#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 28

Глава 14

Замок Ламара, Примолодье

Временный кабинет лорда Питона утопал в сумраке. Массивные портьеры из зелёного бархата приглушали свет, а в воздухе стоял тяжёлый запах ядовитого ладанника — Питон любил окуривать комнату этим растением, уверенный, что оно отгоняет ментальных шпионов.

Сам лорд сидел в кресле с высокой спинкой. Перед ним стояла его дочь — высокая, грациозная, с холодным прищуром и напряжённо сжатыми губами. Леди Гюрза явно нервничала.

— И зачем тебе, — недовольно протянул лорд, — ехать к этому… как ты назвала Филинова? «Телепату»?

Он почти с омерзением выговорил это слово.

— Ты же знаешь, дочь, нормальные дроу с пси-Даром именуют себя менталистами. А этот Филинов как есть выскочка. Даже называется ненормально.

Гюрза помедлила. Поджала губы. Похоже, собиралась с духом, но решила не спорить:

— Отец, у меня есть обязательства. Я прискакала к тебе на спринте Филиновых, чтобы сообщить о предательстве Гагера как можно быстрее. Я обещала королю Даниле, что верну ему Брусничку.

— Понятно, — кивнул Питон, хитро прищурив глаза. — Тогда езжай, конечно, но не забудь о твоем долге перед родом Ссил’Заратин. Будь внимательной у Филиновых. Слушай, запоминай.

— Хочешь, чтобы я там вынюхивала? — вздыхает Гюрза.

— Конечно, — кивает лорд. — Потому что этот Филинов получил мандат Багрового. Официально его не тронешь. И если он продолжит свою восходящую траекторию, нам с тобой придётся считаться с ещё одной непредсказуемой переменной. Лучше бы это был хотя бы дроу, а не иномирянин с тупыми ушами. Но конкурентов не выбирают.

Он помолчал, выпрямился в кресле и уже собирался сказать что-то ещё, как в дверь чётко постучали в стиле офицеров Змеиного рода.

— Входи, — отрывисто бросил Питон.

Вошёл адъютант — подтянутый, в чёрном мундире с нашитым гербом рода Ссил’Заратин. На лице ни тени эмоций, но голос звучал напряжённо:

— Милорд, срочные сведения с передовой.

— Ну, выкладывай, — Питон откинулся на спинку кресла, жестом указывая Гюрзе подождать окончания доклада, хотя она уже собиралась уходить. Леди со вздохом осталась и поправила складку кожаной жилетки на пышной груди.

— Докладываю: на западном фронте осада Сторожевой крепости снята. Объект вновь под нашим контролем.

— О? — Питон даже подался вперёд. — Приятный сюрприз. Кто отличился?

— Филинов, милорд.

Гюрза округлила глаза. Питон моргнул несколько раз, словно не поверил своим острым ушам.

— Что? Подробнее давай.

— Хорошо, милорд, — адъютант кивнул, явно не зная, с чего начать. — Прямо на линии фронта засветился генерал Гризл.

— Гризл? Генерал огромонов? — переспросил Питон, нахмурившись. — Но он же слишком труслив, чтобы лезть на передовую! Всегда отсиживается в тылу, как крыса. И он сидел в осаждённой крепости?

— Не в крепости. По донесению — бегал неподалёку от лагеря дроу.

— От нашего лагеря? — Питон скептически поднял бровь. — Генерал в роли разведчика и диверсанта? Какая-то чушь, честное слово!

— Мы его допросили, — продолжил адъютант. — Он не сопротивлялся. Наоборот, сам заговорил. Просил… вернее, настаивал: «Только держите от меня подальше вашего Филинова».

На несколько секунд в комнате стало абсолютно тихо. Только капля ладанника на угольке в кадильнице лениво потрескивала.

Гюрза сидела с каменным лицом, но зрачки были расширены.

— Что, чёрт побери? Гризл должен бояться меня! — возмущённо проговорил Питон. — Это моя война! Моя операция!… — лорд оборвал себя на полуслове.

Питон нахмурился, перевёл взгляд с адъютанта на дочь, потом снова на адъютанта:

— При чём здесь опять этот Филинов? Что он ещё натворил?

