Жажда. Max

Глава 4 Детектив

Он часто перебирал в голове события минувших дней. Порой воспоминания накрывали сплошной волной, вот как сейчас, когда он рассматривал завораживающий танец огня в костре. Уже давно стемнело, но спать отчего-то не хотелось. Возможно, из-за той глупой девчонки, которую он спас от изнасилования. Вот и пойди, пойми после этого женщин. Ещё пять минут назад рыдала и просила о помощи, а затем вдруг сама оседлала Макса, причём, практически на трупах бандитов. Да уж, подобное с ним произошло впервые. Нет, сексуальный опыт, конечно же, был и до неё, но то такое… Эта девчонка смогла затмить весь предыдущий опыт, и теперь никак не желала выходить из головы.

Макс подбросил её до ближайшей крепости, а сам отправился дальше. Та просила остаться или хоть задержаться на некоторое время, вот только парень остался непоколебим. В первую очередь потому, что не хотел привязываться, резонно полагая, что впереди его ждёт нечто большее. Да и кто из нас не верил в подобное, в свои семнадцать? В таком возрасте кажется, будто тебе всё по плечу и нет в мире сил, способных остановить, сдержать ту энергию, что по прошествии лет, люди с загадочной улыбкой именуют молодостью. А вот, поди ж ты, накрыло воспоминаниями, словно старика.

Парень встрепенулся, сделал большой глоток давно остывшего чая и отогнал нахлынувшее наваждение. Сейчас не время расслабляться и придаваться ностальгии, нужно прикинуть план действий. Завтра к утру, он должен достигнуть точки, где два года назад приземлился вертолёт, внутри которого находился отец. Вряд ли удастся найти там ответы, однако с чего-то ведь нужно начинать.

Это место осматривали, наверное, тысячу раз. Ничего, даже намёка на крылатую машину, которая, к слову, тоже бесследно исчезла. Вся эта история с исчезновением больше походила на чётко спланированную операцию. Ну или загадочное похищение инопланетянами. И да, эту версию Макс не исключал, ведь он доподлинно знал о существовании внеземных цивилизаций, как ни крути, обязан им своим существованием. Вот только чужаки давно ушли, после известных событий, что устроил им Морзе. И что-то в глубине души подсказывало юноше: они не посмели бы нарушить запрет, их положение на тот момент и без того утратило равновесие. Они даже оставили разгребать людям весь тот бардак, что случился по их вине. Хотя последнее, скорее всего, было сделано намеренно.

Ладно, кое-какие намётки для начала у Макса имелись, но стартовать он собирался исключительно от места аварийной посадки. Ещё довольно подозрительным, в его понимании, выглядело поведение секретаря — Николая. Этот парень всегда был в курсе всех событий и не только на базе, но и на линии фронта, которая, к слову, менялась буквально каждую минуту. Как вдруг, на момент расследования исчезновения главнокомандующего развёл руками, мол, он об этом вообще впервые слышит.

Сейчас место отца занял дядя Грог, вот к нему Макс и собирался наведаться, естественно, после того, как осмотрит место посадки. Хотя он очень сильно сомневался, что таковая имела место в том районе, на который все как один, указывали. Вертолёты просто так не исчезают, особенно, когда по техническим причинам не могут продолжить полёт, говоря простым языком, «превращаются в недвижимость». С другой стороны, искать его по другим координатам можно до бесконечности. Вот только Макс сам слышал последние слова Морзе, в сообщении тот чётко и ясно обозначил, где собирается совершить посадку.

В общем, юноша был уверен, что сможет обнаружить там нечто, возможно, какую-то подсказку. Ну не верил он, будто Морзе назвал координаты просто так, хотя Макс и не исключал намеренного желания сбить со следа. Вот только с чего вдруг? Ведь всё было хорошо, возможно, даже слишком. Люди одержали победу, хоть и сомнительную, но всё же. Мир вновь вернулся к шаткому равновесию, а от целенаправленной атаки тварей не осталось и следа. Отец занял пост главнокомандующего, можно сказать, встал у руля остатков выжившего мира, мало того, заработал определённого рода авторитет. Так с чего вдруг ему приспичило скрываться? Впрочем, именно это пацан и собирался выяснить.

Позади раздался хруст ветки, но Макс даже ухом не повёл, по крайней мере, внешне никак на него не отреагировал. Ввиду своей уникальности, он не боялся злых, а это были именно они, видимо, шарились по округе и почуяли запах дыма. Его кровь их вряд ли заинтересует, а вот парню, напротив, требовался ужин. Как оказалось, кровь уродов тоже неплохо утоляет жажду, хотя нюансы имеются. Злой не должен быть истощён, иначе получается эффект безалкогольного пива, ну и по объёму её требуется больше, чем человеческой.

