Железный Лорд. Герой Периферии

Глава 7 Союз

Пока ожидал «гостя», у меня было время подумать, и я думал. Тем для размышления было много, начиная от всякой бытовухи, моего чуть ли не в щепы разнесенного «Волка», заканчивая глобальными вопросами (вроде деталей управления баронством и внешней политики). Кстати, последним я сейчас, собственно, и был занят.

Гость, которого я ждал, был представителем СНП, и фактически сейчас, буквально через несколько минут мы с ним определим векторы движения, обозначим либо новую экономическую и политическую силу в этой части Галактики, либо же создадим предпосылки к будущей войне между СНП и моим баронством, ну, или же между государствами внешников и империей, если все закрутится серьезно.

Однако в настолько негативный исход я не верил. В конце концов, СНП сами и первыми предлагали мне то, что сейчас собирался предложить им я. Так что если у них в правительстве сидят не дураки, они согласятся, даже несмотря на то, что случилось с их станцией и людьми.

Впрочем, даже если у них возникнут претензии по этому поводу и обида будет серьезной, у меня найдется пара аргументов, которые эту обиду нивелируют.

А за это надо сказать спасибо нашему внимательному трудоголику Дудле, обожавшему свою работу, который разбирался с останками уничтоженной техники налетчиков с такой дотошностью, будто это были раскопки какой–то древней цивилизации, а Дудля наш — самый настоящий профессор археологии.

Итак, чтобы скоротать время, начну решать имеющиеся вопросы по мере роста сложности. Начнем с моего меха. «Волка» я однозначно восстановлю. Эта машина стала мне очень дорога, однако стоит задуматься над тем, что использовать в дальнейшем. «Волк» слишком слаб для сражений с внешниками и слишком уязвим — сколько раз меня уже «роняли» и сколько раз я оказывался в бою с неисправным оружием? Одно из двух — либо «Волк» просто не мой мех и я не умею его правильно использовать, либо я его банально перерос и пора переходить к более тяжелым, лучше вооруженным моделям.

Да, думаю, это будет наиболее правильным решением. Пора опробовать в деле человекоподобного тяжелого или сверхтяжелого меха. Благо выбор их достаточно велик.

Я начал перебирать в голове все возможные варианты и, разумеется, из моделей внешников, однако остановить свой выбор на чем-то конкретном не успел, так как за дверью послышались шаги.

Кажется, время, отведенное мне для отдыха и размышлений, исчерпалось.

Двери распахнулись, и на пороге появился человек в обычном деловом костюме, который в империи носят исключительно торговцы и финансовые воротилы. Дворянин обязан быть в мундире, без всяких исключений.

Впрочем, моему гостю костюм простителен. В конце концов, он не дворянин и даже не имперец.

— Рад приветствовать вас! — я поднялся со своего места и указал гостю на кресло за столом, напротив меня.

— Благодарю, — кивнул гость, подошел и уселся.

— Воды? Чего-то покрепче? — спросил я, давая понять, что это не официальная встреча. В смысле встреча, не требующая соблюдения регламента и всех прелюдий, которые порой занимают больше времени, чем сама суть разговора.

— Нет, спасибо, — ответил гость, — пока нет.

Этим ответом он дал понять, что готов к серьезной беседе. А своей последней фразой дал понять, что при необходимости или, скорее, заинтересованности стороны, им представляемой в дальнейшем продолжении разговора, он готов и может остаться, готов обсудить все более детально и с куда меньшим формализмом, и без лишних протоколов. Так сказать в «дружеской обстановке».

Впрочем, я знал, что этот ответ в целом ничего не дает и не значит.

Это в империи принято всегда блюсти слово чести. И именно поэтому дождаться четкого и точного ответа от имперца — сложно. Истинный политик даже на простейший вопрос не даст однозначного ответа. «Завтракали ли вы сегодня?», и он ответит: «А что подразумевается под завтраком? Точное время? В период с 6 до 9? Или, быть может, до полудня, или же завтраком является время, когда я только пробудился?».

