Гангстер вольного города

Глава 19

Мои руки стянули чем-то холодным и… нет, не металлическим. Правда, спустя пару секунд я услышал звуки стяжки… Удавка на шее зафиксировала меня к подголовнику стула, а вот дальше…

Сам стул переключили в положение лежа.

«Да ну на… А с виду и не скажешь, что он раскладывается!»

Ноги мои просто связали вместе. Оказавшись в подобном положении, я только и мог, что дрыгать ногами, чтобы ненароком не придушить самого себя. Спустя пару секунд на мою грудь что-то положили. И это что-то оказалось живым!

— Хватит брыкаться! — послышался в абсолютной темноте полушёпот. — Так и слететь можно!

Знакомый женский голос разбудил мою память. Но, видимо, из-за эффекта неожиданности я не сразу сообразил, кому он принадлежит и в чём, собственно говоря, вообще дело.

Определённо женские пальчики впились в мои плечи, затем поползли куда-то вверх. А через пару мгновений тишины на лицо моё легло что-то мокрое, что не давало мне закричать. Рот мой прижали то ли мокрой рукой, то ли каким-то фруктом.

По запаху было что-то определённо вкусное.

Впрочем, мне потребовалось полминуты, чтобы, услышав постанывания, понять, что это за фрукт такой.

— Будь послушным… — сквозь стон велела Монеткина. — Давай, Вова… Мне нравится!

«Сука! Убью!»

Я пытался брыкаться очень долго. До тех пор, пока не приподнялся так, что начал себя душить. В целом, у меня это вышло удачно. Даже начал задыхаться, а Катя, сидящая на моем лице, — радостно щебетать.

Её руки поползли по моим брюкам и начали лезть туда, куда не стоило. Более того, она как будто и не замечала, что я задыхаюсь, и продолжала насильственные действия сексуального характера.

— Давай! Давай! — закричала она, заёрзав.

В один момент, когда мой подбородок стал липким, а в глотке застрял отчаянный хрип, в кабинет постучали.

Девица, спрыгнувшая с моего лица, наконец дала мне глоток свежего воздуха, которого мне так не хватало. Довольная собой, она потрепала меня по щеке и прошептала на ухо, снимая с шеи удавку:

— Хороший мальчик, так бы сразу…

Следом с моих кистей слетели стяжки, были освобождены ноги, а я… я не мог пошевелиться!

Теперь-то мне стало понятно, почему меня окружала сплошная темнота. Одурманила, паскуда! Одурманила!

— Полежи пока тут, а я, так и быть, вытру после себя, — издевательски, приторно-сладко проворковала Монеткина. — Ты, солнышко, почаще заходи! Твои губы — это просто что-то с чем-то. Надеюсь, я и до твоего клинка дотронусь! Правда, мне ещё рановато становиться женщиной… Ты ведь понимаешь, о чем я?

— Убью суку… — попытался прорычать я, но вместо слов вышло какое-то сопение.

— Тише-тише, мой сладкий мальчик… У нас ещё столько всего впереди.

«Тебя будет ждать особенная месть, девственная ты курица…»

В себя приходил больше часа. Вернуть контроль над конечностями оказалось серьёзным испытанием для моего тела. Более того, вернуть самообладание, а не клокотать от слепой ярости, оказалось ещё сложнее.

Поэтому, когда я смог сесть на стул, встать и, чуть пошатываясь, наконец-то походить, то и дело дёргая за ручку запертой двери, вернулся Кирилл Петрович в весьма благодушном настроении.

Заметив мой яростный взгляд, он, как мне показалось, даже чуть-чуть струхнул. А я-то уже был готов вынести сор из избы и…

Ага. Ну и что я ему скажу? Твоя тупоголовая дочь — распутница, что изнасиловала меня? Окурила и нагло воспользовалась?

Да это курам на смех!

— Мои парни всё сделали, — не замечая моего недовольного выражения лица, сообщил он, усаживаясь на своё место. — Как у тебя дела с цыганкой, разговорил её?

Я и ответить не успел, как в кабинет вернулась та самая блондинистая сука.

Белоснежная улыбка, довольное лицо и шаловливая походка. Вот, что я первым увидел, когда она вошла в кабинет. Потом, правда, её лицо ошарашенно вытянулось, когда я сжал кулаки и чуть дёрнулся.

Её папаша моего жеста не понял. Правда, я удержал себя в руках и не позволил себе чего-то большего.

Ничего, Катя, моя месть будет слаще мёда. Поверь мне.

— Ой, Катенька, привет! — улыбнулся я. — Что ты здесь забыла?