— Судя по всему, милорд, — медленно начал адъютант, — именно Филинов доставил генерала Гризла к лагерю наших солдат, причём из глубокого тыла. И ещё одно… Я сразу не упомянул, но, кажется, это важно. Захват крепости сопровождался странным выстрелом.

— Каким ещё выстрелом?

— Непонятным. Это какая-то странная магическая артиллерия, судя по звуку и эффекту. Этот заряд пробил сразу и магический купол огромонов, и внешнюю стену крепости. Одна вспышка — и бреши в двух слоях защиты.

Питон резко вскинул подбородок:

— Ты хочешь сказать, Филинов пробил купол и передал нам на блюдечке крепость?

— Да, милорд. Всё указывает на это.

Питон с раздражением мотнул головой, словно пытался стряхнуть с себя дурные предчувствия.

— Значит, у этого Филинова есть оружие, способное ломать защиту огромонов? Кто-нибудь видел установку?

— Нет, милорд, — покачал головой адъютант. — Всё произошло за секунды. Никто не разобрался, откуда прилетело. Потом ответственные гвардейцы обшарили всю округу крепости и не нашли следов ни лафета, ни шасси.

— А самого Филинова кто-нибудь догадался спросить прямо: это он устроил или нет?

— Конечно, милорд. Командир гарнизона спросил лично.

— Ну и?..

Адъютант выпрямился:

— Филинов сказал: «Врать не хочу, потому промолчу».

Питон моргнул. Потом медленно опустил веки, словно силясь подавить вспышку раздражения. Щека на скулах дёрнулась.

— Великолепно, — процедил он. — Скромняга нашёлся…

Гюрза, до сих пор молчавшая, заговорила тихо, но отчётливо:

— Выходит, это Данила захватил Сторожевую Западную крепость. И даже не стал приписывать себе заслуги.

— Не делай таких скоропостижных выводов, дочь, — Питон стиснул зубы.

Гюрза позволила себе приподнять уголки губ в намёке на улыбку, но промолчала.

— Как скажешь, отец. Я подожду, когда ты сделаешь точно такие же выводы, — проворковала она, лениво наматывая алую прядь на палец.

Леди явно не хватало ремня. Но лорд думал не об этом. Внутри медленно закипала досада — та, что знакома каждому, кто привык быть первым, но в главном соревновании потерпел поражение.

Филинов снова отличился. Человеку было того, что он возродил энта и выявил предательство Гагера! Он ещё и вырвал победу из рук Питона!

А теперь ещё и докладывать об этом Властелину. Потому что Питон был не из тех, кто врёт командованию. И уж точно не из тех, кто врёт Багровому.

Питон мрачно уставился на стол. Ну, Филинов! Скажите на милость, как лорду-дроу презирать тупоухих людей, если они вытворяют такое!

Уже берёт крепости.

Невольно перестанешь быть расистом, несмотря на многовековую привычку.

И ведь это только начало. Чёрт бы его побрал… Даже страшно представить, как Багровый Властелин отблагодарит за такую вылазку. Мандат на полное управление Садом уже дал, теперь дело за орденами и материальной выгодой.

Справа него, будто лениво, но с нарочитой лаской в голосе, снова подала голос Гюрза:

— Папа… А почему ты, собственно, не радуешься? Война с огромонами ведь, по сути, закончилась. Гризл был их главным подстрекателем, а остальные генералы без него сейчас воевать не станут. Значит, войне конец. Победа! Ура!

Питон мотает головой и раздражённо отмахивается:

— Ой, отстань! И вообще езжай к своему Филинову уже!

Гюрза, словно только и ждала разрешения, с лёгкостью вскакивает и уносится из кабинета, на прощание бросив отцу воздушный поцелуй.

А Питон тем временем ломает голову — как бы составить донесение Багровому Властелину так, чтобы вся слава не досталась одному только Филинову… и при этом, увы, не соврать.

Победив в войне с огромонами одним удачным выстрелом, я возвращаюсь в Молодильный Сад. Змейка сияет, как медный чайник. Ну ещё бы — и прокатилась с ветерком, и огромонов покромсала. Для неё это, считай, курорт с элементами физической активности.