Своим ответом такой деятель так запудрит мозги, что ты забудешь, о чем спрашивал. И это меня всегда очень раздражало. Нет, я понимаю, что у политиков и дипломатов должен быть хорошо подвешен язык, но всему же есть предел. Одно дело дурить оппонента, заставить его верить в то, что нужно тебе, но на самом деле так ничего и не пообещать, и совсем другое — делать так постоянно.

И именно поэтому я недолюбливал имперских «Профи», но общение с другом отца, бароном Круа, было для меня сродни глотку свежего воздуха, ведь Круа по большей части был честен и прямолинеен…

Кстати, внешники тоже не любили ходить вокруг да около. Вот и нынешний мой гость, несмотря на то, что я сам хотел быстрее приступить к делу, меня еще и поторопил.

— Итак, хотелось бы узнать, зачем я здесь?

— Здесь вы потому, что в своем время ваше руководство делало мне определенные предложения.

— И?

— И я решил на них согласиться.

— Вот как? — брови гостя удивленно взлетели вверх. — И почему же вы решились?

Этот простой вопрос на деле имел совершенно другое значение. Что-то вроде: «Почему сейчас? Что изменилось? Из-за чего ты поменял свое решение? Раньше чего не решался?» и т.д. Вот только я не собирался на них отвечать. Во всяком случае, не на все заданные вопросы разом.

— Были определенные причины, которые не позволяли мне принять это решение, — ответил я.

— И какие же это были причины? — спросил гость.

— Я опасался, что вы меня обманываете.

— Вот как? И зачем нам это?

— Ну, например, чтобы захватить Туманность Лимар… В свое время ведь почти получилось?

— У кого получилось? — нахмурился гость. — Простите, не понимаю вас. У СНП никогда не было никаких планов насчет Туманности Лимар.

Ах ты ж хитрая задница! Вот почему не люблю политиков и прожженных дипломатов. Тот же барон Круа без всяких зазрений совести кивнул и ответил бы что-то вроде: «Ну да, облажались мы тогда», а этот нет — стоит до последнего. Мы не мы, ничего не делали и не хотели. Это, мол, наемники сами чудили.

— Пусть так, — кивнул я, — тогда скажу иначе. Я опасался, что пока буду занят переговорами с вами, упущу новую волну наемников, которые попытаются погреть руки в моем баронстве.

— Наоборот! Мы бы помогли вам от них защититься. Наш союз взаимовыгоден и атаки на ваши территории, кто бы их ни совершил, стали бы проблемой и для нас. Впрочем, вы справляетесь и сами. Решили действовать на опережение?

— Простите? — нахмурился я.

— Мы знаем, что ваши корабли часто летают во фронтир, наши наблюдательные станции засекали их и…

— О, в этом как раз и заключается суть нашей встречи, — перебил я его, — это были не мои корабли. Более того — я был уверен, что они либо ваши, либо людей, которые на вас работают.

— Я уверяю вас, что эти корабли никакого отношения к СНП не имеют, и мы…

— Я знаю, — вновь перебил я гостя, — но теперь, как понимаю, нужно доказать вам, что эти корабли не имеют отношения к моему баронству?

— А вы можете доказать? — хмыкнул гость.

Судя по всему, он мне нисколечко не верил. Более того, воспринимал эту встречу как некий мой маневр в многоходовой операции и пытался разгадать, что же я задумал.

Но нет, в своих догадках он был совершенно неправ. Я действительно собирался открыть карты, а точнее даже показать, что играем мы не вдвоем, что есть за столом еще третий игрок, которого мы не замечали.

— Я начну с того, как убедился в том, что налетчики не имеют никакого отношения к СНП, — сказал я и пододвинул компактный визуализатор к собеседнику.

Тот взял устройство, включил его и принялся внимательно изучать фотографии, сохраненные на устройстве.

Я же терпеливо ждал.

Гость изучал фотографии пару минут, а затем отложил устройство и спросил:

— Что это?

— Это останки боевых мехов.

— И чьи же это мехи?

— Явно не ваши. И не мои, — пожал я плечами. — Собственно, зачем я дал вам устройство? Может быть, вы сможете мне сказать, кто производитель этих машин или же где их производят?

Гость уставился на меня с недоуменным лицом и вновь взял устройство в руки.