Тупая как валенок Монеткина так и не смогла понять мою елейную интонацию. Сучка заулыбалась ещё шире и, облокотившись руками на моё плечо, проворковала:

— Я так и знала, что тебе понравится!

— Кхм, — кашлянул Монеткин. — К делу, может?

— Да, конечно, — я уселся на стул, а за моей спиной встала весьма довольная собой Екатерина. — Дело вот в чем, Кирилл Петрович… Эта самая цыганка пошла не из каких-то планов мелкого барона, а сугубо по следам своей мести.

— В каком это смысле? — поросячьи глазки недовольно заблестели. — Что я ей сделал?

— Ей? Ну как сказать… Кошечкин её практически вырастил, и она в отместку за то, что вы его убили, решила убить и вас.

— Бред! — боров саданул кулаком по столу так, что его чадо позади меня аж подпрыгнуло и посильнее впилось когтями в мои плечи. — Он жив! Жив! И ещё раз жив!

— Однако, — я криво улыбнулся, — некий Алик Пупкин, добродушный рыцарь какого-то говнистого замка, заверил Марьяну, что вы его убили. Причём он заявил ей, что видел это лично.

— Быть такого не может! — Монеткин сощурился. — Альберт — моя правая рука! Я ему доверяю больше, чем… — он покосился на Катю, та на него — искра, буря, безумие! — и боров чуть поправил своё громкое высказывание: — Доверяю почти так же, как любимой дочурке!

— И всё же… — начал было я, но тут подключилась и сама дочурка.

— Он мой суженый, — она виновато улыбнулась. — Нам с ним жениться скоро, так что быть такого не может.

Ага… Жениться, значит?

В моей голове начинал потихоньку созревать план мести. Хороший такой план, добротный…

— Что-то я вас вместе не вижу, — парировал я. — А как же любовь-морковь?

— Так, есть же обычаи, что до свадьбы нельзя проводить время вместе, спать в одной постели и заниматься сексом! Слышал о таком?

После слов Кати Монеткин выдал забавный жест. Перекрестился, поплевал через плечо и самодовольно закрыл глаза, поджимая губы.

Странная семейка. Одна ведёт себя, как настоящая куртизанка, а другой крестится… Ладно, все эти мысли остались в моей черепушке. Кажется, теперь я знаю, как ответить ей в будущем.

— Алик не мог так поступить, — ещё раз повторил Монеткин.

— Мы можем спуститься и спросить лично у неё. Если вы не верите моим словам.

Боров в правдивости моих слов явно сомневался, поэтому, какое-то время пораскинув мозгами, всё-таки решился пойти со мной. Только эту перекрашенную курицу мы оставили в кабинете. Впрочем, напоследок я решил кое-что сделать и бросил Монеткину вслед:

— Кирилл Петрович, я догоню вас! — крикнул толстяку, который вышел из кабинета. — Шнурки только поправлю!

В ответ послышалось какое-то бормотание, но свинота не остановился и пошел дальше. Дражайшая его дочурка попыталась было выскользнуть вслед за папашкой, но мой цепкая рука не дала ей это сделать.

Дверь захлопнулась, а я прижал идиотку лицом к двери и повернул ключ, запирая замок.

— Ты чего это удумал? — испуганно защебетала девица. — Я буду кричать!

— Не будешь, — улыбнулся я, заводя руку ей под платье. — Девственница говоришь? А так?

Мои пальцы скользнули по её фасолине. Она вздрогнула и тут же расслабилась, позволяя мне творить с ней многое. Впрочем, я ограничился лишь тем, что грубо прижал её к двери и очень сильно завёл.

Каково было удивление этой курицы, когда она упала на колени, чтобы меня обслужить, а я просто сделал шаг, отворил дверь и захлопнул прямо перед её носом.

Ничего, на твоей озабоченности мы ещё поиграем. Поверь, овца, месть тебе очень не понравится.

Монеткин позволил себе четыре пощёчины и три удара под дых. М-да, Марьяна явно не с женским терпением. Даже не пискнула, несмотря на подобное обращение. Я же едва сдерживался, чтобы не убить его прямо здесь.

И, скорее всего, убил бы, если бы не три охранника, вставших за моей спиной.

А потом бы убил и Катю. Но только после того, как вдоволь бы над ней поиздевался.

— Тварь! Ты лжёшь! — кричал Кирилл Петрович, но руки уже не распускал. — Откуда тебе знать, кто такой Пупкин? Выдумала? Услышала где? Отвечай!

