Жажда. Max

Глава 3 Суровый дед

К реке они вышли действительно минут через сорок. Света уже держалась из последних сил, от энергетика остался противный привкус во рту, но особого толку с него она так и не почувствовала. И как только они выбрались на берег, девушка скинула, ставшую неподъёмной спортивную сумку, и опустилась на землю. Усталость в один миг навалилась на неё, ноги гудели, голова казалась тяжёлой, одолевала сонливость.

Макс чувствовал себя гораздо бодрее, сказывались возраст и некое отличие от обычного человека. Его организм восстанавливался гораздо быстрее, плюс молодое тело и без того всегда было преисполнено энергией.

Провожатые тоже не выглядели усталыми. Они по очереди прикладывались к горлышку пластиковой бутылки и несли такую чушь, что даже не умудрённому опытом Максу, слушать их, было откровенно противно.

— Ну и чё, ёпт, где твой старик? — нетерпеливо поинтересовался старший, хотя даже и пяти минут ожидания не прошло.

— Ты думаешь, он на вертолёте летит? — раздражённо бросила Света. — Потерпите, он приедет.

— Да, может, он уже сдох давно, — высказал своё мнение Карась.

— Он приедет, — сухо повторила девушка и замолчала.

Гопники ещё какое-то время доставали её тупыми вопросами, но каждый раз получали односложные ответы, типа: «да» или «нет». В итоге им стало скучно и от неё отстали. Принялись швырять камешки в воду, соревнуясь между собой, кто забросит дальше.

Удивительно, но на реке никого не было. Людям даже в голову не пришло, что по ней можно передвигаться, а ведь лодок на берегу покоится немало. Однако привычка — вторая натура. Водные виды транспорта уже давно не используются в качестве средства доставки человека из пункта «А», в пункт «Б». Гораздо быстрее сделать это по суше. С развитием дальнобойного ремесла, многие и о доставке грузов по воде забыли. Нет, понятно, что морское сообщение так и оставалось самым дешёвым и самым объёмным. Но затем все контейнеры доставляются наземными видами транспорта. Ну а люди, те передвигаются исключительно на автомобилях и автобусах. Реку используют разве что в качестве места для отдыха, ну или рыбалки. Да и большинство деревень, всё-таки располагается вдоль транспортных путей.

Впрочем, в данной ситуации для них это скорее плюс — толпы им хватило за глаза, когда они выбирались из города. Стоит ли говорить, насколько им вообще повезло. Ещё неизвестно, как продолжат развиваться события с появлением на арене действия военных. И что-то Максу подсказывало, ситуация вряд ли улучшится. Выстрелов ночью хватало, в подъезде в том числе, однако покойников, они с мамой, поутру не обнаружили. Да, можно всё списать на то, что тела просто сожрали, но в таком случае: где кости? Нет, с этими тварями явно что-то не так и судя по всему, пули их не берут. Иначе весь город был бы усыпан телами.

Они, конечно, попадались, но их количество не соответствовало масштабу ночных событий. Да и не совсем понятно, когда они были убиты, может, и ночью, но также не стоит исключать и утреннего хаоса. Экспертизу, скорее всего, никто делать не станет, да и не в том суть. Сейчас наиболее важно как-то разобраться с теми, кто всё это устроил, понять их природу, а главное — как и каким образом заставить их умереть. Если они хоть немного похожи на Макса, то у человечества очень большие проблемы.

Обо всём этом Макс размышлял, сидя рядом с мамой, а та уже вовсю клевала носом. Оказавшись в состоянии покоя, организм расслабился, отчего бороться со сном стало просто невыносимо. Даже Максу удавалось делать это с большим трудом. И только гопникам всё нипочём. Им стало скучно просто так швырять камни, и они перешли к более азартному подходу — сделали ставки. Проигравший был вынужден сносить унижения в качестве пинка под зад. И теперь эти имбецилы гонялись друг за другом по берегу, в попытке урвать свой выигрыш. Макса они раздражали просто невыносимо. Он всё ещё не понимал, зачем мама потащила их за собой, ведь до берега они прекрасно добрались без приключений.