Если бы уроды смогли сейчас рассмотреть лицо Макса, то, скорее всего, не рискнули бы к нему подойти. Но именно для этого на голову был натянут капюшон толстовки, который никак не мешал обзору охотника, потому как «дичь» он рассматривал совсем не глазами. Хруст ветки запустил сердце, азарт от предстоящей охоты поглотил все остальные эмоции. Макс готов был сорваться с места и едва сдерживал этот порыв, выжидая, когда жертва приблизится на расстояние броска. Ровно такие же чувства испытывали те, кто продолжал подкрадываться к одинокому путнику со спины. Им было невдомёк, что костёр здесь горит не по глупости, его дым скрывает истинный запах юноши, что уже готов броситься в атаку и вцепиться им в глотки.

— Тепло ли тебе девица, тепло ли тебе синяя? — со спины прозвучал насмешливый голос, а на лицо одиноко сидящего возле костра пацана наползла кривая, кровожадная ухмылка.

— Тепло, — стараясь скрыть дрожь в голосе, ответил Макс. — Да ты садись, путник, сам обогрейся.

— Боюсь, моё тело огнём не согреть, — вернулся ответ, а вместе с ним выродок перешёл к действию.

Макс оставался неподвижным до самого последнего момента, а когда почувствовал, что больше ждать нет никакого смысла, подскочил и развернулся лицом к атакующему. Тот уже тянул к юноше руки, раскрыл в предвкушении клыкастую пасть, как вдруг встретился взглядом с потенциальной жертвой. Даже будучи полуголодным, он сразу понял: что-то не так, но было уже слишком поздно.

В темноте тускло блеснула сталь, поймав в отражении языки пламени костра и в траву, с тихим стуком, упала отсечённая голова ублюдка. А Макс, не останавливаясь, рванул дальше, к следующему противнику. Однако тот соображал чуточку быстрее. Обезглавленное тело его товарища только начало оседать, а он уже рванул наутёк, да так шустро, что Макс усомнился: способен ли он его догнать. А потому, юноша перехватил клинок чуть иначе и метнул его в спину убегающего. Убить урода таким образом невозможно, но Максу оно было не нужно, достаточно просто замедлить, сбить темп, а вот это как раз удалось. Злой споткнулся и, несмотря на то, что сумел удержать равновесие, сбавил темп, чем незамедлительно воспользовался охотник. А в следующую секунду выродок крайне удивился, когда на его шее вдруг сомкнулись челюсти и кожу пронзили сотни тонких иголок. Такого сюрприза он явно не ожидал.

Макс жадно глотал кровь, а как только насытился, оторвался от жертвы, выхватил нож с серебряной вставкой в клинке и вонзил его в основание черепа уроду. Впрочем, уродами их называли не потому, что они как-то отличались от человека, напротив, порой это различие приходилось искать. Просто как-то так сложилось, если ты вдруг хоть слегка отличаешься от окружающих, то непременно урод. Ну то такое, это, скорее, было личным для Макса, потому как его самого, наверное, тысячи раз именовали этим обидным словом. Хотя, те времена остались далеко позади.

Вещи он не распаковывал, а потому собрался быстро, лишь костёр затушил, да чёрное сердце вырезал. Максу оно ни к чему, организм и без того неплохо регенерирует, зато теперь он сможет выручить за трофей приличный вес серебром. А вот оно ему точно не помешает.

Парень раскрыл атлас отца, который имел уже довольно потрёпанный вид и сверился с компасом. До отметки, где совершил посадку вертолёт, осталось что-то в пределах пятнадцати километров.

Судя по всему, здесь когда-то была дорога, остались очень уж явные колеи на земле, хотя за несколько лет всё сильно заросло. Трава практически по колено, кустарник кое-где проклюнулся, по идее, можно было и на мотоцикле проехать, однако он остался в Гусь-Железном. Спрятан в гараже. Там на двери, внутренний прожимной замок, с хитрым ключом «ёлочкой». Отец научил такие вскрывать. Уж чего-чего, а подобные гаражи он никогда не обходил стороной. В них всегда можно отыскать что-нибудь ценное, например: инструменты, запчасти, иногда попадались даже двигатели в сборе. За такое хорошо платят серебром, главная проблема — доставить. Но там и по мелочи много нужного: бензин в канистрах, всевозможные масла, в том числе для двухтактных двигателей.

