Гангстер вольного города

Глава 8

Екатерина Монеткина смотрела на меня с каким-то презрением, что ли. Точнее, слишком недовольно, но так, что мне должно было быть чуть-чуть неловко. Оказывается, я заставил её ждать. Кто бы мог подумать…

Как жаль, что мне начхать на ее чувства.

Более того, девушка, так сильно мечтающая выйти из тени своего отца, только что лишилась крупной денежной суммы, спустив её на небольшое колечко, теперь красовавшееся на её мизинчике. Вот с него-то всё и началось. Мои полноценные неприятности, я имею в виду.

Мне хватило и беглого взгляда, чтобы процедить сквозь зубы:

— Подделка.

Оценка товара крайне не понравилась торговцу из цыган, что топтался за спиной Катерины. И да, он буквально пять минут назад втюхал ей эту безделушку за немалые барыши.

— Эй, дарагой… Зачем так говоришь? — цыганёнок, сверкая на солнце золотым зубом, сделал весьма некрасивый жест, за который в девяностые ему бы мигом свернули шею.

Поймав мой остекленевший взгляд, барыга помахал тыльной стороной ладони, «тонко» намекая, что нам пора проваливать. Да, при всем при этом он ещё как-то брезгливо сжимал свой нос.

Для меня это не было чем-то вроде красной тряпки, но разозлился я всё равно знатно.

А потом сделал пару шагов вперёд, чтобы дотянуться до уродца руками, а тот, почувствовав опасность… завизжал. Но и это его не спасло. Я схватил цыгана за грудки и вытянул его из-за прилавка. Швырнул на землю и подарил отметину на лбу, приложив кулаком точно чуть выше глаз.

И только сейчас заметил на своей же руке печатку: причудливый волк, поднявший морду кверху. Точно такой же волк сейчас красовался на лбу жулика красноватой отметиной.

— Знаешь что, зубастик? — я вновь схватил его за грудки и потянул на себя. — Возвращай деньги, или я начну считать твои зубки. Сколько там золотых? Десять, двадцать?

Вокруг уже собрались зеваки, которые только и делали, что шушукались и непонятно голосили на чуждом мне языке.

— Вова, ты бы помягче, — как-то даже нерешительно попросила Катя, положив руку мне на плечо. — С чего ты взял, что это подделка?

Я повернулся и наградил её уничижительным взглядом, после чего девушка поджала губы, дёрнула носом и начала снимать кольцо с пальца.

— Пятьсот рублей, — пробормотала она, кидая кольцо под ноги торгашу. — И сто рублей сверху за обман.

— Какой такой обман, дарагая, эй… — заскулил цыган. — Скажи своему пёсику, шо если руки не уберёт, ему потом махалай по башке будет!

Дерзости этому мужику было не занимать, но за любой, как говорится, базар нужно нести ответственность. Собственно, с ответственности я и начал.

Цыгану хватило одного щёлбана, чтобы его пустая голова заболталась, как у того самого пса, кивающего на торпеде автомобиля. И тут барыга взмолился, чтобы я наконец отпустил его. Но мне было мало.

— Я… — сказал ему прямо в лицо, вывешивая ещё один щелбан, — никогда не позволю… — щёлкнул в переносицу, — сраному торгашу…

Договорить я не успел, но суть моего посыла не понял бы разве что младенец.

Вокруг началась суматоха. Набежали ряженые ребятишки в причудливых полосатых пиджаках с пистолетами и палками через плечо — знакомый цыганский стиль. Не знаю, у всех ли из присутствующих были бутафорские пистолеты, но у ближайших ко мне, наставленных на мою голову, дуло оказалось сказочно маленьким. Из него разве что прикурить можно, но никак не смертельно опасную пулю запустить.

— Пукалки свои спрячьте, дорогие ромалы! — тут же рявкнул я.

Но результата не последовало. Цыганьё охамело в край и принялось оскорблять меня на все лады: от «сукиного сына» и до подстилки между какими-то ослами.

Катя в это время задрожала. Оно и понятно: девушка не привыкла находиться в подобной суматохе в роли того, кого сейчас будут бить. Возможно, даже ногами. Тем временем говно, что пёрло из цыган подходило к апогею. Чего уж там, перевяжи я хоть каждому из них глотку шарфом, этот словесный понос было не остановить.

Выражения, адресованные в мой адрес, добрались до святого. До родителей.

