовалась помощь.

Путаясь в цепком можжевельнике, то и дело попадая в заросли крапивы, вымахавшей в рост человека, отряд медленно двигался по старой дороге. Дъярв недовольно брюзжал, досадуя неведомо на что, однако Хани, твердо решив, что придется кого-то спасать, не считал задержку напрасной.

— Ты не знаешь, кто это? — обратился он к Рюби.

Та прислушалась еще и недоуменно развела руками.

— Нет. Что-то знакомое слышится, но уж больно это странно. Какие-то диковинные голоса, распознать которые я не в силах, хотя твердо знаю, что однажды их уже слышала.

В этот момент все отчетливо услышали заливистый радостный смех с подвизгиванием, совершенно неуместный звук заставил их невольно схватиться за оружие. И лишь когда схлынуло напряжение, Дъярв сам нервно рассмеялся.

— Вояки! Если вы шарахаетесь от смеха, то что будет, когда вы услышите звон мечей?!

Хани примирительно заметил:

— Но ведь и тебя… встревожил этот смех. По правде сказать, мне чудится в нем что-то зловещее. Прислушайтесь, смех-то сквозь слезы.

Как бы подтверждая его слова, долетел протяжный тяжелый стон. Его ни за что нельзя было счесть признаком безудержного веселья, стон был преисполнен боли. Дъярв сразу посерьезнел.

— Ты прав. Теперь дело нравится мне гораздо меньше. Я предпочел бы оказаться глупцом, но не обманутым полководцем. Ведь если нас ожидают неведомые колдовские силы, то десятка воинов может не хватить.

— Надеюсь, ты не считаешь всерьез, что мы сбежим при первых звуках схватки, — немного обиженно заметила Ториль. — И не будешь отрицать, что мы тоже кое-что смыслим в колдовстве.

— Но смех… — Дъярв осекся на полуслове, перехватив яростный взгляд принцессы. А Хани в очередной раз поразился той власти, которую Ториль приобрела над ним.

Так или иначе, дальше маленький отряд двигался с утроенной осторожностью. Перемежающиеся припадки истерического хохота и душераздирающие стоны заставляли вздрагивать.

Наконец впереди между плотно обступившими дорогу елями показался просвет. По знаку Дъярва отряд остановился. Таинственные всхлипывания доносились именно с обнаружившейся поляны. Да и дорога стала слегка ухоженной, во всяком случае более утоптанной. В зарослях крапивы и лопухов появились проплешины.

— А сейчас, я думаю, следует осторожненько выяснить, что же там творится. — Дъярв вопросительно глянул на спутников, однако никто не собирался возражать. Два человека, получив повелительный кивок, приготовили оружие и, пригнувшись к самой земле, неслышными тенями скользнули на поляну, прячась под деревьями.

Хани облизал внезапно пересохшие губы. Тишина. Время тянулось томительно медленно. Хани неосознанно ждал диких воплей, звона оружия, шума схватки… Но когда после долгой паузы долетел безумный хохот, у него чуть глаза не выскочили на лоб.

— Что это?! — вырвалось невольно.

— Это значит, что мы ждем напрасно, — сухо ответила Ториль. — Они не вернутся.

— Вы знаете какое-нибудь охранительное заклинание? — обратился к девушкам Дъярв.

— Прежде необходимо узнать, от кого оберегаться, — в сердцах бросила Рюби. — Основа любого колдовства — знание, иначе заклинания не имеют никакой силы.

— Вот так всегда, — с деланным недовольством вздохнул Хани. — Волшебники много говорят, но как доходит до настоящего дела, работать приходится нам, простым людям.

Довольно странное зрелище предстало перед ними, когда они аккуратно подобрались к самой прогалине. Поляну кто-то старательно вымостил каменными плитами. Площадь посреди леса? Бред… По площади были разбросаны большие серые валуны. Приглядевшись, можно было различить, что это грубо высеченные из ноздреватого известняка статуи. Однако неведомый скульптор, похоже, люто ненавидел человечество. Не лица, а чудовищные маски. Разверстые огромные рты, искривленные дикими усмешками; изломанные, скрюченные тела, корчащиеся в непристойных позах. Это слишком походило на надругательство над людьми.

Рюби, увидев статуи, сразу помрачнела, и Хани понял, что она заподозрила неладное.

— В чем дело? — одними губами спросил он.

