Герцогиня на год, или Пробный брак с призванной (СИ)

Глава 34. Наёмник

У меня прямо на языке вертелось:

— Конечно же, добейте! У нас тут похлёбка стынет, а вы тут с какими-то дурацкими вопросами пристаёте! И вообще, нет тела — нет дела. Лес большой, веток, чтобы закидать труп хватит. Даже тратить время на рытьё могилы не нужно. А потом, когда снимемся со стоянки, дикое зверьё прекрасно исполнит роль санитаров леса.

Боргес предал миску своему соседу и встал, положив руку на оплётку рукояти меча, чтобы в случае чего успеть закрыть меня собой:

— Миледи…

Я подняла руку перед собой, призывая к вниманию:

— Лонтар, он один?

— Да, миледи. Дозорные проверили лес на протяжении нескольких ярдов от лагеря, но больше никого не обнаружили.

— Приведите.

Боргес немного шевельнул напряжёнными плечами, выражая своё неудовольствие, но перечить мне не решился. Во-первых, потому, что успел понять за всё время нашего с ним общения: мне несвойственна импульсивность при принятии решений, а, во-вторых, если реальной угрозы моей жизни нет, то проще подчиниться. Привык же, что мне не зазорно сидеть в окружении простых воинов во время остановок, несмотря на различие в социальном статусе. Тем более, так было удобнее и рациональнее с точки зрения обеспечения безопасности, не говоря уже о комфорте всех членов нашего импровизированного отряда. Ведь по правилам мне предполагалось принимать пищу либо в повозке, либо первой, и уже только после моего ухода все остальные могли присоединиться к костру. Угу. Озябшие, глотающие слюни и к разварившейся похлёбке. Такое себе удобство.

— Да, но миледи… — попытался возразить тот самый Лонтар.

Я встала рядом с Боргесом и скрестила руки на груди, метнув строгий взгляд на строптивца:

— Кажется, вы считаете, что ваши сослуживцы не способны обеспечить мою безопасность и не смогут дать достойный отпор одному-единственному во всей округе мужчине, да ещё и раненому? Знаете, звучит как вызов вашему хайтру, а конкретно — открытое выражение недоверия к его компетентности, как старшего воина, поставленного на это место самим герцогом Рогенборном.

Лонтар резко побледнел, потом покраснел, сообразив, чем ему грозит подобный выпад. Даже глазом моргнуть не успела, как он скрылся в чаще. Я села обратно и макнула кусок хлеба в остывающую похлёбку. Война-войной, а обед по расписанию.

Приведённый мужчина действительно был ранен, причём серьёзно. Даже в отблесках костра бурые пятна на его разорванной одежде вызывали тревогу. И держался он за правый бок весьма подозрительно.

— Назовите себя и с какой целью обратились к дозорному?

Мужчина закашлялся, а потом прохрипел:

— Просто хотел попросить воды.

Розовой пены на губах или крови я не заметила. Значит, шанс у бедолаги есть.

— И всё?

— И всё. Если дадите, буду благодарен, если нет, значит, нет. У меня нет злых намерений по отношению к вам.

— Что произошло и каким образом оказались в подобном состоянии?

Раненый криво усмехнулся, а затем снова закашлялся:

— Не сошёлся во взглядах с заказчиком, миледи. Я ведь правильно понял, кто вы?

Правильно-правильно. Ведь обращение «миледи» означает в Данверте не только герцогский титул, но и в целом знатную даму. Простолюдинка бы не посмела говорить напрямую, тем более не оказалась посреди леса, сидя в окружении вооружённого до зубов отряда. А наш разговор с Лонтаром незнакомец не мог слышать из-за удалённости от того места, где были выставлены наши дозорные.

— Энид, принесите мою запасную флягу. Манайр, перевяжите нашего гостя, Радес, налейте ему похлёбки. Если не хватит, отдам свою — у меня есть чем перекусить. Правда, если гость не побрезгует.

— Но миледи… — попытался было возразить наш походный лекарь.