— Э, бля! — Макс проснулся от пинка под зад, подскочил, словно ошпаренный и принялся испуганно озираться в поисках опасности.

Гопники, глядя на него, дружно загоготали. Однако пацан не разделял их веселья. Как и когда он уснул, память даже не удосужилась подбросить. Вот он сидел возле матери, размышлял о всяком, а затем… Провал. Это его расстроило, ведь казалось, что всё под контролем, вот только организм решил поступить иначе. Мама тоже проснулась. Неизвестно, её тоже разбудили подобным образом или эффект был достигнут при помощи идиотского смеха.

— Где, бля, твой старик? — успокоившись, снова спросил вожак. — Мы здесь уже пять часов торчим, два раза за пивом сгонять успели.

— Он приедет, — повторила избитую фразу Светлана. — Скорость на реке в разы ниже, чем по дороге.

— И когда он изволит?

— Я не знаю.

— А может, ты нас наебать хочешь?

— Да, вот мне делать больше нечего или ты думаешь мне в кайф торчать здесь вместе с вами.

— Слышь, а ты чё такая борзая стала? — привычно включил рога Карась.

— Да не борзая я! — не выдержала и перешла на крик мама. — Я вам уже в десятый раз говорю, что он приедет!

— Ты децибелы убавь, — снова перехватил инициативу старший.

— А чё он? — кивнула в сторону Карася Света.

— Ну так-то да, — поморщился тот. — Угомонись, Карась. Дама за базар отвечает. Ты ведь отвечаешь?

— Зуб даю, — с ухмылкой мама щёлкнула ногтем по верхнему резцу.

— Ну ёпт, базаришь, — ухмыльнулся в ответ тот. — Так чё, это… Может, он вообще до утра не появится? Он хоть на чём едет?

— Без понятия, — пожала плечами Света. — На лодке, наверное.

— Хуёво, — поморщился тот. — Если на «Казанке», это он будет часов десять пилить, а то и больше. Темнеть скоро начнёт, если до десяти часов не приедет, нам пизда. Нужно нору какую-то найти.

— Можно лодку использовать, — предложил Макс. — Выберемся на середину реки, там сможем переждать в относительной безопасности.

— А щегол дело говорит, — задумался вожак. — Слышь, Карась, давай-ка вон ту посудину отвязать попробуем.

И всё-таки отсутствие мозгов — дело серьёзное. Эти двое размолотили замо́к камнями до состояния плюшки, но открыть так и не смогли. Провозились не меньше часа, а главное — все советы Макса мгновенно отметались в сторону, мол, ты щегол ещё и ничего не понимаешь. В итоге пацан просто переключил внимание на другую лодку и при помощи нехитрых манипуляций с арматуриной и камнем, управился за пять минут.

— Повезло, — с наглой ухмылкой отмёл успех парня вожак, — но один хуй, молодец.

— Молодец сосёт конец, ха-ха-ха, — добавил свои пять копеек Карась, и оба гопника грохнули от смеха.

А Макса в очередной раз передёрнуло от неприязни к этим двум типа́м. Даже самые конченные и отбитые одноклассники сейчас казались ему умнее, чем они. Но кто бы ещё его спрашивал?

Цепь с грохотом выдернули из лодки, вытолкали её к воде, но грузиться пока не стали. Хоть здесь удосужились прислушаться к Максу. У лодки отсутствовали вёсла и самое главное — якорь. Даже если они при помощи досок догребут до середины реки, с течением бороться не смогут. Аргументы гопникам показались убедительными, и они оставили данную затею до наступления темноты. Хотя с лодкой ещё какое-то время развлекались. Влезли в неё, и пока один раскачивал посудину на киле, второй пытался держать равновесие. Хорошо, что это занятие им быстро наскучило.

К слову, Макса уже раздражало всё. Плеск волн о берег, шум от гопников, даже мама, которая больше молчала и сосредоточенно всматривалась в даль. Вся проблема была в жажде, которую он старался держать под контролем из последних сил. Кровь, что бурлила в венах гопников, он практически слышал её, ощущал каждый удар сердца. Память о её запахе и вкусе, будоражила воображение, и отделаться от этого не получалось. С каждым часом ему становилось всё хуже, но он упорно терпел.