Спустя пару часов, Макс выбрался к странному месту. Неслабый, бревенчатый частокол, который всё ещё держал первоначальную форму. Со стороны колеи в нём серьёзных размеров брешь и, похоже, что образована при помощи взрыва. Соседние брёвна перебиты, другие валяются и уже знатно покрылись мхом или это вообще ворота. Парень внимательно осмотрелся, памятуя о всевозможных ловушках, которые так любят сооружать злые, но, не заметив ничего подозрительного, шагнул внутрь.

Странное место. Отец о нём никогда не рассказывал и не показывал, хотя они здесь бывали, неподалёку, в гостях у Штыка. Макс подозревал, что подсказка может быть в его хижине, но не был доподлинно в том уверен. Грог выезжал на поиски и наверняка всё проверил, тем более у него есть Хан, а тот точно облазил здесь каждый сантиметр. Если только Морзе не сбил его со следа. Отец не мог не учитывать этот фактор, а значит, у Макса есть неплохой шанс.

Внутри, за стеной, территория похожа на деревню, но очень маленькую, будто здесь максимум человек десять жило. Отчётливо просматривались следы пожара. Дома провалились внутрь себя, отовсюду демонстрируя чёрные остовы, но осталось и пара целых, плюс сарай небольшой имеется.

Макс вошёл внутрь одного из уцелевших домов. Самая что ни на есть, спартанская обстановка и, похоже, строение не предназначалось под жильё. В том смысле, что его планировка напоминала скорее офисную и на это намекала даже мебель. Внимательный, можно сказать, детальный осмотр, ничего не принёс. Парень попросту не знал, что нужно искать, а шарить по пустому помещению без цели можно до бесконечности. Версии о том, что мог припрятать отец, имелись, например: записку какую или ту же флешку. Последний носитель создаст определённые сложности, однако пока ещё есть на чём его открыть. Вот только ничего похожего внутри не обнаружилось, а если когда-то и было, то девятый отдел позаботился об исчезновении. После этих ищеек даже Хану ловить будет нечего.

Следующий дом, как и сарай, не дали ничего, но Макс не расстраивался. Напротив, его настроение резко поползло вверх, едва он покинул странное место. А всё дело в том, что его чутьё обнаружило поблизости человека, хотя без постороннего запаха. Ощущение такое, будто мышь за стеной скребёт, её прекрасно слышно, но рассмотреть не получается. И направление вроде понятно, и расстояние, а вся беда в том, что если сделать что-то не так, есть все шансы спугнуть. Макс уже знал, кто за ним наблюдает, на такое был способен лишь один человек.

— Дядь Штык, выходи уже, я знаю, что это ты.

От внезапного шороха кустов на обочине Макс вздрогнул. Он никак не ожидал, что лесник уже подобрался настолько близко. Ему казалось, будто тот метрах в пяти, не меньше. Это стало довольно неприятным сюрпризом, однако парень всё же пребывал в хорошем настроении, потому особо не расстроился.

— Талант у тебя, талант, а я говорил, да, всегда знал, говорил, — тут же забормотал старый друг отца. — Чего нужно тебе, чего, что вы ходите здесь все, что нужно-то, что?

— Дядь Штык, Морзе пропал, ты знаешь, где он?

— Ничего я не знаю, не знаю я, нет. Что мне ваш Морзе, ходите здесь, зверя пугаете, да, не нужно ходить, нет, нельзя, хватит.

— Он два года назад сказал, что собирается здесь приземлиться, на вертолёте он был.

— Был, был да сплыл, нечего здесь шастать, иди отсюда, уходи.

— Смотри, какой я меч нашёл, — Макс решил переключить внимание сумасшедшего наставника.

Похоже, Штык стал ещё более чудны́м, зарос весь, как леший, борода листьями обклеена, ветки отовсюду торчат, ну так и есть — нечисть лесная. Смешно представить, каких кирпичей откладывают в штаны промысловики от такого-то вида. Ещё год-два и слухи разные поползут, если не уже. Однако при всём своём кошмарном виде, егерь остался верен привычкам и тут же подбежал к парню, который протягивал в его сторону меч.

— Кровь, кровью пахнет, свежей кровью, — зачем-то понюхал клинок тот. — А железка хороша, да, очень хорошая, отдай мне, мне отдай.