— Под ногами у меня болтается! — огрызнулась (НЕ)цыганка, едва не плюнув борову в лицо. — Под юбку ко мне залезть пытается уже который месяц!

Тут уж Монеткина было не остановить. Три, а то и четыре удара кулаком по лицу вырубили девушку. Я аж взбесился от такого обращения, но ничего поделать не мог.

Тем временем жирный ублюдок приказал бросить её в темницу к старику Кошечкину, а после, когда мы уже вышли из помещения и оказались на свежем ночном воздухе, заговорил:

— Получается, ничего ты из неё не выбил, Шаман, — мелкий авторитет вдохнул полной грудью и, не оборачиваясь ко мне, продолжил: — Что делать будем?

Буравя его спину взглядом, я прикидывал, смогу ли с одного маху свернуть ему шею? С такой жировой прослойкой — увы.

— Чего молчишь? — обернулся он. — Скажешь что-нибудь?

— Я не вижу повода сомневаться в её словах, — честно признался я. — Почему вы настолько не хотите поверить в то, что Альберт не тот, за кого он себя выдаёт.

— Лично бы был с ним знаком, понял бы, — сухо отрезал он. — Хороший пацан. Верный. А самое главное — от него никогда не нужно ждать подвоха.

— Обычно такие и… — начал было я, но тут же замолк. — Может, стоит всё-таки с ним переговорить?

Монеткин неопределённо пожал плечами.

— В общем, Вова, — заговорил он, промолчав примерно с минуту. — Едь-ка ты домой. Надо будет, я тебя сам найду. Или ты меня. Знаешь ведь, где я обитаю.

Боров посмотрел на меня в упор, дождался моего кивка и махнул рукой на ворота.

— Тебя отвезут. Надо — домой, не надо — на съёмную квартиру. А что с цыганкой делать, я подумаю.

— Дайте мне время, — попросил я. — Я бы с ним переговорил и уже тогда решал, как разруливать ситуацию и кто на самом деле прав, а кто виноват.

— Завтра.

Чертово армейское тело чертова армейца! Кто в здравом уме будет приучать организм вставать в шесть утра?

Такие негативные мысли преследовали меня всё утро. Стоило только открыть глаза и недовольно заворочаться.

Родители встретили меня дома с почестями. Даже не поинтересовались, чего я такой задумчивый и почему решил вернуться в родовое гнездо. К слову, лёгкое чувство неловкости всё-таки было.

С утра я переделал кучу дел, наконец осмотрев свою комнату. На моё счастье я нашёл ещё один потайной «карман». Но уже в спинке шкафа. Так в моих руках оказались патроны. И что было самым приятным, они совершенно подходили под калибр моего пистолета.

Осталось только приехать на съёмную и достать его из-под досок.

Мама приготовила на завтрак очень даже съедобные и вкусные блинчики. Сестрица, кашляя как проклятая, еле-еле смогла все это пережевать. А отец, который угрюмо промолчал всю трапезу, как мне показалось, подскакивал с каждым приступом её кашля.

Понятное дело, дёргаться будет. Учудить такое со своей дочерью… Ай, ладно. О чем это я…

Поглощая один блинчик за другим, старался убить в себе любопытство, которое жадно требовало вывести папаню на серьёзный разговор. Однако ситуация развернулась немного иначе.

В коридоре зазвенел телефон. Отец, воспользовавшись случаем, поднялся и отправился отвечать.

Через пару минут он подозвал меня, сказав, что меня ищет какой-то Рудик.

— Слушаю, — заговорил я, как только взял трубку.

— Вова! — послышался радостный голос армянина. — У меня к тебе есть две новости: одна хорошая, а другая плохая!

Ну вот… Что начинается-то? Весь день коту под хвост! Да и с каких пор мне эти новости сообщает бизнесмен, а не тот же Кит, например⁈

— Какие? — жалобно протянул я. — Можно с хорошей? А?

— Конечно, можно! Цена твоего макра составляет четыре тысячи! И это ещё по низу рынка!

Радость армяшки я разделял. Хоть не знал местного курса. Можно было прикинуть, что я в некотором роде богач, раз Рудик такой радостный.

— Это с учётом комиссии? — на всякий случай уточнил я, на что армянин, скорее всего, бешено закивал головой на том конце провода.

— Да! А плохая новость…

Я напрягся, ибо выловил в его тоне не самые добрые нотки. Да и то, чем он поделился, мне тоже не особо понравилось.

— Тебя будет искать Кротовский. Надеюсь, ты знаешь, кто это?

Я ничего и ответить-то не успел, когда он затараторил дальше.

