Фокусы реальности

10. ПРЕОБРАЖЕНИЯ

ВЫКУП

В воротах его, естественно, остановили.

— Что? Спасибо забыл сказать? — участливо поинтересовался огромный, чуть не трёхметровый орк.

— Пусти, слышишь, — Джума с трудом проглотил готовое сорваться «шайтан зелёный». — Барону сказать надо, срочно!

— Пусти его, Быч! — крикнул из-за орочьих спин Денисов, и Джумагулы обратно въехал в крепость, которую так стремился покинуть, и поторопился спешиться, чтобы не выглядеть вызывающе.

Барон стоял у самых ворот, что-то обсуждая со своим начальником безопасности. Олег его, кажется, зовут.

— Что хотел? — весело спросил непонятно чем довольный барон.

— Маги порченые, — мрачно глядя исподлобья, выдавил Джума.

Голос звучал хрипло, сильнее всего хотелось смачно сплюнуть, а ещё заорать и разбить что-нибудь. А лучше Ришату в морду бы двинуть.

— Что, совсем порченые? — с непонятным прищуром переспросил барон.

Джума угрюмо кивнул:

— Руки повредили, языки порезали. Отравой опоили, к вечеру помрут оба.

— Что за отрава? — деловито спросил Олег.

— Настойка золотого корня. Наркотик сильный. Взрослому мужику две-три капли надо.

— А им налили? — Денисов смотрел пристально.

— По рюмке целой. Сердце не справится.

— Ясно море. А примчался чего?

Машимбеков переступил с ноги на ногу.

— Я за себя двух магов обещал. Если они порченые — значит нет моего выкупа, не могу уйти.

Денисов понимающе покивал. Наслышан уже про возмездия клятвопреступникам.

— Слушай, Джума. По крепости бродить, сам понимаешь, я тебе не могу позволить, а прежние ваши апартаменты для одного сильно жирно будет… — он вопросительно посмотрел на Олега.

— В новый корпус? — предложил тот. — Там пара комнат свободны.

— Давай, — согласился барон и кивнул Джуме: — Шагай за Бычем. Посидишь, до выяснения обстоятельств.

Ришат Машимбеков, разинув рот, смотрел, как брат возвращается обратно в пасть к врагам. Добровольно пошёл, дурак! Рустам-ака кричал, пытался его остановить — всё бесполезно. Да ещё…

— Да ещё и коня моего увёл! — возмущённо взревел Ришат. — Все видели! Я всё сделал, чтоб его спасти! Сам дурак, ослиная башка, мозги куриные!

Однако слушателей было не так много — бо́льшая часть отряда столпилась вокруг вызволенных из плена. Там, словно в переполненном котле, зрела новая идея: поквитаться за плен и взятых в откуп рабов — захватить безоружных зелёных девок и с прибылью продать их на рабском торге. За такой диковинный товар не втридорога — вдесятеро просить можно!

Рустам пожевал губами и ничего Ришату не сказал. Ни за ни против. Поддержишь — дураком окажешься. Ришат безголовый своими руками брата под нарушение клятвы подвёл. Против выскажешься — отношения испортишь. А Джума неизвестно ещё — вернётся или нет.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ С КОМФОРТОМ

Тот же день, 10.06 (октября). 0055, Маленький портал и окрестности

Джума

Повели его, и правда, не в сарай. Двухэтажное каменное здание, к которому пристраивали то ли второе крыло, то ли вовсе что-то здоровенное, встретило запахом свежего ремонта. Машимбекова от резанувших воспоминаний аж передёрнуло. Сколько он на своём веку плитки уложил, пока гастарбайтером горбатился — три Мухим-Шахри залепить можно!

Сопровождавший его орк на движение стрельнул глазом, но спросил только:

— По-русски читаешь?

— Читаю, а что? — подозрительный он какой-то.

— Других развлечений нет, — туманно ответил зелёный.

Они шли вдоль длинного коридора с кучей дверей по обеим сторонам. На некоторых висели таблички или номера.

Дверь перед ними неожиданно распахнулась, выпустив двух белобрысых девок. Бывших его девок.

Девчонки, увидев своего прежнего хозяина, взвизгнули и влетели обратно в комнату, оборвав смех и разговор внутри. Вместо них в коридор выглянул довольно высокий остроухий парень. Эльф. Слыхал про таких, но видеть не приходилось.

Парень быстро окинул взглядом коридор:

— Что тут у вас?

— Всё нормально, мастер Глирдан, — орк кивнул на Джуму. — Господин барон Денисов велел поместить в свободную комнату. Временно. А ты, я смотрю, уже заканчиваешь?