— Да ты что⁈ Нет, это мой меч… — потянул к оружию руки Макс, но лесник быстро отвернулся, прикрыв его телом. — Блин, дядь Штык, а ну, верни быстро.

— Жадный, жадина, жадный ты, да, очень жадный, на, свою железку, не надо мне ничего, уходи отсюда, вали.

— Никуда я не уйду, даже не надейся. Ты как вообще? Что-то совсем плохой стал, не болеешь? Если что, у меня сердце чёрное есть, я с тобой поделюсь. Его только засушить нужно, поможешь?

— Сердце, у меня много сердец, не нужно мне, нет, не нужно ничего, ты жадный, да, жадина.

— Пошли домой, я всё равно тебя навестить собирался. И не обижайся, меч уже пил кровь в моих руках, а значит, я его новый хозяин.

— Знаю я, всё я без тебя знаю, умный стал, умный… И жадный, да, очень жадный.

Штык ещё какое-то время бормотал, но вскоре успокоился. Они шли молча, а затем егерь обогнал Макса, махнул ему рукой, призывая идти за ним, и свернул совершенно в другую сторону. В том смысле, что вовсе не к хижине. Парень хоть и не мог назвать точной дороги, но направление представлял хорошо, так как с ориентацией в пространстве у него полный порядок. Но хозяину заповедника виднее, а может, он вообще переехал, и Макс проследовал за ним. Да кто его знает, что там творится в голове психа, глядишь, выведет на следы отца. Всё же к своему, хоть и не долгому, но ученику, тот относился гораздо теплее, чем ко всем остальным. Даже Морзе жаловал менее тепло.

Вскоре лес расступился, а земля крутым склоном рухнула вниз, образуя глубокий овраг. Они осторожно спустились, примерно до его середины, немного продвинулись вперёд, где Макс дважды едва не соскользнул вниз, и выбрались к входу в землянку.

«У Штыка прямо фетиш какой-то на овраги и подземные сооружения», — подумал парень и слегка ухмыльнулся.

— Давай сюда, давай, — требовательно замахал рукой хозяин берлоги. — Давай говорю, чего встал, стоишь, сюда давай, сюда.

— Чего давать-то?

— Глупый стал, совсем дурак, да, ничего не понимает, глупый и жадный.

— Да не жадный я, скажи ты толком, чего давать.

— Сердце своё давай, доставай сердце.

Макс скинул рюкзак и вытянул из него свою добычу. Ветошь разворачивать не стал, потому как на улице уже рассвело, и это могло повредить трофей. Однако стоит его высушить, как ультрафиолет утрачивал пагубное воздействие. Ещё одна очередная странность волшебного артефакта, потому и ценник на сушёное был выше раза в два, а в последнее время даже подрос. Да и на сырое сердце, в том числе. Ведь уроды в последнее время сильно поумнели или, точнее будет сказать — «приспособились».

Охотники всё чаще возвращались пустыми, теперь их работа перемежалась не только с риском, но и с удачей. Многие психовали, бросали профессию, но попасть в более удачливую артель теперь стало вообще невозможно. То же самое касалось и добытчиков, ведь за все эти годы в округе, вычистили все возможные и даже невозможные места. Потому люди постепенно разбредались в поисках других работ. И только промысловики чувствовали себя лучше других, ввиду того, что зверя значительно прибавилось. Теперь администрации крепостей старались перенаправлять и вкладывать средства в них, естественно, сокращая штат двух предыдущих фракций. Некоторые, кто не смог отыскать себе другое место в жизни, подались на вольные хлеба, правда, тоже не всегда удачно.

Штык принял у Макса свёрток и тут же сунул его под полу куртки, а затем, продолжая бормотать что-то невнятное, скрылся в другой комнате, откуда раздались грохот и отборный мат. Парень улыбнулся, мало того, он едва сдерживался, чтобы не расхохотаться. Мало ли, вдруг чем обидит гостеприимного хозяина. Буквально через пару минут тот появился с холщовым мешочком в руках и раскрыв горловину, протянул гостю.

— На вот, на, я-то не жадный. Ты жадный и глупый, да. Ну, чего снова встал, бери, давай, давай уже, на.

Пацан запустил руку в мешочек и подхватил пригоршню сухих лепестков чёрного сердца.

— Ей, куда столько тащишь, как положено бери, столько не дам, нет. Жадный ты какой, жадный.

— Да хватит уже, дядя Штык, ничего я не жадный, — Макс скинул немного кусочков, продолжая наблюдать за мимикой егеря.