— Если у вас какие-то проблемы, Манайр, или предубеждения, могу выполнить перевязку сама. Общими понятиями и техниками, благо, владею. И осмелюсь напомнить, что по законам Данверта, путники являются неприкосновенными для владельцев тех земель, которые пересекают, если не нарушают при этом законов. Соблюдение этого условия позволяет следовать в пути тем порядкам и обычаям, к которым привыкли. Хозяйкой лагеря являюсь я, а посему имею полное право оказать достойный уровень гостеприимства, насколько это возможно в сложившейся ситуации, «постучавшемуся» в наш временный дом гостю.

Боргес едва заметно кивнул, подтверждая мои слова. Не зря же мне Адам выносил мозг своими нотациями и инструктажами накануне поездки. Опять же традиции, в которых я была воспитана. Это же наши родные сказки учат с детства: «Напои, накорми, баньку истопи, спать уложи, а потом и вопросы задавай!» Бани тут нет, порядок действий я нарушила, но судя по выражению лица раненого, он совершенно не возражал против лёгкого расспроса-допроса, чтобы потом получить даже чуть больше того, на что изначально рассчитывал. Зато про вежливость я точно не забыла. Да-да, этому тоже в сказках учили. Не знаешь, куда тебя занесло и что за хтонь встретишь впереди — будь вежлив, больше шансов выжить. Хамы во время путешествий долго не живут. По крайней мере, целыми и невредимыми остаются крайне редко. Не знаю, кому как, а мне «сказочные приёмчики» по жизни помогали.

Незнакомец снова сильно закашлялся и начал терять равновесие. Пытаясь выровняться, он отнял левую руку от раны, махнув ею в воздухе… Тут же весь мой отряд оказался на ногах с обнажёнными мечами.

— Мизинец!!!

Да что опять-то не так?! Да, я заметила, что на мизинце левой руки у нашего гостя отсутствовала одна фаланга. Адам ни о ком с такой приметой не упоминал.

— Боргес, а чего это все так всполошились?

На лице хайтра заиграли желваки, а сам он прошипел сквозь плотно сжавшиеся челюсти:

— Это же Мортон-Мизинец! Наёмник!

Я пожала плечами:

— Мне это имя ни о чём не говорит. Он сейчас в розыске хотя бы в одной из земель Данверта?

— В каком смысле? Он хладнокровный и неуловимый убийца!

— За его поимку назначена награда?

— Нет.

— Тогда какие к нему могут быть претензии у нас? Он просто попросил воды, сказав при этом, что никаких злых намерений по отношению к нашему лагерю не имеет. Тем более, легендарный наёмник вряд ли является полным идиотом, чтобы имея, как минимум, одну дырку в теле, идти врукопашную против двух десятков вооружённых людей. Его ведь обыскали? Наверняка. Иначе у меня будут серьёзные вопросы к вашим людям, Боргес. Будь у него силы держать оружие и само его наличие, давным-давно порезал бы на лоскуты остатки своей рубашки, чтобы перетянуть рану. А он едва на ногах стоит. Я не знаю, с кем там у него возник конфликт, но могу предположить, что его попросту попытались прикончить, хорошенько избив и пырнув кинжалом или даже мечом. Возможно, это сделал тот самый заказчик, о котором он упомянул. Или люди, посланные им. Подобное спокойно можно приравнять к нападению разбойников. Боргес, мне кажется, что ни вам, ни вашим людям не понравилось, что за просьбу дать немного воды, вашу голову нанизали бы на острие меча и ещё размахивали как трофеем. Наш гость просто обратился за небольшой помощью. Наёмники-идиоты не живут долго. И тем более, их не опознают по отсутствию кусочка пальца. Кстати, разве он такой единственный и неповторимый во всём Данверте, кто имеет такую особенность?

Боргес молчал, лишь раздувая ноздри. Ему явно не нравилось то, что он услышал от меня, но и возразить особо было нечего.