Света всё видела и понимала. Несколько раз тихонько предлагала ему отойти в сторону, но сын отказывался. Ему не хотелось раскрывать свой секрет перед этими имбецилами. Нет, насмешек с их стороны он не боялся, просто их скудный ум вряд ли смог бы всё правильно понять. А победить дворовых бойцов в открытой схватке у молодой девушки и одиннадцатилетки, скорее всего, не получится.

Макс не просто так отказывался и терпел — знал свои возможности. Без крови он мог спокойно обходиться трое суток, ещё двое на пределе возможностей, ну а на шестые ему уже становилось всё равно на кого бросаться. Контролировать себя он больше не мог, мозг словно обволакивало ватой, и тело действовало уже независимо от разума. Макс превращался в хищника.

Звуки над водой разносятся прекрасно, этому способствует большое открытое пространство. Треск лодочного мотора они вначале услышали, а лицезреть смогли лишь минут через пять. Сомнения, конечно, были: а та ли это лодка, которую они так долго ждут? Однако надежды полностью оправдались, когда та пришвартовалась к берегу. К тому моменту солнце уже коснулось заката, а часы показывали отметку на половине десятого.

— Это кто? — сухо спросил дед, кивнув подбородком на гопников.

— Они помогли нам выбраться, — объяснила Света.

— Ты чё старый, берега попутал? — попытался выпятить свой авторитет вожак, но отчего-то быстро заткнулся.

Дед посмотрел на гопников задумчивым взглядом и потёр подбородок синей, от количества татуировок, рукой. Видимо, это и заставило замолчать дворовых авторитетов. Макс не исключал, что в этих наколках они даже смогли разобрать какой-то смысл. А затем ситуация и вовсе резко сменила вектор развития.

— Ну, раз помогли, — как-то странно оскалился дед и пригнулся в лодке, делая вид, будто копошится там с важными делами.

А в следующую секунду он разогнулся и направил в сторону гопников пистолет. Грохнул выстрел, и вожак мешком повалился на землю с аккуратным отверстием во лбу. Карась не думал ни мгновения. Его друг ещё только наметил траекторию падения, а тот уже вовсю сверкал пятками. Но куда там, дед ещё трижды нажал спуск, и второй гопник зарылся лицом в траву, но пока ещё оставался жив. Дед покинул лодку и под удивлённый взгляд дочери, совершенно спокойно дошёл до пытающегося ползти Карася, после чего проконтролировал его выстрелом в затылок. Парень мгновенно вытянулся в струну, несколько раз дёрнулся и окончательно затих.

Свету охватил животный страх. Впервые она вот так увидела смерть. Да, когда они покидали город, убийство произошло буквально на её глазах, но в тот момент мозг отреагировал на происходящее иначе. Тоже было страшно, однако они с Максом быстро миновали покойника, а этот сейчас он лежал прямо у её ног. К тому же убийцей оказался очень близкий человек, от которого она не ожидала подобной выходки. Несколько секунд она боролась с головокружением, а затем не выдержала, упала на четвереньки и вывернула желудок, в котором с самого утра, кроме окрошки и холодной колбасы больше ничего не было.

Макс словил совершенно иные ощущения. Запах крови практически отключил сознание, и он всеми силами боролся с жаждой. Широко раскрытыми глазами он уставился на кровь, которая безвозвратно впитывалась в песчаный грунт под головой вожака и всячески уговаривал себя оставаться на месте. А желание броситься к покойнику и присосаться к кровоточащей ране, с каждым разом накрывало всё сильнее.

— Зачем? — вывел его из оцепенения голос мамы.

— Это балласт, — сухо ответил её отец. — Сейчас не время для сантиментов. Быстро в лодку.