А вот я мрачнее тучи. Лакомка с Настей замечают это сразу, как только мы садимся в шатре ужинать. Подкладывают мне каши, мясо, заботливо следят, чтобы я и сладкой не забыл — и переглядываются.

Первой не выдерживает Лакомка:

— Ты чего такой грустный, мелиндо?

Пожимаю плечами.

— Да просто…не получился из меня дипломат.

— Всё так плохо? — уточняет альва, кладя руку поверх моей.

— В целом — нет. Даже наоборот. — Я вздыхаю. — Войну вот закончил даже.

Обе жены удивлённо приподнимают брови, но я продолжаю все таким же грустным тоном:

— Но я хотел-то всего ничего. Чтобы огромоны только не трогали наш гарнизон и Сад, чтобы жить спокойно и никому не мешать. А в итоге — бах, и вся война свернулась. И теперь Багровый точно не отстанет. Опять, небось, наград нагонит, да пристанет как банный лист. А мне и мандата бы с лихвой хватило.

Я качаю головой.

— Вот и думай потом, как бы сделать чуть-чуть, чтобы не вышло «слишком».

Снова вздыхаю.

Сердобольная Лакомка встаёт, подходит ко мне почти вплотную. Её ладонь мягко ложится на мои волосы, она чуть наклоняется и прижимает мою голову к себе, к своей тёплой, пышной груди.

— Ох, мелиндо… Не переживай, — уговаривает альва, поглаживая меня по плечам. — Ты же один целую армию одолел.

Нет, жена, права, конечно: войну лучше выиграть, чем проиграть. Но вот только я хотел обойтись планом-минимумом, и ведь ещё всё может обойтись, если бы Питон присвоил все лавры себе. Да только с Багровым это не прокатит, и лорд-дроу понимает это отлично, потому он скажет всё как есть. Ну и снова Багровый предложит контракт а-ля «служи мне и купайся в золоте». Ну а я, конечно, откажусь… Но лучше бы не доводить до такого, чтобы отказывать таким могучим сущностям, а вообще — избегать подобных ситуаций. Ну да что ж теперь.

Позже жёны уходят заниматься своими делами, а я, собравшись с мыслями, беру связь-артефакт. Пора проверить, что творится в моих родовых землях. Интуиция подсказывает — спокойствие бывает обманчивым.

Первым вызываю, конечно же, Ледзора. На удивление, морхал на этот раз не вляпался ни в одну катастрофу. Замок Дракона стоит. Не горит, не захвачен, не улетел в иной мир. Уже неплохо.

Хотя надо быть начеку. Филиппинцы в любой момент прискачут, и лучше проконтролировать оборону Одиннадцатипалого.

Далее зову к себе Деда Дасара и спрашиваю, что да как. Хитрый упрямец улыбается:

— Всё нормально, шеф, тебя же одну ночь всего лишь не было!

— Ну и что? Я за ночь генерала пленил и войну вот выиграл.

— Ну это ты, шеф! Я вообще завидую твоей скорости вершить дела.

— Ой, не подлизывайся, — бурчу. Этому пройдохе я ни за что не поверю. Дасар, конечно, верный соратник, но вор всегда останется вором — профдеформация штука вечная.

Дасар добавляет, между делом:

— Кстати, вождь Хмен уже уговаривает другие племена многоруких вступить под твою руку. Принять вассалитет, как ныне говорят.

Ага, это по моему заданию.

— Есть и те, кто упирается, — продолжает он. — Те же Синие Бороды, к примеру. Но и с ними можно будет поговорить, особенно если ты приедешь лично.

— Может, как-нибудь потом, — отмахиваюсь. Хмен, конечно, мужик амбициозный, спору нет. Но задача подчинить всех дикарей в округе у меня стоит где-то в самом конце списка приоритетов. Главное — чтобы меня не трогали. Только поэтому эта цель вообще обозначена, а не потому что я жадный до власти или территорий. Мне бы с теми владениями, что уже есть, порядок навести и всех обеспечить.

Решаю навестить энта. Всё-таки древозверь — важная фигура для моего имиджа. Мандат на самоуправление мне, по сути, именно из-за него выдали. А если лиственный вдруг откинет ветки — будет как-то… неловко.

