Фиктивная жена Артефактора

13

Грантербер доставил меня до дома и, поцеловав на прощание руку, отбыл, оставив меня размышлять до утра. Как бы не был приятен его поцелуй, я мечтала о браке по любви и взаимному влечения, а теперь выходило, что для него это просто игра.

— О чем задумалась? — голос отца застал меня врасплох.

Я утерла все еще горящие от поцелуев губы ладонью и посмотрела на папу. Выбор был не велик: либо я положу себя на брачное ложе брака по расчету, который, по сути, фиктивный, либо лишу своего отца шанса на жизнь. Уже было понятно, что выбора не было. Казалось, что Грантербер все тонко рассчитал и спекулировал на моих чувствах, хотя ни в одном разговоре я не упоминала даже о своих проблемах.

— Грантербер позвал меня замуж, — проговорила я, чувствуя, что голос словно стал чужим и безжизненным.

— Это же хорошо, что он подтвердил свое намерение.

— Я пока не уверена в этом. Но события слишком стремительно развиваются. Так, что я не могу поспеть за ними.

Отец обнял меня за плечи и прижал к своей груди. Я чувствовала, как судорожно она вздымается и слышала хрипы в глубине. Это окончательно и бесповоротно помогло мне принять верное в данной ситуации решение.

— Поступай, как чувствуешь, — прошептал он мне на ухо.

В комнату влетела матушка, словно ураган пронесясь по гостиной. Ее лицо раскраснелось от возбуждения. Кажется, сейчас будет новость, причем грандиозная.

— Адольфо! Уму непостижимо, наша дочь развратничала прямо в парке! На глазах у всего света. Поговаривают, что даже принц мог увидеть, как наша распутная дочь придавалась любви на скамейке в беседке! Наша репутация погибла!

Граф перевел на меня свой взгляд. Он был совершенно спокоен.

— Я так понимаю, что Грантербер приложил максимум усилий для убеждения?

— Это громко сказано. Мы только поцеловались, — растеряно обронила я, пряча глаза от стыда.

Это ж надо было так попасться. Но я была уверена, что за нами не мог никто наблюдать. Слишком уж далеким и тенистым был наш укромный уголок. Если только не специально за нами следили.

— Сальма, не сгущай краски. Дети всего лишь поцеловались. Неужели ты сама не помнишь, как...

Матушка предостерегающе взмахнула рукой.

— Нет, дорогой мой, я все помню, и как быстро потом появилась на свет Витори!

Мне было жаль, что эта новость стала достоянием общественности, но вместе с тем в глубине я уверялась, что только по материнской указке за нами могли следить. Но зачем? Чтобы погубить мою репутацию? Так они и так ниже некуда: засидевшаяся старая дева девятнадцати лет от роду, с мизерным приданным не смогла охомутать ни одного представителя даже незнатной или побочной ветви. Да я даже конюха не смогла бы очаровать!

— Господин Грантербер сделал нашей малышке предложение, поэтому тебе не о чем переживать, — попробовал защитить меня отец.

— Это не имеет никакого значения. Где была Барни, что допустила это?

Правильно, всю ответственность нужно было на кого-то возложить. И нет, чтобы сказать, что сама недоглядела в воспитании дочери, обязательно обвинить кого-то другого.

— Мама...

— Я всё сказала. Следующий твой выход из дома будет только к алтарю!

Взмахнув пышными юбками, мама выплыла из комнаты, оставив горькое послевкусие от разговора.

— Ты разочарован во мне? — я чувствовала себя виноватой именно перед папой.

— Нет. Ничего на этом свете не способно заставить меня разочароваться в тебе.

Эти слова были, как бальзам на истерзанную душу.

— Тогда мне срочно нужно написать Эрику, ведь через пару дней наша свадьба.

— Я бы так не торопился и дождался письма от жениха. Все-таки мужчина должен сам проявить инициативу.

С этим было трудно не согласиться. Я кивнула и устремила свой взгляд в окно. Граф с трудом встал, опираясь о диван, но он очень не любил, когда ему помогали, поэтому я сделала вид, что ничего не заметила и мысли мои далеки. А ведь они и в правду были далеки, но от безысходности. Ситуация, которая весьма комично начиналась, становилась все более похожей на драму. Не так мне виделось будущее.

В двери отец встретился со Сматсом. Он нес на подносе письмо. Я взглянула на него. Как и следовало полагать, оно уже было распечатано. Значит, матушка уже прочла его содержимое. Но это было совершенно не важно, если Грантербер не упоминал ничего провокационного.

"Я не могу обещать сделать Вас самой счастливой на этом свете, но приложу все силы, чтобы Вам не пришлось пожалеть о принятом положительном решении. Я не могу обещать Вам любви, но могу гарантировать уважение и верность. Выбор только за Вами." — гласила записка внутри.

Я прижала конверт к груди, понимая, что он был честен на сколько это возможно.

— Сматс, подай мне письменные принадлежности. Я должна написать ответ.

Когда мое поручение было выполнено, то я быстро черканула несколько строк и перечитала их. Вроде бы неплохо. Я надеялась, что господин Грантербер верно истолкует послание.

"Я не могу обещать Вам свою любовь, но гарантирую подарить ее нашим детям, как и всю себя".

Этого должно было быть достаточно, чтобы принять послание за согласие.

Отложив письменные принадлежности, я прижала руки к щекам, в очередной раз поражаясь, как небольшая ложь способна в один миг изменить жизнь двоих.