Гангстер вольного города

Глава 12

Над этой статьёй я и завис. Мысли начали путаться, а картинка мировоззрения — расплываться. Мало того, что юноша и оказался очень странным человеком, так он ещё и умудрился помереть!

Но я же тёплый…и вполне себе живой.

Не знаю зачем, но после прочитанного потыкал пальцами себе в щеки. Словно проверяя, жив я или нет.

Определённо жив… Тогда что это за хреномантия в газете⁈

— Разберёмся, — протянул себе под нос, вывалив на пол содержимое последнего ящика.

И ничего стоящего не нашел, пока до меня не дошло, что в столе есть потайная ниша. И началось…

Как я её обнаружил? Очень просто: попробовал вернуть ящик на место, что-то не так вставил… Нет, в целом я всегда вставляю правильно и с первого раза, а тут просто черт попутал.

Днище ящика за что-то зацепилось, и уже после я увидел крышечку, что выпирала из короба стола. Деревянная плашка легко сковырнулась ногтем. Правда, заусенец я себе всё-таки посадил. Содержимое тайника вызывало всё новые вопросы.

Спустя пару секунд в моей ладони лежал маленький бутылёк. Скляночка даже! А заключала её в себе форма из чёрного металла, который тут был больше для красоты, чем для защиты. Впрочем, металл покрывал находку так, что её и открыть-то было невозможно. Мелкие шипы в этом обрамлении, казалось, поблескивали в свете потолочного светильника и будто бы и не из металла были сделаны.

Буро-малиновая жидкость внутри чем-то напоминала кровь. Но зачем этому юнцу кровь в бутылечке? Вот эту штучку я, сам не зная зачем, и прибрал в карман брюк. Сугубо машинально. А потом установил ящики на место и резко разогнулся, зашипев от боли.

Один из шипов «прошил» карман и больно уколол ногу.

— Сука.

Достать колючий предмет оказалось той ещё задачкой. Ибо уколол он не только ногу, но и указательный палец, которым я пытался подцепить эту «гадость». И, как оказалось, не просто так.

Опасный сосуд отправился в первый же ящик стола, как раз туда, где до моего визита лежала странная книга. Следом я захотел убрать и эту макулатуру тоже! Только стоило мне её коснуться, как пентаграмма засияла. А сама книга…

— Охренеть!

Склеенные страницы раскрылись сами по себе.

Немного опасаясь какой-нибудь странной хрени, я сделал пару шагов назад.Замер, подумал и решил. А чего это мне книги побаиваться? Она же не сожрёт меня, да⁈ Вернулся к столу и ошарашенно уставился в «буквы».

Как бы правильно сказать… Мне не то что не понравилось оформление страниц, но само содержание…

Переселение душ, замена сердца, замена магических каналов… Вызов духа…

Мысли взвились вихрем. Да, я прожил очень длинную, интересную жизнь, но иногда, когда хотелось расслабиться, включал по тв парочку интересных сериалов. Пытался расслабить мозги, отвлекаясь от насущных проблем.

— Если этот юноша вызывал призраков и прочую ерунду, то за мной должны явиться Винчестеры! — весьма громко заявил сам себе под нос.

— Не знаю, о каких Винчестерах ты говоришь… — зазвучал за спиной глубокий женский голос, — но призраков ты вызывать не можешь. Нет в тебе больше духа старых шаманов.

Я резко повернулся к обладательнице мелодичного голоса. И первым делом увидел сначала выпуклые формы, не самого большого, впрочем, размера, а затем и миловидное личико.

— А вы… — начал было я, но быстро захлопнул варежку.

— Вов, — девушка «полторашка» шагнула вперёд, пересекая границу дверного проёма. — Ты обещал, что больше не будешь брать «Кодекс» в руки. Помнишь об этом⁈

Если бы я вообще знал, кто она и с чем её еб… едят, я бы попытался поддержать разговор. Но, увы, я не знал даже, о чем говорить!

И что было самым неприятным, эта незнакомка знала обо мне нечто такое, чего не знали остальные. И тут она мне помогла:

— Ты даже бога сменил, — рыженькая особа с ярко-зелеными глазами замерла в метре от меня. — И душу. Вот, до чего тебя довела эта война.