Прохожу мимо троллей. Бумба, как обычно, проводит воспитательную работу — чему-то обучает двухметровый молодняк методом оплеух. Детинам не больно, зато осознают важность вталкиваемой через рычание информации.

Тролли остаются позади. Вдоль кустов, пригибаясь, крадётся что-то огромное. Ветви шелестят, кора скрипит, в листве зырят дупла-глаза. Ага, энт. Следует за Красивой. Тигрица идёт по полянке, вся из себя сосредоточенная охотница, помахивая хвостом, напряжённым, как пружина. Пытается игнорировать преследователя, но голову то и дело дёргает, оглядывается, наконец, шипит раздражённо, уже мне жалуясь:

— Он дичь пугает!

Я хмыкаю, Красивая редко разговаривает — значит, достало её сильно. Подхожу ближе к энту и киваю:

— Эй, Лиственный! Ты чего таскаешься за ней?

— Я жду распоряжений от госпожи, — басовито объясняет он, с каким-то грустным благоговением.

Потом хлопает себя по бокам — ладонями из узловатой древесины. Гул разносится по поляне.

— Не знаю, как угодить своей госпоже…

Ну вот. Начались энтовские страдания. А ещё ему нельзя так далеко отходить от Сада, а то и правда же помрёт. Я вздыхаю и развожу руками:

— Слушай, Лиственный. Садись вот там, у леска. Сад рядом — подпитаешься. И госпоже так будет лучше: она ведь будет знать, где ты находишься, и если что — сама придёт к тебе и позовёт.

Древозверь вопрошающе смотрит на госпожу.

— Прррроваливай! — рычит тигрица недвусмысленно.

— Мудро, — кивает энт. — Так и поступлю, воскрешающий садовник.

С энтовским воодушевлением он хлопает себя ещё раз, скрипит, поворачивается и топает прочь. Земля вздрагивает от каждого шага, на траве остаются вмятины, как после катка. Лиственный замирает у кромки леса, смешиваясь с остальными деревьями.

Вообще, с этими древозверями так и должно быть. Они и сами не любят ходить. Помимо прочего, двигаться такой древесной махине очень энергозатратно. Для них любой марш-бросок — трагедия. По сути, это деревья, на которых выросли эмоции и голос. Им бы корни пустить, в небо смотреть и сто лет подряд всасывать солнечные лучи — да только изредка выполнять волю госпожи.

Я уже собирался уходить, но вдруг слышу за спиной скрипучее:

— Воскрешающий садовник.

Оборачиваюсь:

— Да?

Энт не двигается. Только листья шелестят от ветра, и его глаза — глубокие, чёрные провалы, как две трещины — смотрят прямо в меня.

— Что с моими собратьями? Ты их тоже вернёшь?

Помедлив, киваю:

— Верну. Но не сейчас. Пойми, Лиственный, Саду нужен источник. Ты уже питаешься его силой. А если я верну целую роту энтов — вы его высосете до дна.

Глаза-дупла сужаются.

— Истину глаголишь, воскрешающий садовник, — гулко говорит он.

И снова замирает. Настолько неподвижен, что его уже можно спутать с частью ландшафта.

Я стою немного, потом разворачиваюсь и ухожу обратно в лагерь.

Возвращаюсь к себе в шатёр и подумываю вздремнуть да помедитировать заодно. Всё-таки устал. Неудивительно, ведь всю ночь со Змейкой гуляли по землям огромонов, а глаза так и не сомкнул. Змееволосая, между прочим, сразу завалилась на настилку спать без задних ног, выпучив свою объёмную, выпуклую задницу.

Ну а я, хоть и подпитываюсь при необходимости от энергопластырей, да и мозг у телепатов привык к круглосуточной нагрузке, всё равно стараюсь не перегружаться понапрасну. Режим есть режим. Турборежим ещё пригодится — для настоящих стрессовых ситуаций.

Пора на тишину. Сажусь в позу лотоса, закрываю глаза, переношусь вглубь себя — к Бастиону Легиона. Перед дремой можно заодно проверить, как там мои легионеры. А то давно их не видел всех вместе.