За такое… убить мало.

Торгаш упал под мои ноги и жалобно заскулил, а я же одёрнул край своего пиджака, показывая этому несчастному народцу кобуру. Пистолет тут же скользнул в мою ладонь, а выстрел в воздух разогнал пёструю шайку.

— Была бы моя воля, — зло процедил я, — пришил бы каждого! — потом обратился непосредственно к торгашу, что свернулся у моих ног клубком, и повторил сказанное Катей: — Пятьсот рублей за кольцо. И сто за моральный ущерб.

Повторять пришлось дважды: из-за испуга мужичок оглох. Как же хорошо, что я в некотором роде — целитель! Вернул ему слух одним пинком под зад. Да так, что тот и заговорил сразу, причём на нашем языке! Без акцента.

— Не надо… родной… не надо!

— Деньги, — пробасил я.

Барыга закопошился в закромах своей поясной сумки, щедро отсчитывая помятые купюры. И той же дрожащей рукой протянул сумму Кате. Но стоило той потянуться за деньгами, как я приметил…

— Видимо, лекарь из меня паршивый, — разозлился я. — Слух-то тебе вернул, да вот переборщил и ещё смелости добавил.

Дуло пистолета, встретившееся со лбом торгаша, сделало своё дело. Мужик напрудил в штаны и заверещал:

— Не убивай… Брат, не убивай!

Моей широкой улыбке мог бы позавидовать мужик из рекламы зубной пасты, ибо произнести фразу, так приевшуюся за всю мою жизнь, оказалось просто божественно:

— Не брат ты мне, — оскалившись, ответил я, выхватывая деньги из его рук, — гнида черножопая!

Катя была под впечатлением. Приятным ли? Не знаю. Но в целом, стоило ей только опрокинуть в себя бокал холодного вина, как вся напряжённость мигом испарилась.

Мы сидели за обеденным столиком в небольшом кафе, что стояло тут же, в центре города. С каждым её заказом мой кошелёк пустел быстрее и быстрее, но я сам был виноват. Надо ж было ляпнуть, чтобы она ни в чем себе не отказывала.

Увы, но денег с собой было не очень-то и много, а все расходы Монеткин мне отдаст до копеечки. После очередного бокала вина Катерина разговорилась. Точнее, изъявила желание поболтать со мной.

— Вот скажи мне… Вова, — томно улыбнувшись, икнула она, — как ты смог определить, что кольцо не золотое, а подделка?

— Предметы из настоящего золота одинаково сильно блестят и в тени, и под прямыми лучами солнца. Пока ты говорила о своей покупке, ты слишком радостно махала рукой. А она, в свою очередь, то была на солнце, то нет. Как понимаешь, никакого блеска я там не заметил.

— Откуда ты знаешь такие подробности, а? — её не удовлетворил мой ответ, и теперь она жаждала чуть большего. — Ты же военный. Боевой маг… а такие нюансы знаешь.

— Всякого повидал и многое пережил. Со многими общался, — честно ответил я. — А уж определить блестящую побрякушку от настоящей любой…

Хотел было сказать «дурак», но по Катиному взгляду понял, что лучше промолчать. Она-то ведь купилась на полную ересь. Повелась на красивые слова и даже не увидела очевидного, выложив пятьсот рублей за подделку. И кому? Цыгану?

И смех и грех.

— А какие ещё есть способы, чтобы определить подделку?

В её глазах читался интерес. И весьма нездоровый, так что пришлось приводить примеры, причём тщательно обдуманные, чтобы дурёхе не привиделось, что я выдумываю то, чего в этом мире нет.

Поэтому прошёлся по «лёгким» способам.

— Йод, — выдал я, ставя чашку с кофе на стол. — Можно потереть золотую поверхность о ткань, например. И на то место, где потёрла, капнуть каплю йода. Если металл за пару минут потемнел, то изделие или ненастоящее, или не слишком высокой пробы.

— Пробы? — удивилась она. — А! Это то клеймо внутри, что ли?

Тоже блин, сказала. Клеймо. Это высокоточная работа по нанесению номера так-то. Ладно, такое для её неокрепших мозгов пока сложновато.

— Ещё один из… простых, но уже более долгих способов — это проверка чёрным хлебом.

— А почему именно чёрным хлебом, а не… белым?