Прошло еще три минуты.

— К сожалению, — с тяжелым вздохом, отложив визуализатор, предварительно выключив голографическую проекцию, построенную на основе картинки, заявил гость, — я не большой специалист в этой области и не могу определить принадлежность этих мехов. Тем более от них мало что осталось.

— Понимаю, — кивнул я, — но вы можете взять это устройство и отдать тем, кто в мехах разбирается. Быть может, они смогут ответить на наши вопросы или заметят что-то еще, что мои люди пропустили.

Бровь гостя взлетела вверх. Он явно хотел спросить: «А зачем нам это надо?», но я не стал ждать вопроса и сразу дал на него ответ.

— Дело в том, что часть этих мехов были окрашены в цвета СНП, если вы заметили.

— Вот как? — удивление собеседника было настоящим.

— Да, — кивнул я, — а еще несколько мехов в точности повторяли контуры мехов империи, но…у нас подобных моделей точно нет.

Гость мгновенно посерьезнел.

— Давайте не будем ходить вокруг да около. Вы подозреваете, что есть некая сила, которой невыгодно, чтобы мы с вами заключили союз?

— Наладили партнерство, — поправил я его.

Вот еще…«союз». Было бы с кем его заключать.

— Но кому это мешает? — пропустив мое замечание мимо ушей, спросил собеседник.

— А это уже лучше вам знать.

— Почему?

— Начав со мной сотрудничать, вы в первую очередь укрепите свои позиции.

— Вы тоже выиграете от…

— Я не говорю, что мне это невыгодно. Однако по сравнению с тем, что получит от сделки СНП, моя выгода кажется мизерной.

Теперь я уже очень толсто намекал, что те условия, на которых должна была заключаться сделка, меня не устраивают, и я хочу больше. Могу и хочу, тем более что я знаю, насколько сделка будет выгодна для СНП. Впрочем, даже если бы не знал, один тот факт, что кто-то третий ее хочет сорвать, уже говорит о многом.

— Я вас понял, — кивнул собеседник, — но могу я полюбопытствовать…

— Да?

— Как вы определили, что мехи этих…налетчиков не могут быть нашими или мы не можем их спонсировать?

— Очень просто. У вас нет подобных технологий.

— Каких?

— Например, использование меха при условии, что в кабине нет пилота.

— Ну почему же, — усмехнулся оппонент, — есть у нас подобные программы…

— Мех под полным контролем ИИ? — уточнил я.

— Что? Нет конечно! Оператор находится на удалении и…

— Так это далеко не новая технология, — усмехнулся я, — ее и наемники вовсю используют.

И это действительно была правда. Я даже с таким сталкивался — один из наемников дважды сходился со мной в бою, при этом оба раза в кабине меха его не было.

— Я говорю вам о полной автономности, без всяких операторов, — пояснил я свою мысль.

— Постойте, — нахмурился собеседник, — вы хотите, чтобы я поверил, будто некий корабль прибывал в вашу систему, десантировал мехов, которые вас атаковали, затем собирал их и убирался восвояси? И при этом ни на его борту, ни в мехах не было людей?

— Ну, получается, что так…

— Бред!

— Мы нашли базу налетчиков. Почти разбили их, но они, осознав, что проиграли битву, попросту подорвали все — и оставшиеся мехи, и комплекс и…одним словом все. Так вот, мы тщательно изучили все, что осталось. Ни одного трупа, ни одного намека на то, что трупы вообще были.

— Ну мало ли, можно предположить, что…

— Ничего нельзя предположить. Мы застали их врасплох, нас не ждали и не были готовы к отражению атаки. Корабли мы уничтожили, едва заявившись, далее дело оставалось за малым — уничтожить мехов и взять комплекс. Куда по-вашему могли деться люди?

— Я должен увидеть это место. К тому же наши специалисты, если бы могли изучить…

— Вы получите доступ к добытым нами материалам. Получите координаты базы налетчиков и вообще все, что пожелаете.

— Вы ничего взамен требовать не будете? — удивился собеседник.

— Нет, — покачал я головой, — и вы должны понимать, чем для нас все это чревато. У нас появился противник, у которого технологии намного превосходят наши.