Внутренний мир встречает меня привычной архитектурой: мощные стены, шпили, арочные окна. Когда-нибудь, когда я освою материализацию Астрала, то перенесу Бастион в реальность. То-то будет шик и блеск! Но стоит зайти вглубь замка — и меня накрывает шумом и свистоплясками.

Эх. Точно. Сегодня же у парней выходной.

Я же сам договаривался вместе с Вороновым и Савельичем, что легионерам полагается один день отдыха. Один день полной свободы от патрулей, учений и медитаций. И вот я попал прямо на него, блин.

Замок Легиона превратился в бордель. Лучше бы не заходил.

Легионеры вовсю развлекаются с нпс-девчонками. Я тут же жмурюсь от увиденного. Мда, вырвите мне глаза! Нет, против развлечения парней ничего не имею — бойцы есть бойцы, — но, блин, вся эта пахабщина происходит же в моей голове. От осознания этого — больно! Аж перепончатые пальцы сводит!

Среди всего этого вакханалического выходного Савельич, к счастью, выделяется. Сидит особняком в библиотеке, листает техномагические свитки, в форме которых хранится память, вырванная у врагов. Молодец, старик. Надеюсь, он действительно начнёт качаться. У него есть потенциал.

В общем, в Бастионе я не задерживаюсь.

Честно — смотреть, как часть твоего сознания устраивает фантасмагорию разврата, — удовольствие ниже среднего. А если всматриваться в детали, так и вовсе можно травмировать собственную же психику. Даром, что я телепат и, по идее, нервная система у меня самая устойчивая.

Возвращаюсь в тело. Сижу в шатре, выкидываю из головы всё, что насмотрелся, и, не меняя позы, засыпаю. Пусть мир подождёт пятнадцать минут — я заслужил.

Как раз ровно через четверть часа раздаются шаги — мягкие, почти неслышные, но легко узнаваемые. Подушечки на тигриных лапах ни с чем не спутаешь.

Красивая входит без спешки, уверенная, что ей можно не стучаться даже в мои покои. Ну а что — у неё ведь лапки.

Мой полосатый будильник подходит и замирает напротив.

— Мур, — говорит она требовательно.

Я улыбаюсь, не открывая глаз. Протягиваю руку, глажу её за ушком. Она довольно урчит, хвост колышется, судя по колыханию воздуха.

— Кстати, сударыня, — зевнув, вспоминаю я и уже открываю глаза, — ты ведь Даритель. Я могу помочь тебе развить Дар друида, если захочешь. — Она смотрит на меня в непонятках. — Чтобы ты могла лучше управлять своей будущей гвардией энтов.

Тигрица хмурится. Я, конечно, не упоминаю, что умею это делать после «тренировок» с Камилой, моей женой с тем же Даром. Это родовой секрет. Не всё же выкладывать сразу.

Красивая качает лохматой головой, будто отмахивается от ветра. Затем произносит грудным голосом:

— Мне и так хорошо, конунг. Не хочу быть никакой Дианой Второй, внучкой Багрового Властелина и хозяйкой Молодильного Сада. Хочу быть тигрицей Красивой из рода Вещих-Филиновых.

Неожиданно, если честно. Взяла и отреклась от наследия прабабки из Фемискиры, да ещё и мне по сути передала это сокровище вместе с собой — такой красивой. Тут ведь по-хорошему ещё вопрос, кому принадлежит Сад — Багровому или Красивой, внучке первой Дианы. Например, если Лиственного спросить — то он однозначно за оборотницу. А энты и есть главные сторожи Сада, а не глуповатые тролли, которые и одного древозверя не завалят.

На будущее учтём. Сейчас ссориться с Багровым мне всё равно не с руки. Мандат он мне дал, а это и есть самое главное сейчас — чтобы не мешал Лакомке никто. Я потому и ходил ко огромонам, между прочим.

Между тем Красивая, порядком загрузив меня, просто берёт и ложится мне на ноги, не спрашивая. Вся — лёгкая центнеровая грация, разлеглась поперёк меня и довольно выдохнула, как будто всё в этом мире наконец стало правильно. Через пару секунд начала мурчать и почти сразу — храпеть, с мурчащими нотками.