Макс коротко кивнул, подхватил свой рюкзак и перемахнул через борт. Света какое-то время колебалась, затем нагнулась, подняла початую бутылку пива, сделала глоток, прополоскала рот и сплюнула пену. Она повторила эту процедуру ещё дважды, а затем, без отрыва влила в себя остатки и отбросила пустую тару в сторону.

Вскоре вновь над рекой раздался треск мотора, и алюминиевая лодка плавно отошла от берега. Но в обратный путь они не пошли. Как только судно достигло середины, дед заглушил мотор и сбросил за борт самодельный якорь.

— Заночуем здесь, — декларировал тот. — Завтра с утра за бензином пойдём.

Отдельные выстрелы часто гремели в течение дня. Было совершенно неясно, исходят они от людей или уже от военных, но едва опустилась ночь, грохот орудий накрыл какофонией звуков всю округу. Теперь уже стало очевидно: работали военные, ни у кого из гражданских не могло быть в наличии крупного калибра. И судя по всему, замес в городе шёл нешуточный. Грохотало так, что даже по воде бежала рябь, а тело ощущало звуковые ударные волны. Что-то постоянно взрывалось, и на небе вскоре образовался ореол зарева, от вспыхнувших пожаров.

Длилось это недолго, в течение часа стрельба угасла до полного отсутствия и город, а также его окрестности, наполнились совсем другими звуками. Человеческие крики доносились со всех сторон. Видимо те, кто вчера покинул город, напоролись на засаду тварей, а может, просто эхо разносило их крики, отражаясь от лесного массива по противоположную сторону реки. Маму вновь затрясло, хотя не исключено, что от холода. Влажность и ни на мгновение непрекращающийся ветер делали своё, а лёгкие ветровки, что упаковал с собой Макс, несильно спасали.

Тем не менее дед был спокоен, хотя нет-нет да и напрягался, когда до них доносился всплеск воды. Но чаще всего причиной беспокойства оказывалась рыба. Так они и просидели до самого рассвета, пока крики, что доносились от города, окончательно не стихли.

Макс снова взглянул на часы. Теперь он точно мог сказать, какое количество времени считается относительно безопасным. А заодно прикинул, что вскоре день пойдёт на убыль и в зимний период твари, скорее всего, активизируются. Ещё ему было очень интересно, кто же победил в ночной схватке. Хотя логически понимал, что от военных, скорее всего, никого в живых не осталось, иначе у всего этого кошмара попросту не было бы продолжения.

Дед завёл двигатель, от шума которого на дне лодки зашевелилась Света. Усталость всё же взяла верх над страхом, и девушка смогла отключиться на пару часов, в отличие от Макса. Парень даже глаз не сомкнул, постоянно прислушивался и всматривался в темноту. Дед предлагал ему устроиться рядом с мамой, но он отказался. В первую очередь потому, что прекрасно видел в темноте, ведь после захода солнца зрение перестраивалось. Да, оно становилось монохромным, эдакая квинтэссенция чёрно-красных оттенков. Но видел он чётко и ясно все предметы. По крайней мере, десяток особей, что явились на берег под покровом ночи, видимо, на запах крови, он рассмотрел, а вот за деда уверенности не было. Тем более что никакими сторонними приспособлениями тот не пользовался.

— Со мной пойдёшь, — сухо произнёс дед, глядя на Макса, — Канистры возьми…

— Нет, куда ты его тащишь? — активировала гиперопеку Света. — Он ещё ребёнок. Я пойду.

— Лодкой управлять умеешь? — сменил вопрос её отец, продолжая сверлить пацана внимательным взглядом.

— С вёслами точно управлюсь, — кивнул тот.

— Отплыви подальше и кинь якорь, сам ложись на дно и не вздумай уснуть, понял⁈ Мы быстро.

— Да, я не подведу, — часто закивал парень.

— Пошли, — суровым тоном позвал маму тот, и они покинули лодку, оставив пацана на охране.