— Разный состав, — объяснил я, надеясь, что она не станет уточнять особенности этого самого состава. — Берёшь хлебный мякиш, смешиваешь его с водой и облепливаешь им золотое изделие.

— А дальше что? — тут она искренне удивилась. — Съесть его, что ли?

— Упаси боже… — я помотал головой, мысленно выдыхая от её детской наивности. — Оставляешь в таком состоянии, пока мякиш не высохнет. А затем разламываешь его.

— И что⁈ — выпившей Кате не терпелось постигнуть «азы».

— Все просто, — улыбнулся я. — Если внутри мякиша будут тёмные следы, значит, подделка окислилась. Правда, таким методом позолоту от золота, например, не отличить.

Монеткина было поинтересовалась насчёт позолоты, но я уже отмахнулся, пытаясь прекратить этот маленький ликбез. Тем более что у неё явно в одно ухо влетало, а в другое вылетало.

Однако, переключая внимание с одной проблемы на другую, Катерина заставила меня хорошенько подумать о её умственных способностях. Нет, тот факт, что она крайне легкомысленная, я уже принял и смирился, но чтобы настолько…

И тут она огорчила меня совсем.

— То есть ты отдала макры цыгану и ничего мне об этом не сказала? — закричал я, вскакивая с места. — И ты… боже…

Оскорблять её не было смысла, а найти этого подонка нужно прямо сейчас, пока он не улизнул отсюда куда подальше.

Приказав дуре сидеть на месте и никуда не уходить, я выбежал из заведения, чуть не сбив перед этим официантку с большим подносом, уставленным бокалами с пенным. И божьего одуванчика в соломенной шляпке, которая чуть вставной челюсти не лишилась от испуга.

А кто бы не испугался, когда на тебя несётся такой вот здоровый кабан?

Торговые палатки одна за другой мелькали перед глазами, превращаясь в однообразное сине-белое нечто. И вот, стоило мне прорваться сквозь толпу к уже знакомому месту, как меня застала пустота. Там, где полчаса назад торговал цыган, уже ничего не было. Пустота.

Голый каркас и пустой деревянный прилавок. А мужика и след простыл…

Но! Все эти золотозубые орки знают друг друга как облупленных. А как показывает практика, за золотую монетку и мать родную продадут. Поэтому следующий этап поиска был таким: мне нужно схватить первого попавшегося цыгана и допросить с пристрастием уже его.

Удача улыбнулась мне спустя пару минут, когда своей длинной рукой я прямо из толпы выхватил за плечо невысокого мужичка в широких штанах и стоптанных чёрных тапочках.

А как он верещал, когда я затащил его в первый попавшийся переулок, приложил лицом об стену и вытащил пистолет. Мужик клялся, божился всеми, кого знал и кого не знал, что впервые слышит о лавке неподалёку отсюда.

— Слышь, ты, чертёнок, — дуло пистолета чуть надавило бедняке на кадык. — В вашу магию я не верю, а уж тем более, что ты, обитатель рынка, не знаешь ничего о своих в этих точках.

— О чем ты говоришь, рома? — мужика трясло так, что у моих рук вот-вот должен был появиться тремор. — Не знаю я никаких торгашей! Мамой клянусь!

— Ты бы это… — дуло вошло в шею так, что тот закашлялся, — про родителей своих не говорил так, а то действительно ещё кеды за икону закинут. Говори мне… где этот выродок⁈

Волшебной пилюлей, что восстанавливает отдельные участки мозга, стал звук затвора. Мужичок сразу вспомнил всю подноготную торговца. Более того, он сразу понял, что о ком именно я говорю.

Я узнал все, начиная от имени и заканчивая тем, как зовут украденного осла этого идиота и тряпкой какого цвета тот подтирается. Отпускать его… было бы неблагоразумно. Тем более, что он явно быстрее меня найдёт «основную» палатку этих воротил. Но и пускать в расход придурка тоже никакой нужды нет. Я поступил иначе и более гуманно.

Отпустил и приложил рукояткой пистолета по затылку. Причём сделал это, стоя лицом к лицу, чтобы не изменять своему принципу — в спину нельзя бить даже врага. Итак, сознание ненадолго покинуло цыгана, а я как ни в чем не бывало, по-житейски насвистывая себе под нос, оттащил мужика к мусорным бакам и туда же его погрузил, щедро присыпав мусором из первого же попавшегося пакета.

