Фиктивная жена Артефактора

27

Сестра выглядела смущенной от столь настойчивого внимания матушки. Ей было бы приятно мужское внимание, но в совершенно иной ситуации. Я это видела и понемногу закипала. Жару добавлял что-то задумавший Эрик.

Я сверлила его взглядом, пока Олеан вдруг не спохватилась.

— Нам нужно поговорить, — шепнула она мне.

— Прямо сейчас?

— Я сомневаюсь, что потом отважусь признаться.

Она опустила взгляд в пол, но я уже догадывалась, что она хочет обсудить. Конечно же, тут было все вполне закономерно. Скорее всего это сестра испортила мой багаж. Зависть? Чувство несправедливости? Кто его знает, но это неважно.

— Олеан, — устало выдохнула я, — Что бы ты не хотела сказать, это может подождать. Давай проведем нашему гостю экскурсию, а затем сядем с чашкой чая и поговорим. Что бы ты не сделала, поверь, я всё пойму. На то мы и сестры.

Девушка понуро опустила голову. Это меня несколько озадачило, но я не поняла в чем дело.

— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить. Пошли.

Она открыла первую попавшуюся дверь, которой оказалась ее спальня, и затащила меня туда. Было видно, что она старается подобрать правильные слова, но они никак не шли.

— Может быть нам стоит отложить разговор? — я поняла, что этому не суждено сбыться сегодня, а по сему, лучше вернуться к Эрику и господину Аргейлу, чтобы делов не натворили.

Сестра замерла в нерешительности, открыла уже рот, чтобы что-то сказать, но склонив голову, принялась теребить край кружева рукава. Что-то мешало ей, понять бы что именно.

— Однажды я подслушала приватный разговор родителей... Ты знаешь, меня всегда удивляло, почему в семье такое к тебе отношение. Маменька была готова в лепешку расшибиться ради меня и моих нужд, которые порой бывали просто смешными, а ради тебя даже не стала устраивать бал в честь совершеннолетия. Ты никогда не задавалась вопросом, почему?

Олеан прошла к окну и откинула шторку. Ее лицо было сосредоточено как никогда, морщинка пролегла между глаз, а я не совсем понимала к чему она клонит. Не хочет же сказать, что она более любима, а я первый неудачный оладушек — комом.

— Поверь, мне нисколько не обидно. Уже. Признаюсь, когда-то это меня задевало, но понятное дело, что младший ребенок в семье всегда требует больше внимания, заботы и любви, — постаралась я ее успокоить.

Она медленно повернула голову ко мне. Вид за стеклом ее больше не привлекал.

— Да, я тоже всегда думала, что так и должно быть, что мне требуется больше любви и заботы, пока не услышала разговор матушки и отца. Он тогда только начал болеть, а я была не в том возрасте, чтобы верно судить.

— Да мало ли, чего они могли наговорить друг другу в порыве ссоры, — это было бесспорно, потому что слишком часто они начали ругаться с тех пор, как здоровье начало подводить папу.

Сестра приблизилась ко мне и взяла за руку, заглядывая в глаза. Что она пыталась в них отыскать мне было непонятно. Красивая, хрупкая, утонченная — далеко мне до нее.

— Да, я тоже так сначала подумала, а потом прошли годы и это стало заметнее. А их слова приобрели иной смысл. Ты прости меня, не я должна все это говорить, но раз уж никто иной не может решиться, то я хочу предостеречь. Остерегайся матушки и ее подруг. Они давно увлеклись черной магией, коей обычной не дано. Я не знаю, виновата ли она в болезни папы, но однажды мне довелось побывать на одном из сеансов. Они вызывали дух покойного мужа графини Морн. Противная баба, скажу я тебе, но понятно, почему супруг ее решил воздержаться от возвращения в мир наш.

Слишком много информации, которая возможно имела смысл. Если матушка своими руками губила отца, то ничем хорошим это не могло завершиться.

— Если это она, то это лишено всякого смысла. Тогда все состояние семьи наследуем мы с тобой и наш пятиюродный родич.

— Да-да, так и думают в свете. Кстати, ты знала, что графиня Морн — тетушка, известного нам некроманта?

А это была новость.

— Ты хочешь сказать, у тебя есть предположение, что две графини и он в преступном сговоре, чтобы разделить на троих наследников крошечное состояние отца?

Сестра пожала плечами, как бы говоря "как знать", но взгляд ее почти потерял связь с реальностью. Она словно была в каком-то трансе.

Что-то заболтались мы здесь, заставив ректора и Эрика скучать, пора бы возвращаться к ним. Да и неприлично все это. Где видано, чтобы хозяйки отлучались так надолго.

— Только наследников двое.

— Что? — неужели матушка решила как-то обскакать в битве за деньги наследника мужского пола?

Мы не могли унаследовать майорат. Это было незаконно.

— Да, — улыбнулась она, — Наследники я и этот наш брат.

Я часто-часто заморгала, стараясь наладить ход мыслей. Но они отчего-то не собирались в кучку, чтобы выдать логическое решение этой задачки.

— Что ты такое говоришь?

Я понимала, что мне ничего и не нужно. Мой муж в состоянии нас обеспечить, а если наступит тот день, когда он по какой-то причине не сможет этого сделать, то я обязательно помогу ему. Не знаю, как, но вместе мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Правду.

Я хотела было что-то сказать, но звон стекла, который раздался, остановил меня. На секунду так и замерла с открытым ртом, а затем бросилась на шум. За мной едва поспевала и Олеан.