— Да, последнюю опросить осталось.

— Зайдёшь потом? — в голосе орка появились просительные интонации. — Моих бы парней по площадке повалял, а? Хоть ненадолго. А то мы друг другу уже все глаза смозолили.

Эльф понимающе усмехнулся.

— Ладно, зайду.

Эльф — толмач, выходит. И боец? Похоже, так.

Они прошли почти до самого конца коридора, орк толкнул дверь направо. Почти пустая побеленная комната. Стол, кровать, табуретка, окно…

— Минуту жди, — велел орк и ушёл.

Через минуту он и вправду появился, хлопнул на стол стопку книг:

— На. Читать умеешь — развлекайся. Через два часа оправка и обед. Если что — стучи. Закрою тебя… для всеобщего спокойствия, — в замке два раза провернулся ключ, шаги мягко удалились по коридору.

«Чисто зверь ходит», — подивился Джума и взял верхнюю книгу. «Евгений Онегин», поди ты. Стопка выглядела так, словно орк пронёсся между полок, хватая первое попавшееся — глядишь, что-то и сойдёт. Ха. Вполне возможно, так оно и было.

Второй сверху лежал «О. Генри», следом «Марсианские рассказы» Брэдбери, «Осколки чести» какого-то Буджолда, «Разведение томатов в тепличных условиях» — Джума фыркнул — и «Его величество — человек», Рахмат Файзи. Хм.

Он взял последнюю книжку и завалился на кровать. Посмотрим, что там за «его величество»…

ДЕЛА МЕДИЦИНСКИЕ

Палыч с Олегом завернули за сарай, где на солнышке, впритирку к задней сарайной стенке был развёрнут фактически полевой госпиталь. Вчерашнего дня Палыча как под локоть толкнули: надо госпиталь. Будто знал, что отряд помирающих пригонят. Юрий Алексеич, беловоронский целитель, командовал помощниками, сортируя прибывших в каком-то одному ему ведомом порядке. Марина тоже была здесь, помогала.

Они подошли ближе:

— Юра, на минутку.

— Я вас слушаю.

— Магов первыми посмотри. А то имеем шансы вскоре получить двоих холодных.

Целитель оглянулся, отыскивая взглядом людей с чёрными тряпками на глазах. Оба сидели, вжавшись в угол, и время от времени начинали трястись.

— Откуда такая уверенность, Виктор Палыч?

— Машимбеков сам вернулся. Нёсся, только пыль стояла. Родичи постарались, говорит. Отравили.

— Зуб на него имел кто-то, что ли? — между прочим предположил Юра. — Пойдёмте, сразу и посмотрим их.

— Им ещё языки отрезали. И с руками что-то сделали, — предупредил Олег.

— Да это мелочи жизни. Сколько я этих глаз-лап вырастил.

— Лап? — на ходу удивился Палыч.

— Ну да. Белый Ворон уж сколько лет забирает из приютов покалеченных животных. Восстанавливаем. Такая практика — о-го-го! Принцип-то один и тот же, что люди, что животные. Здоровых уже распределяем. Очередь стоит.

Мужики переглянулись. Надо ж ты.

— Так ты и этих поправить сможешь? — Олег кивнул в сторону калек.

— Естественно. Не сильно быстро, конечно. Дня два уйдёт… А ну, господа пациенты, посторонитесь-ка, — Юра жестом попросил жмущихся друг ко другу рабов подвинуться и махнул начальству: — Присаживайтесь, господа. Дело небыстрое.

Палыч с Олегом сели на лавки напротив, наблюдая за действиями целителя. Потихоньку подошла и встала сзади Марина. Возвращение людям здоровья — область, в которой она неожиданно начала значить так мало, продолжала вызывать у неё повышенный, даже болезненный интерес.

Сам целитель уселся рядом с первым магом, привалившись спиной к стене сарая, взял его за руку, от чего тот крупно вздрогнул. Прикрыл глаза. Рядом деловито пристроился помощник Сергей — мало ли, вдруг кто падать начнёт?

— Да, вы правы, — Юра потянулся ко второму и на пару секунд прикоснулся к его руке, — отравлены оба, ситуация близка к критической. Этими в первую очередь и займусь.

— Двоих сразу? — уточнил Серёга. — Так может — на травку?

— Дальше пола не упадёшь, да? — явно думая о своём, пробормотал Юра. — А и правда, давай-ка коврики.

В два счёта отодвинули лавки, освобождая свободное пространство для трёх туристических «пенок». Марина отметила, что после первой диагностики оба мага сделались вялыми, перестали трястись и как будто погрузились в некоторую прострацию. Парни разместили их по краям, Юра устроился в середине, накрыл их запястья ладонями и… словно уснул.