Макс взял в руки вёсла и принялся усердно работать. Это оказалось гораздо сложнее, чем он себе представлял. Лодку постоянно разворачивало и ему никак не удавалось равномерно распределить усилия. Однако, худо-бедно от берега он отдалился, ещё и течением слегка отнесло. Прикинув расстояние, парень решил, что уже достаточно безопасно. Плюс придётся ещё и обратно грести, да наверняка, как можно быстрее, и он взялся за якорь. С виду самодельная, ржавая конструкция, казалась намного легче. Пришлось как следует поднатужиться, чтобы перевалить эту штуку через борт. И пока она погружалась, Макс подумал: «А ведь её ещё нужно как-то поднимать!»

Ну а затем он последовал рекомендациям деда и улёгся на дно лодки. Не уснуть в таком положении, тоже оказалось непростой задачей, глаза прямо-таки наливались свинцом. В один из таких, можно сказать, критических моментов, он перешёл к превентивным мерам, свесился через борт и окунул голову в воду. Полегчало, хоть и ненадолго. Солнце уже нещадно припекало, несмотря на раннее утро, отчего парня снова разморило, но он всё так же стоически продолжал бороться с собой. Ведь от этого зависела жизнь его близких.

Взрослые появились на берегу часа через полтора. Макс услышал своё имя, тут же подхватился со дна лодки и принялся за работу. Мокрая верёвка несколько раз выскальзывала из рук, но парень продолжал упорно тянуть якорь. Если находясь в воде, его вес не доставлял особых хлопот, то перевалить железку через борт, оказалось большой сложностью. Примерно с третьей попытки ему это удалось, «раскоряка» с гулким стуком грохнулась на дощатую решётку и кажется, что-то там повредила. Но пацан несильно заострил на этом внимание, а поспешил к вёслам.

— Молодец, может, и выйдет из тебя прок, — заключил дед, когда вытянул лодку на берег.

— Спасибо, — скромно поблагодарил его Макс и помог погрузить тяжёлые канистры.

Вскоре мама влезла в лодку, дед оттолкнул её от берега и забрался сам. Через некоторое время они уже мчались по водной глади, подальше от проклятого города, который за каких-то двое суток унёс тысячи жизней.

— Ну как там? — нарушил тишину Макс, когда они уже достаточно отдалились, и Рязань полностью скрылась из вида.

— Страшно, — односложно ответила Света, а затем, выдержав паузу, продолжила: — Тихо очень, будто и живых не осталось.

— Остались, — буркнул дед. — Люди, они как тараканы, в любом дерьме выживают.

— Господи, что же такое творится-то? — Света вдруг закрыла лицо руками и разревелась. — За что нам всё это?

— За всё хорошее, — ухмыльнулся дед. — Ладно, не реви, дочь, прорвёмся. Бывало и хуже.

Но она будто не услышала, так и продолжила тихо плакать, спрятавшись в ладонях. А мужики словно чувствовали, что проще дать ей выпустить пар, потому даже не притронулись к ней, не попытались успокоить. Макс отвернулся по направлению движения и задумчиво уставился вперёд, размышляя о том, что ждёт их впереди.

Миновало три года. Большая война закончилась ничем. Несмотря на то, что люди научились убивать уродов, или «злых», как их чаще всего называли, уничтожить их всех так и не вышло. Человечество продолжило существовать в состоянии шаткого мира, с агрессивными и кровожадными соседями. Научились они извлекать из этого и выгоду. Как оказалось, чёрные сердца тварей обладают целебными свойствами, если не сказать больше — волшебными. С их помощью стало возможно избавиться от любого недуга, вплоть до пули в голове, лишь бы продолжало биться сердце, и кровь бежала по венам. Именно этот факт позволял безбедно существовать Максу и его семье.

Дело в том, что сердце для длительного хранения нужно засушить, а вот здесь как раз наступают определённые сложности. Нельзя использовать консерванты: ни соль, ни уксус, вообще ничего, только естественное удаление влаги. В целом, сам процесс не выглядел сильно сложным, главное — соблюдать температурный режим, чтобы не разрушить клетчатку, однако его держали в строжайшем секрете. И дед в этом плане стал одним из первых, кому удалось засушить сердце без негативных последствий, по крайней мере, в том районе, где они проживали. Таких, как он, стали называть скорняками. Может быть потому, что люди, которые занимались подобным, параллельно зарабатывали на выделке шкур и кожи.

