#Бояръ-Аниме. Газлайтер. Том 28

Глава 1

Я, отодвинув мешающуюся дверь, выскакиваю наружу. Металл скрипит, зацепив мне плечо, теневой доспех коротко дзинькнул. Выхожу, готовый рвать и метать.

Следом выпрыгивают и жёны в зверином облике. Шерсть дымится, когти выдвинуты, глаза горят.

В окне видно, как водитель лежит без сознания. Доспех сработал: защитился, живой, просто вырубился, даже лоб не разбил. Вернёмся к нему позже. Пока же дело за таранившими бегунами.

Сверху на них обрушиваются грозовые разряды. Ящеролюди на грифонах осыпают залпами из громобоев. Троица бегунов, которая нас атаковала, мгновенно рвётся прочь, оставляя за собой пыль и вмятую землю. Молнии сыплются мимо.

Ящеролюди не тормозят. Слетают с грифонов и несутся за бегунами. Ящероголовым самим летать привычнее, чем в седле — грифоны больше для парадного пафоса.

Проблема в том, что враг — не простой.

Эти трое легко ускользают от выстрелов сверху. Они делают резкий рывок — и уже в полукилометре. Ещё один — и выныривают с другой стороны, сзади летучего отряда. Громобои всё время бьют мимо. Ни одна вспышка не задевает бегунов.

Я прищуриваюсь, анализируя перемещения напавших.

Это не телепорты, как спринты. И не спидстеры, как Лиан. Это — техника бешеных рывков, боевое искусство огромонов. Не молниеносный бег, а сжатие и выброс силы через один-единственный шаг, который выстреливает огромона, как комету.

Огромоны вновь срываются прочь от залпов, и каждый их рывок напоминает выстрел из гигантской катапульты — движение стремительное, резкое, словно сама земля выталкивает их вперёд, взрываясь фонтанами. С такой силой они способны врезаться в форты и сносить бетонные стены, не получив при этом ни единой трещины. Их кости прочнее булыжников, а тела покрыты чёрной, плотной шерстью, по прочности не уступающей стихийным доспехам. Огромоны — настоящая раса воинов, и не зря лорды-дроу их опасаются, а Багровый Властелин волнуется за Молодильный Сад.

И вот они снова бросаются. Один, два, три — срываются с места, как торпеды, летят прямо на меня и жён.

Я реагирую в ту же долю секунды.

— Второй раз уже не выйдет, ребята, — бросаю.

Каменная стена вырастает передо мной. Глыба — толщиной в полметра.

Они врезаются в неё с рёвом и прошибают, как дряхлый деревянный забор.

Но я и не пытался их остановить. Пока они пробивали сделанную ширму и невольно замедлились, я бросил три пси-клинка. Психоудар достался каждому в мозг. Мгновенный укол телепатии.

Трое огромонов замирают на бегу. Ментальные щиты разлетаются в щепки, глаза мутнеют, стекленеют.

Теперь представители расы воинов, что хотели убить меня, — мои марионетки. И что же мне с ними делать? Ну, жалеть точно не стоит.

— Отставить огонь, — бросаю по мыслеречи Бисе и его рептилоидам, а то ещё грохнут моих языков из громобоев, а это никак не годится. Правда, три марионетки мне не нужны, разве что только их лейтенант.

— Ррр, — злится Настя, скаля волчьи клыки.

Трое — высокие, покрытые чёрной шерстью бойцы, только что влетевшие в мою машину, в моих женщин. На ступнях у них — копыта, чтобы не сбить ноги при рывках.

Бросаю:

— Ну что, напали на мой род? А теперь давайте, покажите пару рывков.

Мысленный приказ уходит мгновенно — двум из трёх огромонов.

— В противоположные стороны.

Они слушаются. Разворот, затем шаг-рывок — в разные стороны, как катапультные снаряды.

— А теперь ваш коронный рывок навстречу друг к другу.

И они срываются обратно.

БАХ.

С громким хрустом огромоны разбиваются в лепёшки. Значит, при двойном рывке их кости уже не выдерживают удара. Это занимательно.

— Познавательная казнь, мелиндо, — кивает Лакомка, тоже сделавшая урок из увиденного.

— И вполне заслуженная, — расслабляется Настя, которой вполне удовлетворилась увиденным, и её волчья жажда крови улеглась. Она отходит в сторонку и начинает умываться языком.