Выбраться из-под неё, не разбудив, проблематично. Даже не пытаюсь — если брошу эту киску, потом с упрёком смотреть будет целый день. Так что остаётся сидеть. Ну ладно. Помедитирую ещё немного.

Спустя какое-то время возвращаюсь к реальности. Лагерная тишина снаружи нарушается тяжёлыми шагами.

Дружинник появляется у входа в шатёр:

— Конунг, у тебя гостья — леди Гюрза из рода Ссил’Заратин.

— Да, веди.

К тому моменту, как он возвращается и приводит Гюрзу, Красивая уже встала и потопала куда-то на улицу. А я с затёкшими ногами так и остался сидеть в позе лотоса. Просто не осталось выбора. Потому когда Гюрза входит, то смотрит на меня с уважением — мол, занимается, какой молодец!

— Мне нужно пара секунд, леди. Прошу простить, — развожу руками.

— Конечно! Я привела вашу Брусничку, король, — произносит Гюрза. — И ещё принесла сведения. Гагер просит встречи с вами наедине.

— До суда у Багрового Властелина? — уточняю.

Пока мы говорили, я уже ментально прогнал кровь по мышцам ног и, поднявшись, сделал приветственный поклон леди, который задолжал с момента ее прихода.

— Конечно, ведь после суда его уже не станет, — леди позволяет себе злорадную улыбку, но тут же, заметив мой любопытный взгляд, смущённо краснеет. — Ммм… король Данила, сейчас Гагер находится под арестом у Ауста в замке Ламара, и если Ауст разрешит — ты можешь зайти к нему в камеру.

Честно, я недолго раздумываю над последней просьбой лорда Гагера. Он успел и натравить гулей на моё Междуречье, и много гадостей наделать моему роду. Потому ответ однозначный.

— Не вижу смысла с ним разговаривать. Пусть лорда Гагера судит Багровый Властелин.

Я бы, конечно, не отказался от его памяти со всеми техниками Тьмы, да только мне они уже не достанутся. А значит, и идти нет смысла, рискуя угодить в предсмертную ловушку мстительного дроу.

Гюрза понимающе кивает:

— И прекрасно, — леди даже довольна моим ответом. — Думаю, Гагер очень расстроится.

Ведь он не сможет наговорить тебе гадостей напоследок.

— А не хотите прокатиться по степи? — перевожу я тему на более приятную.

Она улыбается — искренне, с каким-то лёгким, почти девичьим восторгом:

— Я надеялась, что вы спросите! Да, конечно!

Мы направляемся в сторону пастбища, где обычно пасутся спринты. День солнечный, трава шелестит под лёгким ветром, а я уже чувствую, как хочется просто пронестись по просторам. Без мыслей, без планов. Просто вперёд.

На полпути к нам навстречу выходит Настя. Сегодня оборотница в обтягивающих леггинсах и свободной рубашке, рыжие волосы стянуты в небрежный хвост. Завидев нас, весело улыбается:

— Ой, а вы куда, Даня?

— Покататься на спринтах, — отвечаю я. — Присоединишься?

— А, да! Конечно, хочу!

И вот уже втроём несёмся по степи. Ветер в лицо, копыта выбивают ритм, Белогривый, как обычно, выбивается вперёд. Вожак табуна, как-никак. Надо держать марку, тем более перед красивыми кобылами.

Но, как всегда, фоновое сканирование включено. И срабатывает ментальный будильник. Уже осознанно усиливаю щупы — и на самом краю поля ментальной видимости ощущаю движение. Десятки дикарей выстраиваются и устанавливают позиции.

Надо бы посмотреть, что они творят. Посылаю команду Ломтику, чтобы заглянул к дикарям. Мгновенно вижу через его глаза-пуговки: заросли, склон, открытая площадка — и многорукие с выкрашенными в синий бородами, заплетёнными в косички.

Племя Синих Бород готовит нам ловушку. Они устанавливают какую-то свою артиллерию — в виде большущих артефактных самострелов на двуногах. Причём тяжёлые болты нацеливаются именно на нас со спутницами.

Хмыкаю про себя.