Серёга сидел рядом, внимательно вглядываясь в лицо своего начальника и словно силясь различить происходящие в тонком плане события. Время как будто остановилось.

— И что, я вот так же лежал? — негромко спросил Олег.

— М-гм, — кивнул Палыч. — Минут двадцать ждали. Только там ещё ящерица была, светящаяся такая.

— Огненная саламандра, — негромко подсказал Серёга, и пристально посмотрел на Олега, — она приходит помогать только в самых тяжёлых случаях.

Юра встрепенулся и сел на своём коврике.

— Что, всё, что ли? — не поверил Палыч.

— Да что вы, стрижка только начата́! Первую фазу очищения провёл. Скажем так, из нестабильно-угрожающего переключил в стабильно-плохое. По нервным волокнам ударило сильно, даже и не знаю, за один присест у меня точно не получится.

— Вероятность… — Олегу почему-то сильно не хотелось говорить «смерти».

—… летального исхода? — закончил фразу Юра. — Исключили! Но сколько я тут провожусь — вообще непонятно. А у меня ещё столько сложных… так что целительный сон пока оставим. Минут через двадцать вернусь, проверю, ещё подправлю.

— Но они точно живы останутся?

— Сто процентов! Почище станут — регенерацию в сухожилиях аккуратно запущу, ну и дальше по списку. Сейчас можно заняться другими пациентами. Непосредственная угроза жизни для остальных отсутствует. С кого вы хотите, чтобы я начал?

Палыч оценивающе посмотрел на «рабочий отряд».

— Знаешь что, с баб начни-ка.

— Слушай, Юра, — внёс свою лепту Олег, — а можно их… ну… в нормальную кондицию привести?

— Внешние данные вы имеете в виду?

— Ну конечно! Ты посмотри, чисто старухи же. А ведь, даже будь они на Матушке бабками, омоложение никто не отменял.

— Да вы спросите, как они жили! — не выдержала Марина. — В скотских условиях!

— Я вам скажу, у хорошего хозяина скотина так не содержится, — скривился Юра. — Налицо хроническое недоедание, регулярные побои, отсутствие элементарных гигиенических условий. Зинданы. Концлагеря. Такое.

— Ну так что? — Олегу был важен результат.

— Ну что… — целитель и помощник переглянулись. — Серёга, веди сразу ту, сложную. Я понимаю, господа, вас волнует итог. Я сейчас проведу полную корректировку, организм вернётся в свою возрастную норму. Сами увидите, как это бывает.

Женщина… определённо, это была женщина… двигалась довольно бодро. Это было основное её преимущество перед подавляющим большинством сотоварищей. Шла она немного боком, подволакивая левую ногу. Левая же рука была значительно меньше правой. Детская совсем. В довершение всего спина была перекошена горбом. Женщина бодрым крабиком прохромала на указанное ей место, оправила выбившиеся из-под платка тусклые пряди. Палыч невольно крякнул. Левого глаза не было. Не было и значительной части зубов, о чём свидетельствовали впалые щёки.

Она аккуратно села на краешек простой деревянной кушетки, всем своим видом демонстрируя энергичность.

— Ну что, как тебя звать-то? — с характерной врачебной бодростью обратился к пациентке Юра, пододвигая ближе свою табуретку.

— Зина! Зина зови.

— А мама как назвала?

— Зейнаб был. Всю жизнь у дурной хозяин был. Теперь — хороший! Кормит сразу, смотри да? Ещё не работал — уже еда! Зейнаб не хочу, новый имя хочу. Зина давай!

Палыч невольно засмеялся:

— Хорошо, разрешаю тебе быть Зиной. Как тебя угораздило-то, — он кивнул на руку, — расскажи?

— А-а-а! Маленький был — под телега попал. Большой груз, тяжёлый. Нога хромал. Рука — не рос. Видишь, засох. Глаз потерял, нету.

— А спина?

— Этот спина — хозяин поленом бил. Сильно бил. Пьяный был, злой. Потом даже пожалел. Сказал: ладно, живи, лечись, буду кушать давать. Я долго лежал. А спина — видишь, горб. Всё, навсегда кривой стал. Зато живой! — Зина-Зейнаб довольно засмеялась, загорелое до черноты лицо пошло сетью лучистых морщинок, и Палыч понял, почему её всё-таки оставили жить даже с такими увечьями.

За неистребимую радость к жизни.

— Ладно, Юр, давай, начинай свою терапию.