Ладно, теперь узнаем, что здесь происходит. Я проникаю в память третьего огромона и листаю его суровую воинскую жизнь.

Картина складывается быстро: цель — я. Это была не случайная атака. Задание у огромонов чёткое — уничтожить менталиста-человека. Приказ поступил от старших. Причина ликвидации цели до исполнителей не доведена, что, в принципе, привычно — такие вещи всегда за границей их допуска.

Значит, за мной отправили диверсионную группу. Причём именно когда я покидал замок лорда Ламара. То есть огромоны знали, что я буду на банкете. Как знали и лорды-дроу.

Хм.

Я смотрю в его пустые, мутные глаза.

— Ну что ж… — подумав, устанавливаю закладку. — Неси эти сведения лорду Химериэлю. Ему это положено такое знать.

И, не дожидаясь нового приказа, огромон срывается с места. Шаг-рывок, шаг-рывок… Бежит, как снаряд, как кувалда на лапах. Он несётся прямо к песчаному замку — прямо в ворота, где ещё мелькают кареты, отъезжают лорды.

Настя хмурится, всё ещё в зверином обличье, но голос звучит уже по-человечески, без рычащих ноток:

— Почему ты отправил его к замку Ламара, Даня?

Я сбрасываю теневой доспех и вдыхаю свежий воздух.

— Я просто отправил его предупредить губернатора, — отвечаю жене. — Пусть лорд Химериэль знает, что огромоны уже ведут диверсионные операции в Примолодье.

Смотрю вслед бегущему бойцу.

— Если он ещё этого, конечно, не в курсе.

А это вполне возможно. Но не будем винить кого-то конкретного. Ведь у меня пока нет доказательств. Потому под подозрением — все лорды-дроу и одна леди-дроу.

Замок лорда Ламара, Примолодье

Химериэль развалился в кресле, словно хозяин мира. Он выбрал одну из боковых гостиных песчаного замка — ту, что с панорамным видом на закат и резным потолком, где на лепнине танцевали сцены из древних войн. На низком столике — графин с вином, кубок, списки лордов, сложенные стопкой.

Ладони сцеплены перед грудью. На лице — удовлетворение, спокойствие хищника, прикрывшего глаза после удачной охоты.

Теперь он — губернатор Примолодья. Полномочия широкие, как степь. Он может строить лордов, вызывать на ковёр, распределять гарнизоны, отправлять в отставку или на смерть, исходя из своих интересов. Всё это он сделает. Со временем.

А главное — как-нибудь между делом он разберётся с этим человечишкой Данилой. Слишком много себе позволяет. Занялся Молодильным Садом. Оседлал Серебряного Луча. А ведь Химериэль две сотни лет выжидал момент, чтобы тайно убить этого спринта. Прятал намерения, копил терпение, ждал, пока Багровый Властелин забудет, что он когда-то потерпел поражение со спринтом, да и не заподозрит у лорда мотив. А тут — какой-то тупоухий юнец с самодовольной ухмылкой взял и уселся на скакуна. Безобразие!

Нет, с этим ещё предстоит разобраться. Обязательно. Он уже предвкушал, как прикончит серебряного спринта и поест конины.

Вдруг по всему замку раздался тревожный сигнал.

Стену напротив сотрясает так, что с потолка сыплется штукатурка. Камень трескается, ломается, и в следующую секунду в комнату врывается тело огромона. Половина его торчит наружу, половина — внутри. Камень рассыпается, как сухарь. Он застрял в дыре, грудью упершись в край пролома, руки болтаются, дыхание — сиплое, с хрипом. В глазах — пустота.

Химериэль, по инстинкту, уже в доспехе. Но огромон не нападает и не двигается.

Он просто висит.

— Мать твою! Что ты здесь делаешь, чёртово отродье⁈ — зарычал Химериэль.

Огромон поднимает голову и сипло, глухо, почти с усилием выдавливает:

— Король Данила велел передать лорду-губернатору: огромоны начали диверсионные рейды в Примолодье.

Прибываю в лагерь верхом на грифоне. Да, пришлось оседлать пернатого. Вместе с жёнами, в обнимку, на одной птичке. Уютно, ничего не скажешь. Зато быстро. Машину после встречи с огромонами теперь разве что в музее катастроф выставлять: корпус перекошен, ось сорвана, приборка тоже всмятку. Хлам. Даже жалко — это единственный привезённый сюда джип с кожаным салоном для комфортного перемещения.

В голове у меня рой мыслей, перекрывающих друг друга.