Ну, раз она видит то, что не видят остальные…

— Кто ты и что тебе нужно⁈ — глухо спросил я. — Откуда такая осведомлённость обо мне⁈

— Дар, — пожала плечами рыженькая. — А может, и проклятие. Увы, кроме изменений в маге, я ни на что не способна.

— Ты кто? — ещё раз переспросил я. — Что ты делаешь в моей комнате⁈

— Запечатанный дух «Кодекса». Гость, твой мозг не даёт тебе воспоминаний прошлого тела?

— Увы, но нет.

Девушка попыталась коснуться моей щеки, отчего моя кожа похолодела там, где прошлась её рука. Дух поджала губы и уселась на мою кровать.

Многого она рассказать не смогла, но зато я немного раскрыл не только потенциал паренька, в чьё тело я попал, но и его наклонности. А ещё узнал о том, что ему пришлось пережить. Поведали мне, чем болеет его сестра и кто в этом виноват.

Да, я, то есть Вова Шаман, действительно погиб на войне год назад. Моё тело было доставлено на границу каким-то степняком, а душа так и не могла выйти из бренной оболочки. Аномалия с одной стороны, и прихоть судьбы с другой.

Впрочем, и тут никакой тайны не было. Меня не пускал отец. Между нами была очень сильная магическая взаимосвязь, так как и в целом мы все были «одного дерева» — стихии земли.

Высасывая силы из моей сестры, родитель поддерживал оболочку юноши и душу, не позволяя ей уйти за границу мира. По итогу Володя вернулся в мир, получил душевную травму и лишился своего бога. Причём сделал это ещё до моего появления.

— Ну у вас и страсти в этом вашем мирке, — я сел рядом с «духом». — И как же пацан служил дальше⁈

— Вернулся в строй, пытаясь пользоваться своими «остатками», — печально улыбнулась рыжая. — Не знаю, где он достал «Кодекс», — она кивнула на книгу, лежащую на столе, — но что-то у него получалось. Не очень серьёзное, конечно, но вполне боевое.

В общем, проблема этой семьи стала мне понятной. Мать ненавидела и обвиняла отца в состоянии дочери. Тело, в которое я попал, в свою очередь винило во всем себя. А папашка оказался тем ещё мудаком.

Не знаю, в чем дело, но жертвовать одним членом семьи ради другого — это за гранью, как по мне. Поговорить с духом долго не получилось: она замолкла ровно в тот момент, когда ранка на пальце «засохла».

Пропала так же резко и неожиданно, как и появилась. Я не понял только одного: нужна ли она мне сейчас или нет?

На всякий случай прибрал книженцию и сосуд с содержимым первого ящика в небольшую военную, по виду, сумку.

— Авось пригодится вся эта ерунда с вуду-хуюду и прочим.

Спать я так и не лёг. Не было смысла дремать час, чтобы потом чувствовать себя ещё хуже. Так, изучал содержимое комнаты, да и дома в целом. Но ничего подобного «Кодексу» не нашёл. А нужно ли было вообще искать⁈

За всё это время мой «карман» пополнился горсткой странных зелено-фиолетового цвета макров. Они хранились под кроватью в кожаном мешке. То, что это та самая «драгоценность», я уже не сомневался, как был уверен и в том, что она здесь дорого ценится.

Пригодится. Перепродам повыгоднее. А ну-ка…Надо будет найти лавку, чтобы проверить их стоимость и узнать, откуда они у меня.

В назначенное время я стоял как штык возле ворот Монеткина. Охрана, откровенно зевая, не сразу пропустила меня на территорию деревянного замка, но стоило на горизонте появиться Кате, как я сразу стал желанным гостем.

Она же и заорала метрах в тридцати где-то за стеной, после чего ворота открылись.

Ребятки, открывшие ворота, как-то странно ухмылялись, рассматривая меня, а потом мне это надоело, как и само ожидание, когда Монеткина перестанет трепаться, и я рыкнул:

— Че пялитесь⁈

— Да так, — заулыбался один из лысых мужиков с бандитской рожей и винтовкой через плечо. — Ставки делаем, когда тебя вышибут куда подальше.

— С какого такого хрена?