Помимо скорняков образовались и другие профессии, такие как охотник, добытчик, промысловик и так далее. Но эти три считались самыми основными. Промысловики занимались охотой на зверя, так как сельское хозяйство пришло в полный упадок. Не только скотоводство — замерло всё. Ближе к западным границам людям удалось отстоять небольшой клочок земли, где пока ещё умудрялись выращивать зерно и овощи, но в масштабах всего государства, это казалось ничтожным. А потому без таких вот людей выживание становилось очень затруднительным.

В том числе, оно немало зависело от добытчиков. Эти парни искали и собирали всё, что плохо лежит. Мгновенное падение цивилизации позволило сохранить многотонные запасы продовольствия, как в городах, так и за их пределами. Да, люди много чего успели погромить, растащить, но далеко не всё. Мир рухнул за каких-то три дня, а следом тут же грянула война, страшная, унёсшая миллиарды жизней. Собственно по этой причине, остались нетронутыми всевозможные склады, из которых теперь выносилось всё, но уже организованно и для общественного пользования. Однако добытчиков не сильно уважали. Считалось, что рисков в их профессии практически нет, а «лазить по помойкам» большого ума не требует.

В самом почёте были охотники, те, что вырезали сердца уродам. Вот кем хотел стать каждый подросток, потому как их работа приравнивалась к чему-то героическому. Впрочем, на то имелись основания, ведь стоит хоть малой частичке серебра попасть в организм твари, чёрное сердце мгновенно становится отравленным и теряет все свои волшебные свойства. А именно этот способ убийства считался самым эффективным — серебряная пуля. Так вот охотникам данный метод не подходил. Они отрубали злым головы — тоже вполне рабочая схема, вот только для этого необходимо схлестнуться с ними в ближнем, рукопашном бою. Потому их профессия и считалась самой элитной, только для настоящих, истинных воинов.

Ну а затем эти сердца сдавались скорнякам, которые их сушили и получали приличную плату за сей труд. Заказы поступали как от администраций крепостей, в которые превратили остатки некоторых, стратегически важных городов, так и от частников. После чего, уже готовое к употреблению лекарство продавалось всем желающим. И таковых было множество, вот только ценник сильно кусался. Имелась и другая возможность заполучить чудодейственный кусочек сердца, например: устроиться в артель добытчиков или промысловиков, которые работали на администрацию. Правда, попасть к ним, тоже непросто, слишком строгий отбор, да и вакансии случаются нечасто.

Деньги в привычном понимании сошли на нет, бумага больше не имела ценности, лишь серебро, которое так необходимо для выживания. Теперь им не только убивали злых, но и расплачивались за все возможные блага. Чтобы облегчить жизнь простому обывателю, были приняты некоторые стандарты. Платёжное серебро отливалось небольшими пруточками, с пограммовой насечкой. А люди, что им станет, как всегда, довольно быстро привыкли к новой системе и образу жизни. Впрочем, выбора всё равно не оставалось, либо принимать условия игры, либо сдохнуть — других вариантов попросту нет.

Семья Макса приняла, в смысле условия. Дед сушил сердца, мама всячески ему в том помогала, а Макс… Да тоже принимал участие, хлопотал по хозяйству. На него свалились все мужские заботы по дому, потому как дед пил. Не просто выпивал, он бухал будто не в себя. Как только Светлана освоила ремесло, главу семейства словно подменили. Скорее всего, он так жил до страшных событий, они попросту привнесли паузу в привычный распорядок. И как только жизнь слегка вошла в колею, сделалась немного предсказуемой, дед вновь схватился за бутылку.

Но они не роптали, трудились, хлопотали по хозяйству и таскали мертвецки пьяного деда, чтобы тот не подох где-нибудь под забором, потому как всё их благополучие продолжало зависеть от его авторитета. Ведь людям невдомёк, что сердца уже давно сушит другой человек. Казалось бы, нет в том никакой разницы, ведь качество продукта на прежнем уровне. Однако, в новом порядке укоренилась непоколебимая предвзятость к слабому полу. И это тоже было вполне логично, потому как женщины не могли соревноваться с мужчинами в военном ремесле и чаще сами нуждались в защите. Нет, исключения, конечно, присутствовали, но они лишь подтверждали правило.