Вскоре тот удовлетворённо крякнул, завязал мешочек, открыл дверь в чулан, судя по всему, это был именно он и бесцеремонно, прямо с порога, зашвырнул ценность внутрь. Вот так, а кто-то сейчас возможно по соседям занимает, чтобы купить в крепости хоть один ломтик. А здесь к нему относятся, словно это никому не нужные сосновые шишки или ещё какое барахло.

— Всё, иди отсюда, уходи, да. У меня больше нет ничего, ничего нет, да.

— Дядя Штык, ты ведь видел отц… Морзе. Скажи, он что-то тебе передал?

— Нет у меня ничего, ничего нет, уходи тебе говорят, говорят уходи, да. Не отец он, нет, не отец, нет.

— Мне очень нужно это забрать, пожалуйста, дядя Штык.

— Глупый совсем, да, тупой, дурак тупой, говорят нет, значит нет, иди отсюда, уходи, — егерь уже не на шутку разнервничался и даже принялся пихать Макса в сторону выхода.

Но парень знал, что тот не причинит ему вреда. Нет, если к нему сейчас проявить агрессию, то отдача последует мгновенно и Штык, при всей своей чудаковатости, очень опасный противник. Настаивать на своём сейчас тоже не лучшая идея, тогда он просто замкнётся, уже вон мечется по землянке, словно тигр в клетке, того и гляди сядет на пол или вообще в истерику впадёт. А этого Максу совсем не хотелось, и потому он судорожно соображал, пытался найти подход, но решения всё ещё не видел.

— А спорим, я лучше тебя пять ножей брошу, — вдруг хитро прищурился пацан.

— Чего? — Штыка словно подменили, он даже бормотать прекратил и тупо уставился на гостя.

— Спорим? — уверенно протянул ладонь пацан. — Если выиграю, отдашь мне то, что оставил тебе Морзе.

— Глупый, точно глупый, совсем дурак, да, — переключился егерь. — Штыка хочет в ножи обыграть, ха-ха, дурак, да, нас не победить, нет, невозможно это.

Лесник грубо отодвинул Макса от входной двери и первым выбрался на улицу. Парень поспешил следом и на самом деле уверенности в победе не ощущал. Это не в кабаке с неопытными охотниками спорить, Штык всё-таки его учитель и навыки у него очень серьёзные. Вот только за эти годы и у Макса рука стала гораздо твёрже, плюс некоторые свои финты уже появились. В два-три оборота, он уже смело мог метнуть клинок метров с семи, и был при этом уверен, что он не просто воткнётся, а туда, куда требуется.

Они выбрались наружу, спустились на дно оврага, где чуть вдалеке, среди редко растущих берёз, у Штыка был организован тренировочный тир. Егерь, продолжая постоянно что-то бормотать, подошёл к щитам приблизительно метра на три и тут же метнул первый клинок. Затем прочертил ногой линию на траве и пригласил к рубежу Макса. Парень улыбнулся, занял позицию и без задержки и лишних раздумий, метнул свой нож, который вонзился в щит, в сантиметре от оружия Штыка.

Лесник хмыкнул, снова что-то пробормотал и увеличил дистанцию до пяти метров. Макс снова произвёл успешный бросок, а затем закрепил успех на отметке и в семь метров. Следующий рубеж уже вызвал некие сомнения, ведь девять метров — это очень приличная дистанция для броска. Однако Штык с лёгкостью его исполнил, в отличие от Макса. Парень уже задумался, попытался просчитать дистанцию, количество оборотов клинка, некоторое время примерялся и его нож с глухим стуком вошёл в щит. Хотя разброс явно увеличился, но о точности вроде как речь не шла, а потому Штык удовлетворённо крякнул и даже похвалил пацана, несколько раз пробормотав о его таланте.

Настал черёд пятого броска. Макс ожидал, что егерь увеличит дистанцию ещё метров на пять, но тот отошёл всего на один, примерился и снова метнул клинок. Парень успел заметить, что на этот раз бросок был выполнен несколько иначе. В первую очередь, егерь взялся не за лезвие, как делал до этого, а за рукоять, да и полёт клинка выглядел странно. Он устремился к цели, словно кобра, слегка задрав кончик вверх, а затем выровнялся, не сделав ни единого оборота, вошёл точно в щит и довольно глубоко в нём засел. Настал черёд пацана. Можно сказать, решающий бросок. Если он выйдет удачным, то, по сути, будет ничья, но даже в этом случае останется шанс забрать у Штыка то, что передал ему Морзе. Однако стоит ему проиграть… Своротить этого упрямого психа будет невозможно.