— Это еще один страж проклятых земель, — тоже почти беззвучно ответила она.

Вдруг Дъярв резко дернулся, словно хотел опрометью броситься вперед, но в последний момент удержался. Он молча протянул руку. И Хани был вынужден зажать себе рот ладонью, чтобы не вскрикнуть — в двух самых ближних статуях он угадал — не узнал, а угадал — отправленных на разведку воинов.

— Что это? — зябко поежилась Ториль. — Я чувствую присутствие злой воли, но не могу определить источник.

— Вот он, — Дъярв указал на высящийся посреди прогалины столб.

Хани сразу вспомнил памятник посреди Большого Болота на месте бывшей столицы Анталанандура. Но как окружающие статуи были злобными карикатурами на людей, так и высящееся на гранитном постаменте изваяние оказалось пародией на памятник Вираджаю Золотому. Не воин, а грязный шут корчил издевательскую гримасу, размахивая погремушкой вместо меча. Уродливая лысая голова, прищуренные раскосые глазенки, маленькие бородка и усы — все внушало неодолимое омерзение. Призрачная черная вуаль окутывала статую, мешая разглядеть ее в деталях, та же вуаль создавала впечатление, что статуя двигается.

— Какой ужас, — сипло произнесла принцесса.

— Действительно, — согласился Хани, — лучше уйдем. Не стоит связываться с проклятым уродом. Он стоит вдалеке от дорог, и пусть себе стоит, это тоже зло, но его можно искоренить чуть позднее. Пока достаточно просто не заходить сюда, чтобы не попасть под действие чар статуи.

— Мне кажется, я поняла, в чем дело, — кивнула Рюби.

Сумрачный Дъярв, заметно расстроенный напрасной гибелью воинов, неприязненно спросил:

— Даже? Поделись.

— Силы мрака постарались извратить самую радость, отравив ее черным злорадством. Может мрак вообще старался подменить ее каким-нибудь черным суррогатом. Посмотрите на лицо изваяния — такую смесь злобы, ненависти, торжества не измыслить нормальному человеку. Если люди отдаются во власть таких чувств — они обречены. Злорадство иссушает, пьет жизненную силу, как песок пустыни — воду.

Будто услышав ее, каменный урод на столбе медленно повернулся. Слепые глаза обшаривали окружающую площадь стену леса в поисках новых жертв, но отряд был надежно укрыт за деревьями. Как и обещал Соболенок, лес помогал им, деревья нарочно еще гуще переплели ветви, не пропуская холодный липкий взгляд лысого истукана. И все-таки Хани с великим трудом удержался, чтобы не поддаться смеху. Он понимал, что, однажды начав, будет смеяться и смеяться… Пока не упадет без сил и не превратится в такую же статую.

— Идем отсюда, — буркнул Дъярв.

Они уже повернулись было, как с противоположного конца площади долетел протяжный стон, перешедший в плачущий смешок.

Хани схватился за голову.

— Опять…

— В чем дело? — вскинулся Дъярв. — Кто это?

— Старый знакомый, — скривилась Ториль. — Разумеется, снова попался, и снова нам его выручать. Интересно, есть ли хоть одна западня, в которой он еще не побывал?

— Кто? — не понял Дъярв.

— Ты уже видел его один раз, — ответила Рюби. — Животное редкое, можно сказать, уникальное….

— Ах, этот. С крыльями.

— Он самый, — подтвердил Хани. — Что будем делать?

— Нужно как-то разбить статую, но как именно — ума не приложу, — ответила Ториль. — Подойти ближе она просто не даст, а издали… У нас нет Золотого Факела? — она вопросительно глянула на Рюби.

Та послушно подняла правую руку, с ладони сорвалась красная молния. Она полетела в статую, однако завязла в черной вуали, рассыпавшись угольками. Каменный урод сразу оставил в покое Грифона и повернулся к новой цели. Он беспокойно крутил головой, пытаясь отыскать того, кто потревожил его. Дурацкая ухмылка проступила на каменном лице, статуя вытянула вверх скрюченный указательный палец правой руки.

— Болван, — раздраженно прошептала Ториль.

— Он и есть. И рассмешить пытается, как идиотов. Но все равно не понятно, как с ним справиться.