Химериэль точно устроит проверку нашего гарнизона. Не знаю, что за проверку «качества бойцов» он придумает, хотя и это несложно разузнать. Такие вещи должны быть унифицированы. Но главное другое — как увеличить численность.

А вот тут начинается весёлое.

На данный момент у меня здесь — двести бойцов. И всё. Потолок. Больше брать нельзя. Боевой материк шевелится, как улей, вульфонги активизировались. Для тавров они далеко и, по сути, не опасны. Но союзникам — угроза вполне реальная. А тавры, да и лично я, как конунг, обязаны откликаться и помогать союзным государствам. Короче, этот фронт оголять нельзя.

Альвы тем временем укрепляют Шпиль Теней, да и дочищают Междуречье от последних гулей, но это вопрос пары недель.

И даже если бы не было той недавней сделки с Царём — не держать крупных войск на территории Русского Царства, чтобы никому не казалось, что я строю свою армию, — даже тогда я бы не смог держать в России много людей. Просто не из кого.

Зато та самая сделка дала мне весомое преимущество: я не ограничен в наборе Грандмастеров и других сильных магов и зверей. Никто не может сказать ни слова, если я поселю в Тавиринии или в Шпиле Теней ещё одного Золотого Дракона, существуй такой в природе и заключи он со мной тоже клятвенное соглашение.

Другой вопрос, что Золотые Драконы, да те же Грандмастеры, на дороге не валяются. А принять в клан Шарового с его родом нельзя, как успел я с Мерзлотником, потому что Шаровой — русский граф, и принятие его рода будет означать увеличение моего клана, и, следовательно, нарушение сделки с Царём.

Но я ушёл от вопроса — увеличение численности гарнизона. Раз нельзя отвлекать своих — значит, надо искать новых.

Логика простая. Если нельзя черпать из колодца, стоит сходить к реке. А река у нас — это степь. А точнее, стойбище Жёлтых Рук.

Прихватываю с собой оборотницу — и едем в гости к многоруким. Настя сбоку гарцует на своей рыжей лошадке. Вообще дорогу мы почти не видим. Спринты просто большую её часть телепортируются, верхом преодолеваем только повороты, чтобы снова проскочить полкилометра через мгновенный перенос.

У самого въезда в стойбище нас встречают многорукие часовые, каждый аж с двумя копьями в четырёх руках. Вообще, у многоруких эффективное боевое искусство — владеть двумя копьями, чтобы они не мешали друг другу.

— Кто такие, двурукие⁈ — рычит один.

Настя хмурится, но я ментально успокаиваю щепетильно относящуюся к обращениям жену. Видимо, не все Жёлтые Руки меня знают. Может, этот часовой во время боя с Рыжими Бродягами охранял стойбище.

Мне не приходится распинаться, так как доносится со стороны стойбища чей-то радостный вопль:

— Охрана, отставить! Это же король Данила!

Из-за ближайшей хижины выскакивает знакомая фигура — Вереш. Тот самый, которого я вытащил из передряги с парой разъярённых циклопов. Он сияет, как праздничный тотем.

— Пропустите его! Живо! Я сказал — пропустить!

Копья опускаются. Стража расступается.

Вереш подбегает ко мне, уже почти прыгает на месте от возбуждения:

— Король Данила! Чем обязан такой чести?

— Есть дело к вашему дяде, — отвечаю. — К вождю Хмену. Надо поговорить.

— Конечно, конечно! Он будет рад вас видеть! Пойдёмте скорее.

Он ведёт нас через стойбище — мимо костров, гончарных кругов, связанных из стеблей хижин, и каменных кругов для медитаций.

В шатре вождя Хмена — полумрак, пахнет травами, дымом и запечённым сыром. Вождь дремал на лежанке из коровьей шкуры, но при виде меня приподнимается и тут же расплывается в широкой улыбке:

— О-о-о, король Данила! Какая встреча! Проходите, садитесь. Сейчас угощу вас нашим фирменным кумысом!

— А он крепкий у вас? — спрашиваю, усаживаясь на циновку.

— Нет, что вы! У нас даже дети его пьют!

По его хлопку в шатёр заходят многорукие загорелые до черноты служанки и расставляют на столе угощения.