— Но вы смогли этого противника победить, — хмыкнул собеседник.

— Я никого не победил. Мы всего лишь разбили небольшую группу, которая занималась диверсионной деятельностью, а вот бой с основными силами впереди. У вас, кстати, тоже. Те «псевдоимперские» мехи, что мы нашли, наверняка готовили для атаки на ваши миры. И вы бы, я в этом уверен, наверняка решили, что они принадлежат нам, со всеми отсюда вытекающими последствиями.

— Если подвести итоги, вы считаете, что есть некая сторона, которая не желает, чтобы мы с вами заключили союз, которой нужна наша вражда…

— Не обязательно, — поправил я, — может быть и нас, и вас просто хотят уничтожить. А как это произойдет — мы друг друга перебьем или же это сделает кто-то еще, неважно.

— Хорошо. Есть некая сторона, враждебная и вам, и нам, которая к тому же обладает продвинутыми технологиями и при этом не скрывается?

— Скрывается, — ответил я, — наверняка они не ждали, что мы сможем их отследить.

— Кстати, а как вы это сделали?

— В наших системах — с помощью зондов.

— А дальше?

— А дальше нам помогли ваши люди. К их чести скажу — против их же воли.

— Это как?

— По вот этим координатам, — я передвинул по столу лист с напечатанными там цифрами, — находится ваша станция. Ну, правильнее сказать находилась…

— Так…

— Мы были уверены, что налетчики спрятались на ней, и потому… — я пытался подобрать другое слово, но решил, что пытаться смягчить правду уже поздно. Нужно играть в открытую, а потому скажу как есть: — И поэтому мы ее атаковали.

Собеседник удивленно уставился на меня.

— Правильно ли я понимаю, вы сейчас признались в том, что вы атаковали нашу станцию?

— Послушайте, — вздохнул я, — в свете уже известного вам это можно назвать неприятным эпизодом, досадной оплошностью с нашей стороны, ну, или же, если вам угодно, мелкой приграничной стычкой.

— Вообще-то это неприкрытый акт агрессии…

— Хорошо, — я откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и усталым взглядом уперся в собеседника, — я признаю, что мы атаковали вашу станцию. Мне сейчас не до расшаркиваний и юлить банально лень. А потому да, мы атаковали вашу станцию, потому что считали, что ваши наемники нападают на нас, ну а вышеназванная станция — ничто иное, как место для ремонта, дозаправки и доукомплектовки техники противника. Вы довольны?

— Смелое заявление, — хмыкнул собеседник, — что же скажет империя, если узнает, что вы первым спровоцировали государство внешников? Так же вы нас называете?

— Так, — кивнул я, — и что я скажу империи и императору — мое дело. Случится это только тогда, когда ваш флот пройдет границу и окажется на территории баронства. Но я еще раз напомню вам о том, что было сказано раньше — надо ли вам война с нами? Поддержит меня империя или нет — дело пятое. Подумайте лучше о третьем игроке, участвующем в нашей партии. Что случится с вами, когда мы начнем полномасштабную войну? Не в этом ли его цель?

— Знать бы еще кто этот «третий игрок», — вздохнул мой визави.

— Так с этого нам нужно и начать. Именно он атаковал мои территории, из-за него я не заключал с вами союз и из-за него атаковал вашу станцию. Быть может, если дать ему время, то он бы провернул нечто подобное и с вами… И что? По-вашему, я должен был бы начать с вами войну?

— А вы предлагаете забыть об инциденте со станцией? Там, между прочим, были люди…

— Они у нас. И я вас сюда позвал для того чтобы объяснить ситуацию и вернуть ваших людей домой.

— Вот как?

— Именно так. Собственно, думаю, на этом наша встреча подходит к концу.

— Что, даже не потребуете ответа на свое предложение?

— Какого ответа? От вас? Вы один все решаете? — усмехнулся я. — Нет. Вернитесь домой, расскажите остальным о том, что я рассказал вам, продемонстрируйте специалистам записи, проверьте базу налетчиков, которую мы уничтожили, и затем, когда вы все проанализируете и обдумаете, мы встретимся еще раз…