Дъярв молча махнул рукой, еще два воина бегом бросились через площадь. Истукан встрепенулся и поочередно указал на них пальцем. Тут же припадок смеха свалил обоих наземь, они катались по каменным плитам, истерически взвизгивая и всхлипывая. Судороги колотили их так, что Хани всерьез испугался, а не сломают ли они себе шеи. Не тратя времени на пустые упреки, Хани решительно вышел из-за дерева. Ему показалось, что он услышал испуганный возглас Рюби. Или не показалось?

Истукан повернулся к нему, поднимая палец. Хани ощутил, как слепые глаза торопливо ощупывают его. Это было смешно, и Хани едва не рассмеялся, но вовремя спохватился. Стоит поддаться на одно мгновение — и он тоже будет корчиться на земле, как те двое бедолаг. Хани стиснул зубы так, что они захрустели, и неторопливо зашагал через площадь. Истукан задергался. Вероятно, впервые за много веков его колдовство не подействовало, жертва не обращала внимания на ухмылки и ужимки. Урод судорожно затряс погремушкой, каменное лицо исказила жалкая гримаса.

Хани упрямо двигался вперед, на всякий случай опустив глаза. Он аккуратно огибал источенные временем и дождями глыбы известняка. Сжав кулаки так, что ногти впились в ладони, он считал про себя: «Один… Два… Три…» Многих погубил лысый шут, слишком многих.

Опомнился Хани, лишь когда его пылающий лоб коснулся холодного влажного гранита. Он подошел к самому подножию столба. Сверху доносился жалобный скулеж, каменный уродец чувствовал, что приближается его конец, и молил о пощаде. Но Хани не позволил себе поддаться ложной жалости. Он обнажил меч, и зеленая молния, словно воск, рассекла толстый гранитный столб — ведь теперь магическая вуаль не прикрывала его, Хани прошел внутрь завесы.

Он едва увернулся от сыплющихся камней, только чтобы оказаться лицом к лицу с изваянием шута. Каким-то чудом статуя благополучно соскользнула с разрушенного пьедестала. Хани снова взмахнул мечом, но уродец присел, закрывая глаза ладонями. И Хани отвел удар. Даже смертельный враг, если он сдавался, заслуживал пощады.

Хани обернулся, разыскивая взглядом Грифона, однако тут же холодные каменные пальцы сомкнулись у него на шее. Хани рванулся было, но хватка статуи оказалась мертвой. Холодные ладони все сильнее стискивали его горло, он захрипел, перед глазами беспорядочно замелькали разноцветные огни. Вдруг смертельная хватка ослабла, и ладони противника разжались.

Хани со стоном опустился на колени. Прошло много времени, прежде чем он отдышался и смог различить, что происходит вокруг.

— Ни одно доброе дело не остается безнаказанным, — мрачно пошутила Ториль, убирая сияющий бирюзой меч в ножны. Именно она не растерялась и разрубила на куски облапившего Хани уродца. — Ты хотел быть добреньким до конца и получил за это достойную награду.

Хани потер помятое горло.

— Ты спасла мне жизнь, спасибо. Однако не будем спорить, правильно ли я поступаю, нам не найти общего языка. Те двое остались живы? — обратился он к Дъярву.

— К счастью.

— Тогда давайте поищем Грифона, он должен быть где-то рядом.

Искать Грифона долго не пришлось. Жалобно постанывая, он сам выполз навстречу, беспомощно волоча крылья по земле. Едва увидав спасителей, Грифон принялся плакаться:

— Лечу себе, понимаете ли, лечу, никого не трогаю. Хотел побывать в Эрегрундсгрененхильфорне. Вы там никогда не были? Прелестный уголок, птички райскими голосами поют, пчелки жужжат. А цветы! Нигде в мире таких нет. Недаром осы их так любят, только прилетишь — зажалят до смерти. Ужасная дыра. Остановился на минуту — и вот, посмеялся.

— Долго смеялся? — серьезно уточнил Хани.

— Дня три, не больше.

— Грифон, сами понимаете, не человек, — пояснила Ториль. — Лишь это спасло его от колдовства мерзкого урода.

— Вы на что намекаете? — сразу оскорбился Грифон. — Что я, хуже вас, что ли?

— Ничуть, — улыбнулась Рюби. — Просто ты совершенно другой.

— Правильно, — с воодушевлением подхватил Грифон. — Я другой. Я просто ужас какой другой. Животное наиредчайшее, реликтовое, подлежащее всяческому охранению и сбережению.