А вот дальше началась охота.

Найти большую палатку с коврами, кувшинами и разносортным тряпьём оказалось не таким уж сложным занятием. Что уж говорить про поимку Бахти. Того самого уродца.

Бахти сидел спиной ко мне на небольшом узорчатом ковре за самой палаткой, где вовсю суетились его родственники. И моего «пришествия» жулик не ожидал совершенно.

— Вроде бы твоё имя означает «удачливый», — вместо «доброго дня» выдал я. — Но что-то мне подсказывает, что родители с имечком промахнулись.

Услышав мой голос, мужик дёрнулся, но встать не успел. Я сжал его тонкую шейку одной рукой и помог чуть приподняться.

— Бахти, а Бахти, — зло процедил я сквозь зубы, — а где мои макры?

По его заметавшемуся взгляду было понятно, что барыгу прижали к стенке и деваться ему некуда. Поэтому, чтобы не тратить лишнее время, я добавил к вопросу супербонус. Сильный и волшебный.

Удар кулаком под дых оборвал только-только готовящуюся к выходу лживую фразу из разряда «Не знаю, о чем ты говоришь», и вместо откровенного вранья цыган — о чудо! — вдруг на мгновение превратился в честного человека.

— И вправду, я волшебник, — улыбнулся, отпуская шею цыгана. — Кулаками лечу лжецов, пистолетом возвращаю память. А что будет, если я начну ломать конечности?

Мой вопрос прозвучал для торгаша как угроза. Он моментально засуетился и закопошился в своей сумке, доставая из неё вообще всё: стыренные, совершенно новые купюры, поддельные побрякушки, смятую пачку сигарет, чётки, флягу и наконец нашу горсть макров.

Что было самым удивительным, так это ёмкость его поясной сумки. Ибо кучка, которую он из неё выгреб, уже давно перевалила за тот объём, что мог бы там уместиться.

— Бахти, а Бахти… — я опустился на уровень его глаз, — а что у тебя за сумка такая? Вместительная…

Мужик сразу побледнел, испугавшись, что я заберу и его драгоценную сумку, поэтому ответил не сразу, но вполне вразумительно.

Фактически такая сумка — мечта! Владелец этого «сокровища» мог помещать вовнутрь неограниченное количество предметов, но только тех, которые бы проходили в этот небольшой карман. Всё, что попадало внутрь, не имело веса, то есть…

То есть там мог бы быть самый настоящий склад, причём и с побрякушками и с оружием одновременно. Хоть ящик гранат туда засунь, лишь бы через карман проходили.

— А как же ты определяешь, что внутри?

Мужчина чуть осмелел. Попытался, так скажем, выделиться:

— Э-э-э, дарагой! — он ткнул себя пальцем в висок, тонко намекая на наличие мозга. — Мозг! Память! Я помню все, что положил туда! И стоит мне подумать о моем собственности, как оно само прыгать в руку!

— Нет, дорогой ты мой, — я улыбнулся, ткнув того пальцем в лоб, — памяти у тебя нет, как и мозгов.

— Эта ещё пачаму? — праведно возмутился цыган, чуть завалившись назад от моего тычка.

— Макры-то, — я жестом показал на кучу перед его ногами, — не твои, а мои. А ты говоришь, что помнишь все свои вещи.

Спорить со мной он не стал, пытаясь прикинуться хорошим, однако миловать его просто так я не собирался. За то, что попытался дважды кинуть Катю, а потом ещё и меня, ведь я за неё в ответе, Бахти станет моим первым… счётчиком. Цена одного макра второго уровня навскидку от двух сотен рублей, если верить словам блондинки. Их тут было три, а значит…

— Шестьсот рублей отдашь завтра. Я приду за ними сюда же. Удумаешь что-то отчебучить — прострелю колени. Ясно⁈

— Нэт, нэ ясно! — запротестовал этот чёрт с золотым зубом в пасти.

Впрочем, долго спорить со мной не смог. Порция «волшебства», которым владело моё тело и конечности, всё-таки поставила барыгу на счётчик. Более того, всяческие попытки меня обмануть награждались новой порцией «лекарства», да такой, что пара родственников, вышедших на крики, стала невольными свидетелями, а также гарантами честности его намерений.

Бахти составил расписку. Подробную, записанную с моих слов. Собственно, на этом мы и распрощались. Но это было только начало и… весьма недоброе.