Синие Бороды как раз враждуют с племенем Жёлтых Рук Хмена. И уж тем более они не приняли мой вассалитет. Да и Астрал бы с ними — я никого не заставляю ко мне идти. Но, видимо, Бороды выбрали путь удара в спину.

Что ж. Сейчас посмотрим, куда он их заведёт.

— Данила, — по мыслеречи обращается Гюрза. — Вдали от нас дикари собираются, кажется. Я только кончиком щупа их задела и не уверена.

— Не волнуйтесь, леди, — улыбаюсь. А у девушки широкое ментальное поле, раз заметила Синих Бород. У меня, конечно, шире — но я-то Грандмастер. — У них сегодня праздник, потому они здесь и собрались.

Ветер всё такой же тёплый, трава шелестит — и у меня есть повод немножко развлечься.

Степь возле Молодильного Сада, Примолодье

Вождь Синих Бород прищурился, вглядываясь в горизонт. Степь колыхалась под ветром, трава покачивалась, а вдали уже маячила знакомая фигура. Скачущий на белом спринте, как и докладывала разведка. Тот самый двурукий Филинов.

Вот он — беззаботно едет со своими женщинами, ничего не подозревая. «Идеальный момент», — подумал вождь, пальцами привычно перетягивая узел боевой косы.

Хмент, вождь Жёлтых Рук, уже лёг под этого двурукого. Назвался его вассалом, отдаёт ему своих лошадей, да ещё и собственных дочерей, по слухам, уже сватает. Какому-то двурукому! Тьфу! А раз этот Филинов теперь «крышует» Хмена — значит, потянется и к остальным. Захочет подмять всех многоруких.

Нет. Этого вождь Синих Бород терпеть не собирался. Пока он жив — никакой двурукий не станет властвовать над его племенем.

Синие Бороды расположились мудро — на дальнем склоне, за скальной грядой, там, куда не дотянется ни один менталист. Даже сильнейший. Их позиции были вне ментального охвата. Это гарантировали километры степи между ними.

Отряд вождя работал слаженно. На двуногах разворачивались стационарные арбалеты: массивные, с чётко выверенными прицелами. Каждое орудие — с артефактными болтами. Те уже вложены в гнёзда, зачарованные, взрывные. С одного удара — и цель испарится в красивых разноцветных вспышках.

Но болты капризны и восприимчивы к любому толчку.

— Осторожно, — резко прошипел вождь, увидев, как один из воинов чуть не грохнул болт в паз. — Уронишь — сам себе погребальный обряд подпишешь. Эти штуки срабатывают от толчка.

Вот убьём Филинова — и снова станем королями степи. Синие Бороды поднимутся, как в старые времена. И Хмен, и остальные снова станут склонять головы.

Прямо перед вождём, на арбалетной станке, внезапно возник бежевый, пушистый щеночек. Он спокойно смотрел вверх своими круглыми, блестящими глазами-пуговками — чистыми, наивными, полными неподдельного любопытства. Лапки у него чуть разъехались по металлической поверхности, уши торчали в разные стороны.

— Какая… милота… — пробормотал вождь, тронутый в самое сердце. И потянулся рукой, чтобы погладить малого.

Да только щенок сразу исчез. Растворился в воздухе, как туман. Словно его и не было.

И в ту же секунду в голове вождя зазвучал голос:

— Ох, зря чудишь, вождь. Очень зря.

Вождь застыл в шоке. Это — двурукий Филинов! Как он засёк их? Неужели у него настолько широкое ментальное поле? Что это за чудовище?

— Тебе меня не достать, чёртов двурукий! — храбро завопил вождь, вскидывая руки к небу. — Мы слишком далеко! Мы вне досягаемости твоих щупалец!

Он сорвал с груди антипсионическую брошь, сжал её в кулаке и рассмеялся:

— Ха-ха! Думал, подкрадёшься незаметно? Хочешь — бросайся на своём спринте хоть за триста метров вперёд! Мы тебя всё равно достанем с наших артефактов, зачарованными болтами! Наши разумы тебе не подвластны!

Голос в голове:

— А зачем мне ваши разумы? Мне хватит и птичек.

— Что⁈..

В ту же секунду над лагерем Синих Бород сгущается тень. Вождь поднимает голову — и замирает.