— А ты, Шаман, не в курсе пристрастий единственной дочери Кирилла Петровича? — спросил второй «бандит». — Так это… всё впереди! У тебя же и морда смазливая, на такое она любит садиться!

Мне дополнительных вопросов не понадобилось. Я был далеко не маленьким и не тупым.

Оценил походку и радостную физиономию Кати, которая шла в нашу сторону и про себя подметил: да, что-то в ней есть доминирующее. Но чтобы с охраной? Она либо нимфоманка, готовая залезть на любого мужика, либо откровенная дура с «пунктиком» в озабоченной голове.

— Смотри, дядь, — я обернулся к охраннику, — как бы она тебе никуда не села. У тебя-то вон, рожа пошире, места на ней больше.

Моя фраза вызвала смешок у второго «соплежуя», но первому это очень не понравилось. Обстановку разрядила та самая особа, о которой и шла речь. Катерина в какой-то полуиздевательской манере провела охраннику, которого я подколол, рукой по щеке, а затем уже поздоровалась со мной.

— Доброе утро, Вова! Слышала, у тебя были проблемы сегодня ночью⁈

— А слухи здесь быстро разлетаются, — парировал я, игнорируя вопрос, а потом обратился к охраннику издевательским тоном:

— Ты посмотри, а у тебя и правда морда — огонь. Для женщины — идеальный стул!

Мужик покраснел, поймал похотливый взгляд Кати, после чего резко сменил цвет лица на бледный. И показал мне кулак. А взгляд-то какой угрожающий! Боюсь-боюсь!

— Много ли ты понимаешь в стульях? — захохотала Монеткина и, коснувшись моего плеча, пошла вперёд, пересекая границу ворот. — Вот я…

Дальнейший бред, который она несла, пока мы шли к автомобилю, я уже не слушал. Обдумывал события в родительском доме, а также варианты развития событий.

Когда мы наконец уселись, от блондинки посыпались вопросы о цыганах. Более того, она оказалась настоящей ходячей «энциклопедией» по мироустройству криминального мира этого города.

А ещё я понял, что мне вполне светят очень серьёзные проблемы.

Ситуация, в которую я окунулся с цыганами, оказалась привычным для этих мест делом. Однако один из президентов заинтересовался событием и принялся собирать слухи.

— Президент? — удивился я, глядя на неприкрытые коленки девицы. — Ты, как мне кажется, не совсем правильно трактуешь их иерархию.

— Почему? — удивилась она, проследив за моим взглядом.

— Потому что «президент» — ничто в таборе, — я отвернулся от Кати и уставился на спинку сидения перед собой, стараясь вспомнить обычаи этих… людей. — Такого понятия в их «кланах» нет. Ведущий в таборе или лидер — это… барон.

— Откуда ты всё это знаешь? — радостно воскликнула Монеткина. — В степи выучил⁈

— При чем здесь степи и цыгане? — ещё больше разочаровывался в подопечной я. — Да, конечно, табор может путешествовать, но эти люди не степняки уж точно. Не нужно путать понятия, Кать.

Блондинка чуть надула губки, но затем все же назвала фамилию «президента».

— Барон, если ты прав… Так вот, он заинтересовался тем, что произошло в центре. Зовут его Торин Чоаба.

Я тут же замолк.

Эта фамилия вызвала у меня некоторые ассоциации. Как же, оказывается, схожи наши миры. По крайней мере, людьми, которые жили и в моем времени тоже. Девушка расценила это как «задумчивость». И…

— Вова, а почему ты не любишь цыган? — слетело с её напомаженных губ.

Я повернулся, попытался отыскать на её лице хоть какую-то топорщащуюся жилку, авось, девка думает, но… ничего.

— С чего ты взяла⁈

— Ну, на рынке ты устроил стрельбу. У себя в квартире и вовсе убил одного… Это всё из-за степняков, да⁈

Вот теперь Монеткина начала меня откровенно раздражать. Её тугоумие не то чтобы меня убивало… Оно высасывало мои мозги через трубочку. Никогда не любил таких девушек — и на тебе! — судьба мне подкидывает подобного компаньона. За… сука… что⁈

— Они — не степняки. Повторяю в последний раз! И я никого не убивал, — с расстановкой отчеканил я. — Интересно тебе? Почитай отчёт полиции. Если они всё-таки записали после посещения участка адвоката все мои показания по памяти, то узнаешь много чего нового.