Макс занял позицию, снова несколько раз примерился, вытер вспотевшую ладонь о штанину, размахнулся и бросил нож. Клинок совершил несколько оборотов и с бряцающим звуком отлетел в сторону.

— Да бля! — психанул пацан, понимая, что лишился последнего шанса заполучить информацию.

— Глупый, очень глупый, да, — радостно забормотал Штык и вдруг показал парню средний палец. — Нашёл с кем тягаться, глупый, совсем дурак. Нас хотел переиграть, нас нельзя, нас не получится, нет. Теперь пусть уходит, уходи, вали давай, да, вали.

— Дядя Штык, а как ты так последний раз нож бросил, научи, — Макс предпринял очередную попытку увести интересы егеря в другое русло.

В памяти ещё были свежи те дни, когда они вместе увлечённо тренировались. В те дни они стали практически лучшими друзьями. Таким образом, парень в очередной раз решил вернуть прежнее расположение хозяина, а уже в процессе разговорить его. Но Штык оказался непреклонен. Продолжая бормотать на ходу, он снова отправился к землянке.

— Ну чего встал, а? Встал, говорю, чего, замер, стоит, как вкопанный. Пошли, говорю, пошли, да, ногами шевели, не стой, — Штык вдруг замер, обернулся и позвал за собой пацана.

Макс не раздумывал ни секунды и тут же устремился за егерем. Они вскарабкались к входу в землянку, но на этот раз Макса хозяин внутрь не пустил, остановил его, уперев ладонь в грудь. Пацан остался у входа, в то время как изнутри доносился грохот и бормотание психа. Спустя некоторое время появился и он, держа в руке некую папку или нечто на неё похожее.

— На вот, держи, крепко держи, не теряй, нет, держи, говорю, держи, — он несколько раз с силой сунул Максу предметом в грудь, которым на поверку оказался планшетный компьютер.

— Это то, что тебе Морзе передал? — просиял парень.

— Нет у меня ничего, ничего нет, иди отсюда, держи и вали, да, вали давай, не потеряй смотри, держи крепко.

— Так ты видел его, дядя Штык, ну помоги, пожалуйста. Зачем он прилетал?

— Прилетал, улетал, был здесь, был он, да, совсем недолго был. У меня нет ничего, нет, совсем нет и не было. А он был, да, недолго был. Любовь здесь, сильная любовь, похоронил он её, давно похоронил. А сам улетел, прилетел и улетел, да, а у меня ничего нет, совсем нет.

Макс почти ничего не понял, из этого бормотания, однако за момент ухватился. До него наконец дошло, что он задавал не те вопросы. Да, Штык вполне мог видеть Морзе, но не факт, что они встречались и разговаривали. Скорее всего, Егерь, наблюдал за ним со стороны, точно так же, как совсем недавно за Максом. Это ему без проблем удалось поймать его сердцебиение, не без помощи врождённого таланта, а так бы тоже мог с ним даже и не встретиться.

— А где он похоронил любовь?

— Там, всё там. Мы там жили, да, пытались жить там. Плохо получилось, совсем никак, всех убили, всех, совсем всех. Я один остался, один, больше никого нет, у меня нет, ничего у меня нет, — Штык снова начал заметно нервничать, глаза забегали, да он и сам принялся выхаживать взад-вперёд на небольшой площадке у входа.

Макс предпринял ещё несколько попыток достучаться до егеря, но в итоге тот окончательно психанул и заперся в землянке. Какое-то время изнутри доносился грохот, будто тот крушил своё жилище, а затем всё стихло. Парень аккуратно постучал в дверь, но тут же был послан в пешее эротическое, а грохот предметов повторился, несколько из них даже в дверь прилетели. Пацан просидел у двери ещё с полчаса, ожидая, когда егерь успокоится, но кроме тихого завывания из землянки ничего больше не получил. В итоге он всё же ушёл, поднялся на ноги и принялся карабкаться вверх по склону оврага.

Сдаваться он не собирался, в его планах оставалось посетить ещё старое жилище Штыка, в котором они когда-то все вместе прятались. Не факт, что получится там что-либо обнаружить, однако совсем списывать со счетов его тоже не стоит. Парень уже поднялся на склон, когда снизу раздался крик.

— Туда иди, туда, там все ответы, там всё началось, там.

— Где там, дядя Штык? — крикнул вниз пацан, но ответа не последовало, вместо него снова хлопнула дверь в землянку.