Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ)

Глава 35. Девичьи секреты

— Да, миледи. Внезапно возникла необходимость. Простите, что задержалась — в лесу слишком темно сейчас.

Я краем глаза наблюдала, как служанка расправляет большой плотный отрез ткани, явно намереваясь им укрыться. Хотя обычно она заворачивала в него мешки с постельными принадлежностями, чтобы дополнительно защитить их от дорожной пыли:

— Бывает, что уж там… Все мы — люди. Каждый со своими потребностями… Кстати, а где ваше одеяло, Энид?

Девушка немного замялась:

— Похоже, что я случайно забыла мешок с ним из-за суматохи во время сборов после последней ночёвки, миледи. Это моя оплошность, не гневайтесь…

Ага, суматохи. Охотно верю. Впрочем — нет. У воинов из хайтра Адама даже экстренный сбор маршевым строем происходит. Уже успела неоднократно в этом убедиться.

— Ваше одеяло — ваша ответственность, Энид. Будет вычтено из вашего жалованья за утерю.

— Я понимаю, миледи. Готова ответить деньгами за свою невнимательность и понести заслуженное наказание.

Я перевернулась набок, пытаясь получше рассмотреть виновато ссутулившуюся фигурку девушки, стоящую передо мной на коленях. По-другому сейчас в повозке было попросту не разместиться из-за разложенных сидений.

— Вот только я ещё совсем недавно Рейнальду говорила о том, что очень не люблю, когда мне врут. Особенно по мелочам. Потому что даже маленькая ложь влечёт за собой большие неприятности. Наёмнику втихаря одеяло отнесли?

Служанка вздрогнула, словно от удара.

— Угу.

— Вместе с мешком?

— Угу.

— А соврали мне зачем?

Энид тяжело вздохнула, опустив голову ещё ниже:

— Вы бы так никогда не поступили по отношению к опасному человеку… А я глупость совершила…

Я чуть прикусила нижнюю губу, чтобы своим хохотом не переполошить готовящийся ко сну лагерь, и улыбнулась:

— Энид, если бы вы заглянули в свой мешок с постельным, то обнаружили там небольшую головку сыра и пару больших сладких рогаликов в обсыпке. Конечно, на мужской перекус вместо завтрака они мало будут похожи, но, думаю, привередничать наш гость не станет.

Служанка оторопела настолько, что не сразу нашлась как ответить.

— Я внутрь не заглядывала. Отдала и тут же ушла.

— Он тебя не обидел?

Энид отрицательно замотала головой:

— Нет.

— А «спасибо» сказал?

— Да.

У меня словно камень с плеч упал.

— Ну хоть наёмник воспитанный попался. Уже неплохо.

Энид выдохнула, видимо, окончательно приходя в себя от шока:

— Вот бы я удивилась, найдя в своём мешке еду, когда готовила постель… Ещё и гадала, откуда она там взялась…

Я расслабленно махнула рукой:

— Тогда я бы сделала большие круглые глаза и просто ответила: закатилась. Да-да, и сыр, и рогалики. И ресничками для убедительности похлопала.

Девушка не выдержала и прыснула со смеху, представив описанную мной картину, но потом замерла в ожидании, что будет дальше.

Я похлопала свободной рукой рядом с собой:

— Залезайте под моё одеяло, Энид. Его вполне хватит, чтобы укрыть нас обеих. Не замёрзнем до утра. Ночи сейчас не настолько холодные.

— То есть вы на меня не сердитесь?

— За поступок и в мыслях не было. А вот за ложь…

Служанка мгновенно напряглась, словно превратилась в натянутую струну, явно ожидая последующего наказания за свою провинность. Трепать нервы я ей не собиралась. И так день выдался непростой.

— Да, я рассержена. Немного. Но впредь вранья от вас не потерплю. Какими бы благими намерениями оно ни было прикрыто.

Энид хлюпнула носом:

— Миледи, вы самая лучшая из всех возможных господ!

Какой же она ещё в сущности ребёнок. Я сгребла разрыдавшуюся девушку в охапку, затаскивая на подушку. Свою-то она вместе с мешком отдала. Энид заливалась слезами, размазывая мокрые дорожки по щекам. А мне оставалось лишь крепко её обнять и поглаживать по спине, чтобы хоть немного успокоить. Перенервничала, с кем не бывает. Я-то почти в два раза её старше, но много чего за свою недолгую жизнь повидать успела, потому во многих ситуациях мне «море по колено». К тому сейчас, благодаря титулу Адама, могу позволить себе намного больше, чем простая служанка. Знаю, что это неправильно, но к Энид я отношусь как к младшей сестре, когда прилюдно готова дать отпор любому, обидевшему её, а нравоучения отложить до тех пор, пока не останемся наедине. Чтобы и свой авторитет сохранить, и её прилюдно не унизить или не выставить не в лучшем свете.

Потихоньку всхлипывания становились всё тише.

— А если бы я не решилась отнести мешок?

— У вас доброе сердце, Энид. А с того самого дня, когда мы вместе обнаружили избитого Рейнальда, прошло слишком мало времени, чтобы вы смогли забыть, насколько тот окоченел и как пытались его согреть, чтобы ему не стало ещё хуже от длительного переохлаждения. Так что ваше поведение было вполне предсказуемым.

— Я повела себя как дурочка…

— Там, откуда я родом, знаете, как говорят? «Все бабы — дуры, но не потому что дуры, а потому, что — бабы». Мы, женщины, живём в первую очередь сердцем, чувствами, в отличие от мужчин. Это не плохо на самом деле. Восприятие мира насыщеннее. Хотя и дров порой ломаем немало, поддавшись эмоциям. Вот здесь неплохо было бы научиться держать баланс между душевными порывами и холодным разумом. Знаете, как я волновалась, когда вас так долго не было? Ещё минут пять, и лагерь на уши подняла, чтобы отправились на ваши поиски, Энид. До последнего уговаривала себя не поднимать шумиху, прикидывая, насколько далеко смог уйти раненый с учётом того, что Манайр влил в него целебных снадобий, и сколько времени понадобится одной юной деве, чтобы вернуться обратно. Ещё надеялась, что наш незваный гость останется в пределах внешнего круга дозорных.

— Он и остался.

— О, я же говорила Боргесу, что тот не идиот. Куда безопаснее остаться среди недружелюбных воинов, которых осадила женщина, чем познакомиться с дружелюбными оскалами лесного зверья. Кстати, вас кто-нибудь заметил, Энид?

— Нет.

— Ну и чудно. Даже если бы и заметили, решили, что ваше появление — это очередная прихоть сумасбродной герцогини.

— Миледи, но ведь я же сама решилась… Скрывать не стала бы этого.

— Я за последние дни умудрилась неоднократно ошарашить наших сопровождающих, так что…

— …маленькая ложь рождает большие неприятности… — повторила мои слова Энид, сообразив, что к чему. — Мне никто не поверил бы…

— Да. Поэтому больше не врите мне. Чтобы ни случилось. Я, по крайней мере, буду понимать, как себя вести и что сказать в случае чего.

— Простите меня, миледи. Я едва не подставила вас по своей глупости.

— Ну будет, Энид. Пусть сегодняшний разговор послужит вам уроком. А теперь давайте спать. У вас ещё будет достаточно времени, чтобы набраться от меня различных мудро-глупостей. Я ведь тоже не совершенна.

Служанка хихикнула:

— Скажете тоже, миледи…

— Спа-а-ать, Энид! Завтра нужно будет заехать кое-куда. Есть у меня одна мысль…