Фракс Турайский

Глава 4

Вернувшись в повозку, я нахожу майора Ниожской армии, который желает поговорить со мной. Ему около тридцати пяти, он светловолосый, что довольно необычно для ниожца и приветливый, что необычно вдвойне. Он вежливо представляется майором Странахусом из разведки Ниожа. Его начальство послало спросить, добился ли я какого–либо прогресса в расследовании смерти капитана Истароса.

— Немного. Движение армии усложнило дело.

Майор Странахусом понимает.

— Конечно. Сложно, когда нельзя осмотреть место преступления.

— Мне необходимо кое кого допросить.

Майор спрашивает, буду ли я держать его в курсе расследования. Уверяю его что буду. Конечно на самом деле я не собираюсь ничего ему рассказывать, но нужно быть повежливее.

— Мы понимаем, что Вы отвечаете за расследование, как глава службы безопасности Лисутариды. Однако мое начальство обеспокоено, что нет никаких результатов. Он смотрит на меня извиняющимся тоном.

— Вы конечно понимаете почему?

— Капитан Истарос был племянником короля.

— Да. Легат Денпир стремится прояснить этот вопрос.

Легат Денпир — новый заместитель консула Ниожа, заменивший легата Апироя, который был убит в битве с Орками. Нам еще не довелось встречаться. Надеюсь, что он не так плох, как Апирой.

Майор Странахус поворачивается, чтобы уйти, затем делает паузу.

— Весьма печально что Апирой пал в бою.

— Так и есть. Но это война и люди погибают.

— Конечно. Хотя мало кто погиб в той битве. Я не ожидал, что Апирой станет одним из них.

Я заволновался. Смерть легата совсем неподходящая тема для разговора.

— Из того, что мне известно, легат не был на передовой, — продолжает майор.

— Я действительно не изучал обстоятельства…

— Это же очевидно учитывая его статус. И все же он был убит. Любопытно. Многие находившиеся вместе с ним солдаты выжили. Наши потери были ничтожны.

— Такое случается. Стараюсь держаться естественно. Всегда можно схватить случайный арбалетный болт.

— Он умер от раны в горле. Его тело уже кремировано, поэтому нет возможности проверить.

— Была какая–то причина проверять обстоятельства его смерти?

Майор улыбается.

— Я ни о чем не знаю. Я просто думал, что обстоятельства его гибели весьма любопытны, вот и все. Но Вы правы, люди всегда погибают на войне и никогда нельзя предсказать кто это будет.

После этих слов майор удалился оставив меня наедине со своими мыслями. Он что–то подозревает или просто мило побеседовал со мной? Трудно сказать, его вежливая манера общения вызывает отвращение. Я осмотрел тело Апироя после его смерти и уверен, что он никак не мог умереть от рук орков. Я обнаружил небольшую отметину на спине, которая предполагала, что он был убит отравленным дротиком. Рана была нанесена после убийства чтобы замести следы. У меня нет доказательств, но я сильно подозреваю, что без Ханамы тут не обошлось. Проклятая убийца. Ее присутствие поблизости вызывает у меня дрожь. Не исключено что Ханама действовала по приказу Лисутариды. Легат Апирой был помехой. Полагаю Лисутарида использовала сражение чтобы избавится от конкурента. Ниожцы не дураки. Если они что–то накопают, все может закончиться весьма плачевно. Если король Ламакус узнает, что Лисутарида причастна к убийству, коалиция рухнет. Я проклинаю Лисутариду и открываю бутылку пива. Температура воздуха растет. Я смотрю в небо. Погода летная. Это плохо. В прошлый раз, когда была такая погода, был замечене высокопарящий в воздухе дракон, который вел разведку наших позиций. Сам я ничего не видел, но Макри и еще несколько эльфов в один голос утверждали, что видели дракона. Я попросил Анумариду Молнию организовать визит в подразделение капитана Истароса. Меня ждут. Перед уходом отдаю приказы.

— Нам нужно идентифицировать значок, найденный Анумаридой. Риндеран, ты знаешь колдунов каждой из стран. Может быть, кто–то из вашей колдовской братии сможет рассказать нам что это. Анумарида, подумай, о возможных связях Истароса и Маграноса. Знали ли они друг друга до начала войны? Дру, узнай, сколько пива у каждого квартирмейстера. До меня дошли слухи что турайские рационы собираются сократить. Я должен быть готов к чрезвычайным ситуациям. Я намереваюсь навестить ниожцев, однако крайне не хочу этого делать. Ниожцы слишком религиозны.

— Если прозвучит призыв к молитве, я его проигнорирую.

— Они будут оскорблены, — говорит Анумарида.

— Ниожцы всегда чем–то оскорблены. Мы находимся на Абелазской территории и нет закона, согласно которому я должен подчиняться ниожским религиозным нормами. Черт возьми, как плохо воевать вместе с ними. Как ведут себя ниожские маги?

— Они сдержаны, ведут себя обособленно, — говорит Анумарида.