— Вот мы и начнем тебя беречь, — посулила Ториль. — Позовем дракона и отдадим ему. Пусть воспитывает и охраняет.

Куда девалась усталость Грифона! При этих словах он птичкой порхнул вверх, уже из-за деревьев донесся его обиженный тенорок:

— Не позволю! Не допущу! Я такой редкий! Такой уникальный…

Ториль поджала губы.

— Мне он начинает надоедать.

— Не спеши, — остановила ее Рюби. — Никто не знает, что может случиться завтра. Во всяком случае, именно благодаря ему, мы пробили брешь в обороне проклятых земель. Будь у нас немного больше времени, я охотно поискала бы и остальные ловушки, расставленные Железным Замком. Ты говорила, что он изуродовал природу, чтобы отвратить человека от нее. Как видишь, самому человеку тоже досталось, не сомневаюсь, что на других дорогах тоже выставлены похожие глупые пародии. Не веселье, а горе, удивление, гнев… А представляете, как выглядит такая храбрость? Нам обязательно придется заняться поиском и уничтожением остальных творений мрака.

— Вот мы и добрались, — в голосе Рюби смешались облегчение и волнение.

Перед ними расстилались унылые глинистые холмы, и совсем рядом прямо из ничего возникала гладкая черная дорога.

— Владения Железного Замка, — кивнула Ториль. — Именно сейчас мы вступаем на землю, до предела отравленную злом. Нам следует быть начеку, позабыть про покой и отдых. Отныне можно каждое мгновение ожидать появления врага, он будет прятаться за каждым камнем, скрываться под каждой травинкой. Все, что мы встретили до сих пор — только жалкое подобие ожидающих впереди опасностей.

— Не слишком ли? — недоверчиво переспросил Дъярв.

— К сожалению, нет, — ответила Рюби. — Я была бы рада опровергнуть это, однако не могу.

И все-таки принятых предосторожностей не хватило. Как только первые воины ступили на черную полосу дороги, невесть откуда возникли страшные чудовища, похожие на огромных кошек, но только ростом с добрую лошадь. Словно тростинки, лопнули под ударами толстых лап копья, которыми северяне пытались остановить хищников, и в мгновение ока десять человек были растерзаны. Воины в панике шарахнулись назад, а кошмарные твари остановились посреди дороги, хрипло рыча. Они ясно показывали, что не дадут пройти никому. Свистнули несколько стрел и с тихим звяканьем отскочили от синеватых морд.

— Они железные, что ли? — медленно спросил Дъярв.

— Совершенно верно, — кивнула Рюби. — Железные тигры.

Как бы отвечая ей, один из тигров запрокинул голову, демонстрируя огромные клыки, не помещающиеся в пасти, и протяжно завыл. Тотчас отозвался еще один зверь где-то справа.

— Нас предупреждают, — с веселой злостью сообщил Дъярв. — Это вам не каменный болван и не неуклюжие «черепахи». Теперь перед нами настоящий противник. Непонятно только, почему они не пытаются напасть на нас? Лень сделать три шага?

— Все просто, — пожала плечами Ториль. — Они стерегут отведенную им границу, а что творится за нею, тигров совершенно не интересует.

— И хорошо, — сказал Хани, — иначе нам сейчас пришлось бы солоно.

— Глупый враг — половина победы, — презрительно скривилась Ториль.

— Ты ошибаешься, — возразила Рюби. — Враг хитер и коварен. Однако злоба еще не опутала своими сетями весь мир, эти адские создания могут жить и двигаться только там, где властвует зло. Недаром Безымянный так старается покончить с лесом. Получись это у него — мы столкнулись бы с железными тиграми гораздо раньше. Но они отлично знают границы дозволенного, ведь покинув свою территорию, тигры сразу превратятся в простые куски железа.

— Значит, надо их выманить сюда, — не долго думая, предложил Хани.

— Как? — в лоб спросил Дъярв.

— Если бы это было так просто, — вздохнула Рюби.

Дъярв все-таки решил попытаться найти выход из затруднения. Большой отряд воинов начал окружать одного из тигров, но чудовище двигалось так стремительно, что глаз не успевал следить за его прыжками. Еще несколько человек напрасно пали в короткой стычке, завершившейся таким же паническим бегством, как первая. Тигры снова не преследовали бегущих, они только предупреждающе рычали и показывали ужасные клыки. Потом один из них с ревом бросился на разорванные тела…

Хани едва не стошнило. Он поспешил отвернуться. Ториль, не потеряв спокойствия, невозмутимо заметила:

— Положение хуже, чем вам кажется.