Одна из них протягивает Насте чашу. Та берёт, осторожно пробует — и тут же заливается краской. Кумыс оказался очень выдержанным. Неудивительно, что Жёлтые Руки, с детства растущие на таком кумысе, все счастливые. Я улыбаюсь и невзначай кладу руку на её ладонь. Провожу по организму благоверной лёгкой волной: через геномантию — сброс излишней нагрузки, нейтрализация перегрузки в печени, немного стабилизации сердцебиения. Настя делает вдох — уже спокойный.

— Ваше здоровье, — говорю я вождю.

Пора вербовать степь.

Я смотрю Хмену прямо в глаза.

— Вождь, я с новостью. По данным дроу, к Примолодью движется крупное войско огромонов. И, судя по направлению, — заденет не только нас. Очень вероятно, достанется и вам.

Хмен хмурится. Подбородок у него словно вырублен из камня, брови сдвигаются.

— Спасибо, что предупредил, король Данила, — медленно говорит он. — Значит, нам надо готовиться.

— Именно. — Я киваю. — Поэтому я и приехал. У меня предложение: пусть твоё войско войдёт в состав моего гарнизона.

Хмен приподнимает брови удивлённо. По сути, я просто сказал: давай-ка ты примешь меня как своего господина, а?

— Ты хочешь стать нашим вождём?

Усмехаюсь.

— Нет. Ты остаёшься вождём. Управляешь своим племенем, как и прежде. А я — просто буду над тобой. Назовём это… да пускай тот же король. А то к чему плодить титулы? Хватит уже достигнутых.

Хмен задумывается. Чешет бороду, потом уточняет, прищурившись:

— А что мы получим с этого, король?

— Союз и защиту. — Я загибаю пальцы. — Ни одно другое племя не посмеет вас тронуть, да и не сможет, в принципе. Вы получите артефакты: защиту и громобои с боевыми комплектами. Но это не будет подарками. Оружие надо заслужить. За две недели ваши воины пройдут подготовку под присмотром моих тавров. Их научат работать с техникой, магическим снаряжением, приборами связи. Нагрузки будут серьёзные. Это не прогулка по барханам. Подготовка продолжится и потом, но эти две недели будут решающими — подойдут ли твои воины мне как солдаты.

В общем, я всё сказал. И плюшек пообещал, и суровые испытания. Хмен смотрит на меня, а потом вдруг расплывается в широкой, хищной ухмылке.

— Ха! Наши воины станут ещё сильнее и смертоноснее? И всё, что нужно — быть под твоим началом? Щедро. — Он склоняет голову в сторону. — Ну а что ты потребуешь за такую честь, король Данила?

Я не моргаю.

— Десятина. С трофеев и с ваших разведённых шестилапок. Всё остальное — ваше.

Он фыркает.

— Всего-то? А я уж думал, ты потребуешь половину наших незамужних женщин за такую-то щедрость!

— Лучше десятину. — Я усмехаюсь. — С вашими женщинами вы как-нибудь давайте сами.

Хмен смеётся. Такой, грудной, степной смех — с хрипотцой, как у волка.

Вот и всё, в принципе. Сделка состоялась, да и не могло быть по-другому. Жёлтые Руки станут степной элитой. Кто бы отказался?

Возвращаемся с Настей обратно к Молодильному саду. Наши спринты в хорошем настроении, особенно мой Белогривый: ржёт, фыркает, заглядывается на кобылу, порывается демонстративно гарцевать.

Настя косится вперёд, криво усмехается:

— Смотри, что твой жеребец устроил, Даня.

Я только вздыхаю:

— Нашёл, понимаешь, момент. Романтик.

Под копытами — пыль, впереди — уже знакомые острые конусы шатров, стражевые флажки, дым от полевой кухни. Возвращаемся.

Первым делом, едва спрыгиваю со скакуна, коротко бросаю Деду Дасару:

— Скажи Дибурду, чтобы он как воевода выбрал инструкторов из тавров. Уже завтра они должны начать обучение многоруких как солдат. Жёлтые Руки должны обучиться работе с артефактами и приборами связи. И обучение должно быть на личном контроле Дибурда.

— Вербовка дикарей? Хорошая идея, — соглашается лучший вор Заиписа. — Они уже обучены сражаться, надо только их чуть-чуть обтесать — и готово. Даже одно племя не лишнее.

Не зря у Дасара кликуха Дед. На опыте и схватывает на лету.

Многорукие и правда имеют потенциал. Где-то четверть владеют стихийной магией — в основном песчаной. По верхам не хватают, нет у них Мастеров, но полно добротных Воинов.