— Кого-то из его подчинённых то ли пытаются убить, то ли уже убили…

— А я здесь каким боком?

— Ну, ты же бандит у нас. Причём очень, как оказалось, умный бандит!

— Скажи ещё, гангстер, — усмехнулся я, вспоминая слова Марьяны. — Кто пытается и что этому Кротовскому от меня нужно?

— Чтобы ты разобрался, конечно же, — продолжил тараторить Рудик. — Не знаю, когда он на тебя выйдет, но я тебе настоятельно рекомендую не отказываться. Тем более, что я и так сказал, что ты разберёшься!

— А с чего это вы решили, что я…

— Это даст тебе особые преимущества! Ведь ты сам понимаешь, кто он такой!

«Да твою мать, кто он такой-то?»

— В общем, предупрежден, значит… ВАХ! — неожиданно вскрикнул он. — Дорогая моя женщина, ну сколько можно повторять таким, как ты, открыть шире зубами… — Я чуть не рассмеялся. — Не задевать! А то ата-та будет!

На этой доброй ноте армянин положил трубку, громко «вахнув» ещё несколько раз. То ли от удовольствия, то ли от боли.

На съёмную квартиру я приехал ближе к обеду, сразу после того, как смог перебороть вышколенный привычкой организм и поспать ещё. Но уже с полным желудком. Сестрица улеглась ко мне под бок, и мы вместе задремали на диване в гостиной.

Проснулся, правда, в не очень комфортных условиях. Мелкая храпела как слон, а напротив меня стояла душа из той спиритической книжки по замене магии.

— Спишь? — улыбнулась она, мерцая передо мной. — Вижу, что не спишь, а притворяешься!

— Что тебе надо? — недовольно буркнул я. — Я же не доставал книгу из сумки, да и камушки эти не трогал!

— Сестру обнимаешь? — улыбаясь, спросила она.

Я наклонил голову, посмотрел на свою руку, которую обнимала сестрёнка и довольно хмыкнул.

— И?

— Когда, помогать ей начнёшь? Столько уже времени здесь ошиваешься, а девчонка так и чахнет.

— Согласен. Помочь надо. Но когда меня так нагло будят, не люблю.

Я аккуратно вытащил свою руку из цепкой хватки. Дух этому удивился, замерцал ещё сильнее, а потом внезапно испарился.

— Как по волшебству, — пробормотал сам себе под нос, довольный собой.

Лиза проснулась почти сразу, как я встал с дивана. Только виду не подавала, что подсматривает за мной. Зато помогла мне, когда я тупил около телефона, гадая, как мне вызвать такси. А они в этим мире тоже были.

— Вон там, — сестрица кинула на небольшую записную книжку возле древнего аппарата. — Набираешь ноль-два — и за тобой приезжает машина.

Ага. С синими мигалками. Юморишь, значит?

Я присел на колени, чтобы поравняться с ней взглядом. Легонько ухватил за плечи и посмотрел в её замученные глаза.

— Скажи мне, Лиз, — я замялся, пытаясь подобрать правильные слова. — Как ты себя чувствуешь?

— Хорошо! — радостно ответила она, хотя это было откровенной неправдой. — Без лекарств, порою, тяжело, но когда ты привёз последнюю коробку, мне стало заметно лучше!

— А где я её взял, ты знаешь?

Девочка замолкла. Затеребила свои косички, словно пытаясь вспомнить, что и где мне нужно взять. А затем выпалила:

— Так, Вовка, у ирландцев ты брал! Забыл, что ли?

Вот те раз… кто-то мне уже твердил что-то про этих ирландцев, а теперь, оказывается, и лекарство у них придётся брать.

Друзья, рад сообщить. В Кустовом объявился третий попаданец. К Гангстеру и Адвокату присоединился Торговец. Один силен, другой хитер, третий удачлив. Кто из них первым прорвется к вершине? Шансы есть у всех.

"У меня всегда было чутье на деньги. Я умудрялся тащить семейную фирму несмотря на подставы вороватого дяди. Но всему приходит конец. В моём случае смерть была ранней и нелепой, но вмешались высшие силы и теперь у меня новое тело в новым мире… магическом мире. И да, здесь тоже есть деньги.

Пусть на моем горбу теперь целое семейство, я все равно разбогатею. Мое чутье стало магическим даром. Да, теперь я вижу, сколько денег лежит в ваших кошельках… и не только в кошельках. Если ваш дедушка закопал клад и забыл сообщить об этом наследнику, не переживайте, я и это вижу"

Читайте https://author.today/reader/330078