С неба с клекотом обрушивается стая. Смешанная: чёрные, резкие, дикие степные птицы. Некоторые — мелкие и юркие, другие — с размахом крыльев в рост человека. Они пикируют, режут крыльями воздух, несутся прямо вниз.

Птицы врезаются в людей. Когтями — по лицам, клювами — в глаза. Дикари закрывают руками лица. Одарённые накидывают на себя доспехи и вертят головами в облаке пернатых.

И тут одна из птиц — степной орёл, особенно крупный — налетает на один из арбалетов. Болт, плохо зафиксированный, лежал сдвинутым, торча из гнезда.

Птица хватает его когтями, поднимает в воздух, взметнувшись высоко над головами, а потом со всей силы швыряет вниз — на другой заряженный арбалет.

— Нееет!.. — доносится отчаянный вопль вождя.

БАБАХ.

Второй арбалет взрывается. Вспышка ослепляет. Волна огня прокатывается по соседним орудиям, цепляя стойки, активированные болты в гнёздах и снаряды в коробках, которые сразу же детонируют от взрыва.

Начинается цепная реакция.

Птицы уже в небе — их взрывы не коснулись. А вот Синие Бороды в этот миг пожалели, что вместо второй пары рук боги не даровали им крылья.

Вождь Синих Бород стоит, охваченный огненным вихрем, осознавая, что весь его план рухнул в считаные секунды.

И в последнюю долю жизни, прежде чем его накроет особенно мощной взрывной волной, он успевает подумать только одно:

А ведь не зря их дьявол тоже двурукий.

Над холмами вдали вспыхивают фейерверки — яркие, насыщенные, с грохотом и шипением разлетаются в небе, оставляя за собой шлейфы разноцветных искр. Прямо как в Новый Гол.

Гюрза оглядывается на всполохи:

— Что это там такое?

— Салюты, как видно, леди, — пожимаю плечами. Поворачиваюсь к Насте — та улыбается, уже в курсе и про засаду Синих Бород, и про то, как им прилетело их же собственными снарядами. — Дикари пускают.

Гюрза, едущая чуть позади, восклицает с искренним восторгом:

— У дикарей, значит, сегодня праздник!

Настя не отводит взгляда от яркого неба, усмехается:

— С Даней у всех всегда праздник.

Вот это — я понимаю реклама, — думаю про себя и хмыкаю.

Ещё какое-то время мы просто несёмся по степи. Спринтов толкает вперёд ветер, под ногами — зелёно-золотой ковёр трав, над головой — купол неба, уже подёрнутый вечерним светом.

Но ощущение свободы начинает постепенно тускнеть.

Я ощущаю это первым — давление на краю ментального поля, уже знакомое. Слежка. Всадники держатся на расстоянии, но идут по следу. Пока что без открытой агрессии, но с отчётливым упорством. Настя, конечно, ещё ничего не замечает, а вот Гюрза бросает на меня короткий, внимательный взгляд — она тоже уловила присутствие.

Опять племя Синих Бород.

Видимо, кто-то из племени помчался мстить за своего вождя. Причём преследователей — сотня, не меньше. Очень возможно, с этим племенем всё равно рано или поздно пришлось бы разобраться: слишком вызывающе себя ведут, будто вся степь Примолодья им принадлежит. Что ж, для начала неплохо бы их погонять.

Оглядываюсь на девушек:

— Ускоримся?

Обе кивают синхронно.

Загоняем спринтов. Они рвутся вперёд, как будто сами почувствовали охотников за спиной.

И вдруг — на горизонте появляется дуэт всадников. Телепортируясь на спринтах, мигом оказываемся рядом. Дроу верхом на шестилапых. Сложно не узнать старых знакомых — Химериэль и Семирель. Официальный лорд-губернатор Примолодья и его вассал.

Прекрасно.

— Как раз их сейчас и не хватало, — по мыслеречи делится леди Гюрза.

Я выпрямляюсь.

Химериэль замечает меня, приподнимает голову, глаза округляются. Он, кажется, на секунду теряет дар речи, но быстро берёт себя в руки:

— Какая встреча, король Данила, — произносит он с натянутой вежливостью.