— А есть отчёт? Тебя что, оформляли? — удивилась она. — Я думала просто подержали и отпустили… долго сидел? А что делал, если бы…

— Зайди да посмотри. Знакомые буквы точно найдёшь. — перебил ее я.

Дурында не сразу поняла, что до неё пытаются донести. И потому решила повторить предыдущий вопрос. Закатил глаза и ответил в привычной для себя манере — с чёрным юморком. Уж его-то она должна была понять, да?

Увы, юмор был таким же топорным, как и её извилины.

— Я никак к ним не отношусь.

— А как это — никак?

Я набрал в лёгкие побольше воздуха, ещё раз посмотрел на ножки и лицо Монеткиной и заявил:

— Моисей завещал собрать в ковчег каждой твари по паре. А о цыганах тактично умолчал.

Катя, как я ни надеялся, ничего понять не смогла. А вот водитель, тот самый маг «холодного ветра», взоржал как полковой конь. Ему пришлось даже ударить по тормозам и съехать на обочину.

До котелка Монеткиной шутка по прежнему не добралась.

— А при чем здесь Моисей? — она, растерянно хлопая глазами, вглядывалась в дёргающуюся спину водителя.

— Слышала такое выражение… — протянул я, закрывая глаза. — Нет негров — нет расизма?

— Нет, — призналась Катюша и попыталась засыпать меня ещё большим количеством вопросов.

Я же пообещал себе впредь быть аккуратнее с крылатыми фразами, дабы Катерина своей тупостью не довела меня до припадка.

«Забавно мыслишь, Вова, — заговорил в голове Койот. — В прошлом мире ты также относился к людям?»

«К людям… — пробормотал я. — Слушай, а не хочешь ли ты мне рассказать, что случилось с этим телом до того, как я в нем появился?»

«Звучит, если честно, не очень, — рассмеялся старик-индеец. — Ты бы это… попроще выражался!»

«Куда уж проще».

«Увы. Всего рассказать не смогу. Тем более что толком ничего не знаю. Но, думаю, я найду способ помочь сестре. Ты же из-за неё так сильно интересуешься прошлым?»

«В точку», — мысленно кивнул я, после чего Койот замолк и «испарился».

Монеткина очень долго и настойчиво пыталась отговорить меня от посещения рынка. Того самого, где мы были вчера, но она не учитывала другого нюанса.

Я — человек слова. Бахти — просчитался. И, хоть он и сдох, а денег всё же остался должен.

Катя в корне не понимала, что означает фраза «потерять уважение», и всячески препятствовала моему походу, ссылаясь на то, что я обязан слушаться её приказов, а уж ежели ослушаюсь…

— Я могу прийти и после работы, — парировал я, пересекая небольшую арку, ведущую на улицу, уставленную палатками. — Какая разница, когда я решу этот вопрос? Тем более что деньги, которые он был должен, — твои. Кто откажется от лишних купюр?

Нет, алчность в Катиной душонке обитала. И слово «купюры» пересилило нежелание участвовать в каких-то там проблемах. Девушка покорно кивнула и пошла рядом, зыркая по сторонам, аки какой-то авторитет.

Строгость ей не шла. От слова совсем. Как и такая манера поведения.

До заветной палатки мы добрались за десять минут. Прорываться через поток людей, что в такой ранний час совершали необдуманные покупки, оказалось сложно.

Только каково было моё удивление, когда на месте большого цыганского шатра нас встретила пустота. Более того, обойдя весь рынок, я не нашёл ни единого представителя этой расы. Что уж говорить про торговые палатки?

— Очистил землю от грешников… — шутя, пробурчал себе под нос.

— Жаль только, что священник, — пробасил мужской голос за спиной, — считает себя неуязвимым, раз сюда возвращается.

Холодный и острый металл коснулся моей глотки и замер. Катя, которая замерла рядом, тихонько заскулила, а люди вокруг… бурной рекой лились в разные стороны и попросту отворачивались от происходящего прямо у них перед носом.