— Молчите… Хорошо. Приведу наглядный пример. Если я прикажу вам, или Манайру или даже Лонтару отрубить фалангу мизинца на левой руке, станете ли вы сразу Мортоном-Мизинцем? А что? Верная же примета! Ещё и оружие держать в руках умело, причём, весьма искусно владея несколькими видами. Много ли людей видели наёмника с таким именем в живую, чтобы однозначно утверждать, кто сейчас стоит перед нами? Или кто-то из здесь присутствующих имеет какие-либо личные счёты к Мортону-Мизинцу? Если таковой имеется, пусть выйдет. Но в таком случае я поставлю условие: либо этот воин получит точно такие же повреждения, как у нашего незваного гостя, либо пусть назначит поединок, когда тот выздоровеет. А то как-то некрасиво получится напасть на безоружного, да ещё и раненого. Как же воинская честь? Совесть, в конце концов?

Желающих возразить мне не нашлось, поэтому я продолжила:

— Я желаю, чтобы ему оказали помощь. Пока желаю. Но могу и приказать. Потом он пойдёт своей дорогой, а мы — своей. И только силам свыше известно, пересекутся ли они когда-нибудь. Но это явно будет не сегодняшний вечер.

Боргес подал сигнал жестом и все мои сопровождающие, как один, убрали мечи в ножны, а затем сели на брёвна, подняли поставленные перед тем как вскочить на землю миски и молча принялись за ужин.

— Прекрасно. Радес, у нас ещё осталась похлёбка?

«Повар» кивнул.

— Тогда посмотрите, чтобы она не подгорела, пока Манайр исполняет моё «пожелание». Господин Мортон или как там ваше имя, надеюсь, мы друг друга поняли?

Мужчина уважительно посмотрел в мою сторону и слегка улыбнулся:

— Не знаю, о ком сейчас шла речь, но я принимаю ваши условия и благодарен за проявленное великодушие.

Вот и чудно. Пока лекарь штопал наёмника, я доела свою похлёбку и подставила Радесу кружку, чтобы налил травяного отвара. Всё-таки наш гость — настоящий везунчик: его явно пытались пырнуть в печень, да только чуть-чуть промахнулись, не задев ни одного жизненно важного органа. Остальные удары пришлись по касательной, и их достаточно было просто перевязать. Как только Манайр закончил, Энид пересекла поляну и положила рядом с наёмником флягу с водой, а затем вернулась ко мне.

— Миледи, а они ведь и вправду его ограбили, а не только хотели убить. Петля ремня обрезана.

— Спасибо, Энид.

Большинство мужчин Данверта крепили кошелёк к поясу или ремню при помощи кожаной петли. Таким образом, затрудняя воришкам исполнить их промысел. Простым ножом широкую петлю быстро не перережешь, рискуя остаться без шаловливых конечностей. А вот мечом — запросто. Лесные разбойники бы просто вытащили деньги из кошелька, либо сняли бы тот вместе с ремнём. А убийцы вот не побрезговали ни временем, ни деньгами.

Вернув Радесу опустевшую миску, наёмник поправил заскорузлую от крови рубашку, которую надел снова за неимением другой и натянул сверху не менее живописно выглядящий колет.

Я достала из кармана свой кошель и кинула мужчине:

— Доброй дороги, путник!

Тот поймал его здоровой рукой и слегка поклонился:

— Желаю и вам того же, миледи.

Затем он исчез в ночной тьме.

Я запоздало вспомнила, что помимо мелких монет переложила в кошелёк одну серебряную, когда расплачивалась за колбасы. Ну да и чёрт с ней. Невелика потеря, зато совесть моя спокойна.

— Миледи, зачем вы ему ещё и денег дали?

— Боргес, своих у него не осталось, а вот еды добыть себе захочет. Как вы думаете, кто-нибудь сподобится угостить бесплатно чужака в окровавленной одежде? Сомневаюсь. Между прочим, мы рядом с землями герцогства: не хочу, чтобы кто-нибудь из наших людей пострадал. Зато за монетку большинство закроет глаза на внешний вид, а за несколько ещё и забудет о странном покупателе. Меня вот подобный вариант развития событий более чем устроит. А вас?

— Меня — тоже. Доброй ночи, миледи.

— И вам, Боргес.

Мы с Энид всегда ночевали в повозке, укладываясь на разложенные сиденья. Жестковато, конечно, было несмотря на тюфяк, исполняющий роль матраса, но всё комфортнее, чем спать на земле. Я уже сгребла под голову подушку, как скрипнула дверь повозки.

— Освежиться отлучались, Энид?