Жизнь, не сказать, что била ключом, но худо-бедно существовать получалось. Светлана сдержала слово, данное себе ещё тогда, когда они покидали Рязань. Она вновь взялась за тренировки, а заодно приобщила к делу Макса. Дважды в день они выделяли по полтора часа на занятия, и парень уже делал заметные успехи. Особенно он доказывал это в уличных драках, за которые ему теперь никто не предъявлял. Постепенно охочих вкусить его кулак не осталось, разве что самые тупые, до которых не доходило даже с пятого раза.

В крепости, они бывали нечасто, хотя обосновались неподалёку. Дед не желал покидать родную деревню, которая долгие годы оставалась относительно безопасной. Её жители давно привыкли полагаться лишь на себя, даже в те времена, когда мир вокруг ещё не превратился в агрессивное не́что. Конечная точка на карте, близ крохотного посёлка с населением на три тысячи жителей. Мало того, их разделяла река, которая весной и поздней осенью, становилась непреодолимым препятствием. Моста не было, как и смысла в его сооружении. Ну кто станет тратить миллиарды на его строительство, чтобы десятку стариков стало проще ездить в посёлок?

Но когда привычная жизнь полетела псу под хвост, именно эти факторы позволили местным выжить. Ну и привычка полагаться только на собственные силы сыграла в том немалую роль. В момент всеобщего бардака и хаоса о них просто забыли. Редкие уроды, конечно, порой забредали в посёлок, но их появление скорее считалось «из ряда вон», а потому их быстрое умерщвление оставалось незаметным на всеобщей картине мира.

Так они прожили чуть более двух лет. А затем жизнь в очередной раз дала трещину. Дед погиб, хотя это не совсем подходящее слово для пьяной драки. Однако факт — его не стало, как и заработка в качестве скорняка. Благо Светка смогла скопить приличное состояние, на что они с Максом и продолжили существовать. Нет, естественно, девушка, привыкшая к сложностям, не надеялась прожить до старости на горстку серебра и не оставила попытки отыскать работу. Вот только вакансии в крепости оставляли желать лучшего: либо шлюхой в публичный дом, либо официанткой или поломойкой в местной рыгаловке. За последние должности предлагали по сотне серебром в месяц, и это даже не ниже среднего — полная нищета. А учитывая график работы… В общем, Свету такой расклад никак не устраивал, а портить себе репутацию, убирая очередную блевотину за пьяницами — ну такое себе.

И вот, когда казалось, что просвета впереди нет и не предвидится, накопления иссякают, а нормальной работы не маячит даже на горизонте, появился он. Странный старик в сопровождении нескольких бойцов, от вида которых бросало в озноб. Он явился без приглашения и сразу начал с угроз. Расписав Свете все расклады, он сделал предложение, от которого она не могла отказаться. Так в жизни Макса появился отец, в том числе и биологический, а для Светланы он стал чем-то большим.

Она и не чаяла влюбиться, как малолетняя девчонка, вот только сердцу и впрямь — не прикажешь. Ох, как же она порой его ненавидела, впрочем, и себя тоже, в основном за то, что любила. Чёрствый, грубый, порой беспардонный, но он был настоящим мужиком: сильным, властным, а главное — очень надёжным. И только ради того, чтобы находиться рядом с ним, она готова была терпеть всё, что угодно, а выпало на их долю немало. Впрочем, счастье длилось недолго.

Макс рядом с ним стал не просто мужчиной, он превратился в воина. Те первые годы, когда Морзе исчез, он всегда находился поблизости, поддерживал мать, помогал. И как только ей стало лучше, он отправился на поиск отца, который загадочным образом исчез. Кто бы знал, что отныне на его долю выпадет не меньше приключений, но когда это останавливало молодого, полного энергии и уверенности в собственных силах, мужчину.