— Это почему? — раздраженно спросил Дъярв. Он опять допустил промах и потому был не в духе.

— Взгляни наверх.

В хмуром небе описывали медленные круги две черные точки.

— Нетопыри? — уже зная ответ, спросил Хани.

— Да. Не пройдет и дня, как в Железном Замке, будут знать, где искать нас. Эти твари быстро нашли себе нового хозяина. Гораздо быстрее, чем я думала.

— Может, мы еще встретим нашего старого врага, — насмешливо возразила Рюби. — Я не думаю, что Морской Король сдался.

— А смогут коршуны расправиться с нетопырями? — с надеждой поинтересовался Дъярв.

— Нет, — развеяла его мечты Рюби. — Птицы не станут связываться с облачками колдовского тумана.

— Значит, мы должны поскорее прорваться мимо тигров. Две линии стражи мы уже преодолели, третья не должна нас задержать, — сказал Хани.

— Хотелось бы. Но как? — Ториль не скрывала своего пессимизма. — Железноголовые тигры питаются человеческой кровью. Они набираются новых сил, прикончив очередную жертву. Понимаешь? В бою чудовища не устанут, а наоборот, будут крепнуть.

— Значит, надо их обмануть.

— Как?

— Пока не знаю.

За ночь план был выработан. Действовать решили немедленно.

Хани и Дъярв сгибались под тяжестью огромного котла. Они решили пойти сами, чтобы не рисковать лишний раз жизнями своих воинов. Рюби и Ториль хором убеждали, что нужно убрать только пятерку, которая сторожила дорогу, другие не придут им на помощь, каждый охраняет свой участок.

— Все равно это означает шутить со смертью, — кисло произнес на прощание Дъярв.

— Мало ли ты это делал, — упрекнула его Ториль.

Дъярв многозначительно поднял брови.

Когда невдалеке прозвучало хриплое ворчание, сердце Хани замерло, а потом заколотилось вдвое чаще. Он готов был выпустить ношу, но Дъярв фыркнул на него пострашнее тигра. Впрочем, и самого Дъярва била крупная дрожь, только величайшим напряжением воли он сдерживался. Во всяком случае, едва они ощутили под ногами гладкую поверхность дороги, Дъярв сразу прошептал:

— Ставим.

Они аккуратно опустили котел, потом Дъярв торопливо достал из-под куртки железную флягу, отвинтил крышку и опрокинул флягу в котел.

Рычание приближалось.

— Быстрее, — пискнул Хани. Не то, чтобы он испугался, за время подобного путешествия притерпишься к постоянной опасности. Однако никто не жаждал человеческой крови столь сильно, как эти тигры.

Дъярв хотел что-то ответить, но тут сдали нервы и у него, он выронил флягу, та с бульканьем ухнула в котел. Не сговариваясь, оба повернулись и со всех ног пустились прочь, слыша за спиной голодный рев тигров.

До утра так никто и не уснул. Хотя все охотно верили, что тигры не выйдут за пределы назначенной им границы, пойти проверить, удалась ли хитрость, не решался никто. Кроме того, требовалось некоторое время, чтобы снадобье подействовало. Так, во всяком случае, думала Ториль, которой и принадлежал хитроумный план.

Едва зажглась немощная заря, вся армия была на ногах, напряженно ожидая, что рассеется утренний туман. Вот показалась чахлая высокая трава, уныло качающиеся метелки. Затем стала видна дорога, опрокинутый котел, валяющийся в большой луже…

— Получилось! — радостно завопил Хани и закружился в диком танце. — Получилось!

Прямо на дороге и рядом с нею лежали пять больших железных болванок, покрытых коричневой коростой ржавчины, рядом с ними белели рассыпанные кости.

Снадобье Ториль подействовало сильнее, чем предполагала принцесса. В котел с водой намешали изрядное количество красной глины и влили свежей крови для запаха (добровольцы отыскались, каждый дал понемногу). Принцесса резонно предположила, что тигры не будут слишком придирчиво разбираться, что именно им поднесли. А железо не переносит воздействия воды…