Зина искоса посмотрела на целителя:

— Ты доктор что ли, да?

— Доктор я! Ложись, милая, будем тебя в порядочный вид приводить.

— Прямо вот тут я лёг, да?

— Прямо тут, — Юра для верности хлопнул по кушетке рукой.

Зина закряхтела, укладываясь и немного тревожно спросила:

— Больно будет, скажи?

— Не будет, обещаю.

Она хотела ещё что-то спросить и, может быть, испугаться, но не успела. Целительный сон — штука быстрая.

Для всех целитель выглядел спокойным, неподвижным. Отстранённым даже. На деле транс был неглубоким, и Юра просто прикрыл глаза, чтобы не отвлекаться. Всё как он и предполагал. Старые травмы. Истощение. Последствия побоев и перегрузок. Вот здесь самый искорёженный узел, с него и начнём…

Марина чувствовала напряжённое внимание десятков измученных людей. Они сидели, боясь сдвинуться с указанного им места, вытягивали шеи, стараясь рассмотреть или хотя бы услышать…

Скособоченное, неловко лежащее тело вдруг расправилось, женщина перевернулась на спину.

— Позвоночник восстановлен, — глуховато, как это всегда бывает из полутранса, произнёс маг.

По рядам сидящих рабов прошёл едва слышный шёпот, больше похожий на шелест.

Марина смотрела во все глаза. Вот! Рука!

Отсохшая рука, детского размера, начала постепенно увеличиваться, выдвигаясь из непропорционально короткого рукава. Теперь это заметили многие и возня стала громче.

И не только размер! Почерневшая обветрившаяся кожа приобретала вид здорового загара. Исчезли трещины, шрамы, рубцы. Кожа на лице разгладилась и посвежела, появился румянец. Видимые из-под косынки прядки заблестели вороновым крылом

— Ну вот, другое дело! — не удержался Олег.

Юра ещё с минуту посидел, выполняя невидимые глазу действия и наконец объявил:

— Подъём!

Зина смотрела слегка недоверчиво:

— Что — всё?

И вдруг до неё дошло, что смотрит она двумя глазами. Женщина резко села на кушетке, неверяще ощупывая лицо, потом уставилась на свои руки, растопыривая и сжимая пальцы, дёрнулась пощупать горб и не нашла его.

Дальше с Зиной случилась форменная истерика. Она упала на колени, голося на непонятном Марине языке, пыталась целовать ноги целителю, шефу, Олегу, Серёге… Потом Виктор Палыч строго рявкнул, и её удалось усадить на кушетку.

— А ну, брось мне реветь! Сделали из кочерыжки такую красавицу — вот и веди себя прилично, иначе рассержусь! — Зина испуганно икала и мелко кивала головой. — Мариночка, зеркало есть у нас маленькое? Принеси, ласточка. А ты, Юра, давай следующую обрабатывай, авось, друг на друга глядя, успокоятся.

Пока Марина бегала в новый дом, рылась в рюкзаке и искала зеркальце, Юра и впрямь успел привести в порядок вторую пациентку. Остальные уже стояли в очередь. С большими круглыми глазами. После второй доктор проведал магов, и процесс превращения чахлых старушек в цветущих женщин продолжился полным ходом. Даже ритм своеобразный установился: две девушки — маги — две девушки — маги… После третьего подхода Олег окончательно уверился, что оба ценных специалиста останутся живы, и спросил Палыча:

— Что, Джуму отпускаем?

Но тот, к его недоумению потёр подбородок и отрицательно мотнул головой:

— Погоди, не гони коней.

— Ты чё, Витя, — безопасник с некоторой оторопью уставился на шефа, — договор с обеих сторон соблюдать надо.

— Договор соблюдём, не кипишуй. Чуйка звенит: отправим его сейчас — свинью мужику подложим. А он, как-никак, в вопросе слова оказался принципиальным. Да и предупредил вовремя, а мог бы и смолчать. К тому же, формальный повод до сих пор есть: маги ещё не встали, док работает. Так что пускай господин Машимбеков в гостях до вечера посидит.

Сзади деликатно покашляли. Барг и Горк, неразлучные братцы!

— Что хотели, бойцы?

— Господин барон, вы не против, если мы вон тот угол под размещение некоторого количества раненых противников организуем?

— А что, есть нужда?

Орки потоптались, переглядываясь:

— Пока нет, но есть мнение, что скоро будет.

И морды кирпичами.

Палыч прищурился. Явно же, что-то затеяли. Ладно уж.

— Разрешаю.

Обрадовались, ну чисто дети. Конспираторы, тоже мне.