Национальные границы не так важны для Гильдии Чародеев, как для большинства других людей. Меня не удивляет, что ниожцы являются исключением. Их чародеи, вероятно, беспокоятся о своей репутации Могущественная церковь Ниожа терпеть не может магии. Они бы с удовольствием отправили всех магов на костер. К сожалению, в таком случае ниожцы быстро станут жертвами соседних государств. Раздав указания направляюсь к той части лагеря, где расположились ниожцы. Проходя сквозь строй ниожской конницы, невольно восхищаюсь их лошадьми и солдатами в блестящих доспехах. Кавалеристы собираются вокруг костров, готовят пищу или сидят возле палаток, чистят аммуницию. Все чинно и благородно. Турайцы или самсарианцы бы громко орали высказывая в адрес друг друга разнообразные оскорбления. Ниожцы более сдержанны. Я направляюсь к щиту с цифрами 1–6 на нем. Первый Ниожский кавалерийский полк, шестой эскадрон. Ответственный офицер, лейтенант Намчус, вежливо приветствует меня и ведет к палатке снабжения.

— Мы можем поговорить здесь наедине, — говорит он.

— Хорошо. Хотя мне нужно поговорить и с остальными солдатами.

Лейтенант извиняется.

— Извините, это невозможно. Только мне приказано говорить с Вами.

— А мне приказано найти убийцу капитана Истароса. Мне нужно допросить всех.

— Это невозможно. Лейтенант Намчус вежлив, но непоколебим. Я выражу протест Вашему командованию если Вы начнете приставать к солдатам с расспросами.

— Когда вы в последний раз видели Истароса?

— Вскоре после того, как мы поужинали. Капитан Истарос и я обсуждали как прошел день в неформальной обстановке перед вечерней молитвой.

— Что случилось потом?

— Капитан покинул наш лагерь, чтобы навестить друзей.

— Вы хотите сказать перекинуться в картишки на деньги?.

На ниожского лейтенанта жалко смотреть.

— Так сказали люди. Я отказываюсь верить, что он мог участвовать в подобных мероприятиях.

— Почему бы и нет?

— Капитан Истарос плохо играл в карты.

— Я видел как он играет, — говорю я ему.

— Могли быть и иные причины его присутствия.

— Вы утверждаете, что ниожцам не разрешено играть в карты с симнийцами?

Это не запрещено. Но не рекомендуется. Я не верю, что капитан Истарос был азартным человеком.

— Вероятно, он скрывал свою слабость к азартным играм. Возможно и от начальства тоже. Хотя он был бы не единственным ниожским солдатом испытывающем слабость к азартным играм.

— У него были враги?

— Нет. Капитан Истарос был хорошим командиром. Его все уважали.

Я не удовлетворён ответами. Похоже, он просто замыливает мне глаза.

- ‘Как насчет майора Маграноса, самсаринца, который был убит той же ночью? Знал ли он капитана Истароса?

— Я никогда не слышал, чтобы капитан Истарос упомянал о нем.

— Можете ли Вы вспомнить причину, по которой Магранос мог оказаться в вашем лагере?

— Нет.

— Разве не странно, что в вашем лагере были совершены два убийства, и никто из ваших солдат ничего не видел и не слышал?

Мой допрос внезапно оборвался тревожным горном. Этот сигнал знаком всем в армии на интуитивном уровне. По сигналу все должны укрыться пока чародеи выставляют магический щит. Я покидаю палатку не испытывая особой тревоги, очередные учения. Затем поднимаю глаза в небо и вижу огромного дракона. Я наблюдаю, как он приближается к земле и издает такой рык, что заглушает даже звук горна. Я бегу вместе с ниожскими солдатами. Дракон внезапно зависает в воздухе, пытаясь преодолеть невидимую преграду. Воздух наверху начинает светиться, когда срабатывает магическая защита. Черодеи размещены по периметру как раз в случае подобной атаки и знают как действовать. Небо становится багровым, поскольку огромный защитный купол охватывает весь лагерь. Это довольно страшное зрелище. Переживая подобное слишком сильно ощущаешь собственную ничтожность, ведь в любой момент защита может рухнуть и дракон обрушится на вас как скверное заклятие. Однако магический барьер пока держится. В то же время мы не можем атаковать. Ряд стрел выпущенных от страха некоторыми солдатами беспомощно бьются о барьер и отскакивают вниз. Заклинания так же не могут преодолеть барьер. Я крепко сжимаю меч. Вокруг меня ниожские войска сформировались в единый порядок выставив вперед копья. Новобранцы трясутся от страха, а опытные войны хмурятся.

Наконец атака подходит к концу. Дракон воспаряет в небеса и направляется на восток, обратно к Тураю. Волна облегчения проходит через лагерь. Барьер остается на месте в течение некоторого времени после их исчезновения. Как долго чародеи Лисутариды могут его поддерживать — военная тайна. Я возвращаюсь в свою повозку снедаемый грустными мыслями. Магия сдержала драконов, но еще очень далеко от Турая и в полной мере можем не знать о всех магических возможностях орков. Когда доберемся до Турая, мы взять город в осаду и тем временем прорыть траншею. Наши маги должны будут защитить нас от воздушных атак, а также соорудить какое–то дополнительное защитное поле над траншеей, вплоть до городских стен. Надеюсь, у Арихдамиса правильные расчеты. В противном случае все может плохо кончится.