Мне ещё предстоит церемония коронации в племени, но это успеется.

А я, пока насыпаю овёс Белогривому, бросаю Деду Дасару:

— А племя Жёлтые Руки, — говорю с полуулыбкой, — это только начало. Потихоньку я к себе всех их подтяну. И Бурые Лапы, и Серых Глотков, и, может, тех же Рыжих Бродяг.

Спешившаяся Настя ухмыляется:

— Армия, которая ещё и кумыс варит.

Наверно, так, по чуть-чуть, и строятся империи.

Замок лорда Ламара, Примолодье

Химериэль приближается к Гюрзе, которая как раз заканчивала свою прогулку. Она каталась на шестилапке, скача по окрестным склонам, но даже ветер в лицо и быстрый ритм не приносили однажды пережитого восторга. Всё не то. Шестилапка быстра, да, но в ней не было той безумной мощи, что ощущалась при скачке на черногривом спринте Брусничке — когда они с Данилой пересекали целую равнину парой телепорт-скачков.

— Леди Гюрза, — с показной вежливостью произносит Химериэль, — не хотите ли сейчас составить мне компанию? Я намерен нанести визит в гарнизон короля Данилы. Захотелось взглянуть на давнего знакомого. На Серебряного Луча.

Гюрза чуть приподнимает бровь:

— Мы вдвоем поедем, лорд-губернатор? А Гагера или, может, лорда Ламара не хотите взять с собой?

Химериэль брезгливо усмехается:

— Ваш жених нам ни к чему. Как, впрочем, и лорд Ламар.

— Хорошо, — отвечает леди, хмуро оглядывая его. — Тогда, когда вы оседлаете шестилапку…

— Мне не нужна шестилапка, — перебивает Химериэль.

Он коротко свистит. Из дальней конюшни раздаётся треск, хрип, и проламывая стену бредет его зверь — чёрный носорог. Массивный, с панцирной шкурой, из ноздрей валит дым. Глаза мутные, зрение слабое, ум — ещё слабее. Потому его и надо держать подальше от построек: может снести всё, не разбирая, где пусто, а где стенка. Но Химериэля это волнует мало.

Он без слов вскакивает в седло, развернувшись к Гюрзе, и коротко бросает:

— Вперёд, леди.

Собираюсь на время телепортироваться в Москву — дел по горло, но и забывать о древе, прикидывающемся сухостоем, нельзя. Тот самый «сухостой», который на самом деле не мёртв, а просто дремлет, затаившись. Нашла его Лакомка, и чтобы пробудить — нужен артефакт астральной энергии. Ну, я так думаю, а как на самом деле — посмотрим.

Уже почти готов к переходу, когда в голове раздаётся грустный голос Айры. Ликанка уже прибыла в Шакхарию.

— Данила, у меня плохие новости. Помнишь, я заключила договор с некромантами с Острова? Так вот, к ним неожиданно пришёл русский дворянин. Предлагает те же товары, что и мы.

Я приподнимаю бровь:

— Кто?

— Князь Паскевич какой-то.

Тут же усмехаюсь:

— А, понятно. Тогда не переживай. У Паскевичей нет своих порталов. Они могут пользоваться только общими, и ни один из них не выходит вблизи Острова некромантов. Логистика у князей будет чудовищная. Даже если достанут те же товары — всё выйдет дороже. Сбывать дешевле нас они не смогут. А если и решат демпинговать — мы это переживём. Мы можем тоже временно подержать убыточные цены, если придётся.

Хотя, да… придётся потягаться за Остров некромантов. Возможно, и не только в торговле.

Тут снаружи раздаётся грохот.

Выхожу из шатра — и присвистываю.

Между молодыми стройными соснами, которые не входят в Молодильный Сад, но при организации лагеря мы нарочно не стали вырубать — уж больно красиво растут, да и Лакомка деревья любит, — с хрустом пробирается огромный чёрный носорог. Один из стволов с треском падает под его копытами. Не зря говорят, что у носорогов плохое зрение, но при их массе и габаритах — это уже вовсе не их проблемы.

А на звере восседает лорд Химериэль.

Лорд-губернатор склоняет голову и произносит, будто заглянул на чаепитие:

— Здравствуйте, король Данила. Я бы хотел взглянуть на Серебряного Луча, если вы не против.

Друзья-мазаки, поддержите плиз серию своим чистосердечным лайком! И тогда Змейка, может быть, принесет вам кофе в постель!